Предчувствие тебя (сборник)

Юлия Меньшикова, 2011

Легкие, изящные романтические истории в жанре сентиментально-философской прозы – нового направления, созданного Юлией Меньшиковой, – привлекают своей непосредственностью, непринужденностью и виртуозной игрой со смыслами. Ее первые книги «Нежный бренд», «Свежий взгляд» и «Рассыпанный жемчуг» стали бестселлерами. Они взорвали привычное представление о женской прозе последних лет. Искренность, чистота, чувство меры – всё это отличает творчество Юлии Меньшиковой. «Предчувствие тебя» – еще один ясный взгляд на мир, где рассыпаны жемчуга веселья, доброты, нежности… Некоторые из историй этой книги покажутся вам своими собственными историями. Некоторые из них удивят: оказывается, вы находитесь совсем рядом с исполнением мечты. Ведь когда встречаются Он и Она, происходят волшебные изменения в каждом из их миров.

Принцип гейши

Снимаю оценки, забываю обиды, затихаю… и начинаю видеть, слышать, чувствовать тебя.

— Скажи, пожалуйста: разве можно всерьез воспринимать человека, который говорит «раскинул головой»? — Татьяна, молодая женщина с гладкими каштановыми волосами, сняла очки и выразительно посмотрела на подругу Ирочку.

Они пили кофе с ликером в маленьком уютном кафе, где встретились после работы, чтобы обсудить подробности недавнего свидания Татьяны.

— Ты всех распугаешь своим характером, — у Ирочки, блондинки со слегка вздернутым носиком, было свое мнение. — Ну сказал человек что-то не то. Может, волновался. Или иронизировал. Разве это повод разразиться двадцатиминутной лекцией о культуре речи и чистоте русского языка?

— Как ты не понимаешь! Человек сразу демонстрирует свое невежество, а я редактор, между прочим! — Татьяна потянулась за салфеткой.

— Разве в этом дело? — возразила Ирочка. — Тобой заинтересовались как женщиной. А ты и рта раскрыть не дала! Может, это мужчина с большим потенциалом? Разве у него была возможность себя проявить?

— Что поделать — профессиональная привычка. Десять лет работы в научном издательстве не проходят бесследно. Как только мужчина начинает говорить, во мне тут же включается редактор. Стоит ему допустить ошибку, и я не могу молчать. Как Лев Толстой.

— Лев Толстой был мужчиной. А в женщине ценится умение слушать.

— Пусть слушают те, кому сказать нечего, — заключила Татьяна.

— Нет, дорогая, — не унималась Ирочка. — Настоящие женщины умеют слушать как японские гейши.

— Гейши — прежде всего художницы. Они занимают мужчину пением, рассказами, игрой на музыкальных инструментах… Кому интересна молчащая гейша?

— Лучше молчать, чем указывать окружающим на их речевые промахи. Кроме того, твой внутренний редактор срабатывает только на мужчин, и то не на всех.

— Да, женщин я не поучаю, — согласилась Татьяна.

— В общем, срабатывает на мужчин, которые тебе небезразличны, — Ирочка хитро прищурилась. — Значит, тебе пора серьезно поработать над собой.

— Я и сама понимаю: пора что-то в себе менять, — грустно вздохнула Татьяна.

— Вот представь, что ты гейша, — продолжала подруга. — Для тебя главное — создать гармонию. Гармонию жестов, голоса и пространства. Ты кроткая, податливая и в то же время полна изобретательности и предупредительности. Ты в совершенстве владеешь искусством возвысить мужчину.

Татьяна прикрыла глаза, задумалась, потом, резко тряхнув головой, сказала:

— Как-то мне трудно представить себя гейшей.

— Мы, европейские женщины, давно утратили это искусство. Стремимся доказать мужчинам свое превосходство. И гармония исчезает, остается лишь бесконечное сражение. Мужчины быстро устают от этого.

— По-твоему, я должна изображать кроткую покорность?

— Просто дай мужчине высказаться, чтобы он чувствовал, что каждое его слово имеет для тебя большую ценность. Считай это главным принципом гейши, — многозначительно заключила подруга и стала собираться домой. — Кстати, приходи завтра на вечеринку. Будет весело.

…После шумного застолья гости разбились на группы беседующих и танцующих. Татьяна невольно обратила внимание на мужчину, который тоже сидел в одиночестве на противоположном конце длинного стола. Похоже, он никого не замечал: отодвинув тарелки, разложил на скатерти бумаги и сосредоточенно всматривался в них.

Она искоса разглядывала незнакомца. Нахмуренные брови, нос с горбинкой, упрямый подбородок. Нервничает: достал ручку и что-то зачеркивает, вносит правку… Неужели коллега?

Мужчина рассеянно взглянул на Татьяну. Затем снова уткнулся в свои бумаги, но ненадолго. Вот он опять взглянул в ее сторону, уже с интересом. И пересел поближе к ней.

Он молча посмотрел на нее, видимо, подыскивая тему для разговора. Она решила ему помочь:

— Вижу, вы над чем-то работаете?

— У меня свой бизнес, — охотно ответил мужчина.

— Правда? И чем же вы занимаетесь, если не секрет?

Мужчина заметно оживился.

— Ясен перец, не секрет.

Внутренний редактор чуть не задохнулся от негодования: «Употребление фразеологического оборота, характерного для просторечия. Несовместимо с образом интеллигентного человека».

Усилием воли ей удалось заставить себя промолчать.

Мужчина продолжал, все больше воодушевляясь:

— Разными делами занимаюсь. Несколько производств. Еще в последнее время биржей увлекся.

— Играть на бирже, наверное, очень интересно?

— В общем, да. Взять, к примеру, диагональный спред. Это такой спред между одинаковым числом опционов покупателя и продавца. Сроки и контрактные цены у них разные. Тут возможностей масса. Хотя и проколоться недолго. Но расчет коэффициента хеджирования помогает снизить риск.

Внутренний редактор порывался сказать: «Профессиональная лексика, насыщенная терминами, уместна только в разговоре специалистов одного профиля. В разговорной речи не употребляется». Но Татьяна поймала его восхищенный взгляд, и проснувшаяся в ней гейша тихо произнесла:

— Вы прекрасно ориентируетесь на бирже. Наверно, это очень сложно…

— Непросто. И с партнерами по производству напряженно. Но я не сдаюсь! Как говорится, штормило, но рояль играл.

«Просторечный оборот из жаргона моряков!» — закричал внутренний редактор. А гейша легко продолжила беседу: — Вы оптимист. Какие могут быть трудности у такого сильного мужчины?

Он помолчал и доверительно сообщил:

— С партнерами по-разному бывает. Главная трудность в том, что любят они ляму тянуть.

— Что, простите, тянуть? — не удержался внутренний редактор.

При слове «ляма» ей представилась лямочка женского белья.

— Ну, ляму, выражение такое, — начал объяснять он. — Когда ни да, ни нет, одни проволочки и увертки.

«Неправильное употребление идиомы. Вы хотели сказать — тянуть резину», — подал голос внутренний редактор.

Но Татьяна промолчала. И постаралась выразить взглядом максимум сочувствия и понимания. Она взяла листок с цифрами и, стремясь войти в образ слушающей гейши, стала изящно обмахиваться им как веером. Мужчина напрягся, поглядывая на листок, но ничего не сказал.

— А как вы любите отдыхать? — интригующе спросила она.

Он развел руками:

— Отдыхать? Проблемы так и сыплются, как собаки из ведра…

«Он говорит или бредит? — застонал в ней редактор. — Какие собаки?» «Молчи, — ответила гейша. — Яркая образная речь отличается большой оригинальностью. И делом увлечен всерьез».

Заиграла медленная музыка. Мужчина отвел глаза от заветного листочка-веера и посмотрел прямо на Татьяну.

— Чай? Кофе? Потанцуем? — предложил он и вдруг смутился. — Если я вам, конечно, не очень надоел.

Он протянул ей руку, и они вышли на танцпол. Редактор в ней лежал в глубоком обмороке и потому уже не комментировал.

Танцевал бизнесмен немного скованно, как человек, давно отвыкший от этого. Но вел ее уверенно и спокойно, чувствуя настроение и ритм. Он тихо сказал, склоняясь к ней:

— С вами мне сейчас легко и свободно. Можно спросить: чем вы занимаетесь?

— Я редактор, — с трудом вспомнила она.

Они еще несколько раз выходили на танцпол.

«Какое решительное, волевое выражение лица… — восхищенно думала Татьяна. — Но каким мягким становится его взгляд, когда он смотрит на меня!»

«Чтобы это заметить, пришлось вытерпеть все его изощренные издевательства над нормами речи», — в последний раз съехидничал редактор.

«Всего-то и надо было — просто выслушать человека», — спокойно ответила гейша.