Нелюдь

Юлия Латынина, 2007

Статья первая Конституции Империи Людей гласит: «Все расы равны». Эту фразу можно прочитать над каждой скамейкой, предназначенной «только для людей», и над каждым зданием, в которое могут входить «только люди». Империя Людей победила в четырех сокрушительных войнах. Она победила гигантских барров, с трехметровыми крыльями и клювами, сочащимися ядом. Она спасла угнетенных крийнов – и крийны с тех пор стали рабами человечества. А потом Империя Людей победила страшных харитов, чья биология и математика были чужды всем расам Галатики, чудовищ, у которых не было своего облика и не было «твоего» и «моего». И вот, через семнадцать лет после великой победы человек, родившийся на планете харитов, получает возможность отомстить победителям…

Глава третья

Опекун и его власть

Люди стремятся к свободе, как вода падает вниз.

По cчастью, у нас теперь есть антигравитационные установки.

Император Чеслав

Начальник оперативного штаба Службы Опеки полковник Станис Трастамара вошел в роскошное здание, похожее на водопад резного камня, взлетевший вверх в антигравитационном колодце.

Губернатор Лены поднялся навстречу из-за стола драгоценных хансийских пород. Лицо его источало счастье.

— Господин полковник! Что привело вас в наш затерянный мир?

— Погоня за ван Эрликом.

— Ван… ван… — губернатор озадаченно заморгал, — где-то я слышал это имя… Кажется, чиновник, который скрылся со взяткой…

— Бандит, который восемь часов назад взял вас в заложники.

На лице губернатора отразился неподдельный испуг.

— О боже! Теперь я вспомнил — так это был ван Эрлик?!

— Да, и мне интересно, как он оказался в вашем кабинете.

— Видите ли, — взгляд Эрада Тареты был сама невинность, — этот бандит и его спутники — они оказались замешаны в крайне странном происшествии. Бандит обедал с… гм… харитом… то есть это был таир, — вы видели таиров? Так вот, этот таир не поменял цвет при приближении молодой самки, или что-то в этом роде, возник конфуз, кто-то закричал, что это не таир, бандита и его спутников схватили.

— Спутников?

— Да, таира, который был э-э… харитом, и подростка лет шестнадцати. Услышав, что на вверенной моему попечению земле обнаружился подозрительный чужак, я велел доставить задержанных в резиденцию, дабы принять должные меры, или, напротив, убедиться в ложности слуха. Увы — злоумышленники перехитрили мою охрану…

— И это был первый раз, когда вы видели Эйрика ван Эрлика?

— Клянусь, я даже не знал, что это ван Эрлик!

— В таком случае почему его катер сел на ваш личный космодром?

Губернатор развел руками.

— Именно это я сейчас и выясняю, полковник! Насколько я понимаю, речь идет о возмутительнейшем случае коррупции, проявленной кем-то из начальников смены.

— Я был бы рад помочь вам в расследовании этого случая коррупции, — вежливо сказал полковник Трастамара.

* * *

Люди Станиса Трастамары ворвались в ресторанчик для крийнов в полночь. Штурм был внезапным и жестоким: кое-кто спьяну принял лазерные лучи за часть ночного шоу. Потом ничего не подозревавших посетителей клали на пол штабелями, а по всему зданию шел великий шмон.

Имперская СО обнаружила в здании три лишних подземных этажа, автоматы с виртуальными играми, установленные без лицензии правительства, наркоцветы и небольшой бордельчик, где в мире уживались представительницы и представители самых разных рас. Там же, в бордельчике, были застигнуты некоторые высокопоставленные чиновники, причем не всех из них застали с особями собственного вида: межрасовый секс был до удивления популярен в определенных кругах общества.

Бедолага Сури пытался было качать права и, схлопотав от десантника изрядную оплеуху, завопил, что паршивые «хамелеоны» еще пожалеют о своей самодеятельности.

Он прекратил вопить только тогда, когда в его кабинет втащили начальника городской полиции, без штанов и с липкой красноватой жидкостью, заляпавшей блюстителю порядка всю мошонку. В жидкости было легко признать квазисперму, выделяемую таэллийскими самками при прикосновении к телу партнера.

— Да что вы делаете? — ахнул Сури, — да вас…

Один из спецназовцев, несильно размахнувшись, ударил его в живот приемом «летящая ласточка», Сури задохнулся и рухнул на пол, теряя сознание.

Когда его подняли и поставили на ноги, он увидел перед собой невысокого человека с моложавым лицом, странно контрастировавшим с платиновыми волосами, и с талией такой тонкой, что бластер в кобуре на ремне казался шире ее. На человеке были легкие брюки и легкая рубашка, и только странный зеленоватый блеск ткани свидетельствовали о том, что рубашка эта может с расстояния до трех метров отразить лазерный луч.

— Я Станис Трастамара, — сказал человек, — глава Оперативного штаба Службы Опеки.

— Я… э…

Обрушившееся на него несчастье показалось Сури безмерным, как дали гиперпространства. Всю свою жизнь, с младых ногтей, он знал, сколько берут околоточные и сколько участковые, сколько берет майор из Службы Порядка и сколько — начальник космопорта. Он понятия не имел, сколько берет начштаба СО. Он сильно опасался, что начштаба СО плохо представляет себе специфику деятельности такого учреждения, как скромный ресторанчик для крийнов, и запросит взятку, которую просто невозможно заплатить.

Трастамара швырнул ему через стол планш-сканер.

— Протокол обыска, — сказал Трастамара, — наркотики, запрещенные игры, особи, ввезенные без надлежащего на то разрешения, в том числе и из миров, не принадлежащих Империи. У тебя скверная привычка устанавливать кристаллокамеры в местах тайных свиданий, Сури, — вряд ли начальнику местной таможни или помощникам губернатора понравится, что ты снимал их развлечения. Кстати, записи мы изъяли. А самому губернатору вряд ли придется по душе, что ты забыл ему уплатить деньги за лицензию на виртуалки. Прочти и поставь отпечаток сетчатки.

Сури зажмурился было, чтобы не «оставить зрачок», но здоровенный детина, нежно сжавший ему шею, заставил его переменить свое мнение.

— Уважаемый господин полковник, — пролепетал Сури, поднимая глаза от планш-сканера, — а мы не могли бы как-то договориться?

— И что же ты можешь мне предложить?

— Мое скромное заведение приносит около тридцати тысяч в год…

Тут голова Сури взорвалась болью, а когда он очнулся, он обнаружил, что сидит, крепко принайтованный к стулу в своем же кабинете, а напротив него, за его собственным роскошным столом, сидит полковник Трастамара. А посереди стола лежит маленький красный инъектор.

— Ты, вероятно, имеешь в виду чесцианский год? — осведомился Трастамара.

Чесция обращалась вокруг солнца за двадцать пять стандартных суток.

Сури вежливо захихикал.

— Мне достаточно дать этому ход, — известил Трастамара, помахав планш-листком в воздухе, — и тебя посадят на тридцать лет за уклонение от налогов. Мне достаточно передать начальнику Службы Порядка тебя и кристалл с твоими записями — и тебя найдут повесившимся в камере через три дня. Почему через три, хочешь ты спросить? Потому что на руках и гениталиях трупа будут обнаружены многочисленные порезы и ожоги, а также травмы внутренних органов, которые самоубийца, по своей наглой привычке, наносил себе в течение трех дней перед тем, как покончить со своей никчемной жизнью… Я ясно выражаюсь?

Конец ознакомительного фрагмента.