Женские сказки – 1

Юлия Ляпина, 2020

Пять хороших подруг попадают в любимые сказки, и все бы ничего – кто из нас не мечтал полетать на ковре-самолете или померить «жемчуга бурмицкие»? Да только не все так просто – для каждой любимая сказка становится испытанием душевных качеств, и каждой предстоит найти нет, не счастье, просто любовь.

Глава 5

Васька

Устала я сегодня, пришлось дополнительные занятия вести — через три дня соревнования, а Димка Брагин заболел, вот его группы мне и скинули. Хорошо хоть родители к бабушке уехали, отосплюсь завтра. Наверное, зря ликер пила, но вкусный, ничего, лето, холодная вода есть, выживу.

Проснулась от толчка.

— Ква!

— Девчонки, чего пихаетесь? Ква — ква!

Распахнув глаза, Васька наблюдала за проплывающими над головой облаками. Странно, вчера ведь у Настьки спать легли? Попыталась резко вскочить и шлепнулась на что-то приятно мокрое и холодное.

— Ква?

Огляделась, сижу на листе то ли кувшинки, то ли кубышки, то ли еще какой болотной травы. Лист широкий, а то во что я лапами зелеными вцепилась — стрела. Так, дышим глубоко и ровно: раз-два, раз-два, а теперь еще раз глазоньки открыли и вокруг посмотрели. То же самое. Значит не глюк, не алкоголь, а просто объективная реальность.

— Мама! Ква-ква!

Тут в поле зрения появился вьюнош — в клюквенном кафтане, в высокой шапке с меховой оторочкой, в высоких сапогах с затейливо украшенными голенищами.

— Эх, вздохнул он как-то особенно громко и безнадежно в наступившей на болотинке тишине.

— Где же я буду здесь невесту искать?

Тут он обнаружил стрелу, а на ней намертво зацепившуюся Ваську.

— А вот и невеста моя, судьбой даденая!

Обрадовался блондинистый малолетка. Ухватил стрелу вместе с лягушкой, сунул зеленую в рукав, а стрелу в расписной колчан, и пошел, старательно обходя бочаги с водой. Васька тряслась в теплом суконном рукаве и размышляла — что это за каша с мясом? Почему она стала лягушкой? И пацанчик еще этот, зачем он на лягушке жениться собрался? Тут сквозь плотную ткань до нее донеслись голоса:

— Вот батюшка невеста моя, дочь боярская!

— Вот батюшка невеста моя, дочь купеческая!

— А ты Иван, чем порадуешь?

— Вот батюшка, невеста моя, лягушка болотная…

Ваську неловко вынули из рукава и представили трем бородатым мужикам: один был седой, в узком золотом венчике с тяжелым золоченым посохом в руках. Два других были моложе — правый мог похвастаться окладистой черной бородой и неплохим перегаром, у левого борода была рыжая, и пахло от него не лучше — вчерашним перегаром. Одеты, правда, оба были богато, а рядом с ними подвизались две девицы в таких же ярких одеждах. С испугу Васька вцепилась в ладонь пацана, и жалобно квакнула. Седой мужик подозрительно вгляделся в лягушку, а два помоложе вообще руками замахали: уйди прочь, белочка зеленая, не вызывали!

— Что ж быть по сему! Объявил седой. Завтра свадьбы играем! Готовьтесь!

Ой, мамочки, тут то Васька и вспомнила вчерашние разговорчики… Дернул же черт за язык! Безусый паренек сунул Ваську опять в рукав, поклонился и потащился нога за ногу неведомо куда. А Васька все размышляла, как можно выкрутиться?

Минут через двадцать Иван поднялся по лестнице в свой терем, и усадил зелень болотную на стол:

— Эх, лягушка, как же я на тебе женюсь то? Люди ж засмеют!

Чаша Васькиного терпения переполнилась: и этот туда же, молоко на губах не обсохло, а претензии как у взрослого!

— Ну и оставил бы меня в болоте! — хрипло выдавила она.

— Так ты говорящая! — подпрыгнул пацан.

— Я вообще девушка, заколдованная, неслух! А тебе, не рано ли жениться?

— Рано. Вздохнул парень, да братья тяте нажаловались, что это я трактир на Сенной дороге поломал и три воза сена спалил, вот он и осерчал, велел всем жен искать.

— Ясно, подставили, значит. Слушай, Иван, тебя ведь Иван зовут?

— Угу.

— А лет то тебе сколько?

— Пятнадцать.

— Эх, да ты совсем пацан.

— Почему это? Надулся парень.

— Так я тебя на десять лет старше, мне двадцать пять уже…

Голубые наивные глазки едва не выпали из орбит:

— Так ты старая уже…

Протянул парень разочарованно.

— Ага, старая, так что давай договоримся — ты завтра на венчание другую лягушку возьмешь? Поздно мне уже замуж.

— Неее, протянул парень, надувая губы, тятя сердиться будет, он тебя уже видел, да и судьба ты моя…

— Вань, а Вань, да я тебе в мамки гожусь!

— Не, в мамки — нет, в тетки разве что, да у меня и братовья такие же, старые.

Парень улегся на высоченную кровать прямо в сапогах.

— Ты чего это, а ну сапоги сними!

Привычно скомандовала Васька, братец вечно в обуви на кровать заваливался. Парень шустро смелся с кровати, видно интонацию Василиса выбрала правильную, и стянув сапоги лег снова.

Ой, делать то чего, делать то? Забегала лягушка по столу биясь головой о толстую книгу валяющуюся тут же. Недоросль этот женится и все, куда ж я от него денусь? И на уговоры не поддается… Эх, ладно, рискнем!

— Вань, а Вань, а чего к завтрашнему дню готовить то надо?

— Да мне все слуги приготовят, они знают, а тебе чего готовить? Ты ж не девка — косу не чесать, наряды не примерять?

Удивился царевич.

— Ага, ну хоть корону маленькую сообрази, да фату, все ж невеста! А то я и не прикрытая ничем! Возмутилась Васька.

Парень с интересом на нее посмотрел, встал, и приоткрыв двери крикнул какую-то Васильевну. Вошла строгая бабка в черном сарафане и глухом платке.

— Васильевна, батюшка меня завтра женить изволит, ты того, невесту собрать помоги!

И Иван махнул рукой в сторону лягушки. К чести ключницы в обморок она не упала, посмотрела на Ваську пристально и, поклонившись, слегка унесла ее с собой. В большой душно натопленной горнице старуха усадила лягушку на стол и, осмотрев, полезла в большую шкатулку, приговаривая:

— Негоже невесте без украшений то.

Покопавшись, достала несколько затейливых, но тяжеловатых украшений. Примерила, покачала головой, и слазив в небольшой сундучок достала маленькую серебряную корону — как раз крупной лягушке надеть. На изумленный Васькин взгляд пояснила:

— Для куколки делано, боярышня моя очень любила куклу свою, и наряжала как себя. Вот взял ее царь — батюшка в жены, так она и куколке корону заказала.

Васька онемела, во сколько ж боярышню замуж выдали, коли она еще в куклы играла?

Старуха, тем временем покопавшись в том же сундуке, вынула меленькое нарядное платье и фату. В платье лягушка все же не влезла, а вот фата и такой малиновый бархатный плащик, старуха его «летником» назвала, подошли. Довольная ключница сложила приготовленные вещи на стол, потом полезла опять в сундучок и вынула кукольную постель:

— Здесь ляжешь, с женихом то в одной горнице спать нельзя.

Ваське оставалось лишь кивать. Еще часа два ключница рассказывала Василисе о царе — батюшке, о братьях Ивана, беспутных, да о покойной царице — матушке, которая, оказывается, была у ключницы на воспитании. К концу рассказа утомленная духотой Васька уже спала.

Настя

Настя единственный и любимый ребенок в семье. Голубоглазая блондинка с умилительными кудряшками. В одиннадцатом классе она носила тяжелую пушистую косу, но едва получила диплом — тут же пошла в парикмахерскую и обкорналась «под мальчика». Родители стоически смолчали, а уже через неделю освобожденные от тяжести кудри завились так, что парни взгляд не могли оторвать от милого сдобного личика а-ля херувим со старинных открыток.

В университет Настя поступила благодаря связям своего папы — полковника милиции, естественно поступила на моднейшее юридическое направление, и честно тянула лямку пять лет.

Нет, дурой она не была, лишь умело прикидывалась, и экзамены да зачеты худо — бедно сдавала. Но ее истинной страстью было рисование. Стоило в ее руки угодить простому карандашу или гелевой ручке, все доступные поверхности оказывались, исчирканы гибкими эльфиечками, брутальными мачо и любимым Настькиным киношным героем Кери Хироюки Тогавой.

Поэтому промучившись, пять лет «в тисках юриспруденции» Настасья объявила родителям бойкот — или она поступает на отделение дизайна, или уезжает работать по специальности в самую страшную колонию области — туберкулезную. Родители дрогнули и позволили любимому чаду делать все, что той заблагорассудиться.

К тому времени, расторопная бабушка, оставила Настеньке неплохую, чистенькую «хрущевку» «на присмотр», а сама переехала в деревню — на парное молочко и свежий воздух. У нас появилось абсолютно роскошное место для наших «девичников», и возможность издеваться над ушами соседей сколь угодно долго.

Аленка

Итак, мы собирались у Настьки, как всегда, в субботу в пять часов. Издалека подбегая к подъезду, я увидела Машку с толстой папкой подмышкой, и замахав ей рукой услышала сзади холодное:

— Девушка, дайте пройти!

Мимо меня протопала сурового вида бабка, таща на прицепе симпатичного мальчишку неопределенного возраста. Кто их знает, три ему или пять? Мелкий, розовощекий, с обслюнявленным чупа-чупсом в кулаке. Пока я «сторонилась» подъехала вишневая «нива» и из ее недр пиликнув брелоком, появилась Лилька. Кого еще нет? С другого угла дома бежала, Васька с огромной спортивной сумкой, снова деточки напросились на дополнительные тренировки, забыв, что их милой тренерше противопоказаны длительные двигательные нагрузки и сырость.

У Лильки в руках была коробка — опять нас чем — ни будь вкусным, решила побаловать? Я волокла в своей сумке обычную пачку печенья и любимый красный чай с шиповником. Остановившись, дождалась Машку и Ваську, и вместе с Лилией стали названивать в домофон:

— Але…

Пропел томный голос Настасьи.

— Але-у.

Пропели в ответ мы хором.

Хихикнув, Настька положила трубку, и приборчик запиликал, открывая замок. Ввалившись в узенькую прихожую с металлической вешалкой и вытертым резиновым ковриком — все наследство бабушки, которое Насте было лень менять, мы дружно затопали в ванную комнату, «освежиться».

Умывшись, потолкавшись и поправив скудные намеки на прически, потянулись в большую комнату. Вообще мы чаще почему-то сидели в спальне — там стояла огромная старинная кровать с металлическими позеленевшими шишками и ворохом тюлевых покрывал. Тут же висела на стене гитара — ее по очереди терзали Васька и я, иногда Настя тоже брала аккорд — другой, но больше из желания не отставать.

Рассевшись где кому было привычно и удобно, мы стали смотреть, как Настя накрывает на стол. Вот тут она мастерица — красиво расставит вазочки и розетки для варенья, из простой газеты навертит легкокрылых бабочек или мини — копии Эйфелевой башни, а мы потом куска проглотить не можем, боясь потревожить эту красоту.

Ну так и знала! Лилия опять привезла торт! Ну сколько раз ее просила! У меня лимит на костюмы, а после субботнего угощения ни в один талия не помещается! Вздохнув любуюсь красивым оттенком чая в моей чашке, Машка задумчиво отрезает себе огромный кусок и так же задумчиво начинает поглощать — ей плевать на талию, единственный аксессуар, за которым она следит — это духи. Легкие цветочные ароматы окутывают ее облачком даже на даче.

Васька тоже тянется к угощению, бледная она сегодня что-то, опять нога разболелась? Да и просто усталость. Стремясь доказать родителям, что она полезный член семьи Васька набирает часов и индивидуальных тренировок столько, что почти ни где не бывает кроме бассейна. Сама Лилия на торт даже не смотрит — она любит шоколадное печенье, и вместе с Настей они быстренько растаскивают пачку по блюдцам.

Так, что там у нас сегодня, чей черед рыдать? Как ни у кого не случилось печальной истории «с этим козлом»? Так, а как на счет хороших новостей? Тоже мимо? Значит сегодня вечер философских рассуждений, неспешного чаепития и раннего расползания по домам. Приготовились, кто начнет? Наверное, Машка!

— Девочки, у нас тут на семинаре было потрясающее исследование, речь шла о русских сказках. Конечно не только о русских народных, Пушкина рассматривали, Аксакова, в основном потому, что сюжеты они брали в народном творчестве, знаете, я была просто поражена!

— Хм, — Лилия поощряющее кивнула, тряхнув черной челкой.