Найденная дважды. Дай мне руку, малыш

Юлия Михайловна Назарян, 2023

Судьба, будто, решила подшутить над девочкой-найденышем, получившей имя мальчика, умершего в ту ночь, когда она появилась в доме его родителей. Страшные потери, голод и холод, насмешки, и другие беды встречаются на пути отверженного ребенка. Девочке кажется, что она не в силах жить дальше, но и в ее жизни появляется то, что дает силы и учит прощать.Главная героиня идет по острым камням жизни, держась верой за Создателя, и разукрашивая будни красками своей богатой фантазии.Данная книга познакомит вас с жизнью многодетной семьи, оставшейся без кормильца и дома в тяжелые годы перестройки. Вы даже узнаете, что существуют съедобные стены (и речь идет не о стенах пряничного домика, а о стенах обыкновенной хрущевки). К сожалению, это не фантазия, созданная для остроты сюжета, а суровая реальность.Книга неоднократно вызовет у вас слезу, но непременно предложит взамен улыбку. Вы увидите, что даже выросшая перед человеком стена из боли и страхов – это не тупик.

глава седьмая

Пиратские шутки

или

Битва с инопланетянами

Увидев в окошко, что Алеша приближается к их калитке, Саша выскочила из дома, на ходу успев напялить на себя сапожки и накинуть пальтишко.

— Поздравляю тебя с днем рождения! — сказал Алеша, протягивая чуть ли не сбившей его девочке свой подарок.

— Спасибо! — широко улыбнувшись, Саша принялась быстро срывать красную гофрированную бумагу с коробки с подарком.

— Надеюсь, что тебе понравится.

— Сейчас-сейчас. — Открыв коробку, девочка с удивлением увидела в ней мужскую милицейскую фуражку. — Ой! Шляпка, прямо как у дяденек, которые милиционеры.

— Ну…, ага, — Алеша замялся, — а тебе нравится?

— Очень нравится! Теперь я в своей пещере буду милиционером. Гномики придут в восторг, они ведь еще никогда милиционеров не видели.

— Я так и подумал, — обрадовался мальчик.

— Только я их арестовывать не буду. Они ведь у меня очень хорошие и послушные. Они не бандиты.

— Да. А как ты будешь ходить в свою пещеру, когда вы в квартиру переедите? Там ведь уже не будет входа, да? Их же не везде делают, эти входы?

— А нам не дадут четырехкомнатную квартиру, — сияющая улыбка в одно мгновение стерлась с лица именинницы.

— Ой, это из-за того, что ты мне про дом рассказала? — лицо Алеши исказилось от испуга.

— Нет, это не из-за нас. А из-за дяди Вити. — Саша нахмурилась. — Он пригласил папу к себе на праздник, там у него много плохих дяденек было, и они уговаривали папу пить.

— Что пить?

— Как что? Водку, конечно. Ведь, плохие дяденьки всегда пьют водку. Папа попил и стал пьяным.

— Ой, а я думал, что хорошие люди никогда не бывают пьяными.

— Это потому, что они водку не пьют. Они же пьют лимонад, чай или воду, как мы с тобой. А папа попил водку. Потом его дяденьки милиционеры на улице поймали, и увезли в вытрезвитель.

— Что вытереть? — не понял мальчик.

— Да, ничего, это просто дом какой-то так называется. Там пьяных дяденек держат. Они там спят на лавочках, пока их пьяность не пройдет. А потом их мамы оттуда забирают, и дяденькам милиционерам за это деньги дают.

— А это честно?

— Не знаю. Взрослые всегда делают что-то странное. — Немного помолчав, Саша продолжила: — А потом дядя Витя опять папу пить заставил.

— Опять водку?

— Да. И папа опять пьяным стал. И дяденьки милиционеры опять увезли его.

— В вытри свитель?

— Да. А потом папе тетенька какая-то сказала, что четырехкомнатную квартиру ему теперь не видать, как ушей — не помню только, чьих ушей — толи его, толи ее.

— А что, у той тетеньки ушей нет?

— Не знаю, — Саша пожала плечами. — Но у папы-то, точно, они есть. И он видит их каждый день, когда в зеркало смотрит.

— Какая-то жадная эта тетенька, да?

— Да, а еще она сплетница. Я слышала, что она всем рассказала, что папа алкоголик. И теперь все люди думают, что наш папа пьяница, а он вовсе не пьяница. Ты же мне веришь, да?

— Я? — верю! Я тебе вообще всегда верю. И папу я твоего видел много раз, и он всегда такой не пьяный был. Совсем-совсем не пьяный, просто веселый.

— Ну, ладно, — махнув рукой, девочка потянула друга за рукав, — пойдем в дом, я тебя другим гостям выставлять буду.

— Как выставлять?

— Ну, это значит, знакомить. Ты что, кино не смотришь, да? Там всегда кто-нибудь кого-нибудь выставляет, на разных праздниках и обедах, которых как-то зовут.

— А. А что мы будем делать, когда ты меня уже выставишь?

— Как что? Веселиться.

— Всяко-всяко?

— Всяко-всяко. А еще, конечно, кушать будем. Мама сегодня столько вкусного сделала — целую гору! — Войдя в дом, Саша подняла руки вверх, изображая гору. — Мы все сегодня будем как сладкие ежики. Это папа нас так всегда называет, когда мы много сладкого просим.

Представив Алешу остальным своим гостям, именинница дала команду взять все имеющиеся в доме в этот день сани и отправиться во двор.

Девочка не обманула друга, когда еще осенью говорила ему о том, какую большую горку зимой делает ее папа. На этой горе запросто хватало места для всех детей одновременно. С нее можно было кататься, в ней рыли люки и тоннели, на ней строили дома, а еще, прямо с нее очень легко было забраться на скрытое под снегом до половины дерево.

Пока все веселились, Саша даже рассказала Алеше историю этого дерева. Оказалось, что его никто не сажал нарочно, просто однажды, соседская бабушка решила подпереть шатающийся забор, отделяющий ее территорию, от территории Сашиной семьи, и воткнула в землю колышек, со стороны соседей. А колышек постоял-постоял, да ожил и, спустя годы, превратился в красавца с раскидистыми ветвями, который всегда радовал детей, — летом, даря им свистульки, а зимой, служа постом для слежки за вражескими шпионами, и другими малоприятными личностями.

Роя в горке очередной туннель, один из соседских мальчиков наткнулся на бутылку, в которой обнаружил старую мятую карту. Он так обрадовался своей находке, что сначала даже не хотел показывать ее остальным, но так, как утаить от всех ее не смог, то начал хвастаться и, подпрыгивая, махать картой над головой.

— Это моя карта, только моя! — кричал он, беспокоясь, что кто-нибудь захочет украсть у него права на клад, к коему должна была привести своего обладателя найденная карта. — Я теперь главный пират, а вы, — если хотите, — можете быть моими помощниками.

— Уже, спешим и падаем, — засмеялся Максим, — думаешь, карта, правда, твоя? А где ты ее нашел? У нас, у нас. А где клад зарыт? Тоже у нас. А значит, он наш.

— Но я нашел, — захныкал соседский мальчик. — Я тебе карту не отдам. Я ее вообще, порву и выкину.

— А это мы еще посмотрим, — растолкав толпу любопытных детишек, Максим добрался до неудавшегося главы пиратов и выхватил карту из его руки. — Вот так! Видишь, легко и просто! Сила всегда побеждает!

— Ага, ты хитрый, ты-то большой, — мальчик уже было хотел совсем расплакаться, но Саша остановила его.

— Давайте сначала найдем клад, а потом уж посмотрим, как его поделить, — сказала она.

— Никакой дележки, весь клад достанется мне, как самому старшему из вас! — не согласился с сестренкой Максим.

— Ну, если ты так захочешь, то, пожалуйста, — Саша украдкой подмигнула остальным детям. — Но искать клад все равно будем вместе.

— Ну и работайте на меня, если вам не лень, — Максим усмехнулся, — мне рабы очень пригодятся.

Зайдя в дом за лаптами, дети отправились в путь. Немало кругов им пришлось начертить своими следами вокруг дома. Немало замысловатых узоров нарисовать на белом покрывале, застелившем огород, прежде чем они поднялись на омшаник и принялись за работу. Зимой копать было гораздо тяжелее, чем осенью, но, не смотря на это, в желающих приложить свою лопату к общему делу, недостатка не наблюдалось.

— Ура! Нашли! Нашли! — услышав скрежет металла о металл, радостно закричали дети.

— Нашли мой клад? Молодцы! — стараясь казаться спокойным, тоном повелителя проговорил Максим. — Ну, доставайте, поглядим, какое богатство вы раздобыли для моей коллекции.

Вытащив клад из земли, дети с удивлением посмотрели на него, — перед ними была та самая старая хлебница, которая осенью предстала перед глазами Саши и Алеши.

— Интересно, что в ней? — несколько мальчиков принялись открывать хлебницу. И первым, что появилось из ее темной пасти на белый свет, оказалась маленькая погнутая монетка. — Смотрите, смотрите! Здесь деньги! Там, наверное, полно денег! — закричали мальчики хором.

— Ой, что мы на них купим! Они, старинные-старинные! Как придем в магазин, как купим много всего! Все тетеньки удивятся, откуда у нас столько денег! А мы никому не скажем! — присоединили свои голоса к мальчишеским девочки.

— Размечтались, карапузы! Вырыли клад — и хватит с вас счастья. Скажите спасибо, что прикоснуться к нему позволил. А теперь, брысь от чужого богатства! — Отогнав малышей от хлебницы, Максим сам вцепился в нее, и ржавая дверца, ругаясь, медленно поползла вверх.

Соседский мальчик снова хотел захныкать, но Саша что-то шепнула ему на ухо, и он решил, что со слезами стоит погодить.

Чем выше поднималась дверца, тем больше гордость отражалась на лице Максима. Но, как только содержимое странного сундука предстало перед искателями клада во всей красе, гордость сменилась на растерянность и неловкость.

Дети, еще минуту назад стоявшие в большом напряжении, разразились хохотом.

— Примерь ботинок, примерь ботинок! — закричали они, показывая пальцем на рваный башмак. — Король в дырявом ботинке! Король в дырявом ботинке!

— Замолчите! — погрозив детям кулаком, Максим вынул башмак из хлебницы, и его лицо снова озарилось довольной улыбкой.

— Что там? Ой, что там? Новая карта? Настоящая, да? — малыши перестали смеяться так же неожиданно, как и начали, когда увидели, что из дряхлого башмака выглядывает свернутый лист бумаги.

— А это я вам уже не покажу! — развернув лист, Максим сделал вид, что читает что-то очень интересное. — Ха, ха! Вот теперь-то я знаю, где искать настоящий клад, — сказал он торжествующе и спрятал записку за пазуху. — А вам этого уже никогда не узнать.

— Максим плохой и жадный! — крикнули дети вдогонку, быстро спускающемуся с омшаника мальчику. — А мы хотим узнать, что там написано, — обратились они уже к Саше.

— А я итак знаю, — прошептала она.

— Что? Что?

— Там написано:

«Если ты нашел наш клад,

И был ему не рад,

Мы придем к тебе ночью темной, как уголь.

И поставим на нашем острове в угол.

Ты потом долго будешь плакать,

Не надо было наш клад копать».

А снизу подписано: «Пират с зеленой бородой и без глаза и без ноги».

— А про ногу и глаз, это я придумал, — сказал Алеша на ушко подруге. — Смешно, да, получилось?

— Да, смешно, — согласилась девочка и принялась смеяться вместе с остальными детьми. — Пусть Максимка на том острове в углу клад свой поищет, а мы сейчас пойдем строить крепость, а его с собой не возьмем.

— Это куда вы меня не возьмете? — услышал обрывок Сашиной речи Максим. — Захотели от меня отвязаться? Ага, попробуйте!

— Ладно, можешь ходить с нами, только обещай, что больше не станешь никого обижать, — сказала Саша таким тоном, что Максим даже не отважился на протест. — Пойдемте за ограду. Там я вам все расскажу и покажу.

Приведя толпу детей к снежному холмику, возвышавшемуся между дорогой и калиткой, Саша отдала команду приступить к возведению снежной крепости. При этом поверх своей обычной шапочки она надела милицейскую фуражку, что сделало ее более решительной и властной.

Крепость росла очень быстро и делалась она точно так, как хотела этого Саша, — ни один кирпич, не клался без ее указания, ни одна снежная граната, без ее слова не находила своего законного места.

Сооружая крепкие стены и слушая удивительные рассказы о минувших битвах, которые именинница придумывала на ходу, даже Максим позабыл про все недовольства, обиды и несогласия. Интересная игра целиком завладела его мыслями, и то же самое можно было сказать об остальных детях. Играющим даже начало казаться, что все рассказываемое Сашей происходило на самом деле, и происходило именно с ними, а они — не просто ребятишки, а настоящие храбрые воины, призванные защищать свою родину от коварных инопланетных разбойников, чьи души жили в странных металлических телах, бегающих на колесах.

Узнав, что их атакуют самые смелые жители Земли, злые разбойники начали рычать, выть нечеловеческим голосом и мигать ужасными глазищами, стараясь запугать воинов. Но воины, уже решившие для себя, что лучше смерть, чем позорное отступление, твердо держали позицию. И неизвестно, сколько бы длился страшный бой, если бы один из монстров не остановился прямо напротив крепости, и не выпустил бы на свободу свой мрачный дух для переговоров с землянами.

— Ах вы, оборванцы такие! — крикнул дух очень сердито, на родном языке воинов, чему последние были очень удивлены. — Да я вас сейчас… — снежная граната, взорвавшаяся прямо на груди пришельца, заставила его ненадолго замолчать. Но оказалось, что дух гранатой не уничтожить, и он заговорил снова: — Я вас сейчас всех в милицию отвезу! А-ну, полезайте в машину!

— А у нас своя милиция есть, — сказал один из отважных воинов дрожащим голосом, — вот она, — его рука указала на выступившую за пределы крепости Сашу.

— Ах, вот она! — подойдя к девочке, дух, который был обычным человеком, схватил ее за ухо. — Сейчас мы в участке спросим, какая это ты милиция. За такой обман они тебя лет на десять в тюрьму посадят, или даже в ссылку отправят. Знаешь, что это такое, а? — в глазах мужчины сверкнул злой огонек.

— З-знаю, — процедила Саша сквозь зубы. — Там всегда холодно и есть не дают. А еще там много работают, как собаки, кажется.

— Как собаки, как собаки, — подтвердил бывший дух.

— Я вовсе не хочу, чтобы меня туда высылали.

— А где они такую большую коробку возьмут? — отважился спросить один из мальчиков. — Саша уже не очень маленькая, чтобы ее высылать.

— Саша?! Ну-ну, мужчина потянул за собой девочку к машине. — У тебя и имя мальчиковое. Удивительно, и откуда только такие девчонки берутся?

Услышав то, что фальшивый инопланетянин сказал о Сашином имени, и его вопрос, Максим изменился в лице.

— Вы играйте дальше, а я домой пойду, — сказал он очень сухо и поднялся с колен.

— А сестру выручать? — спросил Алеша, схватив Максима за штанину.

— Сами выручайте, — оттолкнув Сашиного друга, мальчик подошел к калитке и, уже не оборачиваясь, зло добавил: — она мне не сестра. Пусть ее ссылают, там ей и место.

— Вот те на, — поглядев на Максима, мужчина отпустил Сашино раскрасневшееся ухо. — Это ж надо так сестренкой не дорожить. Да, если бы у меня была сестра, я бы сам за нее в ссылку отправился. А ты!? Такой дылда, и такую малышку в беде бросаешь!?

— Она сама все придумала, сама пусть и выкручивается! — уже из-за ограды крикнул Максим.

— А ты, что же, в ее игры играл?

— Хотел и играл, а теперь больше не хочу, так что я не в ответе.

— Дяденька, вы его не ругайте, — Саша подняла на мужчину свои большие грустные глаза. — Это, правда, я все придумала. Мы больше так не будем. И вы меня в ссылку сегодня не отправляйте, лучше завтра, а то у меня сегодня день рождения.

— А…, — мужчина улыбнулся. — Ну, раз день рождения, то позвольте откланяться.

— А завтра вы когда придете? — стараясь не заплакать, спросила девочка. — Утром, или вечером?

— Да что там, не приду я. — Мужчина спрятал Сашино ухо под ее шапочку и натянул на нее упавшую в снег фуражку. — Прощу уж на этот раз, только дай мне честное милицейское слово, что больше никогда не станешь атаковать машины. Это, понимаешь ли, не безопасно — к аварии привести может.

— Честное милицейское! — отчеканила девочка.

— Ну, раз так, — мужчина поднял руку под козырек, — разрешите удалиться.

— Разрешаю, — Саша засмеялась, и поторопилась вытереть с лица, все-таки процедившиеся из глаз слезы. — Только подождите немножко, я сейчас. — Сказав это, она исчезла за калиткой. А через минуту вернулась с большим куском торта и горкой конфет, сложенными на газету. — Это вам за то, что вы больше не злой дух.

— Больше не злой дух?! — мужчина пожал плечами и, взяв гостинец, вернулся в машину. — Спасибо, девочка с именем мальчика, — сказал он на прощание, помахал всем детям рукой и уехал.

— А что мы теперь будем делать? — полюбопытствовала одна из девочек. — Только чтобы нас больше не арестовывали.

— Теперь мы пойдем чай пить, а за это не арестовывают, — успокоила Саша подружку. — Отряхайтесь скорее, а-то мама уже звала. А снег в дом носить нельзя — мама сказала, что его лучше оставлять на улице, а-то он весь кончится, если все, как мы, его домой забирать станут.