Великие творцы, роковые секреты и женщины, обреченные вдохновлять. Рождение красоты

Юлия Платова, 2023

Кем была Венера Боттичелли? Какой постыдный секрет притаился в золотых картинах Климта? Как повлиял скандал Уайльда на его жену? Чей образ нашел отражение в роскошных коллекциях Диора? Была ли Брик единственной музой Маяковского? «Рождение красоты» – это возможность услышать голоса людей, оставшихся в тени гениев, но без которых не появились бы признанные мировые шедевры. Пучины страсти, боли, надежды, безумия и любви – с исторических личностей спадут чопорные маски, мешающие увидеть живых людей. Подслушать ссору Рафаэля с заскучавшей в затворничестве «Мадонной». Вместе с мадам Тюссо уцелеть в безумии французской революции, а с Врубелем – избежать ловушек демона. Услышать заразительный смех Жанны Самари и узнать, что за «маленькая пантера» помогла укрепиться дому Картье. Вы погрузитесь в разные эпохи и станете свидетелями тех трепетных моментов, когда рождалась красота. Красота, способная спасти мир. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Рождение красоты: Сандро Боттичелли и Симонетта Веспуччи

— Я предлагаю поднять этот бокал за несравненную Симонетту! Никогда еще Флоренция не знала дочери прекраснее, — печально произнес господин в темном бархатном плаще, а допив до дна, с горечью добавил: — И не узнает.

Когда шумная компания разошлась, господин в плаще долго еще бродил по ночным улицам без цели. На городской площади он поднял глаза к небу, и лишь звезды были свидетелями того, как оплакивал он ту, чей образ навсегда останется в его сердце. Ибо господина этого звали Сандро Боттичелли, и он оплакивал свою возлюбленную музу.

Красавица с золотыми волосами и кожей нежнее лилии прожила всего двадцать три года, но успела вдохновить поэтов и художников, обессмертивших ее.

Симонетта родилась в 1453 году, 28 января. Теплая ночь, когда Катточия Спинола, супруга богатого торговца тканями и предметами роскоши Гаспара Каттанео, произвела на свет очаровательную маленькую девочку, обещала, что жизнь будет ласкова к новорожденной. Всеобщая любимица, малышка не знала отказа ни в чем.

И хотя семья Каттанео вынуждена была бежать из Генуи в провинцию Портовенере и обосновалась в окрестностях Феццано, скрываясь от врагов, Симонетте не пришлось столкнуться с бедностью или невзгодами. Каттанео поселились на роскошной вилле, где в залитом солнцем саду девочка обожала гулять среди роз. Нянюшка то и дело заставляла ее вернуться в прохладу террасы, опасаясь, как бы белоснежная кожа маленькой госпожи не была тронута загаром, присущим лишь простолюдинкам. В этом прекрасном месте дочь богатого торговца была окружена негой и лаской. Слуги обожали милую девочку, учителя не были слишком строги, а сама она любым занятиям предпочитала чтение стихов и игры в саду, среди цветущих апельсиновых деревьев.

Когда девушке исполнилось шестнадцать, отец позвал ее к себе и объявил, что скоро состоится свадьба. Симонетта должна выйти замуж за Марко Веспуччи. Она и не думала возражать. Марко был молод, красив, богат. Чего еще желать девушке из хорошей семьи?

К тому же Веспуччи были близки с могущественными Медичи, правителями Флоренции, и господин Каттанео собирался воспользоваться этими связями. Его будущий зять был еще молод, но подавал большие надежды. Он изучал банковское дело в Сен-Марко, и будущее обещало распахнуть перед молодой четой Веспуччи золотые врата.

В день свадьбы невеста казалась воплощенной богиней весны. Вся она была будто соткана из золотого света, а глаза ее лучились таким теплом, что невозможно было печалиться в их сиянии. Жених сам себе казался счастливейшим из смертных.

Марко увез молодую жену во Флоренцию и сам перенес ее через порог нового дома, чтобы удача точно сопутствовала им. Ему не терпелось похвастаться женой, представить ее обществу и, главное, своим покровителям Медичи.

Флоренция была республикой, но Медичи смело могли считать себя ее королями. Несколько поколений назад они были торговцами шерстью, но благодаря умелому ведению дел, интригам и правильным инвестициям превратились в банкиров, ссужающих деньги Римскому престолу и европейским королям. Они заставили уважать себя всю Италию, а в родном городе и вовсе не знали себе равных.

Лоренцо Медичи в двадцать лет стал главой республики. Свое прозвище «Великолепный» он заслужил деяниями, направленными на поддержку образа Флоренции как самого прекрасного города. Художники, поэты, ученые — все находили прибежище в доме Медичи, все могли рассчитывать на совет и нередко денежную помощь. Медичи славились как меценаты, строители, политики, воины. Было ли хоть что-то, что не под силу преодолеть им?

Получивший прекрасное образование Лоренцо Великолепный и сам считался поэтом, способным соревноваться с лучшими. Кто знает, если бы не дамоклов меч власти, висевший над ним, он мог бы стать философом и писателем…

Поддержкой ему был брат Джулиано. Там, где Лоренцо размышлял, Джулиано предпочитал действовать. Это был союз пера и меча, хладнокровия и страсти.

Когда в 1469 году во Флоренцию приехала чета Веспуччи, казалось, что все мужчины города с первого взгляда влюбились в очаровательную супругу Марко Веспуччи. В тот год Лоренцо Великолепный стал главой Флорентийской республики. Он оплакивал отца, но молодая жизнь била ключом. Одно празднество сменялось другим, вино лилось рекой, дамы были особенно прекрасны, а мужчины особенно учтивы.

Флоренция обрушилась на Симонетту во всем своем пышном и шумном великолепии. Никогда еще она не встречала так много интересных собеседников, таких красивых дам и изысканных кавалеров, неизменно осыпавших ее комплиментами. Юная сеньора купалась во всеобщем внимании, наслаждаясь радостью молодости и самой жизни. А ее муж был доволен, что самые влиятельные люди города приняли их в свой круг. Он не ревновал, ведь такая красота не может быть лукавой или грешной.

«Так много мужчин любили ее без возбуждения и ревности, и так много дам восхваляли ее без злобы, — написал поэт Анджело Полициано о прекрасной Симонетте. — Среди других исключительных даров природы она обладала такой милой и привлекательной манерой общения, что все, кто сводил с ней близкое знакомство, или же те, к кому она проявляла хоть малейшее внимание, чувствовали себя объектом ее привязанности. Не было ни единой женщины, завидовавшей ей, и все настолько хвалили ее, что это казалось вещью необыкновенной»^[1].

В числе почитателей Симонетты были Лоренцо Великолепный и его брат Джулиано Медичи. Но так странно и восхищенно, как смотрел на нее мастер Сандро Боттичелли, никто и никогда не смотрел. Симонетту даже немного пугал этот взгляд, так смотрят на Мадонн в церкви, на небо во время молитвы. А она, простая, живая, не знала, чем ответить на это восхищение и молчаливое поклонение.

Однако позировать такому гению — большая честь, и Марко Веспуччи с радостью позволял жене проводить часы в обществе молодого и талантливого художника. Красота его жены должна остаться в веках, а кто сможет запечатлеть ее лучше, чем Боттичелли?

Сандро Боттичелли по праву таланта был обласкан славой. Все знатные дома Италии звали к себе молодого, но такого знаменитого художника. Медичи гордились дружбой с ним и платили вдвое больше, чтобы удержать в городе и еще больше прославить Флоренцию. Здесь художник создавал портреты своих покровителей и самых прекрасных дам.

Встреча с донной Веспуччи разделила жизнь Сандро Боттичелли на до и после. Никогда раньше не встречал он столь совершенного создания. Все его самые прекрасные сны воплотились в этой женщине. Он хотел писать ее, композиции полотен уже являлись ему во снах, и на каждом из них он видел ее лицо. Только она может стать Венерой, Весной, олицетворением всей невыразимой женской прелести.

Ни разу он не посмел прикоснуться к ней. Даже убрать прядь волос, расправить складку платья, изменить поворот головы… Как мог бы он дотронуться до этой божественной красоты и не потревожить ее, не нарушить той магии, что дана ей от рождения в каждом жесте?

Ничто не могло заменить того сладостного чувства беспомощности, когда прекрасная Симонетта входила в комнату. Когда она скидывала с головы покрывало, обнажая золотую копну волос и нежно произнося: «Мастер Сандро, как мне встать?»

Ей нравилось приходить сюда. Через большие окна проникал солнечный свет, создавая причудливые тени. Боттичелли настаивал, чтобы она приходила в первой половине дня, так золото ее волос сияет ярче, а кожа кажется особенно нежной, говорил он. И добавлял, что при полуденном свете работать лучше всего.

Она послушно принимала ту позу, которую предлагал художник. Муж настаивал на этих визитах, ведь Сандро Боттичелли был обласкан Медичи. А значит, его таланту можно доверять. Говорили, что этот юноша гений, что из-под его кисти выходит один шедевр за другим. Впрочем, добавлял Марко Веспуччи, если бы Медичи не платили так дорого за эту мазню, может, никто и не восхищался бы так сильно.

Симонетта была не согласна с мужем. То, что создавал мастер Боттичелли, не казалось ей мазней. По правде сказать, она никогда не видела ничего более прекрасного, и стать частью этой красоты для нее, простой донны, было большой честью.

Во время сеансов они даже почти не разговаривали. Мастер был так сосредоточен, так поглощен своей работой, что даже дышать казалось кощунством. Как страшно было отвлечь его от этого волшебного экстаза! Симонетта не сомневалась, что такой талант дается свыше, этот человек благословлен и обласкан Богом, а все, что может она, это только помочь ему, сыграть малую роль модели, стать проводником для его вдохновения.

В мастерской художника пахло маслом и воском, у стен стояли дорогие и дешевые рамы, холсты, свернутые в рулоны, на полу валялись грязные тряпки, о которые мастер и его ученики вытирали кисти. В этом бардаке она чувствовала себя уютно, так же, как и в своей блестящей гостиной с дорогими гобеленами. Жизнерадостный характер позволял Симонетте везде быть на своем месте.

Иногда Сандро Боттичелли приходил в дом Веспуччи. Но донна Симонетта замечала, что в эти дни мастеру особенно неловко. Если в залу, где он работал, входил кто-то из слуг, он вздрагивал и откладывал кисть, в такие дни работа шла медленнее и напряженнее. Тогда мастеру предлагали бокал вина или фрукты, а он почти всегда отказывался. Иногда во время сеансов вызывался присутствовать супруг Симонетты. Он садился в кресле напротив окна и развлекал модель и художника беседой. Было заметно, как Боттичелли раздражается от его присутствия, но старается сохранять спокойный тон и не показать своей досады.

Только однажды Веспуччи усомнился в верности своей красавицы-жены. 28 января 1475 года в честь заключения оборонительного союза между Флоренцией, Миланом и Венецией был устроен рыцарский турнир, случайно или нет совпавший с днем рождения Симонетты^[2].

Оруженосец Джулиано Медичи нес штандарт, на котором Симонетта Веспуччи в белых прозрачных одеждах была изображена в образе Афины Паллады, державшей в руке копье и голову Медузы Горгоны. Художником был Сандро Боттичелли. Девиз на щите гласил: «Она не имеет себе равных».

Облачение Джулиано Медичи для выступления на турнире стоило 8000 дукатов. Серебряная кольчуга переливалась на солнце, шитая серебром и жемчугом накидка, головной убор, вышитый по канту золотом, каштановые кудри. Молодой, счастливый в своем великолепии, он уверенно сидел на коне и победоносно улыбался.

Джулиано выиграл рыцарский турнир и назвал сеньору Веспуччи Королевой красоты. Ни один человек, присутствовавший при этом, не сомневался, что это гораздо большее, чем куртуазное поклонение Даме Сердца.

Марко Веспуччи весь внутренне сжался. Он и раньше был недоволен частыми посещениями Джулиано, не любил, когда жена проводила много времени с сеньором Медичи. У супруга не было ни одного повода предъявить обвинения, но он знал, что теперь имя Симонетты слишком часто будут упоминать в сплетнях и пустых разговорах.

Молодость и богатство Джулиано Медичи дарили ему полную свободу. Редкая женщина отказала бы Медичи, соправителю Лоренцо Великолепного. К тому же Джулиано был гораздо обаятельнее брата. Весельчак, балагур, гуляка, он завоевал славу смелого воина и первого кавалера Флоренции.

Грация Симонетты, ее привлекательная внешность, очарование скромного взгляда — все это влекло к ней мужчин. Впервые увидев сеньору Веспуччи, заговорив с ней, второй по значимости человек Флоренции почувствовал себя побежденным. Он не станет состязаться с провидением, не потревожит покоя этой женщины. Возвышенное чувство, впервые так глубоко задевшее душу Медичи, сделало его верным рыцарем Прекрасной Дамы.

После окончания турнира Марко Веспуччи вернулся домой чернее тучи. Внимание и привычное благожелательное настроение жены не могли утихомирить бурю в его душе. Ошибкой было выставлять напоказ красоту Симонетты, позволять всем этим знатным господам восхищаться ею и втайне о ней мечтать, позволять всем этим поэтам посвящать ей стихи. Да и Боттичелли больше не будет принят в доме, он найдет предлог, чтобы оградить жену от излишнего внимания, а себя от насмешек.

— Мой милый, у тебя нет причин для ревности, я никогда и никому не позволила большего, чем поцеловать мне руку, — шептала жена. Но в душе Марко уже поселился червь сомнения. Этот невинный взгляд и нежность прикосновений больше не заставят его обмануться. Лоренцо Медичи прозвал ее «Ангелом Флоренции», но ведь она не ангел, а живая женщина из плоти и крови, а значит, грешна, как и другие.

Ее украшения, платья из дорогой ткани — все это теперь казалось Марко не данью красоте, а отвратительной шуткой. Неужели, наряжая жену, он все это время потакал ее кокетству и тщеславию?

То, что сильные мира сего восхищались красотой Симонетты, больше не радовало ее супруга. Выгодные сделки стали казаться подкупом за закрытые глаза, а дорогие подарки раздражали, а не вызывали гордость. Веспуччи запретил Симонетте носить подаренные украшения, как коршун, следил за ней в залах, куда их приглашали с еще большей настойчивостью. Молодая Флоренция желала веселиться и праздновать жизнь и назначила Симонетту Веспуччи своей королевой. Сцены ревности стали постоянным спутником их до этого спокойной семейной жизни.

Симонетта не знала, как оправдаться за то, чего не совершала. Тем более что никаких обвинений напрямую супруг не предъявлял. Каждую ночь она становилась все нежнее и ласковее, но утром Марко был только равнодушнее, будто сердился на нее. Как надломить эту суровую жесткость? Она не понимала.

— Я рожу тебе сына, ты будешь доволен? Наш малыш, красивый и добрый, станет нашей радостью и возрождением! — говорила она, но ему было все равно. Этот брак, счастливый до турнира, длился уже несколько лет, но детей в нем не было.

Никто не знал, как эта юная сеньора мечтает стать сосудом для новой жизни. Выносить дитя, держать в руках теплый комочек, счастливо сосущий пальчик. Каждый раз, когда подруги хвалились малышом в вышитых пеленках, она брала его и окутывала своими объятиями. Вот бы это ее малыш сейчас так славно сопел, прижавшись к материнской груди, открывал большие невинные глазки и улыбался. Все бы бросила. Эти роскошные выходы, витиеватые комплименты, игра слов и взглядов — какое значение все это имеет, если у нее нет самого главного — младенца в колыбели, которого можно любить без оглядки и расчета.

Мастер Боттичелли пишет ее портреты, Лоренцо Медичи посвящает стихи, Джованни осыпает комплиментами и лестью, поэты пишут сонеты. Что значат все эти сравнения с Венерой, Деметрой, Клеопатрой, богиней Весны и плодородия, зачем нужна ее красота, если она не может самого главного — подарить мужу ребенка? Вот уже восемь лет, как они женаты, а младенца все нет.

Несколько месяцев прошло после злополучного турнира. Джованни Медичи заказал мастеру Боттичелли портрет несравненной Симонетты Веспуччи. Мог ли ее супруг возражать, могла ли она сказать слово против? Сеньору пришлось смириться с тем, чем раньше он гордился. Его жена была одной из самых знаменитых дам Флоренции.

— Я буду позировать, мастер, — прошептала она и слегка закашлялась. Уже который день ее одолевал недуг. Было тяжко дышать. Нет, она не станет жаловаться. И если Марко было не в чем упрекнуть Симонетту, то сама она презирала давно уже зарождавшееся чувство восхищения и желания бывать в обществе Джулиано Медичи, говорить с ним, находиться в одной комнате, тот трепет, что охватил ее, когда Джулиано надел на ее тонкую белую шею медальон, тяжелую камею с изображением сценки, как бог искусства Аполлон приковывает бога войны Марса к дереву. Так Джулиано признавался, что побежден «нимфой с глазами сладкой безмятежности».

Под кистью Сандро Боттичелли рождалась красота. Он восхищенно переносил на холст те черты, что стали для него воплощением божественного дара, который невозможно поглотить или познать. Это золото локонов, изгибы тела, доверчивый взгляд, все это выше мирской жизни, больше того, что составляет обыденность.

ОНА выше всего, что есть в этом мире. Она воплощение красоты, и он может, должен запечатлеть ее, насколько позволят талант и время. Ничто не будет достаточно совершенно под его кистью, но хотя бы след этой безупречности сможет остаться на холсте.

От сеанса к сеансу она кашляла все сильнее. Мастер Боттичелли не мог не замечать, как румянец покидает лицо его несравненной музы.

Здоровье сеньоры Симонетты ухудшалось. Это была чахотка, не щадившая молодых, красивых, талантливых и бездельников. Болезни все равно, собирать жатву во дворцах или лачугах бедняков. Свет Несравненной угасал. Лоренцо Медичи посылал в дом Веспуччи лучших врачей, все было бесполезно.

Через год и четыре месяца после того празднества, триумфа прекрасной Симонетты, воспетой поэтами и художниками эпохи Возрождения, чахотка навсегда унесла красавицу, оставив ее в воспоминаниях всех, кто когда-либо ее знал, вечно молодой и красивой.

— Мы, беседуя, увидели на западе сверкающую звезду, столь яркую, что она своим сиянием затмила не только другие звезды, но и прочие светила, померкшие в ее свете. Любуясь той звездой, я обернулся к другу своему и произнес: «Не удивимся мы, если душа этой дивной дамы превратилась в новую звезду или же, вознесясь, соединилась с ней», — сказал Лоренцо Медичи о той ночи, когда узнал, что Симонетта скончалась^[3].

Похороны были пышными. Казалось, что вся Флоренция пришла проститься со своей Несравненной. «С непокрытым лицом несли ее из дома до склепа, и много слез она заставила пролить тех, кто видел ее… Она внушала сострадание, но также и восхищение, ибо в смерти превосходила ту красоту, которую при жизни ее считали непревзойденной»^[4]. Симонетту похоронили в семейном склепе Веспуччи в церкви Оньиссанти.

Джулиано казалось, что сердцу его не стоит и биться дальше. Обреченный и одинокий, бродил он по улицам, отказываясь от компании. Отныне его не волновали чарующие прелести флорентийских дев, а в поединках он искал не упоения победой, а возможности соединиться с утерянной возлюбленной.

Судьба-насмешница еще раз будто соединила два сердца, не имевших возможности на земле открыть друг другу свои чувства. Ровно через два года, в тот же день — 26 апреля, когда закрыла глаза Несравненная, Джулиано Медичи был заколот убийцей. Заговорщики Пацци планировали убить и Лоренцо, и его брата, но старший Медичи остался жив.

Смерть примиряет все. Марко Веспуччи был глубоко потрясен жестоким убийством человека, которого некогда считал своим другом, а потом соперником. Ревность давно оставила его, а горе Джулиано после смерти Симонетты окончательно заставило забыть о разногласиях.

Время стирает краски даже самых ярких воспоминаний. Марко повторно женился на женщине не такой великолепной и красивой, зато она смогла родить девятерых детей, обеспечив роду Веспуччи продолжение. Старшего сына назвали Джулиано.

И только один человек отказывался прощаться с той, что некогда стала для него воплощением красоты. Сандро Боттичелли не нужно было даже видеть свою музу, он писал ее по памяти. Это было нетрудно, ведь сияющая красота Симонетты Веспуччи так часто являлась ему в грезах, что он знал каждую малейшую деталь, каждый изгиб локона, каждый поворот ее головы. Он знал, как маняще она опускает веки, как томно приоткрывает рот, когда зевает во время длинных и скучных сеансов позирования. И как искренне стесняется, когда на нее обращают излишнее внимание. Все это так глубоко запечатлено в его памяти, что даже видеть ее нет нужды. Даже когда его глаза закрывались уже последний раз, он так хорошо помнил все это.

Боттичелли напишет ее в образе Весны, вечно юной богини, дарующей жизнь и надежду. А еще через девять лет увековечит образ своей музы на полотне «Рождение Венеры». Для него она навсегда останется прекрасным идеалом.

Тридцать лет после смерти своей музы Боттичелли продолжал писать ее лицо. Со смертью Симонетты для него ничего не закончилось. Смерть Симонетты стала рождением новой красоты, Вечной красоты на полотнах художника.

Примечания

1

Singleton E. Great Portraits, As Seen and Described by Great Writers. By Dodd, Mead and Company, 1899.

2

Создание оборонительного союза между Флоренцией, Миланом и Венецией состоялось 2 ноября 1474 года считается, что это событие стало формальным поводом для рыцарского турнира в 1475 году.

3

Клулас И. Лоренцо Великолепный. Молодая гвардия, 2007.

4

Там же.