Молния на двоих

Юлия Набокова, 2020

День у Леры не задался с самого утра: сначала на любимом костюме обнаружилось пятно, затем директор предпочел видеть на месте руководителя не ее, а коллегу-мужчину, так вдобавок еще и под ливень попала и застряла на остановке с самодовольным пикап-мастером Ником. Может ли случиться что-то более ужасное? Разве только то, что спустя пару минут в них ударит молния, и Лера очнется в неповоротливом мужском теле, а ее тело окажется во власти Ника! Получится ли у феминистки и пикапера обмануть окружающих и притвориться друг другом, пока не найдут способ поменяться обратно? И будут ли они готовы поделиться не только любимой пижамой, но и тайнами?

Глава 3

Дойдя до ближайшего торгового центра, Лера быстро миновала магазин мужской деловой одежды у входа, даже не взглянув на стоящие в витринах манекены в рубашках и костюмах, и шагнула на эскалатор.

На втором и третьем этажах она обошла несколько магазинов, придирчиво рассматривая цветные мужские рубашки.

— Подарок выбираете? — услужливо подкатил к ней парень-консультант с серьгой в ухе. — У нас новая коллекция для самых утонченных модников.

— А у вас есть что-нибудь для самых конченых кретинов?

Парень шарахнулся от нее за вешалку и больше не подходил.

В другом магазине к ней подоспела на выручку бойкая блондинка в фирменной футболке:

— Кому выбираете? Мужу? Брату? Папе?

— Начальнику. — Лера заглянула в серые с хитринкой глаза девушки и решила взять ее в соучастницы: — Мы на одну должность претендовали, и его сегодня назначили. А теперь он меня решил унизить и послал в магазин за новой рубашкой.

— Козел! — горячо посочувствовала девушка и оглянулась — не слышал ли кто?

— Понимаете, Анастасия, — Лера прищурилась, чтобы прочесть имя на бейджике. Последнее время она много времени проводила за компьютером, и зрение ощутимо испортилось. — Мне нужна самая уродская рубашка, какая у вас только есть!

— Идемте! — Настя оживилась и повела ее в дальний угол с распродажей. — Тут у нас самое отстойное осталось. — Она указала на разноцветные вешалки на кронштейне и принялась их листать. — Вам однотонную или с рисунком?

— Мне самую уродскую, какая только может быть!

— Тогда эта. Мы с девочками все гадали, какой же лох ее купит. — Девушка ловко выхватила вешалку с пестрой малиновой рубашкой, и у Леры загорелись глаза:

— Она просто ужасная!

— Согласна! — рассмеялась Настя, но спохватилась: — А у вас не будет проблем?

— Плевать, — усмехнулась Лера. Ради того, чтобы увидеть Лютикова в этой рубашке, она была готова на все.

— У него какой размер?

— Примерно сорок восьмой, — прикинула Лера.

— А этот сорок шестой, и маломерка на размер, — огорчилась Настя.

— В самый раз! — Лера схватилась за вешалку.

Он называет Тому толстухой? Пусть сам почувствует себя толстяком в рубашке на два размера меньше!

— Что так долго? — недовольно рявкнул Лютиков, когда она вернулась с покупкой.

— Пришлось постараться, чтобы найти ваш размер, — нарочито любезно и на «вы» сказала Лера, ставя на стол фирменный пакет. — Вы же мужчина видный.

— Правильно, теперь я твой начальник, и со мной на «вы».

Степан приосанился, забыв о том, что по-прежнему полуголый, и, не чувствуя подвоха в ее словах, запустил руку в пакет.

— Это что? — Он выпучил глаза, выудив оттуда пеструю тряпку.

— Рубашка.

— Издеваешься, Ершова? — Степан побагровел, рассматривая тропический принт с попугаями. — Ты где это откопала?

— В магазине. — Лера с трудом спрятала усмешку. Хотела бы она поглядеть, как Лютиков станет застегивать пуговицы на рубашке, которая ему мала!

— На кого я буду в этом похож? — остервенел Степан. — На чучело огородное?

«Не обижай чучело», — подумала Лера. А вслух протянула:

— Придираетесь, начальник.

— Немедленно это верни, где взяла! И принеси мне нормальную рубашку! — Степан яростно запихнул яркую тряпку в пакет.

— Вы меня извините, товарищ начальник, — Лера попятилась к двери, — но если вас мой вкус не устраивает, то лучше вам обратиться к кому другому. А то вдруг опять не угадаю!

Лютиков в бешенстве взглянул на нее, поняв, что этот раунд за ней.

— Вали, Ершова. И лучше мне на глаза не попадайся!

Очень ей охота ему на глаза попадаться! А хотя нет, охота…

Лера обернулась на пороге:

— Вы уж загляните к нам, Степан Денисыч. Покажитесь в новой рубашке. А то я переживаю, хорошо ли сядет!

— Доиграешься, Ершова. — Лютиков мстительно сузил глаза: — Ох, доиграешься!

Лера вышла в коридор, победно хлопнув дверью. Уж точно не она сегодня осталась в дураках! Пусть в следующий раз хорошо подумает, прежде чем с ней связываться!

Лера с Томой задержались на обед — заканчивали срочные дела, когда из коридора донеслись смешки и голоса.

— Что там происходит? — любопытная Тамара распахнула дверь, высунулась за порог и покатилась со смеху. — Лера, иди скорей! Тут модное дефиле!

Лера выглянула наружу в тот самый момент, когда Степан поравнялся с их кабинетом. Он шел по коридору в попугайской рубашке, сопровождаемый смешками коллег, возвращавшихся с обеда. Рубашка была ему внатяг, верхние пуговицы Степан застегнуть не смог, поэтому в вороте рубахи виднелась волосатая грудь.

— А что, твоего размера не нашлось? — насмешливо спросила Тома.

Кто-то из их коллег рассмеялся на ее замечание. А Степан полоснул по Томе ненавидящим взглядом и еле слышно процедил:

— Ты пожалеешь, толстуха! — Он повернулся к Лере и мстительно добавил: — Ты и твоя подружка!

А затем пулей проскочил по коридору.

— Куда же вы, Степан Денисыч? — крикнула вслед Тома. — А я хотела селфи сделать!

Ее слова придали ему еще больше ускорения, и он ужом юркнул на лестницу в конце этажа, скрываясь из виду.

— У меня даже настроение поднялось. — Тамара подмигнула Лере: — Как ты его уделала! Молодец! А теперь пошли обедать. Аппетит разыгрался.

После обеда Лера сразу вернулась в кабинет, а Тома задержалась в туалете.

Прошло уже минут двадцать, когда Тома бочком вошла в кабинет, подтягивая джинсы на поясе.

— Лер, спасай! — Она задом прикрыла дверь. — Штаны в туалете расстегнула, а застегнуть не могу.

Задача оказалась непростой. Как Тома ни втягивала живот, Лере никак не удавалось застегнуть молнию до конца. Она даже вспотела от усилий, а Тома и вовсе была красной как помидор.

— Ну что ты там возишься? — сердилась Тома.

— Я стараюсь! — пыхтела Лера.

— Давай еще подтолкни!

— Не получается… Они ж тебе малы!

— И ничего не малы. Сели чуток после стирки! Растянутся.

— Как ты их вообще раньше застегнула?

— Как-как, лежа!

Они обе покосились на стол — другой мебели в их скромном кабинете не было.

— Я на стол лягу, — предложила Тома. — А ты застегнешь.

Старенький стол из дешевого дсп опасно застонал и накренился, когда Тома тяжело взгромоздилась на край, а затем откинулась на спину.

— Ну что ты там копаешься? — поторопила она, пока Лера возилась между ее ног, стараясь застегнуть молнию.

— Сейчас, погоди.

— Давай скорей! — нервничала Тома. — Увидит еще кто!

— Да я стараюсь! — Лера изо всех сил дернула молнию.

— А-а! — утробно взвыла Тамара, когда молния прищемила складку на животе, а затем брыкнула Леру.

— О-о, — простонала Лера, когда колено Томы попало ей в бок, и повалилась сверху на подругу — лицом в ее мягкую, как перина, грудь.

— Ну вы, девки, даете! — раздался шокированный голос от порога.

Лера приподнялась от груди Тамары и повернула голову.

В дверях стоял Степан Лютиков.

— Я, конечно, давно подозревал, что вы лесби, — он брезгливо оттопырил губу. — Но не ожидал, что вы прямо в кабинете кувыркаетесь.

Лера скатилась с Тамары, а та резко поднялась со стола:

— Что ты сказал, дрищ?!

— Не надо, Тома! — предупреждающе вскрикнула Лера.

Но было поздно. От резкого движения подруги столешница прогнулась и затрещала. Тамара рухнула задом в образовавшуюся дыру, задрав ноги, а стол сложился пополам.

— Ни фига себе у вас игрища, бабы! — выдохнул Степан.

Лера ринулась к Томе, помогая ей выбраться из завала.

— Что тут происходит? — В дверь уже заглядывали любопытные.

— Потолок обвалился?

— Это стол под ними обвалился, — радостно сдал их Лютиков, — когда они на нем елозили.

— Они на нем что? — жадно подхватили сослуживцы.

— Смотрите, у Томы ширинка расстегнута, — злорадно заметил кто-то.

— Прямо на рабочем месте, представляете?

— Я же говорила, что Лера — лесбиянка. Она никогда юбки не носит, все время только штаны!

— И не красится…

— И с парнем ее никто не видел!

Грязная сплетня, пущенная Степаном, мгновенно обрела последователей. Пока Лера помогала Томе подняться, в кабинет уже набился народ. Сослуживцы, заскучавшие на работе, охотно обсуждали нетрадиционную ориентацию Леры. И самое противное, среди хора голосов были и те, кому Лера не раз помогала по работе. Молодая мама Олеся спешила в садик за дочкой — а Лера доделывала ее работу. Хорошенькая Яна мечтала скорее выйти замуж и часто убегала пораньше на свидания — а Лера ее прикрывала. Сейчас они жадно обсуждали ее непристойное поведение, прильнув к хору припевал Лютикова.

— Да вы совсем обалдели? — рявкнула Тамара, прикрывая разошедшуюся ширинку офисной папкой. — У меня молнию заело. Лера мне помогала ее застегнуть. По-дружески!

— Как же, по-дружески, — пошло хохотнул Лютиков.

— А ты, попка-дурак, молчи! — уела его Тома.

Лютиков сдавленно кудахтнул, а все присутствующие моментально переключились на его рубашку.

— Степан, ты на Гавайи собрался?

— Где рубашку такую модную отхватил?

— Какие милые попугайчики!

— А она тебе не мала?

Пока от них отвернулись, Тамара снова втянула живот и рванула молнию. С первой попытки застегнуть джинсы не вышло. Тогда Лера скользнула к ней, и вдвоем им наконец это удалось. Тамара вздохнула с облегчением и рявкнула на собравшихся:

— Ишь, раскудахтались! А работать кто будет?

Сплетники устыдились и устремились в коридор, вынеся вместе с собой Степана.

Когда дверь за ними захлопнулась, Тамара уставилась на обломки стола.

— Как думаешь, его можно починить?

Чинить там было нечего. Лера обессиленно присела на подоконник. Ее совершенно вымотали попытки втиснуть Тому в джинсы, а потом нашествие сплетников.

Тамара вытащила из обломков стола монитор и обрадовалась:

— Целый вроде! — Она поставила его на уцелевший стол Леры и виновато покосилась на нее: — Прости, Лер, что так вышло. И не слушай ты этих идиотов.

— Скажи честно, Том, про меня правду болтают, что я того…

— По девочкам? — простодушно уточнила Тома, выудив из обломков стола клавиатуру. — Ну, с мужиками-то тебя никто не видел. На работу ты раньше всех приходишь, позднее всех засиживаешься. Вот наши девки и чешут языками…

— Если до начальника эти слухи дошли, — Лера застонала, прижав руки к пылающим щекам, — то неудивительно, что он меня не назначил.

Артем Викторович — семьянин и человек старой закалки. Она сама слышала, как шеф бурно негодовал по случаю гей-парада, который застал на каникулах в Париже.

— Значит, это правда, — донесся внушительный голос от дверей. Лера испуганно подпрыгнула и сползла с подоконника, когда начальник вошел в их кабинет и нахмурился, глядя на обломки стола. — А я уж решил, что Степан бредит.

За спиной шефа замаячил до отвращения довольный Лютиков.

— Конечно, бредит! — не растерялась Тамара. — Разве можно верить человеку в попугайской рубашке?

Степан оскорбленно заквохтал. А Артем Викторович обернулся к нему и нахмурился:

— В самом деле, Степан, что это ты вырядился?

— Это все она! — Лютиков обиженно ткнул в Леру пальцем. — Она мне эту клоунскую рубашку купила.

— А при чем тут Валерия? — Начальник сдвинул брови, а Степан осекся.

— А Степан Денисыч, — Лера бросила взгляд на притихшего программиста, — на правах нового начальства меня в магазин послал. Купить рубашку взамен той, что он кофе облил.

Артем Викторович нахмурился еще больше:

— Это правда, Степан?

— Это она мне подножку подставила! — Степан ткнул пальцем в Тому.

— Все-то у тебя, Лютиков, кругом виноваты, — покачала головой Тома. — И как ты коллективом руководить будешь?

Ее слова заронили сомнения в Артеме Викторовиче. Он хмуро взглянул на Лютикова, и тот весь съежился под взглядом начальника. Артем Викторович повернулся к Лере, и на миг ей показалось, что начальник сейчас изменит свое решение и назначит руководителем проектов ее.

Но тут откуда-то из-под обломков стола зазвонил офисный телефон.

— О, целый! — Тамара счастливо раскопала трубку. — Алё! Вас не слышно, алё!

— Вот видите, они не только стол сломали, но и офисную технику разбили, — наябедничал Степан.

— Телефон давно пора было менять, — хмуро возразила Тамара. — И стол. — Она перевела взгляд на торчащее из-под упавшей столешницы сиденье. — И стул! Я вам еще утром говорила. Помните?

— Степан, займись этим, — раздраженно кивнул начальник.

— Я? — Лютиков так и подпрыгнул.

— Распорядись, чтобы обломки вынесли, и закажи новую мебель.

— Почему я? — взвился Степан.

— Ты же теперь руководитель. Наведи порядок на вверенной тебе территории. — И начальник вышел из кабинета, хлопнув дверью.

— Что, попка-дурак, дочирикался? — ласково пожурила Тома.

Лютиков так и подскочил:

— Что ты сказала?!

— Я? — картинно удивилась Тамара. — Ничего.

— Что? — поддержала подругу Лера. — Я ничего не слышала.

— Вы еще пожалеете! — взбешенно выпалил Лютиков и вылетел из их кабинета.

Когда дверь за ним захлопнулась, Лера и Тома стукнулись кулачками в знак победы.

А затем Тома заметила маленькую фигурку собачки, откатившуюся с ее стола в угол кабинета. Наклонилась за ней — и раздался оглушительный треск.

Лера так и подпрыгнула, а Тома густо покраснела, вывернув шею назад.

— Кажется, у меня…

Она стыдливо повернулась и продемонстрировала треснувший сзади шов, в котором виднелись трусы в горошек.

Лера нервно хихикнула. Тома заржала во весь голос, и они хохотали до слез, пока не разболелись животы.

— Как думаешь, шеф отпустит с работы пораньше? — спросила Тома, отдышавшись. — Не могу же я сидеть тут в рваных штанах и порочить честь фирмы.

— Я тебя отпрошу. — Лера скользнула за дверь и вскоре вернулась с разрешением от начальства.

— Извини, что тебя тут оставляю. — Тома накинула дождевик, замаскировав прореху на штанах, и обвела пухлой рукой обломки стола. — Одни несчастья от меня сегодня.

— Иди, — отпустила ее Лера. — Как-нибудь управлюсь.

— Тогда до завтра!

Тома шумно протопотала на выход. Сверкнула молния, и одновременно с хлопнувшейся дверью пророкотал гром.

Лера вздрогнула и нервно коснулась шеи под туго застегнутым воротничком блузки. Скорей бы оказаться дома, задернуть шторы и свернуться клубком под пледом. Скорей бы закончилась эта гроза. Так похожая на ту самую, которая разделила ее жизнь на до и после.