Отражение сна

Юлия Лялина, 2021

Работать ещё и во сне? Увольте! Но увольнений у сноходцев, похоже, нет. Зато опасностей хоть отбавляй. Страх порождает чудовищ. Надежда побеждает чудовищ. Разгорается битва кошмаров и людей. И не только их. Марина встречает странного незнакомца, который называет себя Куратором и предлагает ей путешествовать по чужим сновидениям. Не просто спать, а превращать фантазии в реальность… и сражаться с монстрами. Каждый кошмар – сам за себя, они хищники-одиночки. Обычно. Но кажется, что сны начинают сбиваться в стаю, словно ими управляет чья-то невидимая рука. Кто этот теневой кукловод? Что скрывает Куратор? Как помочь «призраку», который заблудился в мире сновидений так давно, что забыл своё прошлое? Вопросов всё больше, опасность – всё ближе… Комментарий Редакции: Разноплановый роман Юлии Лялиной и вправду заставляет нырнуть в странную, неоднородную воду снов, каждая молекула которой – фантасмагоричный пазл одного большого видения. Проникнутый небывалой атмосферой глубокой галлюцинации, он до крайности привлекателен интенсивной динамикой повествования.

Глава 5. Сны на продажу

Что подарить человеку, у которого всё есть? Раз в год этот вопрос вгрызался в мозг тем, кому повезло получить приглашение. На сей раз зубы вопроса были особенно остры: человек отмечал юбилей.

Праздник был обставлен тихо, по-домашнему: полдесятка шатров раскинулись в поле рядом с виллой. От парковки протянулась вереница личных водителей, они несли самые крупные и тяжёлые подарки.

Для подарков была отведена малая гостиная. Юбиляр собирался посмотреть их позже. Но одно подношение ему сунули-таки прямо в руки: давняя приятельница терпеть не могла поступать как все.

— Ну же, примерь! — она сияла. — Для звезды вечера — звёздный презент.

В нарочито простом футляре оказался браслет, составленный из пластинок почти не обработанного металла. Неровных, с шершавыми краями, соединённых шнурами из тонкой кожи.

Юбиляр удивлённо приподнял брови. Если он что-то подобное и носил, то в юности. Десятки лет назад.

— Это не какая-нибудь платина, это метеорит, — знакомая не спешила выкладывать все козыри сразу: она, смакуя, открывала их один за одним. — Тот же самый, из которого сделан похожий браслет для гитариста твоей любимой рок-группы.

— Для?.. — мало кто мог удивить его дважды за один день. Тем более подряд. Но она смогла. Причём удивление было приятным.

Приятельница удовлетворённо кивнула.

Легко подарить подарок, который будет дорого стоить; трудно подарить подарок, который будет дорогого стоить. Юбиляр небрежно закатал рукав шёлкового костюма и защёлкнул замок браслета. Эта побрякушка, чёрт возьми, действительно подняла ему настроение — больше, чем целая гора нарядно-безликих коробок, свёртков и чехлов, скопившихся в гостиной.

Он привык быть в центре внимания — и в свой День рождения, разумеется, ни на минуту не оставался один. Разве что в сортире. На обратном пути оттуда его перехватили: друг, с которым они конкурировали, или конкурент, с которым дружили, окликнул и протянул конверт. Ни надписей, ни рисунков — просто белая бумага.

— А вот и от меня кое-что, — друг-конкурент подмигнул. — И учти, это не шутка.

Такой конверт в таких обстоятельствах мог быть чем-то не предназначенным для чужих глаз. Юбиляр коротко кивнул и спрятал конверт за пазуху.

Праздник закончился. Разъехались приглашённые артисты, разъехались гости, даже службы кейтеринга уже отчалили. Юбиляр раздевался в своей спальне и наконец достал конверт, чтобы рассмотреть подарок.

Внутри оказалась открытка — одна из тех, которые продаются в любом магазине. Обычная пёстрая картонка. С обычными дурацкими поздравлениями… хотя нет. Типографский текст гласил: «Поздравляем! Вам подарили набор снов (5 шт.) на ваш выбор. Сегодня наш агент свяжется с вами, чтобы обсудить детали».

Кто из них двоих перебрал с выпивкой — юбиляр или друг-конкурент? Бред какой-то. Но юбиляр был достаточно опытен, чтобы не выбросить карточку с конвертом. Сделав мысленную заметку позже осмотреть те ещё раз, просканировать и, возможно, отдать своим ребятам на экспертизу, он убрал их в один из сейфов. А теперь можно было и отдохнуть.

* * *

— Вот раскадровка. Правда, сценарий не закончен, — призналась Марина.

— Давай поглядим… — Хлоя взяла у неё пачку листов.

Послушав совета главной Музы, на сей раз Марина не только записала сюжет придуманного сна, но и зарисовала. Так работать было привычнее: где не справлялись буквы, там на помощь приходили линии, штрихи, пятна.

На второй консультации Марина чувствовала себя увереннее. Ровно до тех пор, пока Хлоя не сняла очки и не начала протирать их платком; вид у неё был уж очень задумчивый.

— Что-то не так?

— Да нет, всё так, — откликнулась Хлоя. — Даже слишком так. Вымысел слишком похож на реальность.

— В смысле? То есть… кто-то реально дарит и продаёт сны? — похоже, Марина со своим сценарием изобрела велосипед, открыла Америку и разгадала секрет Полишинеля. Медаль ей за это! Из фольги. Или даже меньше, полмедали: сценарий-то недописан, история юбиляра и его подарка забуксовала, ведь Марина пока не продумала механизм «снов на заказ». Зато сноходцы, видимо, давно всё продумали и реализовали.

— Откуда бы иначе у нас был бюджет на зарплаты и стипендии? — пожала плечами Хлоя. — Есть, конечно, и меценаты, но клиентов — большинство.

— Э-э-э, я думала, Музы создают сны, чтобы донести до людей что-то важное…

— Это правда. Но не вся. Куратор, полагаю, рассказал тебе об одной части нашей работы: навевать сновидения людям с богатым воображением и творческой жилкой — такие люди неосознанно помогают нам поддерживать башню и бороться с кошмарами. Проснётся творец вдохновлённым, создаст произведение о, например, ограблении во сне или о лечении через сны, его аудитория тоже станет больше думать о снах… Однако есть и вторая часть работы Муз: показывать людям во сне то, что они хотят увидеть.

— И они за это платят?

— Охотно и щедро. Мы можем дать то, что недоступно им наяву.

— Но это же всё ненастоящее! Кто станет платить за иллюзию?

Во взгляде Хлои промелькнуло сочувственное умиление — так смотрят на ребёнка, который спрашивает, почему солнце всходит и отчего ветер дует:

— Поразительно, как часто люди платят за иллюзии — зачастую гораздо менее реальные, чем срежиссированные сны…

Марина замолчала, переваривая услышанное. Если бы её мозг мог заурчать от несварения, он бы непременно это сделал.

— А если клиенты захотят… странного?

Пронзительно-голубые глаза Хлои блеснули, как блестит выскользнувшая из ножен сталь. Но Муза не сердилась — скорее, оценивала и взвешивала. После паузы ответила:

— Если захотят неприемлемого, они не смогут нас ни заставить, ни даже найти.

— А если запомнят в лицо? Тогда смогут составить фоторобот, заплатить за розыски, — Марина вспомнила, как сама рисовала знакомых сноходцев, пускай и неудачно.

Хлоя снова помолчала. А Марина порадовалась, что бурящая сила взгляда была нематериальна: иначе в её теле уже было бы с десяток не запланированных природой отверстий.

— Об этом мы обычно говорим не на консультациях, а позже. Но ты задала правильные вопросы, и они не должны остаться без ответов. Слушай, запоминай и постарайся понять: то, что люди видят во снах, — не точное отражение яви. И оно легко стирается из памяти.

…приятно просыпаться самой, когда выспишься всласть и уже просто не хочешь валяться в постели. Неприятно просыпаться по будильнику. Но хуже всего, когда тебя «просыпают». Марина ещё о многом хотела расспросить Хлою, однако обнаружила себя в собственной кровати, уставившейся в потолок. Похоже, время некоторых уроков пока не пришло.

* * *

Возвращаться к заброшенному хобби трудно, даже если оно любимое. Особенно если оно любимое.

На работе рисование ограничено строгими рамками. Выходить за эти рамки крайне нежелательно — зато на них удобно опираться. Сразу ясно, кто чего сколько и как хочет. А если не ясно, то можно подёргать менеджера или уточнить детали у заказчика. Техзадание — проложенный маршрут: иди по стрелочкам и придёшь к цели (хотя, увы, бывают индивиды, чертящие стрелочки в противоположных направлениях или вообще завязывающие их узлом; выполнить их задание — всё равно что пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что).

Рисовать для себя значит рисовать то, что хочешь лично ты. Но понять свои желания порой сложнее, чем чужие. И никаких путеводных ограничений! Полная свобода. Полная неопределённость. Каждая линия может стать началом чего-то нового. Каждая линия может стать ошибкой.

Бывает и третий вариант: рисовать то, что хочешь и что пригодится для работы. Два в одном. Двойная сложность. Именно этого, похоже, ждала от неё Хлоя. История про сны на продажу далась Марине легче, чем история про фармакологического «супермена», и всё же результат получился не таким, как хотелось. Не хватало ёмкости, когда каждая линия, каждый штрих дополняют атмосферу, лучше раскрывают персонажей. Не хватало лёгкости, когда история будто рассказывается сама собой. Той лёгкости, которая свойственна снам: они могут быть какими угодно странными, нелогичными, нелепыми, но они текут свободным потоком, запросто смешиваются, переключаются. А не вышагивают по линейке, чеканя шаг и панически боясь оступиться.

Марина мрачно смотрела на открытый файл. Файл смотрел на неё в ответ, абсолютно пустой и безликий. У него даже названия не было. Что ж, можно начать хотя бы с этого. Марина открыла меню сохранения и вбила туда первое, что пришло на ум, — «СФиЧ».

«Смайт Фортсмайт и Чарамушта» — книга, про которую Марина узнала буквально час назад. И которую выбрала наобум: открыла в электронной библиотеке раздел фэнтези, открыла новинки в этом жанре и стала листать список в поисках того, за что зацепится взгляд. В обложки и в имена авторов принципиально не всматривалась — только в названия книг. Как это часто бывает, взгляд зацепился за несоответствие: уж очень контрастными показались имена героев (если это вообще были имена).

Книга понадобилась Марине для квеста, который она придумала сама себе. Целью квеста была разминка фантазии и внимательности: нарисовать титульных персонажей, не читая книгу, затем нарисовать их же после абзаца-другого их описания — и наконец, нарисовать их после прочтения всей книги.

Первый этап был самым сложным — зато и самым свободным. Кем могли бы быть герои с такими именами?.. Не факт даже, что они были людьми. Чем дальше, тем больше сомнений. А сомнения — невидимые кандалы, от которых опускаются руки.

Выходит, чтобы получить удовольствие, надо приложить усилие. Парадокс какой-то. Впрочем, как и многое другое в этой жизни.

Она никому эти рисунки не покажет. Никто о них не узнает, не будет оценивать и комментировать. Единственный возможный критик — у неё в голове; а ему пора бы заткнуться, хоть ненадолго.

Марина глубоко вдохнула, отложила в сторону смартфон, чтобы снова не сбежать в чтение блогов или просмотр видеороликов, и взялась за электронное перо.

Смайт Фортсмайт у неё получился классическим британским джентльменом — почему-то больше похожим на Куратора, чем недавний портрет этого самого Куратора. Разве что в чопорном Смайте не было той неуловимой Кураторской искры, насмешливой чертовщинки, мелькавшей в глазах и уголках рта, всегда готового к улыбке.

С Чарамуштой было сложнее. Наверное, это кто-то маленький — то ли по возрасту, то ли по росту. И уж точно не похожий на британского джентльмена. Может быть, служанка-индианка? Или гадалка-цыганка?.. В итоге получилась смуглая черноволосая воровка; на её одежде искрой сиял диковинный медальон.

Что ж, теперь можно было открыть книгу и узнать, насколько Марина промахнулась.

…как оказалось, она промахнулась во всём. Ни одного попадания! Тоже по-своему выдающийся результат, на самом деле. Стопроцентный, пусть и со знаком «минус».

Для начала, Смайт оказалась женщиной, а Чарамушта — мужчиной (хотя один из персонажей уже успел заподозрить в Чарамуште не то оборотня, не то колдуна, так что насчёт пола сохранялась некая неопределённость).

Конец ознакомительного фрагмента.