Третья печать

Юлия Кузнецова, 2020

«Однажды, когда взойдёт красная луна и небо расколется надвое, прольётся кровавый дождь»… Откроется удивительный мир Магии, о котором никто не подозревает. Потомки древнейших рас, скрывающие своё существование от Людей, и живущие на планете Земля по законам силы тёмной и светлой Магии, будут вынуждены заплатить за ошибки родителей: соединившиеся судьбы будут разорваны, а прежняя жизнь разрушится. Представители правящих династий и кланов, потомки аристократов и верховных лидеров своей расы будут сражаться друг с другом не только за деньги и власть, но и за собственную жизнь и счастье. Сиквел к книге «Наследница двух рас».

Глава 8

Фиолена чувствовала невыносимую боль, видя, как Ксагер часами общается с Залирой. Она не могла спокойно наблюдать за этим, поэтому предпочла одиночество, позволяя себе общение с Альфаренами и Элементалами только по мере необходимости. Снова, как когда-то в детстве, она стала держаться особняком ото всех. Сейчас так было проще, хотя она никогда не искала лёгких путей.

Одним ранним утром Фиолена долго бродила вблизи горного водопада. Он был такой шумный, резкий, одурманивающий своей прохладой и красотой, такой же, как Фиолена. Она подолгу могла сидеть здесь и наслаждаться. И сейчас она стояла и смотрела, как блики солнца играли в водной стихии, как его лучи и брызги воды создают невообразимую, яркую радугу. Ей было хорошо здесь одной. Но вдруг её внимание привлекло какое-то едва уловимое движение где-то недалеко от неё.

Приглядевшись, Фиолена увидела ещё одного представителя расы Элементалов. Но не было никаких сомнений, он от тех явно отличался. Это был дух более высокого роста, и он светился какой-то синей энергией. И что было самое странное, он двигался в сторону Фиолены. Она хотела сначала убежать или крикнуть, испугавшись его внезапного появления, но что-то будто удержало её от этих действий, и она осталась стоять неподвижно.

— Я не причиню тебе вреда, — сказал дух, подошедший совсем близко, — ты ведь понимаешь меня, не так ли?

— Да, — едва слышно отозвалась Фиолена. — Ты представитель расы Элементалов?

— Именно, но не утруждайся, задавая следующий вопрос, я и так слышу его.

— В каком смысле? — спросила Фиолена, не понимая, что он имеет в виду.

— Я слышу твои мысли.

— Ты — телепат?

— Можно так сказать.

— Но как? — спросила она.

— Хм… — выдохнул он, — давай начнём по порядку. Меня зовут Антарион. И я хотел бы кое-что рассказать.

— Хорошо, — ответила она, садясь на камень.

— Много тысячелетий на Земле существует моя раса, раса Элементалов, — начал он, паря в воздухе. — Здесь, на острове, Элементалов всего четверо, как вам уже стало известно, но на более крупных участках их от восьми до восьмисот.

— Мы предполагали это, — отозвалась она. — Почему те четверо, что живут на этом острове, не знают о твоём существовании? А они ведь не знают, я права? — спросила она, прищурив свои светлые глаза.

— Да, ты права, — ответил он, откровенно разглядывая эту красивую девушку. — Но это весьма сложно и одновременно просто объяснить. Я — маг пятой стихии.

— Пятой стихии? Пятого элемента? Но ведь его не существует, — произнесла Фиолена.

— Сколько бы я ни просил тебя не спрашивать, не задавать вопросы, ты всё равно будешь это делать, да? Несмотря на то, что я сказал, что слышу тебя, — проворчал он. — Ладно. Посмотри на меня, — попросил он, — ты же видишь меня, не так ли?

— Да, но это не говорит о том… — начала спорить девушка, но увидела то, что заставило её замолчать и проглотить собственный вопрос. На сведенных вместе полупрозрачных руках Элементаля образовался переливающийся энергетический шар, очень даже видимый.

— Я — последний из первых Элементалов этой планеты, — сказал Антарион, — я маг первозданной энергии — молнии, если хочешь.

— Чего?

— Первозданная энергия, — произнёс он, указывая на энергетический шар у себя на руках, — это некая субстанция, которая запустила всё во вселенной.

— Так, — начала Фиолена, — я всегда была далека от научных теорий и просто не понимаю тебя.

— Проще говоря, — произнёс он, — это сама жизнь, если можно так сказать, в чистом виде.

— Допустим, — произнесла она, не сводя взгляда с энергетического шара, — что дальше?

— Я не такой, как те четверо Элементалов.

— О чём ты?

— Понимаешь, духи стихий появляются на смену тем, кто навсегда уходит в небытие, а их количество должно быть строго кратно четырём, в зависимости от площади территории, на которой они появляются.

— Появляются?

— Да, Элементалы не рождаются, как вы, Альфареане, — продолжил он. — И не смотри на меня так, будто я открываю для тебя великую тайну Вселенной. Я просто многое узнал, наблюдая за вами, как только ваш корабль упал на этот остров. Моя связь с планетой больше, чем я мог представить. Все Элементалы, кроме меня, появляются из своей стихии, приходя, скажем так, на смену тем, кто навсегда покидает этот мир.

— То есть, вся эта идея Клиалии и Мальдоры о создании новой расы лишена смысла? — спросила Фиолена, будто, не веря его словам.

— Отчего же?

— Так ты же сказал, что Элементалы появляются из своих стихий, как же тогда… — она не договорила, потому что Антарион перебил её, прекрасно зная, что девушка хотела спросить.

— Фиолена, — начал он, — я видел многое на этой планете. Моя раса словно застыла на месте, ни прогресса, ни эволюция, никакого движения.

— Это я могу понять, — ответила она.

— Вряд ли, — сказал он, — но, если ты представишь вечность и утопию, помноженную на тысячелетия, тогда ты поймёшь, о чём я хочу сказать.

— Ладно. Но наши расы слишком отличаются друг от друга.

— Я согласен, но будет несколько дней, когда они будут похожи.

— Когда духи стихий обретут телесную оболочку, — догадалась она.

— Именно. Это происходит в последние дни их жизни.

— Что? — спросила девушка.

— Да, — ответил он, немного помолчав, — за эти несколько дней, когда у них появляется тело, из него выходит суть Мага Стихии, которая передаётся следующему Элементалу. В первый день они теряют связь со своей стихией, не могут управлять ей. А в течение следующих нескольких дней и всю магию их элемента.

— А что потом?

— Их тело просто распадается, так как из них уходит сама жизнь и их суть.

— Это так ужасно, — сказала она. — А ты так легко об этом говоришь.

— Я смирился с этим давным-давно. Я вообще последний из Элементалов своей стихии, представь, каково мне.

— Последний? Но ты сказал, что на смену одним приходят другие, — ответила Фиолена.

— А ещё я сказал, что отличаюсь от четвёрки Элементалов, которых ты знаешь.

— То есть, — начала девушка, — на планете ты один такой?

— Именно.

— Уау! — воскликнула она.

— Хочешь знать, в чём моя особенность?

— Да.

— Подобных мне было всего пять. И если духи земли, воздуха, воды и огня не вольны выбирать, когда им покинуть этот мир, освободив место другим Элементалам, то мы были вправе решить, когда навсегда уйти.

— Ого!

— Это ещё не всё.

— Что ещё?

— Главное предназначение Элементалов пятой стихии — это дарование жизни.

— Как это?

— Элементалы пятого элемента могут делиться своей силой и энергией с другими живыми существами.

— Для чего?

— Например, вымирающий вид животных переродится и у него будет надежда на выживание, покалеченный зверь поправится и будет совершенно здоров, а засохшее растение снова устремится к лучам солнца.

— Звучит красиво.

— С одной стороны — да, — ответил он, — а с другой — это ужасно. Ведь все Маги Пятой Стихии, отдавая свою энергию жизни другим, попросту умирали, превращаясь в пустоту и прах.

— Вот оно что, — выдохнула девушка.

— Я думал, что растрачивать вот так свой дар, отдавая растениям, животным — бессмысленно. Да и вообще, откровенно говоря, я очень испугался.

— Почему?

— Думаешь легко добровольно и осознанно принять смерть? Я видел, как маги пятой стихии просто умирали, не оставляя ничего и никого после себя. Ведь смерть — это конец, после неё ничего не будет, я перестану существовать, видеть, чувствовать, слышать и дышать, не узнаю ничего нового, не увижу, что будет, меня просто не станет. Если задуматься на секунду об этом по-настоящему, становится жутко страшно. Считаешь, только вы хотите жизни для своей расы? Или предполагаешь, что никто, кроме вас, не понял, что вечность и бессмертие любого вида заключается в его собственных детях и их потомках?

— Конечно, нет, — ответила она.

— Вот и славно. Но есть ещё кое-что.

— Что?

— Как ты уже поняла, я видел, как тысячи Элементалов сменяли друг друга, — продолжил он, — совсем скоро и те, что живут с вами, обретут человеческую форму.

— Не может быть, — прошептала она.

— Может, — ответил он.

— Но как? Откуда ты знаешь?

— Я — Маг Пятой Стихии, самой жизни. Я чувствую, что она уже начала зарождаться. А значит, чтобы появились на свет новые духи огня, воздуха, воды и земли, ныне живущие должны передать им свою сущность.

— И умереть.

— В этом вся их жизнь.

— Хочется чего-то большего, верить в то, что всё не напрасно, что после всего что-то будет и там. А здесь не более, чем рождение ради смерти. Никогда не понимала этого. В этом бессмыслица всего существования, никакой логики.

— Возможно, но это закон природы, который мы не можем изменить.

— Хорошо, — произнесла Фиолена, — как скоро Элементалы обретут тело?

— Максимум через год, — ответил Антарион.

— Значит, у нас есть ещё время, чтобы разобраться со всем этим. Знаешь, — произнесла Фиолена, продолжая, — ты должен пойти со мной. Они должны узнать то, что ты мне рассказал.

— Я пойду с тобой, — произнёс он, задумавшись, — и они узнают, но только то, что я сочту нужным.

— Ты не хочешь, чтобы они знали правду?

— Даже я не хотел знать бы всю правду, Фиолена, — сказал он. — Порой незнание лучше.

— Почему ты рассказал всё мне? — вдруг спросила она.

— Мне кажется, ты отличаешься от представителей своей расы. В тебе есть свет, энергия. Этого нет у других представителей твоей расы. К тому же я никогда не встречал таких красивых женщин.

Фиолена была обескуражена признанием этого Мага Пятой Стихией, ей было лестно. У Фиолены всегда было собственное мнение, её было трудно переубедить. Она держалась особняком ещё и потому, что не желала от кого-то зависеть. Но сейчас она, пожалуй, впервые в своей жизни, не хотела даже спорить с этим Элементалом, захотелось довериться ему. Но мысли девушки по-прежнему занимал только один мужчина, ровным счётом, как и сердце. Ксагер.