Загнанная в силки

Юлия Михайловна Герман, 2022

Приняв помощь от первого встречного, я собственноручно разрушила свою счастливую жизнь, превратив её в беспросветный кошмар. Думая, что спасаю семью, предала свою любовь и себя. Теперь я стала безвольной куклой в руках чудовища, возомнившего себя вершителем судеб. Сломит ли меня эта связь или навсегда пленит мое сердце?Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 6

Пятый день жила как в тумане. Не могла прийти в себя после моей унизительной встречи с Робертом Альбертовичем. Сложно забыть, как меня трясло когда Вадим провожал до машины, как рыдала дома под душем, пытаясь смыть с себя позор и чужие прикосновения. Не представляла, как теперь смотреть в глаза Паше. Ведь по сути, Гершвин не дал утвердительного ответа на счет моей просьбы. Лишь смешал меня с грязью, зная, что вытерплю, из-за безвыходной ситуации. Мне было противно смотреть на своё отражение в зеркало и стыдно не только перед мужем, но и детьми, родителями, свёкрами. Я предала супруга и всю семью. Что они скажут, если всплывет эта история?

Действовала на автопилоте: работала, занималась детьми, бытом. Повисший в воздухе вопрос с деньгами и пережитое в пятницу вечером потрясение, не позволяли полноценно сосредотачиваться на чём-то. Адвокат звонил, интересовался, приняла ли я решение, а у меня не было ответа на данный вопрос. Для меня он стоял еще острее, чем для кого-то другого.

И когда мне уже начало казаться, что Роберт решил не связываться со мной и нужно искать другие варианты поиска двадцати миллионов, мне позвонили.

— Ульяна Андреевна, — услышала приятный женский голос.

— Да, — растеряно слушала незнакомку.

— Роберт Альбертович приглашает вас на встречу, — сердцебиение участилось при звуке имени мужчины. — Будьте готовы к двадцати одному ноль ноль. За вами приедет машина.

— Хорошо, — проговорила взволнованно.

— Всего доброго, — попрощалась девушка.

— И вам.

Растерянно смотрела на смартфон, начиная осознавать случившееся. Значит, он всё же решил помочь мне. Не понимала как относиться к этому известию. Радость за скорое освобождение мужа, омрачалась внутренними переживаниями. Я не из тех, кто с радостью меняет любовников. По правде говоря, Паша у меня второй мужчина. Первым был пацан из параллельного класса и то потому что влюблена была, а не эксперимента ради. А теперь, должна буду удовлетворять неприятного мне человека. Разве могла я этому радоваться?

Отвезла сыновей к родителям, под предлогом того, что решила заняться здоровьем и с утра мне придется сдавать анализы. Они вроде бы даже ничего не заподозрили. Но, если честно, то я совсем не думала об этом. У меня оставалось время лишь для того, чтобы заскочить в магазин и на последние две с половиной тысячи купить новое черное белье. Вряд ли ему захочется платить за любовницу в хлопковых трусах. Ведь он пригласил меня точно не для светской беседы. Если Роберт одолжит деньги, то непременно потребует их отработку.

Провозившись с макияжем, рекордные тридцать минут, всё еще осталась недовольна результатом. Из зеркала на меня смотрела вульгарная девица с жирными черными стрелками и алой помадой. Фыркнула. Непроизвольно получилось выглядеть той, кем собиралась стать. Продажной девкой. Дешёвкой. Шлюхой. Нарядившись в новое белье, чулки и то самое черное платье, в котором ходила на день рождения к Таньке в ноябре, шагнула в красные лодочки и накинула пальто.

Рэндж Ровер ждал у подъезда в назначенные девять вечера. Вадим с лучезарной улыбкой открыл мне дверь, помогая забраться в салон.

— Прекрасно выглядите, Ульяна, — комплимент из его уст прозвучал естественно, без всякого подтекста и это немного успокаивало. Если быть честной, то рядом с этим лысым бугаем я чувствовала себя в безопасности. Чего нельзя сказать о его пугающем боссе.

— Спасибо, Вадим! — улыбнулась, с заднего сидения. — Работаешь сверхурочно?

— У меня ненормированные рабочие сутки, — громко рассмеялся парень.

— А как вообще работа? Нравится? — пыталась разговором заглушить переживания.

— Скучать не приходится. У Роберта Альбертовича есть чему поучиться. Да и оплата такая, что будешь готов не спать неделями ради заработка.

— Он всем своим сотрудникам так щедро платит? — хотелось хоть немного понять, какой человек этот Роберт. Пока у меня вырисовывался не очень приятный образ. И при всем при этом, как только вспоминала его руки на мне, то как доводил меня до оргазма, говоря при этом гадости. Сразу же непроизвольно чувствовала пульсацию между ног.

— Только очень ценным, — довольно улыбнулся Вадим.

— Ловко ты обозначил свою важность, Вадик, — улыбнулась.

Похоже, что парень был правой рукой Роберта и круг его обязанностей явно шире, чем вождение автомобиля и встреча любовниц босса. Ничего более конкретного о роде своей деятельности Вадим не сказал. Отчего стало немного не по себе. Чем же он занимается таким, о чем лучше не рассказывать посторонним.

— Вадим, а жена у Роберта Альбертовича есть? — почему-то только сейчас подумала о том, что Гершвин мог быть женатым. А я лезла к нему, влезая в чужую семью.

— Жена? — переспросил Вадим, а затем снова рассмеялся. — Жены точно нет, — продолжил хохотать басом, вгоняя меня в краску.

Реакция парня на вопрос, говорила о многом. А точнее о многих женщинах в жизни Роберта. В любом случае, я на него не претендовала. Мне нужны только деньги и возвращение мужа домой.

Погрузившись в мысли, следила за дорогой. Мы выехали из города на трассу и спустя час оказались в курортной зоне. Подъехали к большому гостиничному комплексу. Вадиму не пришлось даже предъявлять пропуск. Охрана сразу же пропустила автомобиль на территорию отеля. Он проезжал все дальше, минуя главный корпус, не остановившись и у маленьких отдельных домиков. Проехал теннисный корт, бассейн и стадион. В восхищении смотрела на множество огней, и ухоженную территорию отеля, напоминавшую больше Европу из кадров передач о путешествиях, чем отель, находящийся всегда в часе езды от нашего города.

Вдалеке от гостевых домиков и многоэтажного корпуса отеля, появился забор. Снова пропускной пункт охраны и мы въехали на огромную, просторную территорию, отгороженную от отеля. Асфальтированная дорога вела к двухэтажному шале. Огромный простор окружал одинокий дом, спрятанный от любопытных глаз не только забором, но и огромными соснами и елями.

В доме горел свет и я тут же вспомнила о человеке, напоминая о том, что меня ждут. Почувствовала волнение, приправленное страхом перед неизбежным.

Вадим проводил меня до самой двери. Чем больше я приближалась к дому, тем сильнее слабела. Стук сердца отдавался в ушах, ноги будто принадлежали кому-то другому, не желая идти по прямой. С трудом поднялась по ступенькам и перешагнула порог. Замерла, осматривая просторное помещение.

— Хорошего вечера, — пожелал Вадим на прощание, закрывая за мной массивную дверь.

Дом встретил меня приглушенным светом и пылающим в камине огнём. Гигантская гостиная, оказалась пуста. Роберта не было ни на огромном диване, стоящем у камина, ни у лестницы. Сняла туфли, пройдя в центр комнаты. Села на край кожаного дивана, зарываясь в мягком бежевом ковре пальцами ног. Осмотрелась по сторонам, подмечая с каким вкусом обставлен интерьер. На стеклянной столешнице играли блики света и отражался огонь. Деревянные балки под потолком, возвышались надо мной на несколько метров вверх. Даже встав на диван, я не смогу дотянуться до них. Потолок, испещренный светильниками и люстра из дерева, имитирующая переплетенные оленьи рога, выглядели настолько внушительными и мощными, будто дом принадлежал не человеку, а великану.

Но наибольшее впечатление произвело огромное окно со вторым светом. Столько воздуха я еще не видела ни в одном помещении. Всегда мечтала построить дом и обязательно со вторым светом. И вот сейчас смотрела через окно-мечты на ночную руку и лес, находясь под каким-то гипнозом. Наверное, это огромное счастье смотреть каждое утро через это стекло, встречая рассвет и любоваться отблесками солнечных лучей на воде.

— Добралась? — вздрогнула, услышав знакомый голос с хрипотцой.

— Здрасьте, — только и смогла из себя выдавить, оборачиваясь к хозяину дома.

— Ну здравствуй, — появился предо мной Роберт Альбертович, располагаясь в кресле рядом. Четко очерченные губы изогнулись в ухмылке. Похоже, для мужчины не осталась незамеченной моя реакция на его появление.

Посмотрела на него, тут же смутившись. За эти несколько дней отвыкла от колючего, проникающего под кожу взгляда. Покрывающая щеки черная щетина, выросла еще, превратившись в короткую бороду. Он развязал галстук, откидывая его на подлокотник, расстегивая воротник рубашки. Откинувшись в кресле, оценивающе посмотрел на меня.

Желваки ходили и казалось, что он хочет что-то сказать, но вместо этого продолжал молчать, со злой усмешкой на губах.

— Подписывай, — кинул папку на стол. — Двадцать миллионов в обмен на тебя. Полностью.

От его слов по телу пробежала дрожь, оставляя после себя мурашки. Открыла папку, пробегаясь глазами по содержимому.

— Ты приезжаешь тогда когда я скажу и куда скажу, — говорил чётко, размеренно, равнодушно. — Берешь трубку когда бы я ни позвонил, и делаешь абсолютно все. Неважно в постели или за ее пределами.

— А как же дети? — не понимала как я могу прибежать к нему по любому зову, бросив детей.

— Дети, — потер переносицу. — У них будет няня.

— Чужая женщина? — испугалась, что с моими мальчиками будет проводить какой-то совершенно посторонний человек и делать с ними неизвестно что. Вон сколько в сети истории про нянь-садисток.

— У меня только проверенный персонал, — сказал как-то холодно. — Не хочешь няню, оставляй одних. Но ты будешь следовать договору или можешь искать бабки в другом месте, — кивнул на дверь.

— Нет, — испугано замотала головой. — Пусть будет няня.

— Хорошо, — нахмурился, продолжая прожигать меня взглядом. — Ты уходишь из языкового центра. Будешь переводчиком у меня на заводе. Часть зарплаты будет уходить в уплату долга, другая будет оставаться на жизнь. Это понятно?

— Да, — кивнула.

— Подписывай, — снова приказал.

Несколько минут я еще изучала текст, откуда становилось понятно, что я перехожу в частное пользование Гершвина Роберта Альбертовича на ближайшие пять лет. Цифра повергла меня в шок. Что? А как же Паша?

— Что будет когда мужа выпустят на свободу? — спросила дрожащим голосом.

Конец ознакомительного фрагмента.