Любовь на карантине

Юлия Набокова, 2020

Блогер Диана не верила новостям об эпидемии, когда отправилась в Милан. А вернувшись в Москву, попала на карантин. И с кем – с попутчиком по самолету, которого она терпеть не может! Кирилл тоже не в восторге от своей соседки. Как пережить две недели в одной палате, когда твой сосед тебя бесит? А главное, что делать с любовью, которая нечаянно нагрянет на карантин? Ведь Кирилла ждет невеста, а прошлое Дианы далеко не так прекрасно, как ее Инстаграм.

Глава 7. От тебя одни неприятности!

Диана

Кто бы мог подумать, что мой сон про опустевший аэропорт, где я застряла с соседом по самолету, окажется вещим? Только реальность оказалась еще хуже: мы застряли в крошечном больничном боксе с общим санузлом.

Я недовольно осмотрела кафельные стены ванной и уткнулась взглядом в полотенца на стене. Мое, пляжное, которое я брала в Италию, чтобы ходить в бассейн. И соседа — темно-синее, как грозовая туча. Перевела взгляд на мокрую футболку, которую он развесил на штанге душевой, и вскипела. Еще бы труселя свои развесил! Я еще готова делить комнату, ванную и туалет со своим парнем — как когда мы снимали одну квартиру с Макаром или когда я ненадолго переезжала к Фиме. И то меня бесили многие их привычки. А уж постороннего мужика я терпеть не намерена!

Резко шагнула к футболке, намереваясь сорвать ее со штанги, и угодила ногой в лужу, натекшую из-под душевой. Подошва босоножки скользнула по гладкой кафельной плитке, я замахала руками, пытаясь удержать равновесие и одновременно не выронить айфон. Но тут тонкая шпилька босоножки подломилась и громко хрустнула, и я с воплем рухнула коленками на мокрый пол, а айфон отлетел по диагонали к двери.

— Эй, ты там жива? — раздался обеспокоенный голос соседа.

Я шумно всхлипнула — коленкой приложилась так сильно, что искры из глаз летели.

А следом сосед толкнул дверь, которую я забыла запереть, и ввалился в ванную.

— Стой!!! — заорала я, с ужасом глядя, как его нога в огромном тапке переступает порог и надвигается прямо на мой айфончик.

Но он меня не послушал, и тапок-убийца с ужасающим хрустом опустился на мой айфон. Хрясь! Из-под подошвы брызнули осколки пластика и стекла.

— Мой айфон! — взвыла я, поднимаясь с колен, но тут подломилась шпилька второй босоножки, и я шмякнулась уже задом в мокрую лужу возле душа. — Ненавижу! — провыла я, глядя на соседа снизу вверх.

— Извини, — он отступил назад, бросив взгляд на раздавленный айфон, а затем шагнул ко мне, протягивая руку. — Не убивайся ты так, куплю тебе новый. Сама цела?

— Не тронь меня! — Я нащупала на полу босоножку и замахнулась на него.

Он предусмотрительно отступил.

— Это все из-за тебя! — простонала я, поднимаясь. Сорвала со штанги душа мокрую футболку. — Развесил здесь свои вещи, как в прачечной. Воды на пол налил! — Шлепая босыми ногами по мокрому полу, я двинулась на него. — От тебя одни неприятности!

Я замахнулась на него футболкой, поскользнулась на мокром полу и почувствовала, что опять падаю. На этот раз — спиной назад. Уже представила себя в гипсовом корсете с переломом позвоночника на больничной койке. Интересно, тогда меня переведут в отдельную палату? Но помечтать толком не успела — сосед не дал мне упасть и подхватил на руки в опасной близости от пола. Мои волосы, свесившись назад, полоснули по кафелю, напитавшись мыльной водой, но сама я оказалась в тесной хватке его рук. Секунда — и он поставил меня на ноги, а я уткнулась носом ему в грудь, вдохнув ванильный аромат моего геля для душа с мускусным запахом его тела. От этого мужского запаха, от крепких рук у меня на талии, колени ослабли, и я вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной, как никогда.

— Ты в порядке? — хрипло спросил он, глядя на меня сверху вниз. Я была среднего роста и чуть-чуть не дотягивала до модельных стандартов, а он был еще выше.

— На полу стоять мокро, — огрызнулась я, злясь на себя за эту минутную слабость.

В следующий миг он подхватил меня за талию, перекинул через плечо, как какой-то пират, и потащил в палату.

— Ты что делаешь? — ахнула я и осеклась, заметив, как за стеклом на нас потрясенно таращится медсестра Катя. Даже защитная маска не скрывала ее изумления.

Сосед медсестру не заметил и потащил меня к койке, куда и сгрузил. Для этого ему пришлось наклониться над постелью, нависнув надо мной. Удобней момента, чтобы избавиться от него, и не придумать.

— Пусти! Насилуют! — заорала я, наотмашь ударив его по щеке.

Он дернулся, пытаясь отстраниться, но я, украдкой от медсестры, притянула его за край футболки к себе. Он завозился, пытаясь освободиться, и зашипел:

— Ты нормальная вообще?

Еще спасибо мне скажет, когда нас разведут по отдельным палатам. А пока нужно довести спектакль до конца — чтобы единственная зрительница поняла все так, как я задумала. И я снова резко дернула мужчину на себя, как если бы он сам завозился на мне, пристраиваясь сверху, а вслух заорала:

— Помогите!

Раздался громкий сигнал, как от пожарной сирены, и палату озарила яркая лампа над стеклом.

Сосед отшатнулся от меня и одернул задравшуюся футболку.

— Что это вы делаете, а? — строго спросила медсестра за стеклом.

— Как хорошо, что вы пришли! — Я присела на койке, поправляя халатик. — А то бы он меня изнасиловал! — Я обвиняюще ткнула пальцем в соседа.

— Чего? — Он ошеломленно уронил челюсть.

— Он ворвался ко мне, когда я принимала душ! — заявила я и громко всхлипнула. — Как дикий зверь!

— Кто, я? — опешил он. — Да я просто хотел…

— Даже слушать не хочу, что ты там хотел, животное! — перебила я и потребовала, обращаясь к медсестре, застывшей за стеклом. — Отселите его от меня, иначе он доведет начатое до конца!

Она с сомнением перевела взгляд с меня на соседа:

— Я сейчас вернусь.

— Только быстрее, пожалуйста! — нервно вскрикнула я. — Не оставляйте меня с ним наедине надолго!

Медсестра метнулась в сторону, исчезнув из вида. А сосед мгновенно навис надо мной:

— Это что вообще такое было?!

— Хоть бы подыграл, — укорила я. — Ради нас же стараюсь — чтобы нас скорее расселили по разным палатам.

— И для этого обязательно выставлять меня насильником? — прорычал он, возвращаясь на свое место.

— Я импровизировала, — огрызнулась я. — Ты же сам притащил меня из ванной в койку!

— Ты сказала, что на полу тебе мокро, — напомнил он и уставился на мои голые ступни, свисавшие с кровати.

Я подогнула ноги под себя и накрылась одеялом, чувствуя себя последней стервой. Он, получается, обо мне позаботился, а я его подставила. Но я же как лучше хотела! Еще спасибо мне скажет, когда нас расселят по отдельным палатам и мы перестанем действовать друг другу на нервы! Босым ногам под одеялом стало теплее, зато с намокших волос по спине текло, и я перекинула хвост через плечо и выжала кончики волос прямо на пол.

— И чтобы ты знала, — отрывисто произнес он, — никогда в жизни я не брал женщину силой.

— Очень ценная информация. Как бы я без нее прожила! — фыркнула я, но осеклась под его взглядом. Таким убить можно!

В горле вдруг пересохло, и я покосилась на бутылку воды на тумбочке. С кровати до нее я дотянуться не могла, а босоножки остались в ванной. Как и разбитый айфон.

— Ты не мог бы принести мой айфон? Точнее, то, что от него осталось? — Я покосилась на мрачного соседа.

— Ага, щас. — Он не тронулся с места.

— И босоножки заодно.

— Чтобы ты на них окончательно убилась, а я оказался виноват?

— А нечего было разливать воду из душа!

— А нечего было дефилировать в ванной на шпильках!

Мы с ненавистью уставились друг на друга. Некоторое время мы таращились друг на друга, играя в гляделки, потом моя взяла, и он отвел глаза и вскочил с кровати, направляясь к ванной.

— И еще водички дай! — окликнула я вслед.

Он обернулся на ходу и угодил ногой в мокрую лужицу, которую я выжала на пол с волос. А затем рухнул спиной с высоты своего немалого роста и затих, вытянувшись в проходе между двух кроватей.

Сначала я хихикнула — так картинно он упал, как в какой-то дурацкой комедии.

— Эй, вставай, — я свесила ногу в проход и пнула его мыском в бок. Но он даже не шелохнулся. — Ты что там, умер? — фыркнула я. — Так достоверно изображаешь жмурика.

Он не шевельнулся, не ответил, и у меня по коже пронеслись мурашки.

А если и правда умер? Сломал шею или пробил себе башку, а меня теперь заметут за непреднамеренное убийство? И тогда наша общая палата превращается в место преступления, а я — единственная подозреваемая!

— Ну ты, вставай! — нервно позвала я. — Хорош прикалываться! Как там тебя? Кирилл, не смешно!

Ноль реакции. Я запаниковала уже всерьез, свесилась с койки и потрясла его за плечо. Но не удержала равновесия и шлепнулась на соседа всем телом. От такого и покойник бы проснулся, а он и глаз не открыл!

— Кирилл, миленький, очнись, а? — жалобно позвала я, елозя на нем.

Мне даже скатиться с него было некуда — с обеих сторон нависали кровати, как в купе поезда. Поэтому я, все так же лежа на нем, потянулась к его лицу и по очереди оттянула сначала одно веко, потом другое.

Ноль реакции, а его карие глаза как будто остекленели и смотрели мимо меня.

Я всхлипнула и шлепнула его по щеке. Он даже не дернулся. Ну точно, помер. А кого выставят в этом виновной? Мне даже бежать отсюда некуда до прихода медсестры, а потом и полиции. И теперь вместо двух недель карантина меня ждут несколько лет тюремного заключения! Все подписчики от меня отпишутся, а когда я выйду из тюрьмы, обо мне никто и не вспомнит! Все, конец тебе, блогерша Диана! Доигралась!

И тут я вдруг почувствовала то, что заставило меня замереть. Я, конечно, слышала про трупное окоченение. Но не так быстро! И не отдельными же частями. И уж вряд ли эта часть тела именно та, что уперлась мне в пах.

Да ты издеваешься надо мной, труп соседа! Недолго думая, я двинула коленом ему между ног.

— Ууу! — завопил труп соседа, резко поднимаясь и вытаращив глаза.

— Живой, — мстительно улыбнулась я, хватая его за плечи, чтобы не упасть на пол.

В таком положении — я верхом на нем — нас и застала вернувшаяся медсестра Катя.

— А теперь кто кого насилует, я извиняюсь? — Девушка с трудом сдерживала смех.

Мы поспешно отпрыгнули друг от друга, ударившись о кровати. Я больно приложилась локтем и взвизгнула. Сосед приложился коленом и зашипел.

— Вы такие смешные, — хмыкнула Катя. — Прямо хоть книжку про вас пиши! И экранизацию снимай!

— Делайте что хотите, — заявила я, садясь на свою койку, — но сперва расселите нас по разным палатам. Иначе это плохо кончится.

— Не положено, — Катя покачала головой. — Свободных палат нет. К тому же вы представляете угрозу заражения для других.

— А то, что он представляет угрозу для моей чести, это ничего? — вскинулась я.

— Ну, это как посмотреть, — протянула Катя. — В ванной он пробыл меньше минуты и почти сразу вынес вас оттуда. А сейчас вы сами на него запрыгнули.

— В смысле — запрыгнула? — опешила я. — Я вообще-то упала.

Сосед, тоже севший на свою койку, тихо рассмеялся:

— Закон бумеранга в действии.

А я поняла, что оказалась в том же самом неловком положении, как когда он оправдывался перед медсестрой раньше.

— Постойте, — дошло до меня секундой позже. — Откуда вы все это знаете?

Я обернулась к медсестре за спиной, а та ткнула пальцем в верх стекла, отделявшего палату от прихожей.

— Тут же есть камера.

Приглядевшись, я обнаружила рядом с лампой крошечный глазок оптики, который не заметила раньше.

— Вы что, следите за нами? — ахнула я.

— Ну а вы как думали? — Она ничуть не смутилась. — Ситуация нештатная, вирус новый, неизученный. Неизвестно, как быстро будут развиваться симптомы. Может, вы даже не успеете позвать на помощь. А так мы все видим и успеем среагировать.

Сосед опять рассмеялся, а я возмутилась:

— Это что же получается, мы тут как в реалити-шоу «За стеклом»?

— А что тебя смущает? — фыркнул он. — Ты разве в Инстаграме не всю свою жизнь подписчикам показываешь?

— Ты разбил мой айфон, — помрачнела я. — Я теперь в оффлайне.

— Ничего, тебе это пойдет на пользу.

Медсестра загромыхала ящиком.

— Температуру меряйте, я вернусь через десять минут.

Она ушла, а сосед забрал градусники и передал один из них мне.

— Был бы ртутный, я бы грохнула, — проворчала я, забирая градусник — как назло, электронный. — Тогда бы нас точно в этой палате не оставили.

— Но это же лучше, чем сидеть в тюрьме за непреднамеренное убийство, а? — поддел меня сосед.

Какого черта? Он что, читает мои мысли? Я осеклась, поняв, что от волнения бормотала свои страхи вслух, пока пыталась привести его в чувство. А он снова расхохотался, довольный собой. Ненавижу! Убила бы!

Кирилл

Температура оказалась нормальной. Впрочем, иного я и не ожидал. Чувствовал я себя отлично, никаких симптомов, похожих на ОРВИ, не было и в помине. Сдается мне, медики просто перестраховываются для галочки, и мы попусту проторчим на карантине две недели, хотя могли бы посидеть и дома.

— У тебя как? — окликнула блогерша, держа в руке свой градусник.

— Тридцать шесть и шесть.

— И у меня, — она разочарованно вздохнула. — Лучше бы тридцать восемь было.

Вот дурында, закипел я.

— Тогда что — выложила бы свой термометр в сторис?

— Выложила бы, — помрачнела она, — если бы ты на мой айфон не наступил!

Она сорвалась с постели, сунула градусник в железный ящик и босиком прошлепала в ванную, откуда вернулась, держа в ладони айфон с треснувшим экраном и пластиковый осколок корпуса. Смотрела она на него с такой тоской, как будто ее любимого птенца переехал самосвал. Даже губы задрожали.

— Только не плачь. Завтра закажу тебе новый.

— Да ты правда принц на коне, — усмехнулась она, намекая на надпись на майке.

— Это продавец перепутал футболки, — сказал я и тут же пожалел. Прозвучало так, как будто я перед ней оправдываюсь.

На удивление, блогерша не стала надо мной смеяться и серьезно сказала:

— Мне без айфона никак. Там вся моя жизнь, понимаешь?

Она погладила треснувший экран и попыталась включить, но ничего не вышло.

— Не понимаю, — честно признался я. — Как может вся жизнь зависеть от дурацкого гаджета?

— Он не дурацкий, — огрызнулась она. — Что б ты знал, блог — это моя работа. Он меня кормит.

— Видно, плохо, раз ты такая худющая, — заметил я.

За стеклом замаячила медсестра Катя, и я отнес свой градусник в железный ящик. Катя проверила температуру, взяв градусники рукой в перчатке, и жизнерадостно сообщила:

— Нормальная!

— А как та женщина, из-за которой мы сюда попали? — спросил я, вспомнив про чихающую дуэнью.

— Любимова? — Катя помрачнела. — У нее высокая, под сорок.

— Передавайте, пусть поправляется, — попросил я. — И, Катя, у нас тут проблема… — Я кивнул на блогершу, скорбно ссутулившуюся на койке со своим айфоном.

— Говорю же, свободных палат нет, — нахмурилась Катя под защитной маской.

— Да я не о том. Диана разбила айфон.

— Это не я разбила, — блогерша так и подпрыгнула, — это ты на него наступил! Как слон!

— Хорошо, я наступил на айфон Дианы, — смиренно признал я.

— Какой это еще Дианы? — растерялась медсестра.

— Вот этой, — я кивнул на соседку.

— Она же Дарья, — возразила медсестра.

— Да нет, она Диана, — возразил я, вспомнив, как блогерша протянула мне руку в аэропорту Милана и назвала свое имя — редкое и красивое, такое не забудешь. А я еще тогда отказался пожать ей руку, напомнив о вирусе. Мог ли я тогда подумать, что уже на следующий день мы окажемся заперты вдвоем в карантинном боксе!

— Дарья Сидорова она по паспорту, — усмехнулась из-под маски Катя. — Я сама ее медкарту оформляла.

— Что, правда? — Я удивленно обернулся к блогерше.

Она с вызовом взглянула на меня, как разоблаченная Миледи, которой нечего терять. Такая же красивая и с гривой белокурых волос, как Маргарита Терехова в моем любимом советском фильме про трех мушкетеров. А я мотнул головой, чувствуя себя одураченным. Врушка! Вот зачем было представляться придуманным именем в аэропорту? Или оно уже настолько к ней приросло, что она забыла настоящее?

— В общем, неважно, — я снова повернулся к медсестре, с любопытством прильнувшей к стеклу. — Я виноват, что она осталась без айфона, и хочу заказать для нее новый по Интернету. Могу я оформить доставку сюда?

Катя на миг задумалась.

— Посторонним в красную зону входить запрещено, курьеру тоже.

— А если покупку получите вы и принесете к нам?

— Думаю, можно, — кивнула Катя. — Но на всякий случай, я должна уточнить у своего начальства.

— Уточните, пожалуйста. А я бы заодно заказал книги и одежду, раз уж застрял тут надолго.

Катя убежала спрашивать разрешения, а я повернулся к блогерше.

— Ты правда купишь мне айфон? — В ее больших голубых глазах зажглась надежда.

— А ты правда Дарья по паспорту?

— Правда, — нехотя призналась она. — Диана — мой псевдоним в Инстаграме.

— А чем тебе Даша не угодила? — удивился я.

— Простецкое имя, — скривилась она, — как у какой-нибудь колхозницы.

— Ну, конечно, — усмехнулся я. А Диана — имя принцессы.

Окинул взглядом ее блондинистые локоны — явно крашеные, и большие голубые глаза. Даже в шелковом халатике сейчас и в спортивном костюме в аэропорту она выглядела принцессой — прекрасной, надменной и неприступной.

— А в аэропорту зачем Дианой назвалась?

Она пожала плечами.

— Я уже привыкла к этому имени. Дашей меня только родственники да старые друзья называют.

— И я буду, — ухмыльнулся я. — Даша мне больше нравится.

— Только попробуй! — Голубые глаза сердито сверкнули. — Ты мне не родня и не старый приятель.

— Я тебе больше, — возразил я. — Нам вдвоем на карантине две недели жить. После такого некоторые даже женятся.

Не знаю, зачем я это сказал, но эффект был поразительный — блогерша так и застыла с раскрытым ртом.

А тут как раз за стеклом возникла Катя и помахала рукой в перчатке, привлекая внимание.

— Главврач разрешил. Заказывайте, что хотите. Только до регистратуры и на мое имя, а я вам принесу. — Она сунула в ящик записку и пояснила: — Тут адрес больницы, корпус, моя фамилия и телефон на всякий случай.

— Катюша, вы просто ангел! — сердечно поблагодарил я.

Ангел, в защитной маске и белом костюме химзащиты, довольно хихикнул и сказал:

— Можете звать меня Катюней. Меня так все друзья зовут.

— Вот мы с вами и подружились, — улыбнулся я, забирая записку из ящика.

— Я завтра тоже работаю, — сообщила Катя. — А на сегодня обход закончен, отдыхайте. И постарайтесь не переубивать друг друга ночью! — весело добавила она. — А то будет жаль лишиться таких забавных пациентов.

Медсестра повернулась спиной, и на защитном комбинезоне стало видно размашистую надпись маркером во всю спину: «Катюня, инфекционное отделение». А затем она ушла и потушила свет в коридоре.

Конец ознакомительного фрагмента.