Вера

Юлия Носовицкая

"Вера" – книга о юной девушке, прикованной к инвалидной коляске. Девушке, для которой любовь существует только на страницах романов. Но всему свое время… Какие испытания уготовила ей судьба? Найдет ли она в себе силы их преодолеть и выйти победителем, несмотря ни на что? Сможет ли она найти свою любовь и чем для нее обернется жестокое разочарование? Любовь и боль… Радость и слезы… Слепая, бесконечно преданная любовь матери к дочери, ради которой она решилась на сделку с совестью, и не только со своей…

ЧАСТЬ I

ИСЦЕЛЕНИЕ

ГЛАВА 1

— Мама, меня никто никогда не полюбит!

— Ну, что ты, родная, как ты можешь так говорить?

— Мама, но ведь это правда. Кто захочет такой крест на всю жизнь?

— Солнышко мое, не плачь, пожалуйста, все наладиться ты еще встретишь того, кто полюбит тебя несмотря ни на что, вот увидишь! — успокаивала дочь Марина.

— Ладно, прости меня, пожалуйста, мамочка, тебе итак со мной нелегко приходиться, — вытирая слезы, проговорила Вера. — Который час? Ты на работу не опаздываешь?

Марина взглянула на часы.

— Действительно, мне пора бежать! Только обещай мне, пожалуйста, больше не плакать, хорошо, радость моя? От твоих слез у меня просто сердце разрывается. — Марина нежно поцеловала дочь в лоб.

— Обещаю. — Пытаясь улыбнуться, Вера кивнула.

— Да, кстати, чуть не забыла тебе сказать. Сегодня должен прийти телевизионный мастер, а то что-то непонятное происходит с изображением — постоянно мелькает. Да, и еще: обед на плите, разогреешь, поешь, только не забудь! Ну, все, я побежала!

— Пока!

— До вечера! — Марина еще раз поцеловала дочь и вытерла остатки слез с ее щек.

Убедившись, что мама закрыла за собой дверь, Вера принялась дочитывать очередной роман. Она много времени проводила за чтением, особенно ей нравились романы со счастливым концом. Сладкий сюжет с прекрасным принцем, который спасает свою принцессу и уносит ее из мира проблем на руках, был таким привлекательным и так не похожим на реальность, в которой ей приходилось жить…

Вера считала, что любовь для нее в этой жизни не предназначена, полагая, что никто не сможет полюбить девушку, у которой парализованы ноги.

В романах она находила отдушину, они помогали ей ненадолго забыться и иногда, ей даже казалось, что и для нее еще не все потеряно. Но вскоре хмурые мысли снова одолевали ее, и все начинало казаться ей серым и беспросветным.

Вера обладала многими талантами — она прекрасно рисовала картины на заказ и иногда неплохо зарабатывала этим. Ее картины украшали их с Мариной гостиную и не оставляли равнодушным никого кто имел шанс полюбоваться ими. Но таковых было немного, так как посетители не часто появлялись в их доме.

Марина — мать Веры, растила дочь одна и полностью посветила себя ее воспитанию. Стройная шатенка с выразительными карими глазами, она была вполне привлекательна, но о личной жизни не могло быть и речи — все ее время было посвящено дочери и работе.

Марина работала секретарем в крупной столичной компании и зарабатывала вполне достаточно, чтобы содержать себя и дочь, которую обожала.

С мужем она развелась, когда дочери не было и двух лет, по весьма банальной причине — узнала, что он ей изменил, и выгнала его из дома. Больше они не виделись. Говорили, что он уехал со своей любовницей и женился на ней, но Марине было уже все равно. Она дала себе слово забыть его и слово свое сдержала. По крайней мере, так ей казалось. С тех пор все ее мысли и свободное время она отдавала Вере.

Вера ценила заботу матери и никогда не задавала ей лишних вопросов, в конце концов, если мать не желает говорить о бывшем муже, значит, у нее есть на то все основания. К тому же Вера не отличалась особым любопытством. Ей было вполне достаточно того, что мать любила ее больше всего на свете, и она отвечала ей тем же. Им всегда было хорошо вместе, они понимали друг друга с полуслова. Они жили спокойно и радостно, пока в один прекрасный день вся их жизнь не перевернулась…

А началось все с дорожной аварии, в которую они угодили, возвращаясь с праздника. Марина отделалась одним переломом, Вера же серьезно повредила позвоночник.

С тех пор прошло уже много лет, но для Веры жизнь словно остановилась после той трагедии… Она впала в серьезную депрессию, из которой смогла выбраться только благодаря безграничной заботе и любви матери.

Совсем недавно Вере исполнилось двадцать лет, и Марина очень переживала за нее — ведь в глубине души она была полностью согласна с Верой: какой парень сможет смириться с таким недугом? Но никогда в жизни она бы не посмела произнести эти слова вслух.

«Жаль, что в жизни так не бывает!» — печально думала Вера, дочитывая очередной роман.

Она могла читать часами, забыв обо всем на свете, с головой погрузившись в любовные перипетии книжных героев. В этом она находила своеобразную отдушину, хотя порой книжные сюжеты о любви заставляли ее сердце болезненно сжиматься. Ведь вся эта романтическая ерунда точно не для нее — в этом она была абсолютно уверена.

Внезапный звонок в дверь вернул Веру к реальности. Аккуратно заложив закладкой нужное место, она нехотя закрыла книгу.

«Кого там еще принесло?» — подумала она, и, крутя колеса своей инвалидной коляски, направилась к двери.

— Кто там? — недовольно спросила она.

— Мастера вызывали? — ответил ей вопросом на вопрос молодой, веселый голос.

Раздражено фыркнув, Вера все же открыла дверь.

На пороге стоял светловолосый, голубоглазый парень, которому на вид было не больше двадцати — двадцати двух лет. На его лице была легкая улыбка; в глазах сверкал юношеский азарт. Кепка, повернутая на бок, легкая майка в сочетании с рваными голубыми джинсами делали его вид беспечным и беззаботным. Он просто излучал фонтан радости и нескончаемой жизненной энергии.

Взглянув на Веру, он на секунду замялся, но, моментально пришел в себя:

— Ну, где наш пациент, показывайте, сейчас мы его реанимируем! — весело произнес он, проходя в комнату в поисках телевизора.

Вера проводила его в гостиную, а сама продолжила читать. Ее лицо торопливо спряталось за книжную обложку, так как оно, почему-то, слегка покраснело от смущения.

Присутствие этого молодого человека, взволновало ее, и как она ни старалась сосредоточиться на чтении, ей это никак не удавалось — строчки непослушно разбегались в разные стороны.

— Ну, все, принимайте работу! — радостно провозгласил юноша примерно через полчаса тщательной возни с телевизором.

— Здорово, работает как новенький! — воскликнула Вера, включив реанимированный телевизор.

— Конечно, дела мастера боится! — улыбнулся мастер, осматривая комнату.

— Кстати, кто автор этих прекрасных творений на стене? — осведомился он, указывая на картины.

— Я, — просто ответила Вера.

— Правда?! — У юноши слегка вытянулась от удивления челюсть. — Да у тебя просто талант, точнее не просто талант, а талантище! — воскликнул он, внимательно всматриваясь в ее произведения.

— Я просто люблю рисовать, иногда из этого что-то получается. — Вера скромно опустила глаза и улыбнулась.

— Да у тебя есть чему поучиться, уж поверь мне, я в этом чуть-чуть разбираюсь, я ведь студент Института Искусств, а телевизоры чинить меня отец научил. Он считает, что профессия художника — это не серьезно. Вот и пришлось освоить новые горизонты, т. е. ремонт техники, чтобы батю не злить, да и подработка это неплохая — вот и подрабатываю, делая вскрытие разного рода чудам техники, — пояснил он, притворно вздохнув.

Вера слегка улыбнулась, слушая его рассказ. Почему-то его присутствие поднимало ей настроение и заставляло напрочь забыть обо всем, что отравляло ей душу.

— Кстати, как тебя зовут? — поинтересовался юный ценитель искусства.

— Вера, а вас?

— Антон. И давай на «ты» если ты не против, не люблю когда мне «выкают» я так себя совсем взрослым дядькой чувствую! — подмигнул мастер.

Вера кивнула и улыбнулась. Этот мастер казался ей очень забавным.

— Кстати, Вера, скажи, а ты сможешь нарисовать мой портрет? — неожиданно спросил он.

— Конечно, — с готовностью выпалила Вера, и немного смутившись своей реакции, прибавила уже более сдержано: — Только учти я не профессионал, но попробовать можно. Так что, потом не жалуйся, что на портрете ты не такой красивый, как в жизни получился, — она снова смутилась своих слов и густо покраснела.

Но, похоже, ее будущий натурщик этого просто не заметил, или сделал вид, что не заметил.

— Да, брось! Так как ты не каждый профессионал нарисует, — беспечно проговорил он.

Антон подошел к одному из ее любимых полотен. На холсте было изображено гигантское цунами, грозно раскрывшее пасть, словно неведомый зверь, перед прыжком.

— Вот, например, эта картина, — указывая на надвигающиеся волны, говорил Антон, — настолько красочна и сочна, что, кажется, эти воды тебя сейчас захлестнут! — И, изобразив испуг от надвигающегося цунами, он отшатнулся в сторону.

— Мне кажется, ты сильно преувеличиваешь. — Вера снова скромно опустила глаза. — Знаешь что, а можно и мне на твои картины взглянуть? Я нисколько ни сомневаюсь в том, что они гораздо прекраснее тех, что нарисованы мной.

Антон весело ухмыльнулся:

— Хорошо, я принесу свои «художества». Но боюсь тебя разочаровать — мои «каляки-маляки» твоим произведениям и в подметки не годятся!

— Ты меня перехваливаешь, — смущено улыбнулась Вера. — Когда тебе удобно прийти?

— Думаю завтра, примерно во второй половине дня, договорились?!

— Хорошо. Сколько я должна тебе за телевизор? — спросила она, направляясь в сторону кошелька.

— Ты что, с ума сошла?! Нисколько! Пусть это будет в счет будущей картины. У меня просто рука ни поднимется брать деньги с такой талантливой художницы, — он говорил с такой неподдельной искренностью, что Вера не стала настаивать.

— Спасибо! Тогда до завтра? — уточнила она.

— Это тебе спасибо! Буду ждать завтра с нетерпением! — отозвался молодой мастер.

— Пока! — Вера проводила его до двери.

— Пока! — Быстро помахав ей рукой, он весело спустился по лестнице.

Закрыв за ним дверь, Вера невольно взглянула на себя в зеркало, висевшее у них в прихожей, и замерла ни в силах узнать в этой привлекательной молодой особе себя.

Она с удивлением заметила, что ее лицо приняло совсем несвойственное ему выражение. Ее тонкие губки были растянуты в улыбку чуть ли ни до самых ушей. Большие темно-карие глаза светились радостью. Она даже слегка рассмеялась, смотря на это незнакомое, но очень счастливое лицо в зеркале.

Ее поглотило такое новое, необыкновенное ощущение, которое было каким-то знакомо-незнакомым.

Казалось, весь мир вокруг растворился, только в сердце было странное ощущение невиданной легкости и эйфории. Ничего подобного Вера раньше не испытывала. Она даже на время забыла о своем недуге, ей почему-то хотелось петь и танцевать несмотря ни на что.

Вдруг она услышала поворот ключа в дверной скважине, и это вернуло ее с небес на землю.

«Мамочка пришла! Как же я ее люблю, мою дорогую мамулечку!» — радостно думала Вера.

— Привет, доченька! — чмокнув Веру в щечку, Марина отправилась мыть руки.

— Ты прекрасно выглядишь, вся просто светишься! Что произошло? — улыбаясь, спросила Марина, вернувшись.

— Все просто отлично, мамочка, я тебя очень люблю! — Вера обняла наклонившуюся к ней Марину за шею.

— Я тебя тоже очень люблю, радость моя. Ты вся сияешь как хорошо начищенный самовар, дорогая! — Марина и сама начала сиять, увидев дочь в таком радостном расположении духа. — Вот бы всегда видеть тебя в таком настроении! Так что тебя так обрадовало? Ну-ка кались! — весело потрепав дочь за щеку, спросила она.

— Приходил мастер. Теперь телевизор работает как новенький! — немного лукаво доложила Вера.

— И все? Что-то мне не вериться, что моя Вера так счастлива только из-за починенного телевизора, к которому она и подходит-то не так часто! — с ехидцей в голосе воскликнула довольная мать.

— Мамочка, этот мастер — его зовут Антон — студент Института Искусств. Ему так понравились мои картины, что он попросил меня нарисовать его портрет, представляешь? — лицо Веры сияло радостью.

— И ты согласилась? — гладя дочь по голове, спросила Марина.

— Да, — кивнула Вера. — Завтра он придет к нам. Ты не возражаешь, мамочка?

— Нет, солнышко, конечно нет. Разве я могу возражать тому, что так тебя радует? — улыбнулась Марина. — К тому же мне этого мастера порекомендовала моя лучшая подруга — Анжела, поэтому я ему полностью доверяю. Она ни стала бы рекомендовать какого-то бандита, так что я могу быть спокойна. Да и тебе будет не так скучно, пока меня нет дома.

— Спасибо, мамочка, ты самая лучшая, я тебя так люблю! — Вера обвила руками шею матери.

— Я тебя тоже, счастье мое! — Марина поцеловала дочь. — А теперь давай перекусим, я очень проголодалась, к тому же мой перерыв скоро закончится!

ГЛАВА 2

Было одиннадцать утра, и Марина уже убежала на работу, пожелав дочери счастливого дня.

Вера сидела у окна и пыталась читать, но почему-то в это чудесное весеннее утро ее внимание отвлекало абсолютно все, и ей просто никак не удавалось сосредоточиться на чтении.

Она посмотрела в окно и застыла: никогда еще облака ни казались ей такими воздушными, легкими, пушистыми.

Никогда еще пение птиц не было для нее таким заливистым и ласкающим слух, а воздух таким необыкновенно чистым и свежим!

«Да, сегодня явно что-то не то происходит с природой; мир как будто ожил! А может природа тут не причем?» — размышляла Вера и с лица ее ни на секунду ни сходила радостная улыбка.

Этот день казался ей каким-то волшебным, не похожим на другие, которые начинались всегда одинаково.

В душе было ощущение чего-то необыкновенного, предвкушение чего-то такого, от чего замирало сердце.

Вера не могла понять, что с ней происходит. Даже любимый роман был заброшен ею куда-то далеко за кровать.

«Интересно, когда он придет?» — смотря в окно, думала она. — «И почему я все время о нем думаю? Надо чем-то отвлечься!» — решила она и в очередной раз схватила книгу.

Но строчки снова непослушно расплывались в разные стороны как рыбы в океане, а ее глаза снова и снова пытались их поймать. И хотя ее руки сжимали книгу, а глаза смотрели на страницы, мысли были где-то очень и очень далеко.

Шаги на лестничной площадке заставили Веру перестать мучить себя и книгу.

«Наверное, это Антон!» — промелькнула радостная мысль, и книга снова отправилась в свободный полет в сторону кровати, что обеспечило ей весьма мягкое приземление.

«И почему я все время о нем думаю?» — снова спрашивала себя Вера, подъезжая к двери.

Раздался звонок в дверь. Она не ошиблась — это действительно был Антон.

— Привет, как дела у нашего да Винчи? — протягивая ей шоколадку, спросил он.

— Привет! Спасибо! Да Винчи готов приступить к портрету Моны Антоны, — улыбнулась новоиспеченная да Винчи.

— Ну, что ж, тогда Мона Антона тоже готова! — сделав загадочный взгляд и таинственно улыбнувшись, подмигнул ей Мон Антон. — Да, кстати, я захватил с собой свои «шедевры», хочешь посмотреть?

— Конечно! — Вера схватила протянутые ей холсты и жадно уткнулась в них.

Она смотрела на его работы как завороженная, ни в силах отвести от них глаз.

— Антон, твои картины просто чудесны! — немного придя в себя, воскликнула Вера, рассматривая картину, на который был изображен рассвет.

Сочетание мягких цветов и ярких, но вместе с тем, нежных красок поразило ее.

— Да, у тебя просто талант! — воскликнула она.

— Где-то я это уже слышал! — улыбнулся Антон. — Ах, ну да, это же мое о тебе мнение!

— Нет, я серьезно! — Вера не могла оторваться от изображения рассвета.

Мягкие лучи пробуждающегося солнца освещали картину, а чистые капли свежей утренней росы в сочной весенней траве, будто сверкали на холсте.

— Нравится? — улыбаясь, спросил Антон.

— Очень!

— Дарю!

— Правда?!

— Конечно!

— Но я не могу принять такой драгоценный подарок, тебе она наверняка тоже очень нравиться, — слегка смутилась Вера.

— Не волнуйся, бери, я еще нарисую! — беспечно смеясь, произнес Антон, а затем став серьезным добавил: — Я очень рад, что тебе понравилась эта картина и мне даже приятно, что она будет находиться у человека, который так ценит искусство.

— Спасибо! Это самый дорогой для меня подарок! — искренне улыбнулась Вера и бережно убрала драгоценный подарок в свою комнату.

— Да брось, не за что! Рад, что смог сделать тебе приятное! — вздохнул Антон.

Казалось, его улыбка освещала всю комнату, и от нее на сердце Веры становилось все теплей.

Вернувшись из своей комнаты, она держала в руках кисти и краски; на столе были разложены холсты.

— Ну что, начнем?! — проговорила она как можно уверенней, боясь выдать свое смущение.

— Конечно! Мона Антона ждет ваших указаний, господин да Винчи! Как мне лучше встать?

— Лучше сядь и поудобней, потому что в такой позе тебе придется просидеть два-три часа. Сможешь, Мона Антона? — с сомнением в голосе поинтересовалась Вера.

— Надеюсь, честно говоря, не знаю, я ужасный непоседа, — улыбнулся Антон, разглядывая картины Веры на стенах.

— Заметно! — приподняла бровь Вера. — Только сел уже вертишься по сторонам. Ну-ка живо сиди смирно! — шутливо скомандовала она.

— Есть сидеть смирно! — отчеканил Антон и застыл.

— Ну, ну, посмотрим, надолго ли тебя хватит, господин непоседа! — покачала головой Вера.

Антон только подмигнул ей в ответ.

Вера приступила к написанию портрета. Профиль… четко очерченные скулы…губы, сложенные в едва заметную улыбку…

Обмакнув кисть в голубой краске, она начала переносить на холст его глаза.

Смотря в глаза Антона, Вера заметила, что они очень похожи на океан который она недавно рисовала — огромные, голубые, бездонные.

Вера не могла понять, что с ней происходит, но когда она смотрела на Антона, ей казалось, что она растворяется в пространстве и становиться невесомой.

Было такое странное ощущение, как будто она внезапно обрела способность летать. Ей вдруг стало ни по себе; она никогда раньше ничего подобного не испытывала.

Так незаметно пролетело два часа, и почти половина портрета Антона была готова.

— Ну как ты, да Винчи, не устала?! Может, хватит на сегодня? — спросил он. — А то у меня сейчас шея отвалиться, а шеи, в отличие от телевизоров, я еще чинить не научился.

— Да, ты прав! На сегодня достаточно. К тому же мы не будем рисковать твоей шеей, даже ради искусства! — улыбнулась Вера и слегка замялась: — Может, хочешь чаю, ты, наверное, устал столько времени сидеть без движения?

— Да нет, все в порядке, спасибо! Просто я еще к соседке обещал заскочить — у нее телевизор сломался. А чай мы еще с тобой непременно попьем! — пообещал Антон, с хрустом потянувшись и встав со стула.

— Завтра продолжим? — с надеждой поинтересовалась Вера.

— Конечно! Теперь ты от меня так просто не отделаешься! — подмигнул он.

— Договорились! — улыбнулась Вера.

— Тогда до завтра!

— До завтра!

Закрыв за Антоном дверь, Вера попыталась понять, что с ней происходит.

Она боялась даже предположить, что влюблена в него.

Было невыносимо страшно, что это чувство может навсегда остаться безответным для нее. Поэтому она, как могла, старалась отвлечься и внушить себе, что это новое, незнакомое, такое приятное ощущение связано лишь с творчеством.

Но обманывать себя не только не просто, но еще и бесполезно.

ГЛАВА 3

— Ну, здравствуй, родная! Как прошел день? — ласково спросила Марина, придя с работы.

— Прекрасно, мамочка! А как твои дела? — весело осведомилась Вера.

— У меня тоже все отлично, спасибо! — Марина собиралась пойти на кухню, чтобы разогреть ужин, но ее внимание привлек портрет, лежавший на письменном столе.

— Это тот самый Антон? — спросила она, аккуратно взяв в руки неоконченный портрет.

— Да, это он, — смущено проронила Вера.

— Он и вправду такой красивый, или это моя дочь настолько талантлива? — вкрадчиво поинтересовалась Марина.

— В жизни он еще красивей, мама! — Вера улыбнулась и опустила глаза.

— Мне кажется или моя дочь влюбилась?! — невзначай обронила Марина.

— Нет, ты что, я и ни думала в него влюбляться! — Вера словно испугалась вопроса, ибо он попал в самую точку.

— Ладно, ладно, не сердись, я ведь просто спросила.

От Марины, как и любой любящей всем сердцем матери сложно было что-то утаить; она все поняла без лишних слов, но настаивать не стала.

— А мой портрет нарисовать сможешь? — специально спросила Марина, чтобы сменить тему.

— Конечно, мамочка! Но, знай, что в жизни ты все равно красивей всех на свете и никакой портрет ни сравниться с тобой настоящей! — выпалила Вера.

— Ну, раз так, тогда ладно, можешь не рисовать, буду довольствоваться зеркальцем! — игриво пожала плечами Марина и осторожно поинтересовалась: — Доченька, скажи, а ты не обидишься, если я попрошу тебя разрешить мне взглянуть на него, хотя бы одним глазком. Мне же интересно, сравнить изображение на холсте с его живым оригиналом.

— Хорошо, как-нибудь сравнишь, — пообещала Вера.

— Вот и отлично, а теперь давай ужинать, я сегодня купила на десерт твои любимые пирожные с кремом.

— Спасибо, мамочка! — подъехав к Марине, Вера поцеловала ее. — Ты самая лучшая мама на свете!

— А ты самая лучшая дочка! А теперь марш мыть руки и за стол!

— Слушаюсь! — Вера отдала честь, приложив правую руку к виску, и направилась к умывальнику.

ГЛАВА 4

Следующим утром Вера проснулась в особо прекрасном настроении.

Мысли об Антоне, как назойливые мухи, кружились в ее голове, и она не могла ничего с этим поделать.

«Интересно во сколько он придет?» — думала она.

Никогда еще она не ждала чего-то с таким нетерпением.

— Солнышко мое, ты уже проснулась? — крикнула Марина из кухни.

— Почти! — сладко потягиваясь, промурлыкала Вера.

— Вот и отлично! Тогда допросыпайся и идем завтракать!

Вера с наслаждением вдохнула сладкий аромат, тянувшийся из кухни.

— Неужели мой любимый торт с яблоками? — радостно спросила она.

— Угадала! — улыбнулась Марина. — Он уже ждет тебя, смотри, какой румяный получился, прямо как моя Вера!

— Уммммм как вкусно пахнет! Уже лечу! Мамочка, ты просто чудо! — вылезая из кровати, крикнула Вера.

— Это ты чудо, радость моя!

Никогда еще Вера не завтракала с таким удовольствием. И пирог казался ей необыкновенно вкусным, и погода радовала своим ласковым солнышком и даже крики соседей за стеной на удивление перестали действовать ей на нервы.

Позавтракав, Марина сложила посуду и начала собираться на работу.

— Оставь, мам, я сама все вымою!

— Спасибо, родная, а то я уже как всегда опаздываю. Кстати, твой Антон придет сегодня?

— Да! Мы должны закончить его портрет. — Вера даже не заметила, как стоило матери произнести его имя, так на ее лице улыбка автоматически расползлась до самых ушей, а щеки приобрели розоватый оттенок.

— То-то мое солнышко так особенно сияет сегодня, — подмигнула Марина.

— О чем ты мама? Мы просто друзья! — Вера явно смутилась.

— О твоей любви к живописи, конечно! — рассмеялась Марина, покачав головой.

— Ну-ну! — улыбнулась Вера. — Удачного тебе дня, мамочка!

— Спасибо, родная, и тебе! Я очень люблю тебя, сокровище мое, береги себя!

— Ты тоже. И где ты только научилась понимать все без слов?! — улыбнулась Вера и, проводив Марину, закрыла за ней дверь.

Теперь, когда мама ушла, можно было больше не скрывать своих чувств.

Вера взяла в руки портрет Антона и заглянула ему в глаза.

— Нет, я не влюблена, я не влюблена в тебя, слышишь? — шептала она и по ее щеке скатилась одинокая слезинка. — Я не должна, я не имею права! Ну почему мне так хочется тебя увидеть?

Было еще ранее утро и чтобы как-то скоротать время и занять себя чем-то полезным, а заодно и отвлечься от мыслей об Антоне, Вера взялась за рисование.

Она рисовала с таким самозабвением, что даже не заметила, как прошло три часа.

От работы ее отвлек звонок в дверь.

Подъехав к двери, Вера даже не спросила кто это. Ответ на этот вопрос она итак знала.

— Привет! — радостно поздоровался Антон.

— Привет! — немного смущенно, ответила Вера.

— Это тебе! — он протянул ей набор специальных кистей для рисования.

— Вау! Мне как раз нужны были именно такие кисти. Но как ты догадался? — восторженно залепетала Вера.

— Ну, дорогой мой да Винчи, зная, как ты любишь рисовать, мне даже Шерлока Холмса нанимать не пришлось, чтоб догадаться!

— Спасибо! Но, они же очень дорогие! — окончательно смутившись, вымолвила она.

— Не дороже чем твое искусство, так что бери, не стесняйся, мне приятно делать тебе приятно! — улыбнулся Антон, весело передернув плечами.

— Спасибо! — Вера опустила голову, чтобы спрятать лицо, ставшее пунцовым.

— Ну, так ты мне все-таки разрешишь войти? Или может, дорисуем портрет в дверях? Хотя, так, наверное, даже интересней. Портрет Моны Антоны, застрявшей в дверном проеме! — Антон принялся весело позировать.

— Ой, прости, проходи, пожалуйста! — смеясь и смущаясь одновременно, пригласила Вера.

— Спасибо, а то я уж здесь удобно пристроился! — снимая обувь, ответил Антон.

Пройдя в комнату, он сразу заметил холст, который Вера создала за утро.

— Вааау! — у Антона отвисла челюсть, а глаза заняли все пространство на лице, и за его пределами.

— Вот это да! — он осторожно взял холст в руки и начал бережно его рассматривать.

На холсте была изображена заря.

Лучи только что проснувшегося солнышка были едва заметны, они слегка касались морской глади, словно лаская ее.

По небу проплывали белоснежные облака и кое-где еще были видны звезды, не успевшие растаять в синеве утреннего небосклона.

На берегу стояла молодая девушка и протягивала руки к морю, которое словно поглотило ее любовь; на ее щеке застыла слезинка.

Ее волосы и легкий летний сарафан развивались на ветру, а прямо над ней в бесконечной синеве небес парили две белокрылые чайки, словно сочувствуя ей и стараясь утешить.

Где-то вдали покачивался на волнах белый парус, и казалось, что он был совсем рядом, но дотянуться до него было невозможно.

— Вера, у меня просто нет слов! — взволновано проговорил Антон. — Я даже не знаю что сказать. — Он не мог оторвать глаз от картины. — Здесь и трагизм и надежда, и печаль и радость как будто все слилось воедино. И необыкновенная красота, как будто ее писали не кистью, а душой, хотя я уверен, что так и есть!

Вера незаметно смахнула слезинку. Антон говорил с ее душой, и она отзывалась ему. Казалось, он видит ее насквозь и понимает без слов.

— Вера, ты необыкновенна! Ты очень талантлива, нет, даже больше чем просто талантлива, ты способна видеть глазами сердца и чувствовать душой, а это свойственно далеко не каждому, — Антон говорил абсолютно искренне.

— Да брось, ты мне льстишь. — Вера снова густо покраснела.

— Ни капли! На звание «мистер честность» я конечно не гожусь, но с тобой я совершенно откровенен, просто не получается тебе врать. А в лести ты абсолютно не нуждаешься: твои творения выше всякой похвалы. Как тебе это удается, где ты прячешь источник такого огромного вдохновения? — Антон начал шутливо озираться по сторонам в поисках источника.

— Не найдешь, не старайся! — рассмеялась Вера. — Он проживает у меня в сердце!

— Поделишься?

— Чем?

— Своим мастерством. Научишь меня так рисовать? — полушутя, полусерьезно спросил Антон.

— А разве это возможно?

— Почему нет?

— Понимаешь, когда я пишу, во мне как будто что-то открывается, точнее, прорывается, в это время я отключаюсь от всего что вовне и полностью ухожу в процесс.

Знаешь, иногда даже бывает такое ощущение, что я попадаю в другой мир, в совершенно другую реальность, где нет ничего невозможного, и мне остается только переносить состояние моей души на холст. В этот момент я просто теряю счет времени, оно словно останавливается, замирает. — Вера скромно опустила голову.

— Понимаю, — улыбнулся Антон. — У меня тоже так частенько бывает.

— Правда?

— Да. Как-то я настолько увлекся, что даже не услышал дверной звонок. Мне потом за это здорово влетело от отца.

— Но почему? — удивленно спросила Вера.

— Он пришел уставший с работы, ключи забыл дома, и из-за моего «полета в космос» с кистью в руках, ему пришлось проторчать у двери почти час, представляешь?! И как сама понимаешь, он был от этого далеко не в восторге.

— Могу представить! — улыбнулась Вера и осторожно поинтересовалась: — А мама как относится к твоему увлечению? И кстати, ее, что, не было тогда дома, почему она не открыла дверь?

— Да ее уже лет десять как нет дома, — печально улыбнувшись, ответил Антон и глубоко вздохнул.

Впервые Вера видела Антона таким грустным.

— Ее не стало, когда я был еще ребенком. Теперь мы живем с батей вдвоем. Два холостяка в одной мужской норе! — попытался пошутить Антон, но его печальный голос выдавал грусть.

— Прости, пожалуйста, я не знала. — Вера опустила глаза и снова незаметно смахнула слезинку.

Ей даже представить было страшно, каково это жить без мамы, и Антон стал ей дорог еще больше.

— Да ничего, все в порядке! Когда она видела мои детские мазюльки, она всегда так ими восхищалась, что я еще в детстве абсолютно точно решил стать гениальным художником. Вот, как видишь, воплощаю давнюю мечту! — улыбнулся он. — Хотя если быть честным, до гениальности мне еще пока как до луны пешком, особенно по сравнению с твоими работами. Но это даже хорошо — есть к чему стремиться!

— Ты себя недооцениваешь, Антон. Мне очень нравятся твои работы, в них есть душа, они полны смысла, — моментально став серьезной отозвалась Вера.

— Ты, правда, так считаешь?

— Правда! — искренне улыбнулась она.

— Спасибо!

— Не за что. Это не комплемент, это правда.

— Ну, тогда тем более спасибо!

— За что?

— За то, что веришь в меня! — проникновенно глядя ей в глаза, проговорил он.

— Кстати, Мона Антона, мы ведь собирались закончить твой портрет, не забыл? — попыталась сменить тему Вера, боясь, утонуть в бездонном океане его лучистых голубых глаз.

— Да, я помню, но, к сожалению, сегодня мы уже не успеем это сделать: мне пора бежать — до прихода бати еще надо что-нибудь вкусное, ну, по крайней мере, съедобное приготовить, а то он сердитый, когда голодный. Вообще он у меня классный, просто наши мнения немного не совпадают. А портрет мы с тобой еще обязательно дорисуем, я же тебе обещал, что ты от меня так просто не отделаешься, я от тебя теперь не скоро отстану! — улыбнулся он.

— Да я и не хочу, чтобы ты отстал, — опустив глаза, скромно улыбнулась Вера.

— Ну, раз так, тогда до завтра? — вставая с дивана, расположенного в гостиной, он одарил ее лучезарной улыбкой.

— Антон, может, хотя бы чаю попьешь? Мама испекла утром вкусный пирог, я называю его «пальчики оближешь», — желая задержать его еще хотя бы на секунду, предложила она.

— Ну «пальчики оближешь» это конечно аргумент! — он взглянул на часы — было только четыре. — Ладно, у меня есть еще полчасика: батя приходит обычно около шести. Так, что ты там говорила про вкусные пальчики? Я весь в предвкушении, видишь, у меня уже слюнки текут, сейчас всех ваших соседей ими позатапливаем!

— Тогда идем скорей на кухню, спасать соседей от потопа! — рассмеялась Вера.

— Уммммм! Как вкусно! — с наслаждением уплетая торт, сказал Антон.

— Да, что касается выпечки, мама настоящая мастерица! — улыбнулась Вера.

— Заметно! Надо будет взять у нее рецептик!

— А ты, что, умеешь печь? — удивленно спросила Вера.

— Я много чего умею! — шутливо похвастался Антон, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Интересно! А меня научишь?

— Ну,… посмотрим на твое поведение! — прищурив бровь, протянул он.

— Ах, так?! Ну, погоди Мона Антона, я тебя так нарисую, что мало не покажется!!! — снова рассмеялась Вера.

— Ладно, ладно, научу, чему захочешь, а то я не камикадзе, мне еще жить хочется! — улыбнулся он и после небольшой паузы задумчиво произнес: — Вера, я, знаешь, о чем подумал…

— О чем? — поинтересовалась Вера.

— А что если нам с тобой устроить совместную выставку живописи. По-моему получилось бы здорово, как ты на это смотришь?

— Идея классная, но как мы это все организуем?

— Как, что, зачем, и почему, это все вопросы решаемые, было бы желание, а оно есть?! — Антон вопросительно посмотрел на Веру.

— Ну, вообще-то, да, но как ты себе все это представляешь? — с сомнением в голосе спросила Вера.

— Договоримся с центром искусств, я думаю, нам не откажут в бесплатной выставке, мы ведь за это денег брать не будем?

— Нет.

— Вот и отлично! У меня как раз есть знакомая — тетя Анжела, она работает в центре искусств. Выставку проведем бесплатно, авось кто и захочет приобрести наши картины — на этом и заработаем. Как тебе идея?

— Здорово! — улыбнулась Вера и, припомнив слова матери насчет мастера, спросила: — А это случайно не та самая тетя Анжела, которая тебя нам рекомендовала как телевизионного мастера?

— Именно та, а что?

— Так это же лучшая подруга моей мамы, они еще с детского сада дружат. Они как родные сестры. Она нам точно не откажет! — восторженно воскликнула Вера, захлопав в ладони.

— Здорово! А еще она моя родная тетя, и я думаю, она в любом случае не откажет любимому племяннику, — добавил Антон.

— Так ты ее племянник? — радостно спросила Вера.

— Угу.

— Выходит что мы с тобой почти родственники?

— Выходит что так, сестренка! — весело сказал Антон. — А теперь извини, мне уже, правда, пора бежать, а то как-то не очень хочется сердить батю. Спасибо за вкусное угощение!

ГЛАВА 5

— Привет, доченька, надеюсь, ты без меня не сильно скучала? — Придя с работы, Марина нежно поцеловала дочь.

— Да, нет, мамуль, как прошел день? — спросила Вера, незаметно откладывая в сторону начатый портрет своей Моны Антоны.

— Спасибо, просто прекрасно! — сделав вид, что не заметила портрет Антона в руках дочери, беспечно ответила Марина. — Чем полезным занималась без меня?

— Мамуль, ты не представляешь!!! — с восторгом начала Вера. — Антон предложил провести выставку наших с ним картин!

— Здорово! И ты согласилась?

— Да. — Вера опустила глаза.

— Вот и молодец, правильно сделала! Анжела у нас работает в центре искусств она вам и поможет все устроить, — поддержала ее решение Марина.

— Да, мам, я знаю. Антон, оказывается, ее родной племянник!

— Ну, в таком случае вы с ним почти родственники, мне ведь Анжелка как сестра родная! — улыбнулась Марина.

— Да, мам, я именно так ему и сказала! — рассмеялась Вера.

— Ты даже не представляешь, как мне приятно видеть свою доченьку такой радостной! — Обняла дочь Марина.

— Это все потому, что у меня самая замечательная мама в мире! — лукаво улыбнулась Вера.

— Неужели только поэтому, а, лисичка ты моя?! — покачала головой Марина.

— Ну…, почти! — протянула Вера.

— Ладно, главное, что ты счастлива, а все остальное не важно. А ты ведь счастлива? — Марина посмотрела на дочь взглядом полным любви и нежности и как всегда поняла все без лишних слов.

— Как никогда! — сияющая улыбка расплылась до самых ушей на милом личики Веры.

— Вот и отлично! Кстати, меня пригласить на вашу выставку не забудете?!

— Куда уж мы без тебя, мамочка! Мам, а знаешь, Антону повезло куда меньше чем мне, — грустно сказала Вера.

— Ты это о чем? — удивилась Марина.

— У него нет матери, он живет с отцом. Его мамы не стало, когда он еще был маленьким, представляешь?

— Да. Ведь получается, что его матерью была Анжелкина старшая сестра, а ее не стало лет десять назад. Помню Анжела тогда очень сильно переживала, просто места себе не находила, они ведь были очень дружны с ней. Еще тогда она говорила о племяннике, только я не думала, что это и был твой Антон.

— Он не мой, мама, — немного смутившись, возразила Вера.

— Ладно, не сердись, просто к слову пришлось, вот и все. Кстати, не знаю как ты, а я ужасно проголодалась! — видя, как переменилось настроение дочери, Марина решила сменить тему. — Не желаете ли поужинать со мной, мисс самая талантливая художница на свете? — весело спросила она.

— Конечно, с радостью! — рассмеялась Вера и отправилась на кухню, чтобы разогреть ужин.

— Не надо, я сама! — пыталась остановить ее Марина.

— Мне совсем не трудно мамочка, а ты пока иди мыть руки и садись за стол. Отдыхай, ты итак устала на работе, а я сейчас быстренько все организую, согласна? — подмигнула матери Вера, отправляясь на кухню.

— Спасибо, родная, ты у меня просто прелесть!

— Вся в тебя! — весело парировала Вера.

ГЛАВА 6

— Слушай, я вчера говорил с тетей, она нам поможет, кстати, она обрадовалась, узнав, что мы с тобой друзья, — почти с порога заявил Антон. — Теперь мы должны выбрать самые лучшие картины для выставки, здорово, правда?! — Он весь просто сиял от радости.

Конец ознакомительного фрагмента.