Я, капибара и божественный тотализатор

Юлия Риа, 2019

Арина не верит в сказки, не мечтает о несбыточном. Она смотрит на мир через призму иронии и сарказма. Ее жизнь продумана до мелочей… Точнее, была продумана! Все меняется, когда Арина попадает в другой мир. Чтобы вернуться домой, ей придется стать участницей божественного тотализатора, добраться до Объединенного храма и найти общий язык с одной очень вредной капибарой.

Глава 11

Как я вернулась к себе в комнату и рухнула спать прямо в одежде, стерлось из моей памяти. Мозг здраво рассудил, что эти воспоминания мне ни к чему: главное — довести тело до кровати и отключиться. Собственно, именно это он и сделал.

Проснулась я так же внезапно, как уснула: просто открыла глаза и поняла, что выспалась. Села, сонно зевая, потянулась и огляделась.

В комнате, кроме меня, никого.

Это что получается, я проснулась раньше Каперса? Он же собирался разбудить меня. Хм, интересно, который час?

Обувшись, я дошла до окна, отодвинула занавеску и выглянула на улицу. Пусто, тихо, темно… Однако очертания домов, заборов перед ними и булыжников на мостовой легко угадываются — значит, ночь пошла на убыль.

Потеряв интерес к улице, я приблизилась к зеркалу и хмуро взглянула на себя: мятая со сна одежда, спутанные волосы, в которых застряли травинки и веточки; пара грязных разводов на щеках и шее… М-да, красота неописуемая!

Душ легко мог бы исправить ситуацию, если бы не одно «но»: в моей комнате ванная не предусмотрена. Здесь вообще, кроме узкой кровати, стула и овального зеркала на стене, ничего не предусмотрено.

Однако сдаваться так просто не в моих правилах. Пригладив одежду, я выскочила в коридор и отправилась на поиски местной администрации. Где-то же люди моются, верно? Надо просто узнать, где именно.

Быстро пролетев мимо одинаковых дверей с выжженными номерами, я выскочила в холл — тот самый, в который мы с Каперсом вползли из последних сил.

Просторное помещение слабо подсвечивали прямоугольные матово-белые камни. Почти все свободное место занимали круглые столы, на которых ножками вверх умостились стулья. А ближе к выходу — той самой рассохшейся двери — располагалась небольшая стойка, пустующая в это время. Надо сказать, что в зале вообще, кроме меня, никого нет.

Хм, и что же делать?

Я неуверенно переступила с ноги на ногу, сморщила нос и еще раз внимательно оглядела помещение. В самой дальней от входа стене — там, где свет камней едва разгонял густые тени, — нашлась еще одна дверь. Неприметная, почти сливающаяся с деревянной обшивкой зала. Но заинтересовала меня не она, а полоска света, пробивающаяся в узкую щель над полом.

Прикидывая, как получше завязать разговор и плавно перевести его на вопрос моей помывки, я зашагала в выбранную сторону… и чуть не врезалась носом в дверь, когда та вдруг резко распахнулась.

— Ой, а чего вы не спите-то? — всплеснула руками знакомая Пышка. — Рань же еще несусветная! Четыре утра только-только минуло!

Почему Пышка не спит в это время, меня не интересовало. Гораздо более животрепещущим оставался санитарно-гигиенический вопрос. Его я и озвучила.

— Так это… могу вам воды натаскать. Одно ведро там, — Пышка махнула рукой в сторону двери, из-за которой совсем недавно выскочила, как черт из табакерки, — почти согрелось. Мы-то всегда ставим их с вечера на теплую печь. Только вам того… не хватит, чтобы хорошую теплую воду развести-то. Точнее, как — пальцы-то сводить не будет, но вот понежиться не получится.

— Мне лишь бы помыться.

— Ну, тогда-то обождите минуток пять, я быстро натаскаю. А как закончу, позову вас.

— Куда? — Сбитая с толку, я нахмурилась.

По книжкам Семицветика, мне должны были организовать помывку «в номер». Причем не простую, а практически в духе русского спа: с кедровой бочкой и сменой воды.

— Так в мыльню. Майсер-то там!

На очередное незнакомое слово мысли пустились в чехарду. Что это? Кто это? Оно безопасно? Я с ним справлюсь?

Стоило бы спросить у Пышки напрямую, но взыграла глупая гордость: выставлять себя невеждой не хотелось. Поэтому в ответ я просто кивнула.

— Мне воду сразу намешать или потом вы сами скажете, сколько холодной лить на ведро горячей?

— Э-э, потом скажу. Тогда встретимся здесь через пять минут?

Пышка кивнула и поспешила обратно в то помещение, из которого вылетала.

Я же направилась в комнату за чистыми вещами и расческой. Интересно, а Терейа положила кусок мыла или решила «не тратиться»?

Мыла в мешке не оказалось. Зато на самом дне я нашла небольшой пузырек с тягучей бледно-желтой жидкостью. Отвинтив деревянную крышечку, придирчиво понюхала находку, капнула на пальцы и покатала между подушечками. Жидкость вспенилась. Что бы это ни было — шампунь, гель для душа, средство для мытья посуды, — помыться им точно можно. Вот и отлично!

Захватив сменные штаны и рубашку (абсолютно идентичные тем, что на мне), я вышла из комнаты.

Пышка уже ждала в холле. Завидев меня, она улыбнулась и поманила за собой.

«Душик, душик, красота!» — я мысленно мурлыкала веселый мотив, послушно следуя за провожатой.

Но едва мы вошли в небольшое помещение, выложенное камнем, как песенка в моей голове резко встала на «паузу», а точнее — сразу на «стоп».

Я во все глаза смотрела на то, что стояло посреди комнаты, и пыталась сопоставить ожидания с реальностью.

Это гроб?! Или огромный черный шкаф, лежащий на спинке? Огромный черный шкаф, похожий на гроб?!

Чувствуя нарастающее беспокойство, я приблизилась к отполированному каменному прямоугольнику и осторожно, стараясь не касаться, осмотрела чудовище. В длину метра два с половиной. Матовый, с тонкими темно-синими прожилками, пульсирующими в приглушенном свете комнаты. Крышка, похожая на полусферу, плотно прилегает к матовым краям… шкафа.

Пока мной безраздельно владели шок пополам с ужасом, Пышка шустро просеменила к махине, нажала на что-то и легко сдвинула крышку.

Толстенную крышку! Такой и убить недолго! И с чего я вообще доверилась Пышке?! Мало ли что она задумала! А если убить? Похоронить заживо в этой мыльне? И Кап меня не найдет! Или найдет, но уже посеревшую и разбухшую! Да еще и с немытой голово-о-ой!..

Так, стоп.

Поняв, что меня окончательно сносит на волнах нарастающей паники, я отвесила себе невидимую оплеуху. Успокоилась, Мандаринка! Иначе такими темпами к обеду ты превратишься в законченного параноика. Расслабься, главное — не думать о плохом. Все в порядке. Это шкаф. Просто шкаф. И ни на что другое он совершенно не похож…

— Давайте я вам сейчас все наполню, а потом, как вы залезете, закрою крышку, — принялась хлопотать Пышка, подтаскивая одно из металлических ведер к боку чудовища.

— Зачем закрывать? — испуганной курицей кудахтнула я.

Мантра о гармонии со шкафом полетела ко всем чертям.

— Как зачем? — Девушка хлопнула ресницами. — Ну так вы ж мыться-то хотели!

— Хотели, — кивнула я, изо всех сил стараясь казаться невозмутимой.

Мозг же тем временем спешно искал пути отступления. Следуя его командам, я бегло оглядела комнату, приметила на каменной лавке металлический ковш.

В голове сложился план действий, и я запела соловьем:

— Знаете, вы, наверное, идите, а я тут сама все сделаю…

— Вы? — растерянно переспросила Пышка.

— Конечно! Я, знаете ли, страсть как люблю майсеры наполнять! — с перепугу вспомнила незнакомое слово и выпалила его с такой легкостью, будто каждый день произносила.

— Да-а? — недоверчиво протянула Пышка. Я рьяно закивала. — Ну, как хотите. Только это… ко мне все на «ты».

Я продолжала кивать, как автомобильная собачка, которых раньше частенько ставили на салонные торпеды: ритмично и без остановок.

«Все что угодно, милая, только топай уже!» — отправляла я мысленный посыл.

Видимо, посыл до адресата дошел: Пышка пожала плечами и вышла, прикрыв за собой дверь. Оставшись одна, я снова повернулась к черному гиганту.

Сдвинутая крышка позволила заглянуть в нутро «шкафа». И вот тут меня поджидал новый сюрприз: вместо дна у майсера оказалось настоящее решето!

Это ж как в нем вообще моются?

Хмурясь, я обошла шкаф по периметру и потыкала в его полированные бока. Ноль реакции. Постучала по углам, попинала основание, погладила бортики — без изменений. Майсер на мои манипуляции не реагировал.

Ай, и бог с ним! Все равно в этот пенал не полезу, даже под страхом смерти!

За пару минут я бодро перетащила оставшиеся два ведра ближе к майсеру и, захватив ковш, вздохнула.

— Что, Мандаринка, совсем как дома в период плановых проверок теплотрасс? Раком и с ковшиком… Зато хоть чайник двадцать раз кипятить не надо: вода уже нагрета! — улыбнулась, подбадривая себя.

Однако в своих ожиданиях я немного ошиблась: перегибаться через майсер и через ванну — не одно и то же. Помывка в айгеросовской мыльной стала почти пыткой: бортики «шкафа» оказались гораздо выше, чем я решила вначале. Чтобы не налить воду на пол, мне пришлось практически повиснуть на майсере, как полотенце на бельевой веревке. До пола я доставала лишь носочками кедов.

Спеша закончить мучительный «утренний душ», быстро промыла волосы на один раз, умылась и обтерлась, намочив край полотенца. Залезть в пугающее нутро местной ванны я так и не смогла.

Закончив, натянула чистую одежду, расчесалась и выскочила в коридор.

— Ой, — вякнула я, во что-то врезавшись.

— Простите, — раздалось над головой обеспокоенно. — Вы не ушиблись?

Меня аккуратно приобняли за плечи, помогая удержать равновесие. Я потерла ушибленный нос, посмотрела вверх и… поплыла.

«Дайте два!» — мелькнула шальная мысль, пока я обалдело разглядывала стоящего передо мной мужчину.

Высокий — выше меня головы на две, — с внимательными зелеными глазами, правильными чертами лица и длинными пепельными волосами. Да ради одного такого мужика можно было согласиться и на Айгерос, и на дурацкий тотализатор!

— Так вы не ушиблись? — переспросил идеал во плоти, не дождавшись ответа.

— А? — Я моргнула и тряхнула головой, скидывая оцепенение. — Нет, все в порядке.

— Вас что-то напугало? Вы так спешно покинули ту комнату…

«Давай, Арин, расскажи ему про жуткий шкаф и помывку с ковшиком наперевес. Он оценит, ага!» — насмешливо предложил внутренний голос.

— Э-э-э…

«Боже, главное — не выглядеть полной дурой! Вперед, Мандаринка! — подбадривало меня женское начало. — Ты должна познакомиться! Может, это самый шикарный мужчина, что тебе уготовано встретить, а ты тут мокрая, как курица, и мямлишь. Соберись!»

— Э-э-э… — заезженной пластинкой продолжала выдавать я.

«Это провал», — припечатал голос разума.

— Что ж, — незнакомец понимающе улыбнулся и отступил в сторону, — вижу, мое общество вам неприятно…

Да ты шутишь?! Мужик, стой! Сейчас я соберусь с мыслями, и у нас завяжется прекрасный диалог!

— В таком случае, — продолжил меж тем мой идеал, — не смею задерживать. Теплых солнечных лучей и ласкового ветра, прекраснейшая. — Он откинул полы темно-зеленого плаща и галантно поклонился.

«Давай, Ариш, хоть пожелай ему чего-нибудь хорошего!» — обреченно посоветовал внутренний голос.

— Э-э-э, — выдала я полюбившийся за последние пару минут звук, — спасибо. Вам тоже всего доброго, здоровья и… э-э… горячей воды…

«Беги-и, — простонал внутренний голос. — Просто беги. Избавь этого идеального мужчину от своей глупости!»

Щеки опалило огнем стыда. Брякнув короткое «до свидания», я прошмыгнула мимо красавца и поспешила в комнату, мысленно костеря себя на все лады. Ну почему всегда одно и то же? Стоит мне встретить кого-нибудь, в чьих глазах хочется выглядеть хорошо, как я тут же выставляю себя полной дурой!

Все! Вернусь в комнату и носа оттуда не высуну! Минуты позора лучше переживать в одиночестве.

Однако Айгерос, судя по всему, придерживался иного мнения. Иначе как объяснить то, что в комнате меня уже ждали?

— Вот скажи мне, Арина, — вместо приветствия начал Каперс, — неужели это так сложно — сидеть в безопасности и терпеливо ждать, пока за тобой не придут?

Я растерялась, не ожидая встречи с хранителем, но быстро взяла себя в руки.

— Ты не говорил, что из комнаты нельзя выходить. Или надо было безвылазно тут сидеть? Без еды, воды и туалета?

— Ты была в мыльне. — Каперс не спрашивал, а утверждал. И утверждал обвинительно.

— Да, людям иногда нужно мыться.

— Арина-а, — простонал он, — неужели ты правда не понимаешь? Ты должна — нет, даже обязана! — вести себя крайне осмотрительно! В этом городе наверняка есть другой участник тотализатора. И нам очень повезет, если всего один. А чего хотят все участники, кроме тебя? Правильно: победы любой ценой!

— Ну так пусть побеждают! Мне-то что?

Каперс закатил глаза и подошел ко мне. Несколько секунд сверлил тяжелым взглядом, а потом вдруг мягко ткнулся лобастой головой в мое колено.

— Дура ты, Арин, — устало выдохнул он. — Все еще не поняла, насколько Айгерос опасен? Я же… переживал.

Внезапное признание выбило из колеи. Это что же получается: мой черствый хранитель не такой уж и черствый?

Поддаваясь порыву, я наклонилась и запустила пальцы в жесткую шерсть.

— Кап, — позвала тихо, — а если я умру, ты почувствуешь?

— Да. Но не сразу. Это и пугает…

— А мое тело, — я на секунду закусила губу, — оно вернется на Землю?

— Нет. Боги не готовы тратить энергию на возврат… выбывших.

— Выбывших, — эхом повторила я. — Дурацкое слово. И боги ваши дурацкие. И тотализатор, — вздохнула я, пожевала губу, потом добавила: — Прости, Кап.

Хранитель поднял голову и удивленно посмотрел на меня.

— За то, что заставила волноваться.

Каперс кивнул и, как мне показалось, едва заметно улыбнулся.

— Ладно, — привычно заворчал он, — пойдем быстро позавтракаем, пополним запасы в дорогу, и пора бы уже выдвигаться. Мы вышли немного южнее, чем я рассчитывал, — до бухты Намеры еще несколько дней пути.

— Хорошо. Сейчас только в рюкзак все скидаю…

— Во что?

— Ну, в мешок, — перевела я на понятный Каперсу язык.

Прошла, взяла со стула мешок и комком запихнула внутрь грязную одежду с пузырьком жидкого мыла. Утрамбовала как можно плотнее, чтобы освободить место под еду и воду, затянула тесемки и закинула ношу за спину.

— Все, я готова!

Каперс фыркнул, не разделяя моей радости от скорых сборов, и первым вышел в коридор.