Отраженный мир

Юлия Кожева, 2023

Этот мир оказался бесплодным. Но это его мир! Здесь он Господин и Бог, без него все обречено на гибель….Почти две тысячи лет назад темный маг Максуд создал себе убежище – Отраженный мир. Здесь он укрылся от сильной армии врага. Однако ресурсы и новых подданных продолжал получать на Земле.Действия мага не остались не замеченными. Наблюдатели, которые называли себя Стражами, следили за равновесием и передавали знание из поколения в поколение.В наши дни четверо друзей, жизнь которых кажется обычной, продолжают дело далеких предков. Вместе с небольшой командой они не позволяют Максу (за века имя мага изменилось) вредить нашему миру. Их цель – следить за 12 порталами и искать возможность закрыть их навсегда.

Часть 1

Глава 1. Похищение

Волгоград. Наши дни

В Волгоград Артем, Влад и Юлия приехали почти две недели назад. Артем, об этом знали только некоторые очень близкие люди, всегда бывал в городе в конце августа. Влад решил проинспектировать боевую группу, которая присматривала за порталом. Юля напросилась поехать с ними — за степными травами для своих сборов. А еще ей очень хотелось посмотреть, какие книги и артефакты есть в южном хранилище.

Девушка закончила все дела, когда пришло сообщение от Влада: «Ждем тебя к 18 часам на улице Зеленодарской, 6». Место незнакомое, — пришлось искать по карте.

«Все страньше и страньше», — крутилось в голове, когда место встречи оказалось новостройкой. Неуютный заброшенный пустырь, недостроенная многоэтажка, и вокруг ни души. Юля беспечно оглядывалась и вдруг краем глаза заметила какое-то движение. Люди в черном, «честное слово, они были в черных или очень-очень темных одеяниях». Правда, в ту минуту девушка так не рассуждала — рванула с места в карьер. Но и они не дураки, — не так проворно, но побежали следом. Почему она так среагировала? Сны. В которых эти товарищи точно ей были не товарищи. От них исходила опасность.

Преследователи что-то не особо торопились. Видно знали, что бежать здесь особо некуда. А девушка как раз не знала и мчалась, куда ноги несли и глаза глядели. А они несли сначала к забору, плетеному, из колечек, в котором, по счастью, оказалась дыра, потом по тропинке на крыльцо, по лестнице. Только вверх, все выше и выше. Очень быстро, не догнать. Если бы только… ой, лестница не кончилась, и беглянка затормозила, глупо оглядывая шесть пустых пролетов внизу под ногами и синее небо над головой.

«Вот откуда они взялись так быстро? — Промелькнула запоздалая мысль. — Фора ведь была хорошая. В общем, ситуация получилась преотличная: за спиной пропасть, впереди враг. Сурово…»

— Ладно. Один-ноль, может, еще кружок? — наигранно беспечно, чтобы скрыть предательский страх, спросила девушка.

— Следуй за нами, Юлия.

«Еще и имя знают…»

Никто ее не хватал, не вязал. А к чему? Четыре дюжих мужика, а перед ними тоненькая девушка (вовсе не слабая, но не до такой же степени, чтобы бросаться в драку). Пошла, как миленькая. Вниз по ступенькам и дальше — в сторону реденькой лесополосы. Там была старая каменная беседка или, вернее, то, что от нее осталось. Полукруглые развалины, по колено, и бесформенные белые куски из намертво схваченного раствором неотесанного известняка, видневшиеся в невысокой траве. Юлька даже успела подумать, что, наверное, раньше на этом месте был парк.

Артем сидел на берегу и просто смотрел на неторопливую Волгу. Так могло показаться со стороны. Он не видел мирного пейзажа. Память вернула его в далекий воскресный августовский день. Гул самолетов, темное небо, едкий всепроникающий запах дыма. Он так спешил сюда, к своему дому, но, конечно, не успел. И родители до укрытия добраться тоже не успели. Отец, конечно, был с ранеными, а мама… Может быть, с ним…

Из задумчивости его вывел назойливый звук. Тревожный сигнал издавал навигатор, который отображал передвижение ребят из его команды: технология, помноженная на магию.

Чего-то не хватало — на экране не было сигнала от Влада — только точка поиска с расходящимися кругами там, где его зафиксировали в последний раз. Сбоев программа не давала еще ни разу. Амулеты были у каждого, и это позволяло быстро узнавать местоположение. Прошло несколько минут, и он увидел совсем близко от места исчезновения точку с именем Юли.

Артем бросился к машине, на ходу набрал номер девушки — абонент недоступен. Он гнал и надеялся успеть перехватить ее, но понимал, что шансов почти нет. На месте оказался всего через 20 минут. Это была стройплощадка, сейчас почти пустая. Его друзей здесь не было. Зато он увидел маленький искусственный портал с материальным ориентиром в форме полукруглой беседки. Попробовал пройти, но тщетно. Значит, создан для конкретной цели, зачарован на конкретных людей, и без проводника не обойтись. Его ребята попали в беду.

Отраженный мир. Тремя часами ранее

Макс, правитель Отраженного мира, был взбешен, но догадаться об этом могли немногие. Гаяна, верный телохранитель, и та старалась не подходить к нему в такие минуты. Он хорошо умел контролировать и себя, и окружающих, и весь свой мир, занимающий довольно обширное пространство. И вывести из равновесия его было не просто.

Этот случай был особый — несколько дней назад названный сын, Дан, на которого когда-то возлагались большие надежды, снова ушел из отлично продуманной ловушки. И несколько дней подряд все опыты, которые Макс проводил вместе с Конрадом в дальней лаборатории, заканчивались чьей-то смертью. Изможденные помощники бесшумно по стеночке выносили бездыханные тела, грузили в фургон и вывозили на кладбище.

И вдруг какой-то дерзкий мальчишка из службы внешнего наблюдения настоятельно просит встречи с Господином. Гаяна сидела в удобном кожаном кресле, закинув ноги на лакированную столешницу темного дерева, и разглядывала посетителя: аккуратные джинсы и белая рубашка, в руке папка с документами, в целом, — типичный обитатель канцелярии. Сидит, наверное, целыми днями уставившись в монитор. Она честно попыталась отговорить его — мало ли, вдруг подопытные кролики закончились.

— Приходи, малыш, дня через три, а лучше, через неделю, Господин сейчас никого не принимает.

— Меня примет, — уперся парень.

Надо же, какой настойчивый…

— Хорошо, идем.

Гаяна нехотя поднялась и повела упрямца извилистыми темными коридорами вниз, в мрачные подвалы замка. Сначала они шли по недавно отстроенной части, где было светло и просторно, но за очередным поворотом оказались в древнем коридоре: стены из почти черных массивных камней и земляной пол. Около тяжелой, обитой кованым железом двери Гаяна остановилась и прислушалась. Было тихо, она потянула за ручку и, заглянув в щель, поискала глазами главного помощника Макса, Конрада.

— Конрад, — позвала она, — можно тебя отвлечь?

Сам вид высокого светловолосого мужчины в тяжелом резиновом фартуке в липких подтеках (то ли зелье какое брызнуло, то ли что-то другое запеклось) должен был повлиять на посетителя. Во всяком случае, Гаяна, передавая Конраду просьбу, на это надеялась.

— Молодой человек, расскажите мне суть, а уж я найду минутку переговорить с Господином по вашему делу, — предложил тот.

— Простите, но у меня четкие инструкции относительно этой информации, и о вас в них не упоминается, — слишком самоуверенно проговорил паренек, выдержав взгляд холодных синих глаз.

— Ну, сам напросился, — буркнул Конрад и, шагнув в недра обширной лаборатории, поманил юношу за собой.

К удивлению Гаяны, минут через десять живой и невредимый посланник вышел обратно, следом за ним появился вполне довольный Макс и последним — как всегда невозмутимый Конрад.

— Юноша, не торопитесь, — придержал он паренька, — Мне нужно прояснить кое-какие детали.

— Начинается! — Для Гаяны в этом возгласе правителя прозвучало явное торжество, хотя большинству людей уловить какие-то эмоции вряд ли бы удалось.

— Объявился один из ключей. По моему требованию отслеживалась вся информация из интересующих меня секторов через все доступные ресурсы. Столько лет затишья. Серьезно мы воевали с Артемом, когда? — Правитель деланно задумался, — в любимые 90-е. Вот это было время, я даже подумывал снова перебраться в старый добрый мир. Хаос, кровь, — он только что руки не потирал, рассказывая это Гаяне, которая едва поспевала за ним.

— Думаю, не мы одни знаем, где ключ, но мы должны непременно первыми добраться до него. Так что начинаем операцию по захвату Стражей. Это должно отвлечь их оперативников и ударную группу — и мы спокойно заберем мой камень.

— Группы быстрого реагирования всегда наготове, правитель. Пленников вести сюда?

— Не стоит. Мы с Конрадом решили задействовать зеркальную тюрьму на краю пустоши.

— Но оборотни сейчас неспокойны.

Гаяна даже остановилась, услышав о старой тюрьме у границы миров — жутком месте, недалеко от которого расположилась большая деревня оборотней. Раньше они были надежными бойцами, но в последнее десятилетие Макс был ими недоволен. И из воинов они чаще превращались в подопытных. Вражда к правителю росла…

— Как бы они не помешали нам.

— Не помешают, не помешают, — задумчиво произнес Господин. — Напротив, помогут. Страх сработает лучше любой охраны.

Глава 2. Стеклянная тюрьма

Мир Макса. Наши дни

Это было чужое место, чужой мир. Лес, никаких новостроек, на лето совсем не похоже. Хмурый денек, противный дождик, серое небо. Здесь было заметно прохладнее, а еще — деревья без листвы. Мертвые. И трава сухая. Юля замерла от неожиданности, а вот конвоиры, по-видимому, не удивились перемене. Они были на своей территории и спокойно прошли к группе людей, которая, по-видимому, поджидала их. Только один остался с девушкой. Она оглянулась, — за границей беседки виднелся фрагмент кирпичной застройки. Выглядело все так, будто смотришь в давно немытое окно.

«Вот оно в чем дело-то. Другая реальность — тот самый отраженный мир…» После первых минут растерянности Юля разглядела среди темных фигур знакомые лица и даже вздохнула от облегчения. На земле под присмотром пары здоровяков сидели Влад, пара незнакомцев и один из волгоградских поисковиков. Кажется, Денис. Артема, к счастью, видно не было.

Влад был странно спокоен. Хотя нет — именно на него направили свои арбалеты надсмотрщики. Ну не ее же им опасаться,… а с таким аргументом спорить сложно даже сильному мужчине.

— Я надеялся, что хотя бы тебя не достанут, — его и остальных попросили встать (вежливо, кстати) и повели прочь от портала.

— А что происходит? Не спрашивал? Это кто вообще? — Поговорить Юля всегда любила, а в стрессовой ситуации болтливость обострялась.

— Происходит то, что мы попали во владение Макса. Зачем нас перевели, не знаю. Но раз мы живы, значит, — Влад запнулся, — не знаю я, что это значит…

— Мы все погибнем, — автоматически вставила свою любимую шуточку Юлька. И тут же прошептала, — не смешно.

— Вообще-то, да, не смешно. Я чувствую тревогу, которую не могу объяснить, — Влад помолчал, — а еще странно, что нас не обыскали. У меня, например, всегда при себе нож…

— Ощущение пустоты и гнетущего безмолвия возникло только у меня? А еще мне холодно. И если это лес, то должны быть птицы, звери, шорохи, но ничего такого я до сих пор не заметила.

— Не хочу тебя пугать, но когда-то они здесь были: мы проходим мимо черепов и костей слишком часто.

Часа через три маленький отряд подошел к поселению. Вряд ли люди жили здесь постоянно. На закате (догадаться о котором можно было по едва заметному красноватому оттенку серого неба) все выглядело как декорация американского форта из старого вестерна: длинное здание с множеством дверей на мощеной площади, по периметру — бревенчатый забор, в углах вышки. Только сторона, откуда привели пленников, не огорожена. Ров и мост. Не успели достроить?

Всех подвели к началу строения, крайнюю дверь открыли, и…

— Проходи, — велел один из конвоиров, судя по всему, старший. И вполне недвусмысленно посмотрел на Юлю.

Девушка вошла. Дверь захлопнулась. Вместо стен с четырех сторон — зеркало от пола до потолка. Камера — правильный куб.

«Отличное приключение — посидеть в тюрьме. Приехали… — пленница сделала по три широких шага вдоль каждой стены и дотянулась рукой до низкого потолка. — Но зачем зеркало? Хотя чему удивляться, когда вся эта ситуация — диво дивное».

Юля села на низкий топчан и уставилась на собственное отражение. А что еще делать? День выдался длинный, она устала от беготни и прогулок по пересеченной местности — и провалилась в сон.

Во сне было все то же, но не то. Она встала и взглянула на зеркало. Не особенно удивилась, когда поняла, что видит в глубине, сквозь гладкую поверхность стены, длинную череду одинаковых камер. Вон, почти в самом конце Влад. Ощупывает каждый миллиметр камеры — ищет слабое место. Он сторонник силовых методов. Понятно, что он далеко, а лица видно очень близко… ЧуднО…

И в этот момент зазвучал слабый голос невидимого собеседника: трудно было понять, откуда он идет.

— Юля, ты слышишь меня?

— Артем? — Его голос невозможно было перепутать с другими: интонации, тембр… Но откуда исходил звук?

— Ты здесь?

— Нет, я в нашем мире. Не знаю, сколько смогу удерживать связь, поэтому отвечай скорее: где ты, где Влад? Просто опиши, что видишь, — спокойно, как ребенку, подсказал голос.

— Мы в тюрьме, очень странной, зеркальной. Но, знаешь, с зеркалами что-то не так. Сначала я видела только свое отражение, а сейчас могу смотреть сквозь стены. Здесь много людей, Влад, Денис, его привели с нами, Паша из Саратова, сестру его не видела, Андрей из Воронежа, Алена из Питера. Что же это происходит?

Юля замолчала и осталась в абсолютной тишине, повисшей в камере. Сон или явь? Кому она все это рассказывает?

— Вспомни, зеркало для тебя не преграда, — прорвался голос Артема, а потом зазвучал очень твердо и настойчиво.

— Просто поверь. А лучше вспомни, ты рассказывала мне свой сон, из детства, когда зеркало разрушилось и во сне, и наяву. Сейчас то же самое. Сосредоточься. Вам нужно выбираться из этого пространства — оно опасно!

— Попробую!

Юля подошла к зеркалу-стене. Что же дальше? Вспомнились разные фильмы, в которых волшебники делают взмах рукой. Зажмурилась, махнула, и… Ничего не произошло. «Интересно, как это выглядит со стороны — стою, перед зеркалом руками машу». Она приоткрыла глаза…

— Нормально все выглядит, не о том думаешь, девочка.

Артем не насмехался, он все еще был с ней.

Что было в том сне? Пугающее зеркало, в которое не хотелось смотреть. И огромное желание, чтобы оно разбилось. И оно… разбилось. Тогда. А сейчас? Юля постояла еще, осторожно открыла глаза — целехонькое зеркало с издевкой отразило сосредоточенный взгляд. Тогда она стала просто смотреть в собственные глаза. Захотела увидеть больше, чем просто отражение. Что это за тюрьма? Кто и для чего ее построил? Зеркало-зеркало, ты должно помнить всех, кто смотрелся в тебя…

— Покажи мне их! Открой свою тайну!

Взгляд расфокусировался, теперь девушка видела не только себя: сквозь мутное отражение на нее смотрел старик с белыми волосами и черными глазами. Смотрел на нее и сквозь нее, губы его шевелились, но слов не было слышно. Он водил руками перед собой, а от кончиков пальцев тянулись тонкие, еле заметные нити, которые расплывались по поверхности зеркала. Оно было жидким, а затем застывало, становилось гладким, обычным. Старик шагал от одной стены к другой…

— Ты видишь его, Артем?

Даже думать старалась едва различимым шепотом.

— Да, — ответ прозвучал приглушенно.

— Кто это? Что он делает?

— Не уверен, но, кажется, строит тюрьму.

В этот момент за спиной старика возник высокий человек в темной одежде, который держал за локоть бледного понурившегося парня.

— Фергус, — обратился к старику, — я привел пленника, как ты просил.

— Хорошо, — медленно, с усилием, не поворачиваясь, отозвался старик, — я закончил в левом крыле. Запри его в любую камеру, и мы начнем опыт.

— Так, значит, Фергус, — отметил Артем. — Попробуем узнать, кто это такой.

Юля на секунду отвлеклась, — и картинка поменялась. Пленник теперь выглядел так, будто провел в тюрьме много времени: волосы отрасли и спутались, одежда кое-где порвалась, щеки ввалились, а взгляд…о, это был ужасный взгляд, в котором сплелись страх, безумие, отчаяние…

— Юля, он совершенно безумен, посмотри, что он делает…

Девушка видела его и многих других пленников, которые заполнили длинную череду камер. А тот… он бил кулаками (на которых алая кровь текла по черным, спекшимся ссадинам) по глади зеркала все медленнее и медленнее и, как в трансе, повторял: «Убирайся, не входи, убирайся, не подходи ко мне, не смотри на меня…».

За стеклом, напротив него, стоял Фергус и читал заклинание: от кончиков пальцев тянулись черные нити-змеи, заканчивающиеся сотнями глаз, которые смотрели на обезумевшего парня.

— Перестань, — попросила Юля, но старик не обратил внимания.

— Немедленно прекрати, — голос прозвучал тверже.

Реакции не последовало.

— Отстань от него, слышишь, ты! Эй, Фергус, посмотри на меня! — девушка начала злиться. — Посмотри-ка на меня, негодяй!

Вот здесь старик дернулся, будто что-то заставило его отвлечься и присмотреться…

— Кто здесь? — спросил он через какое-то время.

Ну, хотя бы про заклинание свое забыл. Змеи исчезли, а парень без сил рухнул на пол.

— Я здесь, и я разрушу твою чертову тюрьму! Так и знай, старый мерзавец! — как можно громче крикнула Юля.

И он посмотрел ей в глаза! Он смотрел, а она видела, в мелькающих кадрах, глаза сотен людей, которых мучили кошмары. И злилась, и хотела помочь им, уничтожить стены, уничтожить зеркала с паутинами черных заклинаний.

— Тебя нет, старик, тебя нет! — повторяла девушка как заклинание…

Сначала в глазах старика возникло недоумение, потом злость, но она не останавливалась.

— Нет! Ты только слепок, мираж, исчезни, исчезни! — по стеклу пробежала трещина.

— Я вижу тебя, чужеземка, — заговорил старый колдун.

И она поняла, что это действительно не человек, а только впечатанный в стекло оттиск своего создателя.

— Ты слаба, закрой глаза, успокойся, это сон, сон, ты спишь, все это мираж, — он пытался остановить ее.

Ну, уж нет! Юля вдруг ясно осознала, что смешно пытаться удержать ее таким образом, подошла к гладкой поверхности, нажала обеими руками.

— Не пре-гра-да!

Она крикнула громко, растягивая каждый слог и глядя прямо в черные злые глаза. И все рухнуло. Не разлетелось вдребезги, а просто упало без осколков. И вместе с зеркалом иссякли все чувства — злость на старика, помноженная на сострадание к пленникам, — которые удерживали ее на ногах. Девушка с трудом сделала пару шагов и опустилась на топчан.

— Юля, Юля, не отключайся.

Только теперь голос Артема, который тихим отзвуком слышался все время мысленного поединка, зазвучал громче и отчетливее. «Не отключайся… А ведь все это уже реальность, то в какой же момент я перешла грань между сном и явью?..»

— Ты смогла, ты сделала все как нужно. А теперь выбирайтесь оттуда.

— Где старик?

Юля попыталась собрать в кучу свои ощущения.

— Я же говорил тебе, это был образ, запечатленный в стекле, клубок заклинаний — не настоящий человек.

Вот откуда возникла эта уверенность — Артем поддерживал ее силы во время схватки.

— Уходите оттуда немедленно, думать будем позже, сейчас нужно двигаться!

Человек в соседней камере посмотрел на нее удивленно — между ними было не зеркало, простое стекло.

— Отойди, — сказала Юля.

Подняла руки — не обязательно касаться зеркал. Это не преграда.

Все стены упали одновременно. Вместо зеркал перед ней простиралась анфилада камер, без стен, различимая теперь разве что по мебели и людям.

Девушка двинулась к своим друзьям, попутно отмечая, что происходит вокруг. Некоторые пленники никак не реагировали на случившееся — может, еще не заметили, а может, были уже так обессилены, что не могли действовать самостоятельно.

— Эй, девушка, нужно уходить. — Юля похлопала по плечу лежащую ничком фигурку. Волосы длинные, платье до пят.

— Как тебя зовут? Меня — Юля, и я ухожу. Пойдем со мной.

Она вздрогнула, но не сделала попытку встать.

— Даша, Даша, что с тобой?

Рядом с нами остановился парень.

— Паша?

Он был настолько поглощен сестрой, что не сразу узнал ее.

— Юля, ты здесь одна?

— Со мной Влад. Я позову его, мы поможем.

— Нет. Иди к нему, а я помогу ребятам, не надо задерживаться, — рядом оказался Денис.

И она двинулась дальше, надеясь, что всем удастся выбраться.

У большинства пленников рефлекс сработал адекватно — они выходили во двор, оглядывались и, выбрав нужное направление, устремлялись прочь. Двор освещался прожекторами, охраны нигде не было.

— Юля, беги сюда, — крик Влада заставил ускорить шаг.

— Я наблюдаю за тобой, ты почему не спешишь? Ты видела сотни глаз, которые смотрят отовсюду? Меня трудно чем-то напугать, ты знаешь, но в эти долгие часы я серьезно опасался, что мы никогда отсюда не выберемся.

Пока он говорила, мир вокруг наполнялся звуками. Довольно жуткими. Вой (может, показалось), приглушенный крик, еще один… Стало не по себе.

— По-моему, пора убираться отсюда, становится слишком шумно. Идем, — скомандовал Влад.

— Ты заметил, что охраны здесь нет? Почему? — решила спросить Юля, когда они, поминутно оглядываясь, вошли в лес.

— Думаю, причина может быть одна — что-то удерживает людей сильнее охраны.

— Но люди ушли.

— Не все, многие как сидели в своих камерах, так и сидят. И они чего-то боятся. Это видно.

— Крики слышал?

— Да, и не только крики. Вой. Может, здесь диких животных много, и ночью лес становится слишком опасным для побега. А днем охрана была. Вспомни, когда мы пришли, на вышках стояли часовые.

Влад не собирался ее успокаивать. Ребята то шли, то бежали по лесу. Уверенности, что они смогут выйти, не было, но пока об этом молчали: когда целей слишком много, считай, нет ни одной.

Отсюда портал смотрелся по-прежнему. Каменная кладка высотой не выше колена. Друзья перешагнули одновременно. Леса не было. В утренней полумгле виднелся подъемный кран и недостроенная многоэтажка. Стройка. Вернулись!

Утро было пасмурным… «Это мы плохую погоду «подцепили», — подумалось вскользь. Говорить не хотелось.

— Бред какой-то, да? Но ведь групповых галлюцинаций не бывает, — тихо произнесла Юля. — Или бывают?

За прикрытыми лишь для приличия воротами стройки ждал Артем. Он стоял, облокотившись на бампер огромного внедорожника, и внимательно следил за пространством по ту сторону портала.

— Хорошо, что портал оказался устойчивым. Иначе бы застряли надолго.

— Повезло, — Влад присел рядом с Артемом. — Были наши ребята из других городов. Интересно, в этом параллельном мире другие расстояния? Как они собрали всех в одной точке? Это же сотни километров.

— Правильный вопрос — уже половина ответа, — Артем подошел к Юльке. — Ты на себя не похожа, девочка. Садись в машину, едем на север.

Машина, плавно набирая скорость, понеслась по утреннему пустынному шоссе.

— Будем держаться на максимально возможном от порталов расстоянии, — объяснял Артем. — Главное, добраться до ладожской крепости. Там нашлось кое-что интересное. К тому же не ясно, что задумал Макс и в какой момент нам снова ждать чужаков. Придется проехать через всю страну так, чтобы не слишком приближаться к главным порталам, даже с нашей картой довольно сложно. Тем более, теперь мы знаем, что в гости в любой момент может пожаловать целая группа чужаков.

— Кого вызывать? — Влад прекрасно понимал, что схватки не избежать.

— Боюсь, что всех.

Всех. Значит, в этот день из разных городов страны в одну точку выдвинутся почти три десятка подготовленных бойцов. Резервистов, готовых в любой момент отразить удар врага.

Москва. За 10 лет до описываемых событий

Тихим безоблачным весенним вечером Юля и Валера, ее одноклассник и тайная любовь, возвращались домой после второй смены.

Ребята не обратили внимания на компанию шумных подростков. И немного сбавили шаг, чтобы пропустить их. Но тем явно хотелось приключений. Один сильно задел плечом мальчика, а другой преградил путь девочке и, как бы невзначай придержал ее за край куртки.

— Эй, ты чего? — Валера недоуменно посмотрел на толкнувшего его парня. — Не смей ее трогать.

— А то что? — обидчик теперь уже демонстративно дернул за рукав куртки. Послышался смех — и вот уже Валера и Юля стоят в окружении шести здоровых задир.

— А девчонка ничего так, я бы с ней…

И тут Юле стало страшно. «Это не со мной, не с нами… — понеслись мысли, — Почему они толкают Валерку друг к другу, не давая ему опомниться? Что за неприятные намеки и взгляды? Позвать на помощь… Никого нет вокруг».

Страх не парализовал — он быстро превратился в сильную злость. Чувство подступило внезапно, заставив расправить плечи. В детстве она дралась с пацанами, и никто не смел так с ней говорить.

— Перестаньте, а то пожалеете! — сначала никто не обратил внимания. Юля повторила. На этот раз громче.

— Ты что-то сказала? — голос был насмешливый и неприятно-самоуверенный.

— А ты разве глухой? Или плохо соображаешь? Я сказала — лучше бы вам убраться подобру-поздорову. — Попытка сдержать гнев и остатки страха придала голосу звенящие ноты.

— А то что?

И тогда она по какому-то наитию заговорила на староанглийском. Тихо, а потом все громче. Говорила и медленно поднимала голову, пока не встретилась взглядом с одним из них, потом с другим. Они ухмылялись, потом затихли и стали слушать заворожено, не в силах отвести взгляд от глубоких зеленых глаз. Юля подняла руку и указала на первого, самого высокого, светловолосого, в черном плаще. Голос звенел, и ветер, которого секунду назад не было, ударил в него, не сильно, но шаг назад он все-таки сделал. Это совпадение — голос, ветер, жест. Сначала испугался светловолосый, потом все остальные… Стали пятиться. Она продолжала говорить и медленно двинулась из круга. Кольцо разомкнулось. Юля взяла Валеру за руку и потянула за собой. Ребята прошли несколько шагов, быстрее, быстрее — побежали, но за ними никто не гнался.

— Что это было? — спросил Валера, когда ребята зашли в свой подъезд.

— Вообще-то всего лишь сонеты Шекспира.

Глава 3. Убийцы демонов

Горы Копетдаг. За 1700 лет до описываемых событий

Черные камни старых гор давно отвыкли от подобного зрелища. Вместо спокойного мрака ночи ровную круглую поляну захватили огни десятка факелов. В их пляшущем свете двигались две фигуры, одетые в богатые темно-красные одежды, просторные шаровары и рубахи, перехваченные широкими серебряными поясами с плотным узором из драгоценных камней и монет. Одна — повыше, покрепче, другая — тонкая и гибкая, — они уже разрисовали странными символами стены ущелья, а теперь чертили что-то на каменном дне.

— Ты уверена, любимая? Неиригал очень силен, ты точно… — заговорил один из таинственных художников, оказавшийся мужчиной средних лет.

Другой, вернее, другая — красивая черноволосая молодая женщина, не дала ему закончить.

— Конечно, я уверена. Мой клан много лет убивал демонов. Мне открыты все тайны, все заклинания. Он будет повержен, а ты — свободен! И не просто свободен, ты получишь еще больше сил и тогда, вместе…

— Мы станет повелевать миром! — глаза мужчины вспыхнули одержимостью.

Надин, его прекрасная Надин, продолжила чертить круг. Трое суток они шли сюда вдоль бурной реки, по тропе, которой не могли пройти кони. Войско оставили верному Дагману.

Это было огромное, когда-то непобедимое воинство, которое устало от поражений за несколько последних месяцев. Максуд, уверенный, хитрый, привык побеждать в войнах, которые он вел не только силой, но и с помощью магии. И вдруг он встретил что-то превосходящее его понимание — непобедимый жестокий беспощадный завоеватель, который никогда не проигрывал, был вынужден отступить.

Так больше не могло продолжаться. И Надин предложила рискованный план. Поработить самого мощного демона — князя демонов. Единственного, которому подчинялся сам Максуд — приносил богатые жертвы, осознавал, что своим магическим даром обязан темной потусторонней энергии. Ее клан звал его Неиригал.

Было заманчиво получить неограниченный доступ к первоисточнику, подчинить его себе и одержать долгожданную победу. Он всегда любил рисковать, но не сразу согласился с задумкой верной спутницы. Его беспокоила не только дерзость подобного вызова. Три года назад Надин нарушила законы своих предков — выбрала в мужья чужака, родила ему сына и раскрыла все секреты клана. За это отец и жрецы прокляли ее. Теперь сила крови могла не подчиниться ей — и предки не встали бы несокрушимой стеной во время сложного обряда. Но Надин только посмеялась — она была слишком бесстрашной, страстной и свободной, чтобы следовать правилам.

— Готово! Иди ко мне, любимый, — до полночи всего несколько минут. Начинаем!

Они вошли в круг и принялись читать заклинание. Вокруг вспыхнул и разгорелся белый огонь — надежная защита.

— Кто посмел призывать меня? — Глухой голос нарастал от тихого шепота до грозного гула. Он был повсюду и нигде. Всего на секунду дрогнула рука Надин в его руке. Но любимая тут же собралась и с нескрываемым превосходством произнесла:

— Я, Надин, дочь Наадара, Даара, Наада. Я повелеваю тебе….

— Девчонка! Тебе ли говорить со мной?

Надин вздрогнула — ритуал не мог подвести, дух не мог перебивать ее и совсем не таким должен быть ответ порождения тьмы.

— Повинуйся мне, демон!

— Демон! Я? — тягучий смех заставил камни слететь с верхушки скалы. — Я величайший, темнейший, превосходный, вечный! Я — Велиар! А ты, отверженная дочь, позор своего племени, заплатишь за оскорбление! Выйди из круга!

— Стой! — Максуд, который читал заклинание защиты, почувствовал, что рука Надин выскальзывает из его ладони. Ужас объял его всего на секунду, но этого хватило. В плотной паутине слов появилась брешь — и любимая шагнула за пределы круга.

Тень скалы обрела плотность, отделилась от камня и встала напротив Максуда. Надин оказалась между ними. Громада тьмы, с нечеткими контурами неуловимо превращалась в чудовище. Шипы, когти, чешуя или мех? Описать было невозможно — так быстро менялась уродливая, мощная, уверенная тварь. Двигалась, вибрировала, перетекала из одной формы в другую.

Прекрасная стройная Надин вдруг стала отделяться от земли. Черные длинные волосы волновались от дыхания Неиригала, на белоснежной коже играли розовые отблески его горящих глаз. Она обернулась, и зеленые испуганные глаза встретились с глазами Максуда.

— Надин, нет! — только и успел выкрикнуть он. А в следующий миг ее взгляд померк, тело обмякло и упало на землю.

Десятилетия поисков, практики, магических поединков как будто вели его к этой секунде. Не задумавшись он создал свое самое мощное разящее заклинание — и ударил в проклятого убийцу. Разъяренный колдун превратился в чистый инстинкт, без чувств, без эмоций. Сгусток гнева против исчадия зла.

Он попал, но разрушилось кольцо защиты. Рывок в сторону — ответная разящая молния прошла по касательной, опалив одежду. Демон зарычал от ярости. Максуд не дал ему опомниться — он метал и метал свои стрелы — из огня, металла, камня, все, что получалось создать в порыве всепоглощающего гнева. Старое ущелье утонуло в клубах дыма, пепла и огня. Казалось, ничто живое не могло бы уцелеть в этой битве.

Сколько времени прошло? Минуты, часы, дни? Для Максуда все слилось в серой мути сознания. Он очнулся и понял, что сидит, прижавшись спиной к скале, и баюкает свою Надин. Ведь она только уснула. Такая прекрасная, такая любимая.

— Проснись, поговори со мной, — поцелуй оставил на губах такой холод, что Максуд вспомнил все, до мельчайших подробностей. Вспомнил и застонал от бессилия. Как много он мог — и как мало. Он знал, как продлить жизнь, только бы оставалась самая малая искра. Но главная тайна была не подвластна ему — тайна воскрешения.

Он ощутил каждой клеткой, что в поединке потерял почти все силы. Магия не дается даром, ее нужно питать и беречь, а в сражении с мощным противником, невозможно ни то, ни другое.

Постепенно возвращались чувства и способность мыслить. Он собрал костер. Казалось, это длилось вечность. Каждый шаг давался с трудом, да и деревьев в этом скудном краю было так мало. Но для Надин не могло быть другого пути в небо — только в сильных ярких языках пламени ее душа обретет покой.

Когда огонь разгорелся и обнял белый саван, Максуд увидел темную громаду в самом черном разломе скалы. Она колыхалась еле заметно — поверженный демон был еще жив. А раз так, то мог пригодиться ему. Маг достал прочный золотой сосуд, испещренный замысловатым мелким узором. На одно заклинание его хватило — и последняя капля жизни, ценнейшая энергия, перетекла из Неиригала в надежное хранилище.

Войско ожидало своего предводителя там, где он оставил его, казалось, вечность назад. Но прошло чуть больше недели — какие-то дни отделяли его, уверенного, влюбленного, могущественного Максуда от потерянного, затаившего в самом дальнем уголке души гнев, боль и вину человека.

— Утром выходим на север. — Его голос звучал грозно и уверенно. Нельзя показывать слабость, никому, никогда. Даже самые преданные соратники не должны узнать, что произошло.

— Да, мой господин. — Помощник не спешил выполнить его приказ, а во взгляде он прочитал тоску и…

— Что еще?

— Маленький Дан, он…

— Говори! — Ответ Максуд знал до того, как невысказанная печаль старого вояки облеклась в слова.

— Кормилица ничего не могла сделать, он просто перестал дышать.

Он не позволил горю взять верх. Могло показаться, что это известие никак не тронула его.

— Собери костер. — Он медленно двинулся к шатру. Дагман, какой бы неподходящей не казалась минута, все-таки продолжил.

— Солдаты ропщут, некоторые хотят уйти. Давно не попадались богатые селения. А на севере только пустыня и…

— Я понял тебя. — Как трудно, но нельзя позволить чувствам захлестнуть остатки выдержки. — Мы идем к отшельникам, чтобы получить совет. Я поговорю с мудрецом и заберу свитки. Потом захватим какой-нибудь город и будем отдыхать целый месяц. Объяви это людям. А с недовольными ты и сам знаешь, как поступить.

Случай, чтобы усмирить сомневающихся, не заставил долго ждать. В одну из ночей несколько самых отчаянных бойцов решились на побег. Их поймали и жестоко казнили перед замершими рядами — никто не должен сомневаться в силе своего предводителя и господина!

Два дня войско упрямо двигалось среди сыпучих дюн. Вокруг, сколько хватает глаз, темный, почти черный песок, белые скелеты перекати-поле, светлое насмешливое небо. Все это время Максуд оставался среди солдат — пусть видят, что повелитель силен и спокоен. Он ехал на любимом сером жеребце и думал, думал. «Уничтожить, истребить демонский мир. Чтобы и памяти о нем не осталось». Не важно, сколько времени нужно, чтобы осуществить задуманное — гибель любимых перевернула все. Сокровища, новые земли, господство над миром, новый враг — все стало неважным, скучным, бессмысленным, блеклым, все отступило на второй план.

Злость накапливалась и первыми, кому не повезло столкнуться с ней, стали смелые, но плохо вооруженные воины племени пустынников — добровольная охрана маленького монастыря. Они были преданы отшельникам, которые десятилетиями исцеляли больных и помогали решать споры.

— Пусть умрут легко, — напутствовал Максуд своих людей.

Схватка длилась меньше часа, и исход ее был предсказуем. Он аккуратно обошел мертвые тела, чтобы не запачкать края одежды. Рядом с защитниками лежали несколько монахов, которые отказались пропустить Максуда к комнатам мудреца и библиотеке.

За темным столом, который освещали несколько светильников, сидел, как показалось непрошенному гостю, очень старый человек. Его кожа была смуглой, почти темной, морщины глубоко изрезали лицо. Но спина ученого была прямой, а взгляд ясных синих глаз — молодым и пытливым. Максуд без приглашения подвинул массивный стул и сел напротив.

Разговор продолжался много часов, и маг начинал выходить из себя. Они не покидали большой зал, хранивший знания нескольких поколений. Дагман приносил чай и еду. Время от времени непрошенный гость вставал, чтобы пройти вдоль полок и выбрать свитки, которые казались наиболее интересными. Но нужный ему не попадался, на поиски ушло бы очень много времени.

— Покажи мне заклинание, которое уничтожит демонский мир. Я хочу истребить всю нечисть, что в этом плохого? Разве вы не боретесь со злобными духами? — Он был вежлив со стариком, но тот все не уступал.

— Мы ни с кем не боремся и никого не уничтожаем. Нельзя нарушать равновесие. — Ответ в разных, часто пространных вариантах, был один и тот же. — Последствия могут быть непредсказуемы. — Отшельник говорил тихо. Странно, но он совсем не боялся его, этот тонкий хрупкий на вид человек в простой сильно изношенной одежде. Он не соглашался говорить с Максудом, пока не предали земле всех погибших. Повторял свою просьбу, грустно улыбался и ждал.

— Мне все равно. Демоны должны исчезнуть навеки.

— Заклинание не уничтожает, а лишь запирает теургическую энергию. — Максуд, который в очередной раз рассеянно прохаживался вдоль стен, замер. Мудрец сказал что-то новое, пусть пока непонятное, еще будет время, чтобы разобраться.

— Пусть запирает, это тоже подойдет, — осторожно согласился он.

— Тобою движет жажда мести, маг, а для ворожбы нужно обрести равновесие. Иначе все может пойти не так. — Он понял, что достиг победил. Старик отдаст ему свиток, и он исполнит задуманное.

— Я творю заклинания много десятилетий, моего опыта и силы достаточно и для этого. Покажи мне свиток, и мы уйдем.

— Я вижу, тебе мало свитка, ты не оставишь меня здесь.

— Ты мудр, старик, молва не врет. Да, ты пойдешь со мной. Я хочу беседовать с тобой и в этом найти умиротворение. — Максуд никогда не мог насытиться знаниями. Его цепкий ум требовал новой и новой информации. И он надеялся получить ее у старого ученого.

— Моя смерть еще не пришла, сражаться и колдовать я не обучен, поэтому будет по-твоему. Но запомни мое слово — ты не получишь того, чего желаешь.

Глава 4. Автопробег на север

Волгоград — замок Макса. Наши дни

Когда Артем увидел сообщение приехать по непонятному адресу, он сразу попытался дозвониться до своих друзей. Никто не ответил.

Портал был недвусмысленным знаком, что Влад и Юля попали в мир Макса. Мужчина вернулся домой, где вместе со старинными книгами хранились несколько важных артефактов. Он отыскал тяжелый кованый потемневший от времени головной обруч.

Вообще-то изначально обручей было два, но один из них пропал несколько веков назад. Отец Артема хранил второй в числе прочих реликвий, но никогда им не пользовался. Легенды сообщали, что обручи помогали общаться на расстоянии, усиливали поток мыслей. Их использовали только самые близкие люди, которые доверяли друг другу — друзья, соратники, родственники. Самое ценное свойство этого артефакта — сверхпроводимость мыслеобразов в любом направлении — и даже в другое пространство. Для общения достаточно было одного обруча, но его действие было непродолжительным и непостоянным. Усилить сигнал помогали амулеты Стражей.

А вот противник, узнавший, какой уникальный раритет ему достался, получал возможность проникнуть в мысли только того человека, который его надел. Воспользовавшись ситуацией, он легко мог вторгаться в сознание обладателя реликвии и узнавать все его намерения и тайны. Хуже того, он мог внушить ему свои мысли, а если обладал достаточно сильной волей — даже управлять хозяином обруча.

Однажды такое уже произошло, правда, давно, в XVII веке, и последствия были ужасны: один из ключей исчез, погиб хранитель и вся его семья, и на столетие прервалась преемственность поколений.

Вероятность того, что второй обруч до сих пор сохранился, была ничтожна, но она была. В свое время Артем изучил свойства артефакта и обнаружил способ помешать кому-либо проникнуть в сознание без разрешения обладателя обруча.

— Вот и узнаем, прав я или нет.

Он собрал все необходимое для долгого и трудного путешествия: Макс умел действовать быстро и жестоко.

Заехав в гараж на окраине города, Артем поменял скоростной автокар на мощный внедорожник, заранее подготовленный для дальних поездок. В багажнике хранился запас продуктов, палатки, одеяла и оружие: охотничьи ножи, арбалеты, помповые ружья.

После короткого контакта с Юлей Артем прождал несколько часов. Они вышли, а он не заметил какого-то чужого присутствия в своем сознании. И успокоился: скорее всего, за те минуты, что он пользовался обручем, никто другой его не надевал. Все прошло успешно, а повторять эксперимент он не собирался.

Конрад находился в лаборатории, и сразу почувствовал сильный импульс от старинного обруча, который долгие десятилетия ждал своего часа среди прочих артефактов. Он знал о его назначении. Реакция у Конрада была отменная. Надев обруч, он аккуратно настроился на сознание невидимого объекта. Сильный человек, закрытый, просто так в его сознание не проникнуть. Особенно в момент огромного напряжения и сосредоточенности. Было ясно, что хозяин второго обруча умеет выставлять защиту против любых попыток проникновения в сознание. Это он сейчас и сделал. Нужно было подождать ночи. Пусть уснет, а там посмотрим.

Город оживал: за окном мелькали стертые силуэты солнцем зданий и деревьев, редкие прохожие и автомобили. Юля уснула на просторном заднем сидении Тойоты «Прадо». Разбудил ее голос Влада. Похоже, они с Артемом уже давно что-то обсуждали, поэтому она уловила только конец вопроса: «…ну и почему они начали действовать?»

— Информация появилась. — Артем взглянул на меня в зеркало. — Выспалась? Тогда рассказываю. Думаю, Макс каким-то образом увидел фрагмент обычного документального фильма. Показали его в такое время и по такому каналу, что его видели человека полтора. Посмотрите сами — это любопытно. Влад, достань, пожалуйста, мой планшет.

На экране камера двигалась по комнате, выхватывая разные вещи. Обстановка более чем скромная: мебель из советского прошлого, бесконечные полки с книгами и разного рода археологическими диковинами. Глиняная посуда соседствует с деревянными предметами быта, металлическими наконечниками и монетами. На секунду движение остановилось — в кадре замер черный камень.

— Останови-ка видео и верни на пару кадров назад. Вот здесь его видно лучше.

— Это не просто камень, верно? — подала голос Юля, внимательно разглядывая замершую картинку.

Черный, матовый, размером с ладонь, он и напоминал внешне ладонь, сложенную в горсть.

— От него нет тени. Смотрите, рядом тень от книги, а от него нет. И там должен быть серебряный узор

— Верно. — Артем сбросил скорость и через несколько метров остановил машину у обочины. — Но его не видно с этого ракурса. Он обернулся и посмотрел на Юлю. — Откуда ты об этом знаешь?

— Мне показалось, я видела похожий камень. Но точно не помню, где…

— Постарайся, это очень важно.

Девушка думала мучительно долго: что-то шептала, перебирая в памяти возможные варианты, нервно теребя рукав легкой льняной рубашки.

— Нет, не уверена, — наконец, сдалась она, — расскажу сразу, как только вспомню.

— А что известно тебе, Артем? Поделишься мыслями? — не вытерпел Влад.

— Конечно. — Он плавно двинул машину. — Это ключ. Но создан он не для того, чтобы открывать что-либо — только закрывать. Порталы в мир Макса. То самое веселое местечко, из которого вы так благополучно выбрались.

Юля зябко поежилась, хотя в машине было тепло. Сколько раз она слышала эту историю — про мир, созданный много веков назад, и сколько раз относилась к ней, как к части игры, в которую играли все ее друзья. Взрослые люди, не вписывающиеся в обыденную скучную реальность: со способностями, не отвечающими общим представлениям о норме. Конечно, она легко усваивала языки, даже древние, мертвые, ее слушались животные, она разбиралась в травах. Но всю серьезность противостояния осознала только минувшей ночью, когда увидела старика в зеркале и падающие стекла.

— Реальность. — Юля была серьезной и задумчивой с того момента, как увидела камень. — Но я так и не поняла, как мы попали туда без проводника?

— Почему без проводника? Вас сопровождали, — пояснил Артем. — И к тому же сейчас год черной луны: тот самый момент, когда граница миров истончается. Странно лишь то, что они смогли так спокойно проникнуть к нам вне большого портала. Видимо, у Конра…, — тут Артем на долю секунды запнулся — видимо, нашли способ.

Он замолчал, на этот раз надолго, и в салоне повисла тишина — Артем как будто был не здесь, а погружен в себя.

— Артем, — позвала девушка, — с тобой все в порядке? — Юля была сильным эмпатом — хорошо чувствовала людей. Поэтому любила уединение и природу, когда можно было отдохнуть от эмоциональных переживаний.

— Да, конечно.

Он всегда был очень уверен в себе, и его выдержке можно было позавидовать, но сейчас казалось, что в порядке далеко не все.

— Есть еще пара моментов. В истории были периоды, когда Макс проявлял большую активность. Например, в 17 веке он со своими приспешниками совершал набеги на северные рубежи Российской империи. Тогда были похищены люди, которые обладали древними знаниями, часть реликвий, книги. И пропал один из хранителей вместе с ключом. Тем самым, который всплыл в Старой Ладоге и который нам непременно нужно забрать раньше людей Макса. Тогда наблюдателям пришлось стать воинами и дать отпор пришедшим из отраженного мира — такой, чтобы им еще долго не хотелось творить зло на нашей земле. У всех порталов выставили охрану, и наглые нападения не возобновлялись до войны.

— Какой войны? — не поняла Юля

— Сначала Первой, а затем и Второй Мировой, — Максу всегда были на руку неспокойные жуткие времена. Конечно, от мелких вылазок он не отказывался никогда, но вел себя не так вызывающе.

— Он почему-то уверен в своей силе, иначе все бы оставалось, как раньше, — высказался Влад.

— Да, а значит мы больше не сторонние наблюдатели, стражи границы и хранители знаний. Нам навязывают войну, и придется принять их вызов.

— Но что мешает закрыть порталы? — спросила Юля.

— Некоторые уже закрыты. Но это не значит, что их нельзя приоткрывать на время. Я закрыл 8 порталов. Очень радовался, но, оказалось, рано… — показалось, что Артем вздохнул. На какое-то время в машине повисло молчание. — Но это тоже неплохо, через закрытые портал пройти намного сложнее. Охранять их проще. Нужны остальные ключи — все 12.

— Подожди, значит вот почему нас решили захватить? Это из-за камня? Макс тоже узнал про ключ и решил сыграть на опережение?

— Думаю, да. Он всегда старался найти и забрать ключи в свой мир. Не думаю, что Макс знает, как их уничтожить. Ловушку открыли всего через несколько часов после выхода в эфир телепередачи про Старую Ладогу. В совпадение верится с трудом.

Пейзаж за окном был таким мирным, что трудно было поверить в надвигающиеся страшные события.

— А кто-то понимает, что произошло в тюрьме? Почему все стены рухнули?

— Кто-нибудь понимает, — отозвался Артем. — В том мире наши способности могут раскрываться в полной мере. Так уж он устроен. То, что здесь остается в зародыше, там работает в полную мощь. Но закон работает и в обратную сторону…

Влад обернулся и посмотрел на девушку долгим изучающим взглядом.

— Расскажешь, как все вышло?

— Да я и сама толком не поняла.

— Расскажи, — поддержал Артем. — Вспомни, что чувствовала, что видела. Это поможет в следующий раз.

Анализ события занял весь оставшийся путь, пока утомленные путешественники не остановились на ночлег в стороне от дороги на опушке редколесья. Несколько сотен километров отделяли их от начальной точки маршрута. И только когда они смогли постоять на ровной земле и вдохнуть свежий предвечерний воздух, стало видно, как сильно отличаются российские регионы. Выцветшие краски степей сменил яркий сочный наряд средней полосы. Травы и цветы как раз начали отдавать собранное за долгий летний день тепло. Пахло всем сразу — сладостью Иван-чая, застоявшейся водой недалекой медленной речки, сережками тонких березок. Синее низкое небо подчеркивало белизну густых кучевых облаков.

Мужчины посовещались и решили поставить две палатки. Было бы неправильно не разжечь костер — так уютно было сидеть около огня, что даже не заметили, как вечер повернул на полночь.

— Почему Ладога? — Юле давно хотелось понять странную силу притяжения маленького неприметного поселка на берегу сурового северного Волхова. Она знала, что когда-то это место было ключевым для только начинавшего осознавать себя русского княжества. А еще она очень любила те редкие моменты, когда Артем рассказывал что-то из истории их необычного сообщества. Все посвященные знали, хотя поверить в это было не просто, что этот внешне молодой мужчина родился до Великой войны, и, конечно, принимаю в ней участие.

— Единственным объяснением, с которым соглашались наши ученые-хранители, — там Максы и создал свой искусственный мир. — Начал Артем, — мощный энергетический выброс навсегда изменил жизнь в радиусе нескольких десятков километров от портала. Это место стало притягивать всех, в ком тьма превышала свет. Летописи хранят истории набегов воинственных варягов только с конца X века, потому что нет более ранних письменных свидетельств. Норвежский ярл Эйрик приводил сюда своих воинов, шведы, финны. Казалось бы, почему нельзя жить спокойно на своей земле? Но нет — их так и тянуло сюда. Где много тьмы, приходится прибавить света. Мощная крепость стала надежной преградой. Ее возводили вновь и вновь, несмотря на разрушительные жестокие нападения.

Войско Макса, которое он создавал из пришлых, очень часто разрушало мирные поселения внутри княжества. Пока, наконец, нашим далеким предкам, не удалось загнать его за границу миров. Тогда Стражи приняли решение нести постоянную вахту и не позволили устраивать масштабные набеги.

А память о странных событиях и сегодня живут в местных сказаниях. К тому же вокруг портала так и осталась большая аномальная зона.

— Что за сказание? — Девушка очень любила необычные истории.

— Ну, например, про голос Ладоги. Из уст в уста передают люди, как слышали звездной тихой ночью жуткий протяжный стон над водной гладью, и земля в этот момент чуть вздымалась и оседала. Научного объяснения этому так и не нашли. Но Стражи знают, что вода около главного портала очень опасна. Она как будто живая — может передвигаться внутри невидимых границ и топить неосторожных путников.

— Живая вода? Что-то такое рассказывал Ник. Но у него ведь не поймешь, шутит он или всерьез. — Влад, который внимательно слушал Артема, не удержался от вопроса.

— Не шутил. Хранители когда-то давно заключили с местной водной стихией договор. И мы строго соблюдаем ритуал, посвящая всех, кому приходится нести стражу в этих краях.

— Как-то жутко, — поежилась Юля.

— В жизни много жуткого, особенно, если нет объяснений. Но то, что знаешь, перестает пугать.

Спокойствие Артема было одним из качеств, которое очень нравилось Юле. Оно удерживало от тревожных мыслей, порождения жизни в двух мирах — обыденном и мистическом.

— А не пора ли спать, друзья мои? — предложил Артем.

Громкий крик разбудил всех.

— Что стряслось? — Влад сел и легонько толкнул почему-то не среагировавшего на опасность товарища. И сразу понял: это что-то стряслось именно с ним.

Артем неестественно застыл в сильнейшем напряжении, он не отреагировал на вопросы, он вообще не реагировал. Влад расстегнул палатку и при лунном свете посмотрел на лицо друга. Глаза были раскрыты, зубы сжаты, а дыхание — еле различимо.

«Овраг. Черная ночь, полная звезд. Он лежит не на земле — вокруг него, под ним мертвые люди. Его ошибка, его вина…Здесь есть кто-то еще. Но этого не может быть. Здесь он всегда один — один живой…»

— Это не у нас? — В палатку заглянула Юлька, увидела Артема, опустилась рядом с ним.

— Что с ним? — испуганно спросила она.

— Я не знаю. — Влад не мог признать, что тоже испуган. Или растерян. Он многое повидал — ранения и смерть, но эта каменная неподвижность, жуткая, как смерть…

Юлька дотронулась до Артема и почувствовала, что его мышцы напряжены как камень.

— Что же это? Приступ? Он чем-то болен?

— Ни разу не болел за все годы, что я его знаю, — чуть слышно отозвался Влад.

— Яд. Иногда яд так действует. Змея? Здесь же есть змеи? Нужен свет.

— Сейчас прожектор принесу, я мигом — Влад выскочил из палатки.

Юлька попыталась пощупать пульс, потрясла Артема, позвала его — реакции не было.

— Нет никаких следов, это не яд, это другое. В больницу надо.

— Посмотри по карте, где ближайший город.

Девушка присела у изголовья, дотронулась до лба Артема, и в этот момент он судорожно схватил ее руку, с усилием произнес: «Разорвать связь», и снова замер. От неожиданности девушка вскрикнула. Из глубин памяти всплыл далекий день, когда она впервые встретила Артема.

Познакомились они не вполне обычным (по ее мнению) образом. На сайте, посвященном травам, кто-то разместил задание: приготовить сложный состав из растений и минералов. Было объявлено солидное вознаграждение. Ей показалось любопытным, что многие названия сейчас считались устаревшими — как будто это был старинный, выкопанный из архивов рецепт. Она изготовила порошок и встретилась с заказчиком. Других претендентов не было.

Заказчиком оказался Артем. Он пригласил ее в штаб поисковиков, потом была еще пара заказов — и она стала частью команды.

— А что за снадобье я изготовила первым? — как-то позже спросила она.

И тогда узнала о потерянном обруче и о том, что ее порошок может защитить сознание от чуждого вторжения — разорвать связь между двумя потенциальными собеседниками-телепатами, но ей это вряд ли когда-либо пригодится.

— Такого изящного рецепта я еще никогда не встречала, — улыбнулась она тогда и указала на красивый медальон на своей груди, — решила носить снадобье с собой — будет мне вместо талисмана….

— Вот и пригодилось, — Юля сняла медальон и развела порошок в железной походной кружке.

— Ты уверена, что подействует? — Влад помог разжать Артему зубы и влить разведенное снадобье. — До города около 200 км, если ехать быстро…

— Давай подождем.

Она держала руку на медленно пульсирующей жилке на шее друга.

— Кажется, — она посчитала удары, — сердце забилось сильнее.

— Иди, отдыхай, я подежурю первым. — Влад настроил маленький фонарик, выключил прожектор и, вернувшись, закрыл вход.

— Хорошо, конечно, поспали, но пора бы и двигаться дальше, — голос Артема звучал так, будто ничего не произошло. Утомившись от ночных переживаний, ребята незаметно уснули один за другим. Очнувшись первым, он не стал будить Влада и Юлю. Он помнил все происшедшее ночью очень отчетливо: атаку на свое сознание, борьбу с чьим-то мощным интеллектом, стену между своим и чужим разумом, которую выстроил и держал напряжением всех сил. И немного туманно — действия и слова своих друзей, своей команды.

Влад посмотрел на Артема, вздохнул и облегченно покачал головой.

— Получилось, — улыбнулась Юлька. — Ты знаешь, что это было?

— Не что, а кто. Меня атаковал Конрад, и это очень опасный противник.

Глава 5. Вторая жизнь

Сталинград. 1941 год

Семья Артема жила в этих краях много веков. Когда казаки выстроили крепость в том месте, где мелкая речка Сарисан впадала в мощную Волгу, прапрадед основал здесь сторожевой пост. Недалеко, в сотне с небольшим километров от нового поселения был один из порталов — открытых постоянно для тех, кто знал их тайну.

В роду Орловых были и стражи, и хранители знаний. В каждом поколении старейший подбирал небольшой отряд преданных воинов, которые следили за опасными вратами в другой мир. Здесь, на юге, портал был активен во время татарских набегов. Но чем дальше ширилась граница империи, тем реже люди Макса отважились на серьезные вылазки. Безнаказанно похищать людей становилось все сложнее. А после великой революции и гражданской войны удалось почти свести на нет активность давнего врага.

Отец Артема был врачом. Хорошая профессия, которая объясняла огромную библиотеку и частые визиты незнакомцев. Отец обладал и даром убеждения, который защищал в смутные времена. Власть менялась, а дом Орловых на берегу Волги на окраине провинциального города был оплотом надежности и стабильности.

Артем поступил в медицинский институт прямо накануне войны. Когда враг перешел границу, в дом Орловых начали стекаться тревожные сведения. «Люди Макса активизировались. На оккупированных территориях сотрудничают с захватчиками…» Война, смута — самое лучшее время для Макса — легко похищать людей и пополнять ресурсы.

Начало лета 1942 выдалось жарким. Война подступала городу неотвратимо. В институте только закончилась сессия, и многие студенты записались добровольцами.

— Отец, я должен сражаться. — Юноша никак не мог согласиться с доводами родителей. Этот разговор в разных вариантах не прекращался почти год. Но если раньше враг был далеко, то теперь все изменилось.

— Не забывай, что ты не просто гражданин этой страны. Ты охраняешь людей от большого зла. Макс…

— Знаю, но ты же слышал сводки. Наступление вот-вот начнется. Я что, по-твоему, должен бежать в тыл. Вы же с мамой остаетесь. И за порталами есть, кому присмотреть.

— Институт эвакуируют, — не уступал отец, — врачи будут нужны, это понимают все. Это не побег.

Артем знал, что большинство ребят его курса записались добровольцами, а почти все девушки уезжали учиться в тыл. Умом он понимал, что отец во многом прав, но сердцем…

— Завтра я еду в полевой госпиталь фельдшером.

Родители как будто не удивились. Между ними существовала очень тонкая связь — на уровне предчувствия. Они понимали друг друга без слов. Артем не раз замечал, что они понимали друг друга без слов. Но каждый раз удивлялся этому единомыслию.

— Значит так, — только и сказал отец.

Всю ночь он рассказывал Артему ключевые моменты — то чему должен, но не успел научить раньше. Где хранятся важные артефакты, в каких книгах собраны главные тексты заклинаний, как делать защитную татуировку — ту, что продлевает жизнь и защищает от не смертельных ран.

— Отец, ну что ты, вернусь, и продолжим обучение, — пару раз попытался остановить его Артем.

— Да, да, конечно, — рассеянно кивал Александр Григорьевич, — но лучше послушай.

Карту порталов и адреса других посвященных выучил наизусть. А на рассвете ушел на сборный пункт.

Прошел всего месяц, а Артем успел увидеть столько боли и крови, что казалось, им не будет конца. Сейчас их госпиталь медленно полз по степи — несколько грузовиков и колонна легко раненных бойцов. К ним прибились гражданские, которые бежали от войны, что двигалась за ними по пятам.

Он проверял, нет ли отставших, и вдруг, на какое-то время остался один. День только разгорался и небо начинало высветляться, чтобы к полудню стать привычно белым, безрадостным. Молочай, полынь, дикая конопля выстилали землю, сколько хватало глаз. Кое-где темными пятнами возвышались стволы чахлых акаций. Высоко, едва приметными точками, кружила пара соколов — высматривали неосторожных воробьев и жаворонков. Перекрикивая удаляющийся гул моторов, перекликались кузнечики и цикады. Пологие холмы кое-где перерезали темные провалы оврагов, обещая прохладу от едва приметных неглубоких ручьев.

На немцев они наткнулись ближе к вечеру. Те залегли в небольшом лесочке. Видимо, ждали не колонну раненых — легкую добычу.

— Врачи, медсестры, выйти из строя, — выкрикивал переводчик, двигаясь вдоль рядов пленных. Всех выгнали из грузовиков и выстроили в ряд. Однако Артем заметил что люди, которые двигались за переводчиком, выбирали не только военных, — их интересовали молодые ребята и девушки из числа гражданских.

Артем был с молоденьким пареньком, по виду своим ровесникам. Тот был серьезно ранен, и все время просил побыть с ним. Он и в грузовике от него не отходил и сейчас поддерживал, не позволяй упасть.

— А ты? — офицер ткнул в Артема, — врач?

— Фельдшер.

— Выходи.

— Я не могу оставить раненых.

Артем бегло говорил по-немецки, и, вспомнив, как часто отец отводил беду убедительный беседой, попытался сделать тоже.

— Господин майор, вы же знаете о женевской конвенции.

Офицер замер — видимо, не ожидал, что кто-то способен вести с ним диалог здесь, в чужой враждебной стране.

— Вы немец. Перейдите в группу врачей и поговорим позже.

— Нет. Я русский. Здесь только раненые и гражданский. Позвольте всем вернуться в грузовики и отвезите нас в лагерь для военнопленных.

— Нет никакого лагеря. Никто не станет возиться с этим отребьем. Выходите, не будьте глупцом!

— Но мирное население не должно…

Офицер не дослушал, — резко отвернулся и отдал солдатам приказ.

Под крики немцев и дулами автоматов пленных отвели к врагу. Люди поняли, что сейчас произойдет, несколько человек попытались бежать, но их остановили короткие очереди. Артем не верил, что все это происходит по-настоящему. Рядом с ним стояли женщины, дети, старики, раненые. Он видел глаза — сухие, горящие, полные слез. Раненый паренек еле держался ан ногах — он бредил, тихо звал по имени какую-то Олю. Все звуки и краски стали такими яркими. Белые облака (откуда они взялись в этот безветренный день?), яркие сиреневые цветы чертополоха — он увидел каждый острый лепесток, медленные слова молитвы, которые шептала немолодая женщина. А потом раздался громкий треск, и наступила тьма…

Артем открыл глаза. Над ним горела летнее черное небо, усыпанное серебром звезд.

«Наверное, уснул в гамаке», — пронеслась мысль. А потом накатил сладковатый запах. Его трудно было спутать с чем-то — так пахла кровь. Вернулась память, и боль. Он ощупал себя — липкая рубаха, там, куда ударили пули. Тупая боль. Но он жив. Он попытался встать — голова кружилась, хотелось пить. Он посмотрел по сторонам. Мертвые тела. Это было дно неглубокого оврага. И он лежал на ком-то, а не на земле.

Он выбрался наверх, но идти не мог. Ран на теле не было, только саднящий ссадины. Артем насчитал семь, ни одной в районе сердца. Татуировка — белая, невидимая сеточка на левой стороне груди — не только продлевала жизнь, но и хранила от смерти. Давно никому из рода Орловых не приходилось проверять это последнее средство. Отцу, ученому, а не воину, за десятилетия смуты не пришлось столкнуться со смертельной опасностью.

Постепенно возвращались силы, а с ними способность трезво оценивать ситуацию.

Он вдруг ясно осознал, что прекрасно знает, где находится. Конечно. Как часто отец вместе с ним бывал в этих местах. Они проверяли активность портала. Лесок, в котором их поджидали враги, тянулся вдоль по краю глубокой балки. А на границе деревьев и степи лежали большие серые валуны, в трещинах которых росла чахлая трава. Случайно ли он оказался именно здесь? И еще — мозг только сейчас восстановил полную картину событий. Не все «немцы» понимали немецкий. И одеты многие были не в форму, а в черную одежду. (А в записях наблюдений чужаки всегда были в черном).

Отобрали они здоровых молодых ребят, врачей, девушек, несколько подростков. Среди девушек были его однокурснице. Бросить их Артем не мог.

Он пролежал еще несколько часов. Пока тело восстанавливалось, мозг анализировал возможное движение отряда. Вариантов не было — на севере река, наши войска, глубокие балки, через которые с грузовиками не переехать. Так что отправиться они могли только к порталу.

Перед тем как двинуться следом, Артем заставил себя подойти к краю братской могилы и взглянуть в глаза кошмару. Он прекрасно понимал, что это воспоминание останется с ним навсегда.

Юноша отлично ориентировался в этой местности. По едва приметным тропам двигался быстро. Остановок было несколько — короткие стычки с отставшими от своих врагами позволили пополнить арсенал автоматом с запасными обоймами, отличным ножом и револьвером.

Теперь он по достоинству оценил уроки рукопашного боя, на которых настаивал отец. Один из друзей семьи — следопыт, охранявший портал, серьезно занимался с нескладным подростком. Где-то он теперь? Ушел добровольцем или нашел возможность остаться на посту. Или вовсе пропал — сгинул в пожаре войны…

А еще Артем ощущал в себе силу. Он превосходил людей — был менее уязвимым перед оружием, владел своим телом и разумом. И это не давало ему право оставаться сторонним наблюдателем, простым фельдшером. Жаль, что он не понял этого сразу… За одни ужасные сутки он стал воином и полноправным Стражем.

Лагерь врагов выдавал себя звуками задолго до того, как его можно было разглядеть. Он действительно располагался близко ко входу в другой мир. Когда-то здесь устроили свои курганы древние сарматы. Между двумя возвышенностями и укрылся портал. Обнаружить его обычному человеку было невозможно. Только легенды о «нехорошем месте», где исчезают люди и животные, а миражи путают странников и доводят до безумия, давала подсказку посвященным.

Артем подобрался очень близко, залег в зарослях колючего кустарника и принялся ждать ночи. Он слышал нестройный гул голосов — перемешались выкрики, плачь, смех. А еще были короткие очереди и редко — шум мотора.

Пробуждение оказалось неприятным — от прикосновения холодной стали к горлу. Видимо задремал, и обостренные чувства не предупредили об опасности.

— А мы тихонько, правда, парень? Без глупостей. Понимаешь по-русски то?

— Да, — в полголоса ответил Артем.

«Почему сразу не убили? Свои. Или?» — метались обрывки мыслей.

— Что же ты в дозоре-то уснул? — это другой голос, в стороне. Знакомый… Неужели?..

— Я не в дозоре. Дядя Рамиль? Это я, Артем Орлов.

— Артем? — и тут же — убери нож, свои.

— Вот кого не чаял встретить. Ну-ка, давай за нами, потолкуем.

Шли по балке в молчании минут 20. Потом Рамиль заговорил. Когда стало понятно, что наши отступают, он решил сколотить партизанский отряд. В призыв по здоровью (вот ведь насмешка — старые раны времен гражданской подвели) не попал. Но прекрасное знание местности, навык работы в подполье оказались полезны в степи. Особенно пристально следил за порталом — и чутье не подвело.

— Эти сволочи с фашистами отлично поладили. Уж не знаю, на чем сговорились, только получился у них вроде как сборный полк. Нужно и тем и другим одно — солдат наших убивать, а мирных и припасы с оружием туда переправлять. Как можем им мешаем, но силы не на нашей стороне.

Так Артем попал в партизанский отряд. Всю войну он с Рамилем и другими посвященными боролся с приспешниками Макса. В первом бою, которые готовили тщательно, удалось отбить всех пленных, которых не успели увести в другой мир. Он очень надеялся, что среди них будут его однокурсницы. Но девушек-сестричек среди освобожденных не оказалось.

Казалось, им не будет конца — самолетам с черными крестами, которые неотвратимо двигались в сторону Волги. В первые часы Артем и его товарищи еще надеялись, что враг перебрасывает куда-то воздушную технику. Но потом стало ясно — это жуткое хладнокровное уничтожение их родного города. Земля ощутимо гудела и даже здесь, за сотни километров стал виден темный дым.

— Я пойду, мне надо знать, что с родителями, — Артем не находил себе места.

— Уверен, отец сумеет защитить себя и Елену. Она точно могла почувствовать, что приближается беда — ты же знаешь, у твоей мамы дар.

— Да, но это не то же самое, что противостоять людям. Только представь, что твориться в городе после двух дней бомбежки.

— Хорошо. Пойдем вместе. Фашисты наступают, надо бы связаться со штабом — получить задание для отряда.

В черном городе, который должен был умереть, продолжалась жизнь. К тому моменту, когда Артем и Рамиль добрались до нужного района, люди начали расчищать завалы. К постоянным звукам выстрелов они привыкли — в развалинах шли бои.

Дома Орловых не было — прямое попадание практически сравняло его с землей. Но Артем не мог, не хотел уйти сразу. Два дня они осматривали окрестности — помогали разбирать завалы, в которых оставались люди, расспрашивали редких выживших, но выяснить, живы родители Артема или нет, так и не смогли.