Смятая память

Юлия Павловна Ращупкина, 2014

Кэтти приезжает за американской мечтой в Лос-Анджелес и становится заложницей обстоятельств из-за одного влиятельного мафиози и его сына. Ее американская мечта стремительно отдаляется по мере приближения к своей истинной половине Архипу и разгадке своего происхождения. В пути ее сопровождают любовь, страсть и потери, ведь настоящему не понять прошлое…

Глава 5

— Пойдем, дорогая, все тебя уже заждались.

— Все?

— Я заходил в комнату, к тебе. Увидел прекрасную возможность полюбоваться любимой.

— Хм?

— Ты лежала на кровати, словно спящая красавица, волосы растрепались по подушке и в свете солнца, падающего из окна на них, отливали насыщенным шоколадным оттенком.

— Ты льстец!

— Твои брови идеальной формы то и дело вздрагивали, придавая лицу выражение некой озабоченности. Видимо сон был неспокоен.

— О, да, он был неспокоен!

— Я не смог справиться с желанием погладить свою милую Кэтти по голове и оставить поцелуй на ее бархатной щеке. Как только я наклонился, чтобы осуществить задуманное, ты попыталась перевернуться на бок, и я отпрянул, не желая тебя разбудить, и тихо вышел из комнаты.

Я глубоко вздохнула. Он неисправим! Похоже он действительно уверен, что женщины любят только ушами.

— Твоя изящная шея так манила меня…

Рафаэль взял меня под руку. Я ничего не ответила, видимо от волнения меня снова покинул дар речи. Мы спустились вниз по широким ступеням, потом пересекли галерею, залитую солнечным светом, и, наконец-то вошли в гостиную.

— Здравствуй Кэтти. Здравствуй дорогая. Мы очень рады тебя видеть! — встретил нас приветливый мужской голос.

В гостиной находилось трое мужчин, один из них был преклонного возраста, он — то и поздоровался со мной. Остальные присутствующие выразили свое приветствие лишь легким кивком головы. Я решила, что, судя по всему, мужчина в возрасте был здесь главным, поскольку в глазах его спутников выражалось глубокое уважение к личности этого человека.

— Я Дамиан Алькасар, — сказал уважаемый, не сводя с меня зорких глаз и будто сканируя мое поведение.

Я интуитивно сжалась изнутри, и мне стало как-то не по себе от властного голоса. Где моя уверенность? Волнение нарастает, и уже готово меня поглотить целиком и полностью, как вдруг я осознаю, что молчание с моей стороны затянулось до неприличия и теперь уже все присутствующие не сводят с меня глаз.

Все смотрят на меня с укором и интересом, а я чувствую себя загнанным зверьком. Мысли в голове роятся в беспорядке и никак не находится та, которую необходимо произнести вслух. Тем не менее, все от меня чего-то ждут. Чего-то большего, чем я из себя представляю, да, ощущение не из приятных.

— Здравствуйте, — Отвечаю я дрожащим голосом. Хватит с меня на сегодняшний день стольких мексиканцев! Я, конечно, осведомлена о том, южная граница штата Калифорния так же является частью государственной границы с Мексикой, и в США очень-очень много проживает мексиканцев, но почему со всеми ими предстоит общаться мне. Я влюбилась в одного! Думаю, мне этого вполне достаточно! Он что решил познакомить меня со всей мексиканской диаспорой Соединенных Штатов? Это все проделки Рафаэля! Я уверена в этом.

Амайя по крепче взял меня за руку, как будто подбадривая.

— Не волнуйся, любимая, — говорит он спокойным голосом. Я возмущенно окидываю его злостным взглядом

— Да уж, конечно, как же мне не волноваться, когда меня выкрали из квартиры и привезли неизвестно куда!

— Это Беверли-Хиллз, Кэтти, — отвечает Дамиан Алькасар, — Тот самый, известный своими роскошными особняками, это своего рода материализация «американской мечты».

«Американская мечта… Как ты теперь от меня далеко и одновременно так близко… Что за несправедливость такая? Ну — ну, успокойся, не время сейчас ныть, не время. Расставляй приоритеты…

— Кто вы? — спрашиваю я, обращаясь к Дамиану, полагая, что он единственный, кто хоть каким-то образом настроен, отвечать на мои вопросы, несмотря на его явный выпендреж.

— Мы мафия, — отвечает мужчина наиспокойнейшим голосом и слегка усмехается.

— Какая еще мафия? — Мой голос переходит на визг. Неужели мои подозрения, над которыми я улыбалась, пока меня везли в машине, подтверждаются. Рафаэль — мафиози? Мой Рафаэль, нежный, добрый, заботливый Рафаэль — мафиози? Я снова резко взглянула на него. Амайя по-прежнему был спокоен и лишь в глазах плясали все те же чертята.

— Поясните? — спрашиваю я уже более требовательным голосом, снова посмотрев на Рафаэля, пытаюсь прочесть в его глазах ответ.

— Мексиканская, — ответил он, все тем же спокойным голосом. Казалось ничто не способно вывести его из равновесия в этой ситуации.

Моя левая бровь поползла вверх, выражая тем самым недоверие.

— Да, да, а я Екатерина II, приехавшая погостить в Соединенные Штаты, посмотреть, как живут американцы, и набраться опыта в управлении страной! — Попыталась я пошутить, но сразу поняла, что попытка оказалась неудачной.

— Мы не шутим, Кэтти! — ответил Дамиан, — Его взгляд все еще продолжал изучать меня. Складывается ощущение, что ему некуда девать свои руки. Он то и дело их потирает друг об друга, словно смазывает кремом, толи в предвкушении, толи от нерешительности и сомнения.

— Перейду сразу к делу, не буду ходить вокруг да около. У нас к тебе задание. Особое. Индивидуальное. Секретное. Задание, требующее много желания и упорства для его выполнения. Как думаешь, справишься? — он снова усмехнулся, и эта его усмешка стала походить на какой-то нервный тик.

— Жить хочешь? — задался очень конкретный и жесткий вопрос. И взгляд мужчины из доброжелательного сделался тоже жестким, максимально соответствующим для данной ситуации.

Последний его вопрос был единственным, на который я знала точный, никем неоспоримый, ответ. Поэтому я его незамедлительно озвучила:

— Да, — Но потом поняла, что это мое «Да», может означать, что я согласна на выполнение их задания. Я снова посмотрела на Рафаэля, ища в его глазах поддержку, но в них все те же чертики, похоже его ситуация очень забавляет. Боже, в кого я влюбилась?

— Да я хочу жить, — говорю твердо, давая понять, что все остальное, сказанное Дамианом, мной еще не усвоено. Мои пальцы нервно теребят край блузки.

— Думаю, если ты хочешь жить, то справишься с нашим заданием. Я прав? — Спросил Дамиан.

— А у меня есть выбор? — Отвечаю я вопросом на вопрос.

— Конечно же, нет. — Получаю в ответ. — Нас интересует твоя работа.

— Моя работа? О… Кого может интересовать моя работа?

— Нас, и я надеюсь, ты больше не будешь меня перебивать.

— Да, — отвечаю я Дамиану, — Но ведь это ты попросил меня там поработать! — этот упрек был адресован уже Рафаэлю.

— Ты была разработкой Рафаэля, нам нужно было внедрить тебя в эту организацию. — Продолжил Дамиан, не обращая на мои возгласы никакого внимания.

— Я была твоей разработкой? Всего лишь твоей разработкой? — снова обращаюсь к Рафаэлю. Слезы готовы вырваться из глаз. Как он так мог со мной поступить? Видимо я совершенно не разбираюсь в людях и в их чувствах по отношению ко мне!

— Как ты мог так со мной…

— Нет, я люблю тебя, поверь мне, — все так же спокойно произнес Рафаэль, но в его глазах на этот раз появилась, прежняя нежность, в которой я так любила купаться. На мои глаза снова навернулись слезы.

— Что происходит, что происходит? — вопрошаю я, глядя в его глаза.

— Думаю, я смогу объяснить тебе все, если ты прекратишь свое нытье, и перестанешь меня перебивать, Кэтти. — Голос Дамиана был тверд и как то шел в разрез с его старческой внешностью.

— Хорошо я слушаю вас, — ничего другого в данной ситуации мне не оставалось, кроме того, как согласиться с Дамианом.

— Так вот, мы тебя внедрили, так сказать, для того, чтобы ты откопала для нас компромат на своего работодателя. Нам нужна информация о черной стороне его финансовой деятельности. Ведь их крошечный заводик занимается не только производством мыла, от которого, насколько я знаю все в восторге, но и производством наркотиков, приносящих его владельцу колоссальную прибыль.

При слове «прибыль» у Дамиана выступил пот на лбу, видимо речь действительно шла о больших деньгах.

— И мы думаем, что эта прибыль непременно должна стать нашей, вместе с заводиком, соответственно. — Продолжил он, вытерев пот со лба платком, — Потому что этот бизнес уж очень хорошо налажен, никаких проверок, никаких трудностей с законом. Это заслуги нынешнего руководителя и ему уже давно пора на пенсию. Мы это ценим, и мы его отправим туда с легкостью и без человеческих потерь, если ты раздобудешь нам компромат. Компромат на его бизнес, которым бы с легкостью заинтересовались полицейские. Ведь мы гуманная мафия, сначала даем людям шанс. Поэтому с помощью шантажа, мы приведем наш план в исполнение. Что ты обо всем этом думаешь, Кэтти? Тебе предстоит задача не из легких, ведь на заводе полно охраны.

Я в замешательстве и… шоке. Мафия. Наркотики. Жертвы. Я.

— Эээ… Ну, начну с того, что я не обладаю подобными знаниями, я вовсе не финансист и не знаю, как она выглядит эта ваша финансовая информация, просто так сложилось…что, — Я пытаюсь найти оправдание для отказа, — Я не думаю, что… Честно говоря, я в шоке и пока ничего не могу вам вразумительного ответить… — Мямлю в итоге, на ум так ничего и не приходит подходящего. Видимо от переживания мои мозги теперь не хотят работать…

— Ну что ж, Кэтти, как бы там ни было, у тебя неделя, всего неделя.

— Неделя? Как я…? Нет, я не могу…

— Если ты не справишься с заданием, мы разнесем череп твоего директора на куски, и с ним погибнут многие невиновные люди, все, кто будет находиться на территории завода во время захвата. Ну и ты, конечно же, ведь ты теперь очень много знаешь.

— А почему я вам должна верить, что вы меня не убьете, если я вам этот компромат достану? — Выпалила я, в мгновенье, пожалев о сказанном. Снова пытаюсь взглядом спросить Амайя, как мне быть.

— Твое лицо мило раскраснелось от волнения…

— Иди к черту, Рафаэль, со своими комплементами! Они не уместны сейчас! Совершенно!

Я в бешенстве!

— Тогда я разрешу Рафаэлю жениться на тебе, — и снова эта ухмылка, — Наконец-то, а то он мне уже всю плешь проел. Сколько раз я повторял ему, что нельзя смешивать работу и чувства. Но видимо ему этот коктейль по вкусу, и он стал зависим. Никак не может напиться, хотя уже как месяц ходит в доску пьяный от любви к тебе, дорогая. Я думаю, любящая жена никогда не придаст своего мужа. Да, Кэтти? Или я ошибаюсь?

Дамиан и Рафаэль выжидающе смотрят на меня. Дамиан — с подозрением, Рафаэль — с надеждой.

— Нет, не ошибаетесь, — отвечаю и понимаю, что другого ответа они от меня и не ожидали. Но в душе зародился корешок сомнения, действительно ли это то, чего я хочу?

Дамиан кивает будущей «невестке» в ответ, поднимается и направляется к выходу, за ним последовали остальные и мы с Рафаэлем остались одни.

— Что происходит? Во что ты меня втянул? Как ты мог? Как посмел разрушить мою жизнь? Я теперь связана с мафией и наркотиками, ты понимаешь? — Мой голос перешел на крик. Я в панике от того, что мне предстоит сделать. Какая информация? Какой компромат и жертвы? Что мне делать! Как выбираться из этой ситуации? Это лишь часть вопросов разрывающих мою голову на части. Я снова посмотрела на Рафаэля, он с волнением смотрел на мое лицо, видимо все мои мысли действительно написаны у меня на лбу.

— Что ты молчишь? — Снова спросила я — Отвечай! — Толкаю его в плечо.

Я чувствую легкое головокружение, и мне кажется, что большая комната вот-вот сомкнется вокруг меня и раздавит. Несмотря на это я снова вопросительно подняла левую бровь, требуя ответа.

— Я думаю, как бы мне все преподнести, чтобы тебя еще больше не шокировать, — наконец отвечает Рафаэль. Я замотала головой, отрицая сказанное Рафаэлем.

— Нет, так не пойдет!

— Я слишком тебя люблю и не хочу, чтобы ты сильно переживала. Тебе просто необходимо выполнить задание и все наладиться. И для тебя, и для меня. Ты все еще хочешь быть со мной, зная обо мне правду? — В глазах Рафаэля была надежда на положительный ответ.

— О чем ты ведешь речь, Рафаэль, я нахожусь в таком смятении, панике и в конце концов, я в шоке! Я не привыкла к ежедневному общению с боссами мексиканской мафии, я…я — обычный, законопослушный человек и не хочу меняться. А вы меня заставляете, мало того, вы мне просто не оставляете иного выбора! — сейчас я уже была в гневе.

Я от волнения начинаю мерить шагами комнату, обняв себя за плечи. Рафаэль несколько секунд наблюдает за мной.

— Как бы я хотел сейчас сделать то же самое. Обнять тебя. Но ты не подпустишь. В этом я уверен.

— Конечно!

— Дамиан не сделает тебе ничего дурного.

— Может быть, мне и не сделает, но он прибьет кучу людей, которые будут в неподходящее время на заводе!

Я снова готова разреветься и медленно опускаюсь в кресло, стоявшее у меня на пути. Проведя ладонями по своему лицу, словно умываясь, я взглянула на Рафаэля как на незнакомца. От этого взгляда ему сделалось не по себе.

— У меня к тебе один вопрос, Рафаэль, — я делаю глубокий вдох, как перед прыжком в воду. — Почему в том проклятом кафе ты подошел именно ко мне, почему я должна была стать твоей разработкой? Отвечай!

— Я все тебе расскажу милая, но прежде я отвезу тебя домой. Хорошо? Ты ведь хочешь домой?

— Да, пожалуйста, отвези меня домой, я не хочу более находиться в этом доме. Хоть это и Беверли-Хиллз.

Рафаэль помог «своей малышке» подняться, после напряжения, в котором я находилась последние часы, ноги не очень-то хотели меня слушаться. Я позволила себя обнять и положила голову на его плечо. Так мы дошли до машины Рафаэля, и я буквально упала на заднее сиденье. Что бы там ни было, а он мне родной человек, роднее его в этом городе никого для меня нет. Эта мысль окутала меня теплым одеялом и как только Bently Continental GT тронулась с места, я снова погрузилась в сон.