Сиреневый туман

Юлия Ковалева

Александра – наследная княжна княжества Лустарния, по политическим мотивам помолвлена с Икатом Лавром, третьим сыном князя Отрикота из Мурании. Такая помолвка не принесет счастья, но все сложится совсем по-другому.

Глава 4

Утром горничная передала записку от Иката, в которой говорилось, что он к десяти ожидает меня возле конюшни.

Я вновь выпила напиток шархимаша. Одела миловидную амазонку, так как поняла, что Икат хочет предложить конную прогулку. Очень люблю выезжать верхом. Настроение сразу поднялось. После вчерашних событий у меня сложилось впечатление, что Икат их не любит. Но ошиблась, значит не все потерянно.

Я быстро шла к конюшням. На полдороги меня встретил Ден:

— Доброе утро, Саша! — вихрь чувств и эмоций поднялся во мне от его обращения. О Боги, что такое со мной происходит? — Разреши я тебя отведу к твоему жениху.

Он равнодушно пошел впереди, а я не смогла сдержать разочарованного вздоха. Икат ждал возле входа:

— Доброе утро, Александра! Я огорчен вчерашним происшествием, и дабы сгладить неприятные ощущения решил преподнести тебе сюрприз. — он нежно улыбнулся и продолжил, — Если ты расстроилась из-за шляпки, то не нужно! Я подарю тебе новую, которая будет светлее на тон и подчеркнет твою красоту по последней моде. Ден! — окликнул Икат — Выводи!

Я рассеяно кивнула, оглядела его щегольской наряд и вдруг поймала себя на мысли, что не так уж он и красив. Как всегда прав был папа, новая мода похожа на попугаичьи наряды, и как я раньше этого не замечала?

А Ден кивнул и скрылся в конюшне, а через несколько мгновений вывел розового единорога, реально розового. Даже крылья розовые с фиолетовыми подпалинами. Огромный, красивый, нереальный. Он смотрел на меня умными глазами, с такими длинными и изогнутыми ресницами, что сразу понятно — это девочка. Казалось, что я прохожу какой-то экзамен. Потом единорог фыркнула, похоже я не вызвала у неё восторга. Рот у меня открылся сам.

— Она твоя! Подойди, погладь, дай ей имя, потом тебе надо прокатиться на ней. Вы должны почувствовать друг друга, узнать. Если вы подойдете, друг другу, то никто больше не сможет сесть на неё. Дай ей имя. Ден сам отбирал её для тебя, она лучшая.

Я медленно подошла и положила руку ей на лоб, она смотрела на меня, потом я притулилась лбом ко лбу и зашептала:

— Ты чудо, ты просто чудо я назову тебя… Баттерфляй.

Единорог попятилась.

— Кажется, имя ей не очень понравилось. — сказал Ден.

— Не может быть! — возмутилась я — Как раз такое, которое нужно для такого создания. У неё крылья, как у бабочки, такие ресницы, она такая же красивая, как они, так что в самый раз.

Единорог еще раз оглядела меня скептически. Потом склонила голову и опустила одно колено.

— Она согласна, — произнес Ден. — Предлагает прокатить вас, княжна Александра.

— Я согласна, оседлайте!

Ден и Икат переглянулись.

— Александра! Единороги — не лошади. На них ездят без седла.

— Как? Я не смогу.

Баттерфляй опять смотрела на меня недоверчиво, как бы вопрошая: «Кого вы мне подсунули?» После этого легонько толкнула, я потеряла равновесие, и чтобы не упасть схватилась за рог, и тут же рука обрела какую-то легкость.

— Что это? — я посмотрела на ладонь, она была вся золотая.

— Это порошок единорога, если посыпать его на предметы и людей они приобретают способность летать.

— Я всегда думала, что такой порошок есть у фей.

Икат улыбнулся:

— Нет, моя дорогая, феи берут его у единорогов. Ты практически ничего не знаешь о магических существах.

— Так сами виноваты! — возмутилась я — Заперли всю магию в Мурании!

Ден хмыкнул, а Икат нахмурился:

— Ты будешь пробовать полетать? — не очень довольно спросил Икат.

— Конечно, — я подошла к Баттерфляй и взялась за гриву.

— Подождите, моя княжна, — обратился Ден — Нужно еще разуться, иначе обувь повредит её. Это у них такая особенность.

Я молча сняла туфли. Если сейчас скажу или спрошу, опять будут меня поучать. Ден нагнулся и подставил сложенные ладони. Я поставила ногу, моя ступня поместилась полностью в его ладони. Рука была прохладная, кожа очень приятная, большим пальцем он провел по моей ступне, и я отреагировала — дрожь пробежала по телу. Я посмотрела на Дена, прямо в глаза. И опять эти черные глаза, как безлунная ночь. Уголки его губ слегка приподнялись в иронической улыбке. Он почувствовал мою реакцию. Я смутилась, резко приподнялась и села на Баттерфляй «по-мужски». Только я не рассчитала, платье поднялось очень высоко и открыло взору моего жениха, а так же Дена, всю прелесть моих длинных ног. Икат резко произнес:

— Ден отвернись быстро. Никто не может смотреть на мою невесту!

Ден отвернулся и заговорил:

— Управляйте ногами, и Баттерфляй вас поймет.

— Я не умею!

— Это не сложно, почувствуйте её!

Я легонько придавила бока единорога, она тут же встрепенулась и медленно пошла, расправляя крылья, я нажала сильнее и произнесла:

— Ну что, малышка, прокатимся!?

И она взлетела резко, стремительно, размахивая розовыми крыльями.

Так вот, если вам кто-нибудь скажет, что летать на единороге — это непередаваемые ощущения, верьте ему. Потому что так я не орала никогда. Ужас пронзил меня до мозга костей. Страшно, очень жутко.

У человека есть инстинкт самосохранения, он работает и это нормально. Я кричала, но мне пришлось замолчать, так как скорость была большой и в рот залетали какие-то насекомые. Лицо нещадно сносило потоком воздуха. Я упала на Баттерфляй, вцепилась ей в шею так, что пальцы свело судорогой и начала тихо молиться. От ужаса я все сильнее сжимала бока Баттерфляй. А она, понимая это, как команду «вперед и вверх», набирала скорость. Я продолжала молиться, вспоминать, кого обидела и не успела попросить прощения. Уже и не смогу…

Где-то внизу я слышала какой-то панический визг, который мне напомнил звон колокольчиков.

Теперь я знала — свадьбы не будет, я не выживу. А так обидно, жених такой, какого себе представляла в мечтах. Я аккуратно посмотрела вниз, люди были как муравьи, зажмурилась. Прости папа, прости мама! Но тут услышала голос:

— Саша! Не сжимай колени, отпусти бока.

— Я пытаюсь очень, не могу, все свело судорогой.

— Можешь, просто дыши глубже, — голос был властный, — Давай!

Я попыталась расслабиться, получилось.

— Говори с ней! Это тебя отвлечет.

Я зашептала:

— Тише, Баттерфляй, тише, давай потихонечку спустимся.

О, чудо! Я отпускала очень осторожно колени, и единорог постепенно замедлялась и снижалась. Я выпрямилась и огляделась, рядом на черном единороге был Ден.

— Вон опушка — спускаемся туда, — он резко повернул и начал снижаться. Мы последовали за ним, медленно приземлились. Ден спрыгнул и подбежал ко мне. Я просто упала в его руки. Он держал меня и смотрел:

— Вы не ушиблись, моя княжна?

— Нет. — так спокойно было в его объятиях, с ним было просто хорошо. Его черные, как смоль глаза, смотрели на мои губы.

— Я поставлю тебя, не упадешь? — тихо спросил Ден.

— Надеюсь, что нет.

Он отпустил мои ноги, но второй рукой удерживал меня за талию, просто прижимал к себе и продолжал смотреть на губы:

— Пусть меня повесят, — прошептал он и поцеловал меня!

Первый поцелуй! О Боги, как сладко, истома разлилась по телу, миллионы, бабочек затрепыхали в животе! Это не я! Это не со мной. Волна чего-то нового поднялась во мне, и я застонала или он? Мир остановился в это мгновение. Я не подозревала, что такое возможно. Обняла его в ответ, проявляя настойчивость. Вихрь ощущений усилился, и у меня закружилась голова, ноги подкосились, Ден подхватил меня.

— Поставь меня!

— Нет, я боюсь, ты сейчас с этим не справишься, — и Ден медленно опустил меня на мягкую траву, сел рядом и положил мою голову к себе на колени, и опять стало тепло и хорошо.

— Кто ты? — прошептала я.

— Ден. — просто ответил он.

— Ден, ты не должен был меня целовать.

— Я знаю.

— Так кто ты?

— Я личный раб, слуга, телохранитель, конюх, горничная вашего жениха Иката Лавра.

— Его нянька. — иронически подняв бровь произнесла я.

— Теперь и твоя, моя княжна.

Я встала.

— Так зачем ты меня целовал?

— Не смог удержаться, ты такая прекрасная, Саша, — прошептал он и дотронулся до моей губы. И миллионы искр от губы разнеслись по моему телу. Я еле слышно застонала.

Что я творю!? Он же просто раб! О Боги, какой кошмар! Я резко отдернулась.

— Не смей меня трогать. Тебя нужно высечь!

— Твоё право, — ответил спокойно Ден, глядя мне в глаза. Я тонула в омуте его черных глаз и вдруг поняла, что хочу, чтоб он опять меня поцеловал, внутри все задрожало. Ден опять понимающе улыбнулся.

— Посмотри на кольцо.

Я опустила глаза, камень был уже не белый, а чуть с розовинкой.

— Что с ним?

— Кольцо детектор вашей невинности. От того Икат был так доволен, когда одел вам его на пальчик, что камень стал чисто белый — это говорит, о том, что даже поцелуя ты не знала в этой жизни. А теперь узнала, и камень поменял цвет. Ты уже не так невинна.

— Что за… — я не знала, что сказать.

— Хочешь еще, если мы дальше поцелуев не зайдем, камень больше не потемнеет.

— Что делать? — завопила я — Это позор для меня, как ты посмел, если знал, что такое будет?! — моему возмущению не было предела.

— Ничего страшного, скажешь, что я насильно тебя поцеловал, что ты не хотела. — пожал он плечами.

— А я и не хотела! — с вызовом ответила я.

— Не надо обманывать хоть сейчас, мы-то знаем правду. — и весело подмигнул мне. У меня внутри все закипало, мне хотелось придушить его на месте.

— И что будет? — я цедила слова, еще секунда и я взорвусь.

— Меня повесят. — просто ответил он. Мой пыл тут же угас, я не считаю, что из-за поцелуя стоит лишать человека жизни. Он, конечно, редкий наглец, и наказать его просто необходимо, но повесить — это чересчур.

— Строго у вас. А почему ты вообще здесь?

— Потому что испугался за тебя, ты же кричала.

— А где Икат?

— Там, где ты его оставила.

— А почему он не полетел?

— Потому что у него нет единорога.

— Нам пора возвращаться, но я больше не сяду на Баттерфляй, — шепотом сказала, чтобы она не услышала. Но она подняла уши, а потом медленно подошла ко мне, наверное, чтобы меня не пугать. Руки, ноги стали ватные. Похоже, у меня развилась единорогофобия.

— А вы ей понравились. Как ни странно, обычно люди завоевывают единорога. А у вас с ней наоборот. Хорошая из вас выйдет парочка. Мрак, иди ко мне — и черный единорог подошел к Дену.

— Можно погладить? — так же шепотом спросила я.

— Я не против. Конечно, можешь и погладить его, но не советую. Единороги очень ревнивы, если вы будете проявлять внимание к другому единорогу, то неизвестно, чем это может обернуться. Были случаи, когда единороги взмывали вверх и камнем падали — разбиваясь, если считали, что потеряли хозяина. Или же вызывали соперника на бой и тогда один точно погибает. — произнес Ден.

Я обернулась на Баттерфляй, она незаметно подошла еще ближе, и с ужасом поглядывала на черного единорога. Я поцеловала её в нос и зашептала:

— Не бойся, лучше тебя нет, — а потом обернулась к Дену, — Помоги сесть.

Ден подставил руки, опять эти руки и ощущения тепла, покоя, непонятной дрожи разлилось по телу.

— А ты не боишься возвращаться?

— Нет, — Ден запрыгнул на Мрака, — Полетели, только без паники и потихоньку, не гони.

Я мотнула головой. Говорить не могла, очень жутко было, горло перехватило спазмом. Летели медленно. Все мысли мои были заняты кольцом, что же делать?

Вскоре показался замок, и мы приземлились. Ден помог спешиться, ноги и руки дрожали.

Во дворе была какая-то паника, я решила, что в связи с моим исчезновением. Собрала свои дрожащие колени в кулак, расправила плечи, подняла голову, я же все-таки княжна, и пошла, успокаивать народ. Дескать, не о чем беспокоиться со мной все в порядке. И каково было моё удивление, никто не обращал на меня внимания, все суетились вокруг моего «мужественного» жениха, который бесстыдно валялся в обмороке. Я растолкала слуг, легким покашливанием объявила о своем присутствии. Раздался общий вздох облегчения. Крайне бледный Икат, который и так от природы был светлым, сейчас своим мышиным цветом лица вызвал у меня опасения.

— Воды. — велела я.

Сразу появился стакан, я набрала воды в рот и брызнула в лицо Иката.

— Икат! Икат! Очнись!

Ресницы затрепетали, но Икат в себя не приходил.

— Давно так? — резко спросила я.

— Как только услышал ваши крики.

— Так долго? Вы тут все с ума сошли, где лекарь? Что вы творите?

— Не звали еще…..

— Икат! — руки были холодные, щеки серые.

Ден подошел, взял Иката на руки и лаконично спросил:

— Куда нести?

Я побежала вперед, на ходу прикидывая, насколько Ден сильный. Потому что по комплекции и росту Икат с Деном были одинаковые.

Когда зашли к врачевателю, Ден положил Иката на кровать, и стал возле дверей. Врач осмотрел Иката, нюхательная соль начала приводить его в чувство, я села рядом и начала растирать руки.

— Икат, милый, ты нас всех очень напугал. Как ты?

— Я еще дрожу и очень слаб. Как ты, Александра? Я так испугался! Просто невозможно описать словами, что я пережил! О моя, Александра, больше никогда так не делай, иначе у меня будет удар. Я так тонко чувствую.

— Хорошо. Не будем об этом, — я нагнулась и поцеловала Иката в губы. Мой второй поцелуй! Но как же он отличался от первого. Ни трепета, ни душевного волнения. Ни каких порхающих бабочек в животе. Что ж такое?

— Милая! Не так я хотел подарить тебе твой первый поцелуй. Прости меня, но это ты виновата, сама меня спровоцировала, а разве я могу удержаться! Ты такая у меня красивая! — и он пригрозил мне пальчиком.

— Откуда ты знаешь, что он первый? — надула я губы.

— Я все о тебе знаю, — хитро улыбнулся мой жених. Потом взял мою руку, и начал целовать каждый пальчик. Возле кольца остановился, посмотрел и улыбнулся, — Все-все, моя сладкая невинность! Сделаем по правилам — дождемся свадьбы.

Вот так! Сразу видно утонченный аристократ: честь мою бережет. И тут я рассердилась на Дена! Он не имел право так поступать! Воровать мой первый поцелуй. Он все знал! Гад такой! Может, если б меня поцеловал первым Икат, я бы испытала то же самое с ним, а не с этим рабом-слугой. Да как он посмел? Я княжна, а он? Да между нами пропасть. Я обернулась, но его уже не было. И почему-то стало очень тоскливо и грустно, хотя он просто раб-слуга и между нами пропасть.