Сойти с ума от «счастья»

Юлия Рут, 2023

Ида целеустремленная и самодостаточная молодая женщина, сосредоточившая все свое внимание на карьере. Она убедила себя, что в этом ее счастье. Но неожиданные события выбивают ее из привычной колеи и заставляют задуматься над собственными жизненными установками. Увлеченная лекциями психолога Градского, она пытается найти ответы на возникающие вопросы, но еще больше запутывается. Ситуация усугубляется тем, что мать надеется быстрее выдать ее замуж, считая, что истинное счастье любой женщины в браке. Пытаясь найти тонкое равновесие между собственными комплексами и установками родителя, она спонтанно принимает опрометчивое решение, выдать психолога Градского за своего жениха. Пытаясь обмануть семью, она в итоге обманывается сама. Но и ее ждут сюрпризы от судьбы.

Всем привет! Меня зовут Ида. Нет, мои родители не оригиналы, это не мое настоящее имя. На самом деле меня зовут Лида, а точнее Лидия. Но как-то с детства повелось, что никто никогда не звал меня Лидия. Лида, Лидусик, Людка, Люд и даже Людок — вот были мои имена. А потом я переехала в столицу и новые друзья, которых я там быстро завела, посоветовали мне сменить имя на Ида, мол Лида не прославится. Да и фамилия у меня не звучащая — Пушкова, ну почему не Пушкина, видно не всем везет с предками. Но все вышло не так уж и плохо, в итоге я стала Идой Пушной. При чем не случайно именно Пушной, потому что работала я с мехом. Но о моей профессии чуть позже, а пока о причинах моего переезда.

Я родилась в маленьком провинциальном городке, которых тысячи по России. Население чуть более десяти тысяч. Это может даже не город, а село. Я всю жизнь считала, что кто-то ошибся и дал моему городу случайно звание города. Надо было селом назвать и это было бы вернее. Большая часть населения проживала в частных домах. Многоквартирных домов было не так много и не выше пятого этажа. И как все маленькие захолустные города, он кишел алкоголиками и тунеядцами, предпочитающих целыми днями сидеть на диване с бутылкой пива, при этом корчащих из себя знатоков жизни, все критикующих, всем раздающих советы, а главное поносящих власть. И главное всегда соглашающихся друг с другом, будто бы в этом богом забытом захолустье собрался весь свет политологов и психоаналитиков. Пределом мечтаний таких людей было создать семью, родить детей и пить пиво спокойно до конца своих дней, распыляясь в своих бреднях перед соседями. Большинство мужиков здесь работало дальнобойщиками, те кто не работал, чаще всего спивались и подрабатывали временным наймом, калымили, так сказать. А женщины в основном были домохозяйками. Выбора работы для них было немного: школа, детский сад, магазин. И это повезло если она устроилась в школу или детский сад, это почти элита. Большая же часть работала продавцами.

Но я была не такой. Я не хотела выйти замуж за первого встречного, потому что здесь, если ты сразу замуж не вышла, тебя тут же окрестят старой девой и смотрят на тебя косо. К тому же молодых парней к чему-то стремящихся так мало, что их буквально разбирают щенками. Найти достойную партию сложно. Чаще замуж выходят не по любви, а по расчету, при чем расчет очень непривлекательный. А за кого еще? Будто-то бы из говна выбирают. Я не могла так и не хотела. Еще в девятом классе я дала себе обещание сбежать из этого захолустья и сделать карьеру, прославиться, стать знаменитой и известной. Но вы же понимаете, что не могло все быть просто так. И да, в мои планы вмешался случай. В одиннадцатом классе я влюбилась. И не в кого-нибудь, а в самого красивого парня нашего города. Он был из состоятельной семьи, владеющей несколькими магазинами. По местным меркам почти магнаты. И как это не странно, он ответил мне взаимностью.

Ухаживания, цветы, ночные катания на машине, кстати, иномарке. Все девчонки мне завидовали. Ну как тут не сойти с ума. Естественно, я была не в себе от счастья. Позабыла обо всех своих планах и вот уже (все так быстро произошло) готовилась к свадьбе.

Я только получила аттестат об окончание школы, а уже собиралась замуж. При чем раньше, я почти призирала тех девушек, которые спешили выйти замуж и делали это сразу после школы, даже не окончив никакого профессионального училища. А тут сама, по собственной воле. Ну явно была не в себе.

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Список гостей всех пугал. Девчонки из зависти от меня не отходили, все кружили вокруг, жужжа как пчелы, восхищенные всем происходящим больше меня. И я вся такая гордая и счастливая. Конечно, им козам не повезло, а я вон кого отхватила. Я чувствовала свое превосходство над ними. Они мне казались неудачницами и глупыми завистницами, готовыми исполнить любой мой каприз, лишь бы быть рядом и попасть в число приглашенных гостей. Они передо мной юлят, заискивают, а я их еще жизни учу. Как ходить, как говорить, как одеваться. Конечно, каждая из них мечтала на этой свадьбе затусить с друзьями моего жениха, которые тоже были из привилегированной местной элиты. А по-другому как им удачно выйти замуж?

В общем я от счастья, а может быть на меня тогда просто затмение нашло, но я ничего и никого не замечала и летала в облаках, в розовых очках, на розовом пони-пегасе. Вся такая ми-ми-мишная дура. Самой противно вспоминать, но, чтобы вы меня поняли, надо быть объективной.

И вот значит, парю я в облаках, и видимо из-за повышенной облачности не вижу, что мой женишок ходок. Ходит направо и налево, шалит и балуется. Видимо меня простушку выбрал, потому что думал, раз я из бедной семьи, он для меня просто свет в окошке, и я буду все ему прощать и закрывать глаза на его похождения. Но не это оказалось самым обидным и стало причиной моего бегства. А то, как это все произошло.

Подружки завистницы, как будто случайно, увидели, как он с какой-то блондинкой в березовую рощу поехал. А роща эта славилась у нас тем, что там молодежь любила отдыхать. Сами понимаете с какой целью. У этой рощи помимо репутации и неприличное простонародное название было, о котором я сейчас не буду распространяться. И я в шоке от досады, что узнаю эту пикантную подробность накануне свадьбы, прыгаю на свой велосипед, прав у меня тогда не было и еду туда, намереваясь застукать изменщика-преступника на месте.

Ну и что, я вижу? Воркуют голубки. Они меня не сразу заметили. А я схватила дрын и как шарахну по лобовому стеклу. А они, если понимаете, в салоне и он на ней. В общем от неожиданного удара они оба испугались и их заклинило. Видели когда-нибудь склеившихся собак? Еще то зрелище. А тут покруче. Я открыла машину и луплю его дрыном по спине, деру за волосу и ору, а он орет об боли и не может встать и вырваться из капкана. Она визжит как ополоумевшая и вырывается.

Самое страшное, что за мной туда мои подружки прибежали и вот уже у этой сцены появились первые зрители. Не помню, когда я включилась, мне кажется я так и не включилась, просто убежала от стыда. И прямо ночью собралась и уехала на попутке до ближайшей станции, а там уже купила билет в столицу. Позже, когда позвонила домой, узнала, что там был большой скандал. Пострадавшим пришлось вызвать скорую. И еще долго потом, люди не могли забыть эту историю. Пересказывали во всех подробностях, некоторые из которых были совсем мерзкими. Теперь вы понимаете почему я уехала. Причин оставаться у меня больше не было. К тому же если бы я осталась, всю жизнь была бы объектом насмешек.

Уехала и не жалею. Моя жизнь сложилась неплохо. По началу было, конечно, тяжело. Без денег, без жилья. Я первый день ночевала на вокзале. Потом нашла по объявлению комнату и тут же устроилась на работу. продавцом в магазин. А куда еще без образования? В сентябре поступила в институт, на факультет текстильного дизайна. Днем училась, по вечерам работала, а по ночам диплом писала, а потом наряды шила. Шила всем на заказ отбоя не было, шила хорошо, смогла заработать немного денег и открыла свое ателье. Поначалу занималась всем подряд, а потом поняла, что больше всего люблю мех и стала работать с ним. Мои шубы и шапки на ура расходились. Появились постоянные состоятельные клиенты. На сегодняшний день я владею крупным ателье и готовлюсь покорять подиум. Договорилась о первом показе и последнее время жила только им.

Мне тридцать лет. Я добилась чего хотела, но замуж так и не вышла, детей не имела и планов на это все в принципе тоже. Домой с тех пор так ни разу и не ездила. Стыдно. С родными только созванивалась. Очень сильно меня заботила мать. Она не теряла надежды выдать меня замуж и считала, что я очень несчастна. И пока замуж не выйду счастье не обрету. А потому каждый разговор начинался со слов: «Ну что там, нашла кого-нибудь?»

Что значит «кого-нибудь», я что цыпленка для барбекю выбираю? И что значит «нашла», его что искать надо? Я как-то думала, что это само-собой происходит. Ну и сами понимаете, каждый раз, я ее разочаровываю своим ответом. Говорю что-то типа: «Мне это не надо». И тут же получаю очередную порцию нравоучения: «Как это не надо? Человек не может жить один? А как же семья, дети?» Я ей отвечаю: «Вы моя семья», а она: «Мы это другое. Вот я вас родила и воспитала».

Говоря «вас», она имеет ввиду и младшую сестру, которая, кстати, была аж на десять лет меня младше и как раз собиралась замуж.

Каждый наш разговор заканчивался на неприятной для меня ноте. «Ты совсем не приезжаешь, ты нас не любишь, ты нас забыла. Помрем и на похороны не приедешь». И вот блин накаркали. Дедушка умер.

Вчера позвонили рассказали мне. Всю ночь думала ехать, не ехать. И вот что мне делать? Всю свою сознательную жизнь я провела вдали от близких и все важные решения мне помогали принимать вы. Это я к вам обращаюсь, мои незримые читатели. Вот так вот поговорю с вами на страницах своего романа и успокаиваюсь, нахожу решение, выход или понимание. А сегодня совсем не идет. Видимо компромисса нет. На этот раз мне не удастся избежать поездки. Придется ехать.

— Дед, ну ты что, не мог еще пожить. Видишь, я не готова ехать туда, — сказала я себе в зеркало и пошла собираться.

***

Чтобы сэкономить время я взяла билеты на самолет и утром следующего дня уже была в родном захолустье. «А здесь ничего не изменилось», — решила я как только мое такси въехало в город. По пути домой я решила заехать в магазин, купить вина. Я понимала, что на трезвую голову все это не переживу, и, если не сейчас, то вечером оно мне очень понабится. А дома его обычно не держали, отец любил прикладываться. Поэтому алкоголь в доме появлялся только по праздникам или особым случаям.

— Лидка! Боже, Лидка! Ты совсем не изменилась! — как только я вошла в магазин на меня набросилась Светка — одноклассница.

Одиннадцать лет за одной партой просидели, такое не забудешь.

— Привет, — удивленно выдала я. — Ты тут работаешь?

— Да, а куда у нас еще?

А ведь когда-то мы мечтали с ней уехать вместе. Но в итоге я сбежала как вор ночью, пока никто не видит и Светку бросила. Я с тех пор ей так и не звонила. Стыдно было. Из-за ситуации, боялась осуждения, насмешек. Потом, конечно, поняла, что она единственная не смеялась бы надо мной. Но стыдно уже было за то, что и от нее сбежала. Она все-таки была моей лучшей подругой.

— А ты не изменилась, — снова повторила она.

— И ты тоже, — соврала я.

Она явно располнела, скорее всего у нее было не менее трех детей. Нелепая прическа, не менее нелепый наряд и усталый изможденный вид. А ей всего лишь тридцать, как и мне. А она уже похожа на бабу. Я снова поймала себя на мысли, что сделала правильно, что сбежала тогда. Только вот опять мне стало стыдно, что ее с собой не забрала.

— А ты что? Столько лет не приезжала и на тебе.

— Дедушка умер.

— А-а-а. Дед Паша. Боже, какой кошмар. Только вроде недавно приходил за папиросами. Ты же знаешь он до сих пор без фильтра курит. Ой! Курил, — поправилась она. — А я что-то и не слышала. Да что я удивляюсь, работа-дом-работа.

— Да. Вот. Пришлось приехать.

За нами уже собралась приличная очередь. Но никто нас не торопил, все будто сериал смотрели и даже не дышали лишь бы нас не спугнуть. Наверняка меня узнали, выйду за дверь будут кости мне перемывать.

— Ладно, что тебе?

— Вина хорошего.

— Сколько?

Я посмотрела назад на очередь за собой. Очередь колыхнулась.

— Давай ящик, — ответила я.

Лидка достала из под прилавка ящик, будто меня ждала.

— Я вечером зайду пособолезновать, — сказала она.

Я ушла, а очередь внимательно проводила меня взглядом, так не издав ни звука.

Ничего не меняется, сплетни — наше все, подумала я и села назад в такси.

Дома меня ждали. Накрыли стол. И первое, что я увидела, когда зашла туда с ящиком вина на перевес, это дед. Сидел за столом, в центре, как свадебный генерал. В его же честь собрались. Я чуть вино не выронила. Благо отец рядом стоял.

— Ну-ну ты что добро такое чуть не уронила.

— А ну не тронь, — тут же вступила мать. — Я взяла тебе, — она показала взглядом на бутылку водки на столе. — Хватит.

Она тут же подошла и забрала ящик у отца.

— Привет дочь, — сказала мне уже с ящиком в руках.

— Привет, — выдавила я. — Умер значит? — спросила тут же.

— Да внучка. Привет. Это я все придумал. А иначе как тебя заставить приехать. Вот сам все организовал.

— Да уж, — только и выдала я.

— Да что ты стоишь, ты раздевайся садись, давай свое пальто. О какой мех. Сама шила? — спросила мать.

— Да сама, — ответила я, еще не придя в себя.

— Лид ну что ты, давай проходи, — встретила меня сестра Марина.

— Да-да дочь, — поддакивал ей отец. — Пошли за стол, за встречу надо выпить.

Я не знала, что сказать. Молча прошла за стол, молча села. Сестра тут же схватила мою тарелку и начала мне что накладывать и вперемешку болтает:

— Кстати, познакомься, это мой Сергей, — обратила она внимание на молодого человека, сидящего за столом.

— Очень приятно, — на автомате сказала я.

— Да, внучка, у нас скоро свадьба. Надо будет приехать. Нехорошо родственников забывать и бросать в такие моменты.

— Да, дедуль, — согласилась я, до конца еще не понимая, что произошло.

Я ехала с одним настроением и готовилась скорбеть и плакать, а тут значит они пошутили. Так себе шуточки. Меня постепенно начинало лихорадить. Это конечно хорошо, что дедушка жив, но то, что они обманом меня вытащили накануне первого моего показа, когда я должна была все дни и ночи проводить на работе, готовя коллекцию, ни в какие ворота. У меня не было слов.

Мать вернулась с кухни с открытой бутылкой вина и налила мне бокал.

— Ну что предлагаю тост, за Лидусика нашего, наконец-то она вернулась, — предложила она.

— Я, мам, не вернулась, я после… похорон, намеревалась уехать, — с заметной паузой выдала я.

— Да-да, — сказала она.

Все чокнулись и пригубили своих напитков.

— Ну что Лидок, ты что ничего не кушаешь. А ну-ка давай, — мать торопила меня начать есть.

— Мам, я же просила. Я уже давно Ида. Можно хотя бы обращаться ко мне так как я хочу?

— Да-да, конечно. Ида, мы все помним.

— Пап, Ида! — громко повторила она для деда, будто он плохо слышал, — Ее теперь зовут Ида!

— Я слышал не глухой! — тоже громко ответил дед.

— Ну вот я и дома, — подумала я и погрузилась в атмосферу всеобщего гама. Ели мы долго, громко, эмоционально.

— Какой судак замечательный, — хвалил дед мамину стряпню. — А ты зятек, что не наливаешь? А ну давай подливай дедушке, а то трезвый спать пойду.

И зятек подливал. А я молча попивала свое вино и все твердила как мантру: «Дом, милый дом».

— А ты, внучка, надолго? — вдруг спросил дед.

— Нет, завтра уеду.

— Это не пойдет. Что так скоро?

— Дед, я вообще-то на твои похороны приезжала, а не в отпуск.

— А у меня после завтра день рождения. Восемьдесят лет исполнится. Надо остаться. Чувствую последний раз отмечаю именины.

— Ты дед, еще нас всех переживешь, — ответила я.

— Ничего не хочу слышать, остаешься и все. Отпразднуем юбилей и можешь ехать в свою Москву. Не держим.

В голосе деда послышалась обида. Я совсем поникла, уехать быстро не получится. Придется задержаться на пару дней. Я тяжело выдохнула и осушила бокал.

— Я устала, где мне расположиться, хочу отдохнуть с дороги? — обратилась я к матери.

— Можешь лечь в своей комнате.

— Она еще там, где я помню?

— Конечно, тебя проводить?

— Нет не надо, я найду дорогу.

Я вышла из-за стола.

— И не залеживайся, вечером у нас гости.

— Гости? — удивилась я.

— Да, теть Люба придет с семьей, и соседи Аксеновы обещали зайти.

— Это еще зачем?

— А ты что часто нас навещаешь? Вот,праздник.

Мать развела руками. А мне стало немного неудобно от того, что им пришлось меня выманить обманом, они стараются организовывают для меня встречу, рады меня видеть, а я нос ворочу и капризничаю. Я решила, что пора сменить гнев на милость и с этими мыслями пошла в свою комнату.

Моя комната встретила меня в прежнем убранстве. Все таже кровать, покрытая вышитым бабушкой пледом. Бабушки уже не было лет пятнадцать, а плед был. И я помнила, как она подарила его мне на день рождения. Я с ностальгией осмотрела стены и знакомую мебель. Все по-прежнему, все тот же стол, за которым казалось еще вчера делала уроки. Все тот же стул, все те же полки с книгами и стены в розовый цветочек, заклеенные постерами с любимыми артистами. «Да, давно же я здесь не была». Мне снова стало стыдно, что я так давно не приезжала, а родители сохранили мою спальню. Я окончательно убедила себя, что больше не буду сердиться и конючить и, раз уж оказалась дома, постараюсь с пользой провести это время. И не буду устраивать скандал и истерить по поводу того, что меня оторвали от важных дел.

Я переоделась в более удобную одежду и прилегла на кровать. Пока валялась проверила почту, ответила на пару писем прямо из кровати и созвонилась со своей помощницей, а по совместительству и единственной настоящей подругой.

— Лиза, привет. Похоже мне придется задержаться на пару дней. Проследи чтобы бухгалтер оплатил счета, я заказала партию нового меха. Мне важно получить его в срок, иначе я не успею доделать коллекцию. А времени у меня теперь будет меньше.

— Хорошо Ида, все сделаю, все прослежу. И мои соболезнования по поводу дедушки.

— Спасибо, — сказала я, решив не утруждать себя рассказами об этом глупом разводе.

По большому счету скоро я вернусь домой, все войдет в прежнее русло, и кто там вообще вспомнит о моем дедушке и о моей семье. Я повалялась еще пару минут и спустилась вниз. Мать уже суетилась на кухне.

— Ты что опять готовишь? — удивилась я.

— Да, гости же должны прийти, — ответила она.

— Давай я что-нибудь помогу.

— Хорошо, почисть яйца для салата и порежь зелень.

Я взяла две миски и занялась очисткой яиц.

— Небось сама не готовишь? — спросила мать.

— Нет, — честно призналась я. — Мне некогда. Обедаю в кафе и ресторанах, или готовую еду заказываю.

— Вот она, какая жизнь в столице вашей. Питаешься одними полуфабрикатами и фастфудом.

— Я не питаюсь фастфудом. Я заказываю еду в приличных ресторанах, а там готовят самые разные блюда.

— Но дома то небось вкуснее?

— Конечно, вкуснее, — согласилась я.

На кухне играло радио и очередную мелодию прервал знакомый голос.

— Добрый день дорогие радиослушатели. С вами снова Влад Грушевский и в ближайшие тридцать минут мы постараемся разобраться в сложностях нашей жизни.

— Сделай погромче, — попросила мать.

— Ты тоже слушает Грушевского? — удивилась я.

— Да, он такие правильные вещи говорит.

Влад Грушевский был известным психологом. Я натыкалась на его статьи в интернете и частенько слушала передачи с его участие по радио. Он действительно давал ценные совету, я старалась жить по его выведенным рецептам. Мое утро начиналось с его слов: «Вы сами творцы своего счастья. Для того чтобы быть счастливым, надо в это поверить. И вы увидите, что вы счастливы».

Я каждое утро убеждала себя, что я счастлива и что у меня все хорошо. У меня была прекрасная работа, друзья, меня уважали коллеги и очень часто моими услугами пользовались знаменитости. Мне было чем гордиться и чему радоваться.

— Сегодня мы поговорим о женском счастье, — продолжал Влад. — Многие женщины часто не понимают своего счастья. Думают, что глубоко несчастны, а на самом деле являются вполне себе счастливыми людьми. И это заблуждение встречается довольно часто. Но иногда, и это в последнее время нередко, женщины считают себя счастливыми, а на самом деле несчастны. Они лишь убедили себя в своем счастье, завесили себя ширмами благоустроенности и состоятельности. Как афишу вывешивают свою жизни: я успешная бизнесвумен, я хорошая мать, я удачно вышла замуж и т.д. и т.п.. Но всем и без того понятно, что за этой мишурой скрывается боль и разочарование. В таких ситуация выздоровление не наступает. Потому что она глубоко себя убедила в истинности своего счастья. И если вы попытаетесь ее в этом разубедить, она найдет тысячу доводов почему это не так. А между тем, эта боль сидит внутри и накапливается. Как гнойная рана, она болит, болит, и в один момент может прорваться. А мы потом удивляется: что это на нее нашло?

Я невольно заслушалась.

— Тоже любишь послушать? — спросила мать, заметив мой интерес.

— Ну да, правильно же говорит, — смутившись ответила я.

— Да, да. Вот слушаешь, а советы не используешь. Он что говорит, что счастье женщины в браке, в замужестве и детях.

— И когда это он такое говорил? Я прослушала почти все его аудиолекции и нигде такого не слышала.

— Ну, видимо как раз те, что ты и не слушала, рассказывают об этом.

— Я слышала другое мнение, что ты сам кузнец своего счастья. И оно будет таким каким тебе нужно. А нас делают счастливыми разные вещи.

— Значит ты его не поняла.

— Как это не поняла? Ты поняла, а я нет?

— Вероятно.

— Неправда, это ты чего-то не поняла.

Я начала сердиться.

— Ладно не заводись. Не хочешь не верь. Придет время, сама все поймешь.

Тогда еще слова матери меня ничуть не насторожили, но пришли гости и я все поняла. «От слов, она перешла с действиям».

Соседи Аксеновы пришли не одни, а с сыном. Я его помнила рыжим мальчишкой, который кидал в нас камни на дороге. Его звали Славкой. Он явно подрос с последней нашей встречи. Хотела бы я сказать, что он возмужал, но вот как-то мужественности в его лице явно не доставало. Таких мы в школе дразнили ботаниками. Зализанные волосы, костюмчик тщательно выглаженный, ботиночки начищены. Ну прям жених. И вот тут-то я все и поняла. Мать договорилась с Аксеновыми меня свести с их сыночком. Сосватала, так сказать. «Отлично они это все устроили, и разговорчики эти на кухне в тему, — думала я про себя, — значит, вся эта замануха была не спроста». Она мечтает меня женить на местном, чтобы я осталась в этом городе у нее под боком.

Ну и за столом все окончательно прояснилось.

— Лидочка, ты обрати внимания на Славика. Он, кстати, не женат. А еще у него своя автомастерская, — сказала мать.

Что-то в моей голове в этот момент не клеилось. С виду ботаник, а занимается ремонтом машин. Я промолчала. А матери видно нужно было непременно нас сосватать.

— А Лидусик у нас владеет своим ателье по пошиву шуб.

— Мам! — остановила ее я.

— О да, Ида, — она теперь так просит ее называть. — Сами понимаете имидж.

Она видимо решила, что мне не понравилось, что она меня снова назвала Лидусиком, а мне не нравилась вообще эта затея со сводничеством.

— Это очень хорошо, — почему-то вдруг вставил недожених. — В Москве все себе новые имена придумывают. Там бизнес, там другие порядки.

— Что несет? — подумала я, а вслух сказала. — Какие порядки, Ида меня друзья окрестили.

— Да, еще скажи, что Пушной ты тоже по той же причине стала, — не отставала мать.

— Нет, — ответила я, — это как раз маркетинговый ход.

— Вот, а мы о чем. Или ты думаешь мы все здесь деревенщины?

— Ничего я так не думаю, — выдавила я и замолчала.

Лучше молчать, решила я. Как-нибудь пережить эти пару дней. «Главное ни с кем не рассориться в пух и прах, — убеждала себя я и утешала тем, что через пару дней вернусь домой и все войдет в привычное для меня русло.

В дверь позвонили и мать пошла открывать. Из коридора я услышала знакомый голос Светки и решила тоже выйти из-за стола.

— Привет, Лидок, — встретила она меня.

— Привет, Свет. Зови меня пожалуйста Ида, мне так привычнее.

— Ок, не вопрос, — тут же вставила она. — А что-то я не пойму.

Она с любопытством заглядывала в зал, ее явно смутил шум и гам, доносящийся оттуда, а она ведь покойного почтить пришла.

— Дедушка не умер. Это они так пошутили, чтобы меня вызвать, — пояснила я сразу, чтобы избежать дальнейших сцен.

— А-а-а! — многозначительно выдала она. — Круто они тебя! Ну что, это здорово. Хоть повидаемся. А то забыла небось лучшую подругу.

Говоря, она хлопнула меня по плечу.

Мы прошли в зал. Я посадила ее рядом с собой, чтобы, если что, иметь хоть какую-то поддержку.

— Вот, Света угощайся. Курица. Сама жарила. Судак. Дед вчера наловил.

— Дед Паш, Вы еще на рыбалку ходите? — удивилась она.

— А что дома сиднем сидеть? Так точно помрешь, — выдал дед и поднял свою рюмку. — Что-то мы давно не пили. Давайте за мою внучку и ее успехи. Молодец девочка.

— Спасибо дедуль, — сказала я еле слышно.

В этом гаме меня вряд ли кто-то услышал, но я была рада, что у меня есть поддержка.

— Не куришь? — после очередной рюмки спросила Светка.

— Нет, — ответила я.

— Пошли со мной постоишь, одна не хочу.

Мы вышли.

— Да вот курить начала. А что у нас тут еще делать? Пить, да курить. Помнишь, как мы вместе мечтали сбежать?

— Конечно, помню.

— Бросила меня, — заметила она с досадой.

— Прости, — только и сказала я, мне действительно было жаль.

В тот момент я подумала, что надо было ей хотя бы позвонить. Но я, почему-то этого не сделала. Мне было перед всеми стыдно. В том числе и перед ней. Ведь и перед ней я тогда вела себя высокомерно. Будто отхватила счастливый билет и все теперь были меня не достойны, будто стали ниже меня по статусу. Я снова испытала стыд. Воспоминания, которые я так старательно пыталась забыть, стали всплывать.

— Да, ладно. Не парься. Я вроде счастлива. Трое детей. Муж вроде не тунеядец.

Мне стало ее жаль. Ее делало счастливой наличие своры детей и мужа, которого она явно не любила, а просто считала не тунеядцем. Хорошее же основание для того, чтобы выйти замуж, иронизировала я про себя.

— Думала у вас тут похоронные дела не взяла их с собой. А то бы познакомилась, — продолжала она. — Он у меня дальнобойщик, как раз из рейса вернулся.

— Хорошо, — ответила я.

На улице было прохладно. На дворе стоял конец октября. Снег еще не лег, но воздух был уже морозный. Я куталась в пальто и выдыхая горячие клубы пара вспоминала, как раньше со Светкой пряталась за дедовым сараем, чтобы попробовать сигареты.

— А помнишь дедов сарай? — вспомнила она.

— Конечно помню. Курить учились.

— Ага, ты так и не могла дым в себя втягивать. А я вот видишь научилась. И даже пристрастилась. А ты молодец, что не куришь, не начинай, такая зараза, — заметила она и потушив сигарету выбросила бычок. — Пошли, а то застынешь, — выдала она, заметив, что я ежусь.

Мы вернулись в дом. Веселье было в разгаре. Отец уже включил музыку и звал всех танцевать. Пока ему удалось уговорить только мать. Они выплясывали возле телевизора размахивая руками и грозя его столкнуть.

— А ты внучка, что не танцуешь? — спросил дед.

— Что-то не хочется, — ответила я.

— Славка, а ну-ка, давай-ка, пригласи мою внучка, а то она что-то заскучала.

Славик посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой. И он ничего не сказал. И вообще он весь вечер молчал. Видимо всю разговорчивость в детстве растерял. А я помнила, как он нас со Светкой обзывал, когда кидался в нас камнями. Видимо эти воспоминания мешали мне разглядеть в нем мужчину.

— Слав, а помнишь, как ты в нас с Лидкой камнями кидал? — будто услышав мои мысли, вспомнила Светка.

— Я тогда маленьким был, — оправдался тот. — Просто вы со мной не играли.

— А-а-а, вон оно что, — многозначительно выдала Светка. — А я думала ты нас не любил. Как мастерская-то, процветает? — спросила она тут же, чтобы поддержать беседу.

— Да, все хорошо, — ответил тот.

— Ну что вы тут притихли, — в разговор вступила мать, вернувшаяся с импровизированного танцпола. — Славик, а ты что не развлекаешь девушек. Предложи им шампанского, — настаивала она.

Славик подлил нам напитков.

Светка залпом осушила свой бокал и встала.

— Ну что, мне пора. Я ненадолго. Дети ждут. А ты завтра заходи, поболтаем, вспомним былое.

Я проводила Свету до дверей и сославшись на усталость, ушла в свою комнату. Недожених проводил меня печальным взглядом, но мне его не было жаль. Я устала и хотела спать. От всего происходящего у меня голова шла кругом, мне нужно было срочно прилечь. И слава Богу меня никто не стал задерживать. Видимо намеревались взять реванш на дедушкиных именинах.

***

Утром я проснулась от аромата маминых блинчиков. Как же давно я их не ела. Спускаясь вниз, я шла буквально по запаху.

— Проснулась? — встретила она меня.

— Да, доброе утро.

— Доброе утро, дочь.

Я поцеловала ее в щечку, как в старые добрые времена и села за стол.

— С вареньем или со сгущенкой? — спросила она.

— И с тем и с другим, — ответила я.

Она поставила передо мной тарелку с блинами.

— Маринка спит еще? — спросила она.

— Да вроде, я не заглядывала к ней.

— 14 февраля свадьба, — напомнила мать. — Не забудь. Она твоя единственная сестра.

— Я приеду, — ответила я. — А что они на день влюбленных решили расписаться?

— А Бог их знает. Так захотелось. У нее спроси, я не спрашивала.

Мама всегда слушала радио на кухне и на этот раз оно тоже играло и снова знакомый мужской голос меня отвлек.

— Доброе утро всем радиослушателям, с вами снова Влад Грушевский. Вчера наша беседа о женском счастье вызвала много споров. Сегодня мне хотелось бы продолжить этот разговор. Мне на почту часто приходят письма, в которых женщины жалуются на свою судьбу и обвиняют всех вокруг в своих злоключениях и бедах, каждый раз резюмируя, что несчастны. Постойте, но как же вы будете счастливы, если выбираете несчастье своим уделом. Обстоятельства, которые не зависят от нас это рак и смерть близких, все остальное мы решаем сами. Сами решаем жить с этим тунеядцем и пьяницей или нет, работать на этого сатрапа и самодура или нет. Зачем же потом их обвинять? В ваших силах все изменить. Но некоторые предпочитают жаловаться, а не решать свои проблемы. Я называю это игрой. Вы намеренно примеряете на себя маску жертвы, потому что вам так удобно. Вас жалеют, вам сочувствуют, вам хотят помочь. Вызывая к себе, жалось вы манипулируете людьми. Это ваш способ заставить других делать то, что вы хотите. Все мы любим чтобы нас жалели, но вы особенно. Потому что только тогда вы ощущаете себя нужными и значимыми. Давайте вспомним, когда в первый раз мы понимаем, что такое жалость. Правильно, в детстве. Ребенок заплакал — мама пожалела. Именно тогда мы осознаем, что прямой путь к ласкам, объятиям, поцелуям и любви лежит через наши слезы. Многие взрослеют и выбирают другие рычаги манипуляции людьми, их масса. Но вы застреваете в детстве и продолжаете упорно использовать только один, хорошо вами отработанный алгоритм манипуляции. Я обижаюсь, мне плохо, мне больно, меня жалеют, виновный раскаивается и ползает передо мной на коленях. Все вы получили свою порцию адреналина, вы получили самоутверждение, вы получили власть. Так что, если захотите что-то в своей жизни изменить, перестаньте себя жалеть, перестаньте вызывать жалость и начните с чего-то нового. Например, освойте новый рычаг — значимость. Сделайте человека значимым. И как только вы сделаете его таким, он будет ваш. И вы сможете им управлять, потому что только рядом с вами он будет ощущать себя значимым.

— Бред какой-то, — отреагировала я.

Впервые мне не понравилось, что он говорил.

— А что бред-то? У нас пол города таких. А что не так? Все бабы только и плачутся на своих мужиков.

— Да я не об этом. Я вообще о способах манипуляции. Из его слов выходит, что манипуляции делают нас счастливыми. Мы управляем людьми. Через них самоутверждаемся и счастливы.

— А вот ты о чем? Не думала, — вставила мать, — но в целом он прав.

На Грушевского обрушался шквал звонком, большинство из женщин опять, таки звонили пожаловаться на своих мужей тунеядцев и алкоголиков, и все его советы чаще сводились к: «А вы попробуйте гордиться своим мужем и может быть он вас еще удивит». Но один звонок особо привлек мое внимание, потому что у звонившей радиослушательницы было схожее со мной мнение.

— Здравствуйте Влад, меня зовут Ольга. Я с Вами согласна, что не надо ныть, а надо самой менять свою жизнь, но позвольте, почему через манипуляции? Вот я, например, просто хочу любить. Но пока не встретила ни одного человека, в которого бы могла влюбиться. И потом, как же влюбленные? Они счастливы, но при этом не манипулируют друг другом.

— Ольга я с удовольствие отвечу на Ваш вопрос, — начал Влад. — Во-первых, счастье многогранно. Во-вторых, влюбленные еще как манипулируют друг другом. В первое время они только и делают что манипулируют, прощупывая друг друга на прочность, определяя, что можно, а что нельзя, что допустимо, а что нет в отношениях. И в-третьих, влюбиться это как заболеть. Любовь — это тоже рак. Эта съедающая тебя изнутри боль, это страдания, это муки. Мы по наивности добровольно на это подписываемся, не понимая, что нас ждет. И, к сожалению, чаще всего это от нас не зависит. Нельзя влюбиться по расчету. А удачными ли будут отношения, построенные на душевных порывах? Вопрос. Быть счастливым в любви это как выиграть в лотерею. Один на миллион. Но если Вам это нужно, значит это рано или поздно придет. Сознание отключится, и вы влюбитесь. Мой Вам совет прост, перестаньте так цепляться за эту идею, отпустите ситуацию, позвольте своей голове расслабиться и тогда вы станете смотреть на мир другими глазами, не прокручивая перед глаза каждый раз сравнительные таблицы и сводки с данными потенциальных женихов.

— Вы похоже не верите в любовь?

— Я скептик, предпочитаю жить умом. Любовь она отвлекает, делает нас слабыми. Что ж спасибо за звонок. Следующий.

Да уж, думала я, скептик. А ведь чем-то он походил на меня. Я ведь тоже была скептиком. Не верила в любовь и не искала ее. Не хотела замуж, как большинство моих сверстниц и уж тем более не хотела семью и детей. Наверное, в этом мы с ним схожи. На этой мысли я снова отвлеклась на мать.

— Завтра юбилей будет отмечать, — начала она, — гостей много будет, ничего не планируй, поможешь с готовкой.

— Хорошо, — сказала я и снова почувствовала на себе груз домашних обязанностей.

Как хорошо жить одной, никто тебе не указывает, что делать и когда, и я еще раз утвердилась в своем стремлении не влюбляться и не выходить замуж.

Весь день я пролежала с книгой на кровати. Давно мне не выдавалось вот так проваляться весь день, лентяйничая и про между прочим листая популярную книгу с увлекательным сюжетом. Хотя давно это не то слово, наверное точнее сказать никогда, я этого не делала, по крайней мере в своей новой жизни. Мне всегда было чем заняться и у меня всегда была работа. А тут я просто оттого, что не знала куда себя деть, взяла книгу и начала читать. Сюжет меня, кстати, захватил, так что читала я все равно с удовольствием и потом не жалела о бесцельно проведенном времени. Вечером же я собралась к Светке, так как обещала ее навестить.

Светка жила через две улицы от меня, по прямой идти пять минут, и я не стала вызывать такси, к тому же здесь его можно было ждать вечность и пошла пешком. Сегодня погода была теплее и грязь на улице подтаяла. Пока шла до Светке вся вымазалась. «Боже, сколько лет, а асфальт так и не положили», — ругалась я, едва передвигая ноги с налипшими комками грязи и понимая, что моим дорогим кожаным сапогам конец. И на повороте встретила Сашку, закадычного друга моего несостоявшегося жениха Димки.

— Привет, — удивился тот, — а ты откуда?

— Привет, — выдала я, тоже не ожидая его увидеть, — вчера прилетела своих навестить.

— Вот Диман обрадуется, — выдал тот.

— Почему? — вдруг спросила я, его ответ меня удивил не меньше.

— Так он тебя не забыл.

Мои глаза видимо сказали больше, чем я.

— Да. Он ведь тебя по-настоящему любил.

— Ага, и именно поэтому изменял, — не сдержалась я.

— Да ладно, это было один раз. Он напоследок перед женитьбой хотел развлечься.

Почему это Сашка защищал его? Мне это было не понятно.

— Конечно, — только и пролепетала я.

— А что, может вечером пересечемся? Я Димана наберу.

— Нет, нет, — тут же выпалила я, не желая больше никого видеть. — И не говори ему пожалуйста, что я приехала. Тем более, что после завтра я все равно уезжаю, я не буду задерживаться.

— Ладно, — нехотя выдал тот. — А ты-то сама куда?

— К Светке.

— А-а-а, ну понятно. Куда же еще. Закадычные подружки, — усмехнулся тот. — Ну, счастливо посидеть. Если передумаешь найдешь нас в баре.

— Хорошо-хорошо, — ответила я и поспешила удалиться, даже и не думая вспоминать про его слова и упомянутый бар.

Светка уже меня ждала. Накрытый стол и разносолы свидетельствовали об этом.

— А ты ничего не захватила? — спросила она, явно намекая на алкоголь.

Я достала из сумки бутылку вина.

— Одну? — удивилась она.

И тут я достала вторую, которую прихватила на всякий случай.

— Вот это другое дело, — сказала она и потащила меня за стол.

Ее дети тут же начали сновать и бегать по кругу, на перебой издавая нечленораздельные звуки. Они еще у порога чуть не сшибли меня с ног, радостно бросившись встречать нового гостя. Правда кидаться на шею не стали, удивившись, что перед ними незнакомый человек, они внимательно меня некоторое время рассматривали. А сейчас, видно, немного привыкнув ко мне, перестали испытывать какое-либо стеснение.

— Что это с ними? — удивленно спросила я.

— А-а-а, не обращай внимания. Они всегда такие, радуются гостю и так выражают свою радость.

— Вика, Вадик, Вера, ну-ка подойдите, — позвала она их к себе. — Давайте знакомиться.

— Все на «В» — удивилась я.

— Как-то так получилось, — пожимая плечами, ответила Светка.

Она по очереди представила мне детей и потом представила меня им. Дети кивнули головой и снова вернулись к своему занятию.

— Непоседы, — выдала она и пригласила меня за стол.

Мы сели за стол и эти трое тоже подскочили и носы на стол.

— Мам, мам, — кричали они как чайки.

— Так, я вас только что кормила, что еще надо?

— Вон, вон, — стали они по очереди показывать пальцами на сладости на столе.

Светка быстро посовала им в руки каждому кто, что просил: яблоки, апельсины и конфеты и отправила в комнату.

— Все, а теперь быстро к себе, играть в игрушки.

— А муж где? — спросила я.

— А, пошел к друзьям, у них мальчишник.

— Кто-то женится? — поинтересовалась я.

И мне действительно было интересно, потому что многих я знала и помнила.

— Нет, да у них день через день мальчишник, то баня, то рыбалка.

— Судя по погоде, сегодня баня, — сказала я.

— Ага. Ну да ладно, что мы о них, давай за нас.

Светка ловко раскупорила бутылки и налила нам вина.

— За встречу, подруга, — сказала она, поднимая бокал.

Мы чокнулись и выпили вина.

— Вчера и не поговорили толком. Давай рассказывай, что у тебя как?

— А что я? Ты рассказывай, — предложила я в ответ.

— А у меня что? Детей видела, муж. Вот дом, сама видишь и все. Работа дом, работа. Так вся жизнь и проходит. А я слышала ты там модельером стала.

— Ну, не-то чтобы модельером. Но стараюсь попасть в эту индустрию. Пока у меня свое ателье.

— То есть ты бизнесвумен? — спросила она.

— Ну да.

— И сколько у тебя людей в подчинении?

— Около ста, — честно ответила я.

— Сто?! — удивилась она. — Видимо крупное ателье?

— Ну, не маленькое.

— А ты скромничаешь.

— Ну, а чем хвастать. Я еще не добилась чего хотела.

— А чего ты хочешь?

— Стать ведущим модельеров одежды из меха.

— О-о-о, круто! Ну давай, за это и выпьем.

Мы снова подняли бокалы.

— Слушай, но это по-настоящему круто. А помнишь, как мы с тобой мечтали, как будем все это делать вместе?

— Да, помни. Ты уж извини, что я сбежала и тебя не позвала.

— Да ничего. Я и тут как видишь устроилась. Ну, а на личном фронте, что у тебя?

— Ничего, — опять честно ответила я.

— Ничего? — удивилась она. — То есть никого?

— Да мне как-то и не до этого было, — попыталась оправдаться я.

— Ну ты даешь. Ну это мы быстро можем исправить. Ты помнишь моего брата Кирилла?

Я помнила ее брата, он был всего на год старше нас, но несмотря на это все время делал вид, что мы слишком маленькие и ему с нами не интересно. У него были свои друзья и тусовки, у нас свои.

— Да, помню, — ответила я.

— Он, кстати, как раз холост.

— Что значит как раз? — настало мое время удивляться.

— Развелся недавно, — ответила она. — Да, ты закусывай, закусывай, а то опьянеешь.

Говоря, она пододвинула мне поближе тарелку и быстро накидала в нее разных закусок.

— Я закусываю, — ответила я и демонстративно взяла из тарелки кусочек колбасы и отправила в рот.

— Ну вот, — одобрила та.

— А почему твой брат развелся? — вернулась я к разговору.

— Да на дуре женился. Гуляет, а он целыми днями пашет на стройках, то там, то там, и далеко бывает уезжает. А эта тут по всем гулять. В общем шалава. Вот ему и надоело. Разошлись. Теперь вон бегает за ним, да только тот не дурак, назад уже не заманит. Так что давай я вас познакомлю.

— Я не планировала заводить серьезных отношений, — аккуратно старалась отказать я.

— А разве это кто-то планирует. У нас сама знаешь чаще по залету.

— Нет, я так не хочу. Мне надо до этой мысли созреть.

— Пока ты будешь созревать, время уйдет. И все, не успеешь оглянуться как старая дева. Кому потом нужна будешь?

— Не знаю, — ответила я, не желая продолжать этот разговор. — К тому же старой девой уже точно не буду.

И Светка будто меня услышала тут же отвлеклась на рассказы об одноклассниках, попутно не забывая подливать вина. И вот через час наших посиделок, мы, изрядно выпив и охмелев, выяснив все подробности личной жизни знакомых мне людей, пришли к заключению, что мои предки поступили очень мудро, вытащим обманом меня из столицы погостить на малую родину.

— Ты возвращайся, — говорила Светка. — Ателье и здесь можно открыть.

— Да, только здесь клиентов таких нет, да и показ не устроишь.

— А там что, устроишь?

— Конечно, у меня в конце декабря первый показ.

— О-о-о, это круто. За это надо выпить.

Мы снова выпили. В этот момент пришел ее муж Михаил.

— Девчонки, вы что тут? Скучаете? — с ходжу спросил он.

— Нет, — тут же выдала Светка. — Кстати, познакомься, это моя подруга детства Ида, а это мой муж Михаил.

Представила она нас и я обрадовалась, что она назвала меня так, как я просила.

— Да что-то у вас не весело, — заметил он. — Хоть бы музыку включили.

— Точно, — оживилась Светка. — Надо потанцевать. У нас сегодня пятница, как раз в баре тусняк, надо идти, — выдала она.

— Нет, я пас, — тут же выдал ее муж.

— Тогда ты с детьми, а мы с Идой в бар. Буду поздно, сам уложишь детей.

— Ничего себе, крутая какая, — попытался возмутиться тот.

— Да?! — тут же оживилась она. — А ты не крутой, день через день со своими друзьями зависать? Знаешь что, ко мне подруга приехала. Я ее больше десяти лет не видела. Так что имей совесть, — засыпала она его убийственными аргументами.

— Хорошо, хорошо, идите, только не сильно допоздна.

— Постараемся, — выпалила та и встала. — Пошли собираться.

Мишка ушел в комнату к детям.

— Да я как-то не знаю, мы уже выпили, я что-то пьяная такая, — попыталась отказаться я.

— Прекрати. Мы когда с тобой последний раз тусили? — вопросом аргументировала она.

— Не помню.

— Вот, так что замолчала, подняла свою задницу и пошла за мной.

— Мне кажется я не для бара одета, — попыталась я придумать последний аргумент.

Светка осмотрела меня. Джинсы, объемный свитер оверсайс спущенный на одно плечо.

— Да ты, что? Огонь, — выдала та. — Ты там будешь лучше всех.

Я нехотя встала.

— Но… — начала я, пытаясь придумать еще что-то.

— Никаких «но»! — перебила меня она. — Меня муж отпустил! А ты думаешь это часто бывает?! Нет! Так что быстро в сапоги и погнали пока он не передумал!

Говоря, она показала на дверь детской.

— Хорошо! Хорошо! — выдала я и послушно поплелась за ней.

До бара мы тоже дошли пешком.

— У нас такси редко кто пользуется, если куда надо, договариваться надо заранее. Так не дождешься, — пояснила она.

Еще одна прогулка пошла на пользу. Я немного протрезвела. Правда зайдя в бар, тут же захмелела заново. Там было душно и пахло спиртным и табаком, хотя в баре никто не курил. Дым затягивало из тамбура или с улицы через двери, где располагались урны для курильщиков. Бар был наполнен людьми, видимо по причине пятницы. Шум, гам, музыка и разговоры все сливалось в абсолютную какофонию. Меня чуть с ног не сбила вся эта атмосфера. Голова кружилась я не понимала, что происходит, А Светка, привыкшая вращаться в подобном обществе, перла как локомотив к барной стойке, таща меня за собой как прицепной вагон.

— Два пива, — выдала она и положила на стойку деньги.

Бармен налил нам две кружки и поставил перед нами.

— Пей, — сказала она.

— Прям так? — удивилась я.

— Да, а что тебе надо.

И она демонстративно взяла свою кружку и осушила ее до дна. Я нервно сглотнула и постаралась сделать то же самое, но осилить целую кружку все равно не смогла и откашливаясь поставила кружку на стойку.

— Еще два, — сказала Светка бармену.

— Куда ты торопишься? — спросила я.

— Как куда? Ты что не помнишь? Муж сказал недолго, а я еще потанцевать хочу.

И говоря она снова залпом осушила вторую кружку.

— Еще по одной и танцевать, — выдала она.

Я удивленно посмотрела на свою недопитую первую кружку.

— А ну пей, — почти приказала та.

Я взяла свою кружку и стала пить, а Светка подталкивала ее снизу, чтобы я не филонила и осушила кружку до конца. И я справилась.

— А-а-а, — только и выдала я по окончанию.

— Молодчина. Я в туалет, когда вернусь, чтобы вторая была пуста, — выдала та и скрылась.

Конец ознакомительного фрагмента.