Дожить до премьеры

Юлия Пахоменко, 2021

Александра живет в Германии. Волей обстоятельств она должна написать пьесу-детектив. Неожиданно задача оказывается не такой уж и простой. Детектив начинает жить своей жизнью, героиня перебирает множество вариантов, но не один не кажется по-настоящему подходящим. В какой-то момент становится не понятно, кто кем командует: Аля своим детективом или он – ей.

Глава вторая, в которой мы должны обойтись без женских трупов

— Никаких женских трупов, ты что! — вопила Бронька по телефону. — Только через мой… тьфу, запутала ты меня. Да ты знаешь, кто должен будет его играть? Конечно, я! Ведь мне же отдают самые неприятные и бессловесные роли! Ведь меня же в нашей труппе делают козлом отпущения!

Вообще-то Бронька преувеличивает. Никто не делает ее козлом. Наоборот, все участники студии ее очень любят и берегут. Еще бы, ведь Бронька — вечный двигатель этого театра престарелых: она заботится, чтобы все приходили на репетиции, придумывает детали костюмов и по всем знакомым собирает нужные шляпы или сапоги, подбирает музыку, устраивает посиделки с чаем и пирогами… Бронька — самый молодой член труппы, только шестой десяток разменяла. Ее коллеги, стариканчики лет 70-ти, относятся к ней нежно, как к дочке. Вот только роли ей стараются дать поменьше и, по возможности, без слов. Ну что поделать, не дается Броньке немецкий язык. Да еще на сцене. Так-то, в жизни, она вполне может объясниться и даже поболтать обо всем на свете, но это в непринужденной обстановке. Когда же волнуется, то глотает артикли, слоги, целые слова, переставляет слова местами или же просто мычит, помогая себе жестами. После того, как она завалила пару шикарных ролей, а зрители весь спектакль должны были переспрашивать друг у друга: что она сказала? что? что? ей пришлось довольствоваться выходом в эпизодах. Родственники и знакомые артистов, подученные заранее, хлопают ей особенно интенсивно, а после спектакля ее талант расхваливается особенно энергично… и все равно неутомимая бронькина душа требует более важных ролей и тоскует по образу Джульетты или Офелии.

Ладно, уговорила. Труп будет не женский. Так… ребенка исключаем однозначно… Остается мужчина. Итак, в начале спектакля находят труп мужчины. Как находят? Только не дворник, не бомж и не кто-то, кто выгуливает собаку. Не жена. Не любовница. Эти варианты уже на зубах навязли, в каждом втором сериале одно и то же. Дальше. Как правило, кто нашел труп, тот и первый подозреваемый. Поэтому, чтобы усложнить задачу, сделаем так, чтобы труп был найдет при большом скоплении народу… так-так-так… Идея! Смерть на сцене! При этом: спектакль в спектакле, самый что ни на есть модернизм. Или постмодернизм? Я их все время путаю. Ну да ладно. Какой бы выбрать спектакль? После некоторых раздумий я остановилась на"Макбете" — во-первых, он мрачный и смерть к нему подходит. Сюжет не помню, каюсь, но помню, что там было много жестокостей и кто-то все мыл руки, пытаясь смыть с них кровь (но не Пилат). Во-вторых, у наших замечательных актеров будет возможность нарядиться в красивые, старинные костюмы — они это любят.

Итак, большой городской театр. Идет спектакль известной труппы, зал полон народу и прессы. В финале, когда актеры выходят кланяться под бешеные овации, на сцену неверным шагом выходит еще один человек — многие думают, что это автор пьесы или режиссер и хлопают еще громче. Но человек падает прямо под ноги артистам. Шум, паника, зовут врача. Через некоторое время становится известно, что человек не принадлежит к труппе или обслуживающему персоналу театра, что он никому незнаком и что он мертв. Занавес опускается.

х х х

После такого удачного и быстрого начала дело почему-то застопорилось. Я несколько дней пыталась понять, кто же был этот мужчина и почему он перед смертью сделал такой экстравагантный поступок. Наверное, хотел что-то этим сказать? Показать? Открыть имя своего убийцы? Как он попал в театр? Сколько ему было лет, был ли он немец или приезжий? Я пыталась вглядеться в того, что лежал на сцене под яркими софитами; лежал как тряпичная кукла, нелепо раскинув руки и ноги. Утром, днем и вечером я вглядывалась в его лицо, рассматривая его до самых мелочей. Со временем я могла видеть его во всех подробностях: пожилой, лет шестидесяти, лысоватый, довольно худой, небритый. Явно небогатый, хотя и не бомж. Поношенный серый плащ, нечищенные ботинки. Что-то такое в нем было несчастное еще при жизни, это явно чувствовалось. Я могла представить себе, как он шел в театр — по большой широкой улице, набитой народом; среди веселой, нарядной публики, собравшейся на известное представление, одинокий, невзрачный, сутулый. Никто не замечал его, он был как пустое место — до тех пор, пока он не вышел на сцену и не упал.

х х х

В среду я поняла, что по неопытности начала не с того конца. Мне надо было сначала придумать само преступление, заранее знать убийцу и его мотив, и потом уже описывать расследование. А у меня был всего лишь труп и больше ничего. Мне нужна была помощь, поэтому я стала думать о том, кто будет это дело расследовать. Идея пришла почти сразу, но можно ли было ее осуществить? Я позвонила Броньке.

— Слушай, а молодых ваши дамы играют? Или я должна всех участников держать на уровне не моложе сорока?

— Что ты, что ты! Чем моложе, тем лучше! Знаешь, как они обожают играть принцесс и фей? Перевоплощение, дорогая, это вторая жизнь! Для хорошей актрисы сделать скачок лет на тридцать — раз плюнуть! Учитывая отличный грим, который делает чудеса… Давай молоденьких, без разговоров!

Я обрадовалась. Значит, моя идея пойдет. Как только я подумала о следователе, мне сразу представилась следовательница: молодая, совсем девочка. Но это она просто так молодо выгялдит. На самом деле она уже делает стремительную карьеру благодаря своему уму и сообразительности. И, конечно же, она из наших, из эмигрантских. Я всегда любуюсь на детей и внуков наших знакомых, какие они энергичные, сильные, умные, смело шагающие вперед. Мы частенько сидим и весь вечер говорим только о них. Показываем фотографии, перебираем все оценки и все достижения последних месяцев. Честное слово, я люблю их всех, не только своих. Для меня они все"наши": из Ленинграда, Москвы, Риги, Днепропетровка, Омска. Они оправдывают наши эмигрантские муки и фантомные боли, наши депрессии и бессонные ночи. Если у них все хорошо сложилось, значит мы сломали свои жизни не зря. И как упавшее дерево дает новые ростки и корни, так и мы держимся и живем нашими детьми и внуками, которые дают нам возможности прирастать и укореняться в этой чужой земле.

Чтобы как следует обкатать свои мысли, мне был нужен хороший собеседник, точнее слушатель. А кто может слушать лучше тети Шуры? Даже и не думайте, она в этом деле непревзойденный мастер! И я пошла к тете Шуре.