Мой генерал

Юлия Карагина, 2022

Молодая девушка из современной России оказывается в прошлом, незадолго до начала войны 1812 года. В дворянском имении она с трудом привыкает к жизни в теле приемной дочери князя. По воле тех, кто обещает помочь ей вернуться назад, она знакомится с офицером, будущим генералом русской армии и увлекает его своей красотой и великодушием. Она должна проявить ум и сообразительность, чтобы выйти из-под чужого контроля и устроить свою судьбу.

Глава 2

— Maman, не следует так сердиться! Разве Анна виновата, что с ней случилось? — Аврора постаралась смягчить угрожающие слова матери, оглядывая всех сидящих за столом. — К тому же, у нее болит голова от сильного удара, который она получила под водой.

— Хотела бы я знать, почему объясняешься ты, а не сама Анна? — сверкнула глазами княгиня.

Наступило неловкое молчание. Все явно ждали, чтобы сама виновница заговорила и умилостивила княгиню.

Саша постаралась выбрать правильную интонацию и робко проговорила:

— Простите… Я должна вспомнить… хочу вспомнить. Но не могу. Простите меня… маменька.

По выражению лиц всех присутствующих Саша увидела, что такого ответа от нее и ждали. Но княгиню она не провела. Об этом можно было догадаться, когда по окончанию трапезы та приказала прийти в ее кабинет вместе с Николаем Семеновичем.

Аврора ловко придержала ее за локоть и, шурша накрахмаленной юбкой, вместе с ней направилась следом за доктором.

— Анна, ты на самом деле ничего не помнишь о том, что случилось?

Саша вынуждена была довериться Авроре и потому ответила:

— Ничего не помню. Сестра… ты можешь мне кое-что объяснить? Я ведь не помню и всего остального.

Аврора остановилась, пытливо взглянула в глаза Саше, неопределенно хмыкнула вместо ответа и втолкнула ее вслед за доктором в открытую дверь.

Кабинет княгини был еще роскошнее столовой. Именно таким Саша и представляла рабочее место хозяйки дворянского имения. Потолок отделан узорчатой лепниной ручной работы, справа вдоль стены стояли красивые шкафы с книгами в кожаных переплетах; солидного вида диван и кресла — у противоположной стены, обшитой розовой тканью с золотистым рисунком. Тяжелые бордовые шторы украшали два высоких окна. Княгиня стояла у одного из них, у другого стоял рабочий стол с изящными письменными принадлежностями и серебряным канделябром с тремя новыми свечами.

— Ваша светлость Наталья Петровна! Я и Анна к вашим услугам!

Николай Семенович несомненно был дворянином, подумала Саша и про себя вздохнула: «Буду учиться у него манерам». Им не было разрешено сесть, весь разговор велся стоя. Саша даже выпрямила спину, чтобы походить на своих собеседников. Вдруг каким-то обрывком в памяти вспомнился другой кабинет, где она часто стояла навытяжку. Саша даже вздрогнула от этого видения и с испугом притронулась к виску.

Раздался голос княгини, и ей пришлось напрячь внимание. Разговор далее проходил в форме допроса. После ответов доктора на вопросы о состоянии здоровья Саши, княгиня в таком же темпе стала спрашивать и ее:

— Почему ты упала в реку? Как будто кто тебя толкнул… И почему так долго была под водой? Ты ведь могла захлебнуться… — услышав ответ Саши о том, что она сразу потеряла сознание, получив удар по голове, княгиня на мгновение задумалась и затем продолжила. — Когда ты очнулась?

Здесь Саше пришлось сочинять.

— На берегу. Потом, кажется, пыталась встать, но снова потеряла сознание.

Допрос продолжался.

— Как ты не замерзла в мокром платье? Ведь вечером стало прохладно…

— Не знаю… Оно быстро высохло. Я потом куда-то шла… очень долго шла, — здесь Саша передохнула, потому что дальше уже не нужно было лгать.

Однако за время допроса у княгини созрели более каверзные вопросы:

— Ты, Анна, сама не своя… Где твой скромный вид? Почему ты так дерзко ведешь себя?

Саша изумилась, но тут же поняла свою ошибку: вряд ли надо было отвечать, глядя на говорившую княгиню. В остальное время она смотрела в пол и бормотала: «Не знаю», «Простите», «Я не помню».

Это помогло. Все закончилось довольно быстро.

Аврора дожидалась ее за дверью и, схватив за руку, потащила переодеваться. Костюм наездницы был странным — к юбке полагались мужские бриджи, зато туфельки сменили сапожки из мягкой кожи с длинной шнуровкой.

Через полчаса они уже были у конюшни.

К своему удивлению Саша неожиданно обрадовалась, когда седой конюх подвел к ней шикарного гнедого жеребца. Она погладила его гладкую шелковистую морду и прижалась к ней — ее переполняла любовь. Прикрыла глаза, потому что в памяти всплыло имя — Гром.

И сразу вспомнила своего детдомовского любимца, которого только ей доверял конюх дядя Вася, разрешал объезжать его и скакать, сколько позволял ей ее добрый друг. Никого больше из детей он не подпускал к себе, только ее, Сашу.

— Гром. Дядя Вася, — прошептала Саша, и перед глазами вставали поле, лесок вдали — и она сидит в стареньком седле, наклоняется к холке уставшего коня, слышит свой ласковый голос: «Хороший мой, отдохнем и дальше поскачем».

Воспоминание исчезло, потому что голос Авроры позвал, а потом удивленно закричал:

— Анна, поехали! Живее! Поторапливайся! Да почему у тебя мужская посадка!? Ты что — и это забыла?

Оказалось, что Аврора в кокетливом наряде амазонки сидит, по-женски свесив обе ноги с одной стороны лошадиного крупа, тогда как Сашино тело оказалось на коне так, как подсказала ее память: девчонкой она была не хуже любого мужчины в лихой скачке. А сейчас юбка мешала, да и весь наряд из черной курточки и женской полушапочки-полушляпки был непривычен. Она радостно крикнула, тронув за повод жеребца:

— Мне удобнее так!

И поскакала следом за конюхом, ловко сидящим на каурой лошадке. Аврора странно посмотрела на Сашу, когда догнала ее, но потом улыбнулась. Так они с заднего двора большого белокаменного дома дружно выехали в поле по дороге, проложенной телегами.

Через полчаса Саша восторженно остановилась рядом с Авророй. Та изящно спустилась со своей лошади и дожидалась, когда Саша спрыгнет на землю рядом с ней. С лица Авроры все не сходило подозрительное удивление. Конюх тоже поглядывал с интересом на обеих, отпустил свою лошадку и присел на пеньке неподвлеку.

— Анна, ты меня поражаешь. Но почему я раньше никогда не видывала такой радости на твоем лице? Ты всегда с неохотой составляла мне компанию в конной прогулке. Да ладно, видно, твоя изменившаяся память что-то подсказывает тебе… Что бы это могло быть?

Саша смущенно пробормотала: «Не знаю». Однако Аврору теперь больше занимало другое: она нетерпеливо прохаживалась рядом с ней и все оглядывалась по сторонам. Спохватившись вдруг, она решительно проговорила:

— Прошу, не удивляйся. Как только я скажу, чтобы ты оставила меня наедине… Ну, знаешь, я жду своего друга. И как всегда, знай — это должно остаться в тайне. Не проговорись!

Раздалось лошадиное ржание. Девушки стали оборачиваться в разные стороны. Когда услышали негромкий свист, увидели в тени берез фигуру мужчины верхом.

— Странно, не хочет подъезжать, — произнесла Аврора. — Ладно. Пойду к нему. Жди здесь.

Саша не стала любопытствовать, кто этот всадник. С удовольствием прошлась по траве. Ее охватила радость, когда посмотрела вдаль. Показалось, что она когда-то видела этот пейзаж с деревенскими домами вдалеке и даже почувствовала свежесть от воды, которую принес ветерок.

Она подошла к конюху. Его загорелое морщинистое лицо было приветливым. На вопрос, где здесь течет река, он ответил:

— Госпожа Анна, да вы небось забыли, — он рукой показал туда, где оканчивалось поле, засеянное жнивьем. — Вон она, наша красавица.

— А как называется деревня?

— Бедняжка! Совсем головушку-то повредили! Вы ведь там тонули, сказывали мне бабы… А деревня наша Красное прозывается.

Сашина память снова подкинула картинку: на странице из учебника — старая цветная карта Смоленской губернии, а на ней точка под таким же названием: Красное. Картинку сменила другая: до боли знакомый рисунок под стеклом в какой-то витрине с надписью внизу: «Подвиг полка Немировского у деревни Красное».

Саша прикрыла глаза ладонью. Видение исчезло.

«Что это со мной? Привиделось что-то из другой жизни? И что это за картинки в моей голове? Когда-то же я должна всё вспомнить! Что за мученье, не знать, кто я и откуда!»

Послышались удаляющиеся звуки скачущего коня. Появилась Аврора с ярким румянцем на лице и позвала конюха:

— Герасим, подведи лошадей!

Ехали обратно неторопливым шагом, пока Аврора не гикнула и не поддала пяткой в бок своей лошади. Она резво поскакала вперед, Саша — за ней. Какое это удовольствие: слышать свист ветра в ушах, чувствовать единение с живым существом, послушным твоей воле!

Приехав в имение, девушки спустились с разгоряченных лошадей. Бросили поводья дворовым мальчишкам и поднялись в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок и переодеться.

Скоро позвали к чаю. Саша спустилась в гостиную с великой неохотой. К ее радости пили чай без княгини. Домочадцы на этот раз были гораздо свободнее в общении.

Базиль шепнул ей: «После жду у себя». Николай Семенович заботливо спросил, не болит ли голова. До этого он высказывал озабоченность столь ранней прогулке верхом после сотрясения. Но Саша чувствовала себя прекрасно, о чем и сообщила доктору.

Заговорил с Сашей и учитель Алексей Иванович:

— Анна Сергеевна, позвольте узнать, нет ли весточки от поручика?

Саша в который раз неловко ответила, что не знает.

В самом деле, какой еще поручик? Только этого и не хватало…

Воспользовавшись громким разговором за столом, спросила с любопытством у Базиля, чему учит его Алексей Иванович. Тот стал весело смеяться, остановить его Саша смогла, только когда взмолилась:

— Базиль, успокойся, пожалуйста! И скажи, где находится твоя комната.

Тот снова прыснул, отчего она пробормотала про себя: «До чего же он смешливый»!

Аврора недовольно одернула обоих. Дама с буклями тоже поджала губы, косясь на Сашу, и негромко сказала по-французски что-то вроде: «Как можно!»

Базиль встал со стула и направился к выходу. Саша чуть помедлила и выскользнула из гостиной, мысленно спрашивая у себя, почему она понимает французскую речь. Ответа в своей памяти не нашла. Зато нашла комнату Базиля, потому что успела заметить, куда он зашел, что-то весело напевая.

Постучав, Саша осторожно вошла. Комната оказалась просторной и прекрасно обставленной по сравнению с принадлежавшей ей. Здесь было все, что нужно для жизни подростка-аристократа: письменный стол с книжным шкафом, шведская стенка и какие-то замысловатые спортивные приспособления, кровать, шкаф и прикроватный комод. Саша заметила на стене портреты в рамочках. Самым крупным был портрет Наполеона Бонапарта — по характерному костюму и надменному лицу Саша сразу узнала его.

Базиль стоял к ней спиной у широкого открытого окна и что-то высматривал. Когда Саша окликнула его, юноша обрадованно обернулся.

— Гордей привез почту, — сказал он. — После маменьки и нам можно будет узнать новости. Для меня главное — письмо от Владимира. Как думаешь, он уже успел написать?

Саша уже знала, что лакея княгини звать Гордеем. Уклонилась от вопроса и спросила в ответ:

— Базиль, ты что-то хотел сказать мне?

— Мы же договорились, ты забыла? — мальчик посмотрел на нее с обидой и возмущением.

— Понимаешь, я все забыла… Ты же знаешь, что у меня с памятью плохо после вчерашнего. О чем мы договорились?

— Анна, ты действительно все забыла? Ты ко мне всегда обращалась на «вы».

— Разве? Тогда скажите, что вы ждете от меня?

— Анна, ты действительно стала очень странная… Ты не просто все забыла, ты просто другая… Тебе Аврора об этом говорила?

— Ну, да…

— До своей пропажи ты была такая покладистая! Ты пообещала узнать для меня, кому из офицеров Аврора готова ответить согласием.

Саша сначала решила не спрашивать прямо, зачем ему это нужно знать. Но не удержалась:

— У вас есть свой интерес?

— Какая ты беспамятная! Ты раньше все знала, а теперь постоянно задаешь вопросы, — Базиль наклонился к ее уху и заговорил полушепотом. — Я хочу поступить в уланы. Туда берут с шестнадцати лет, а мне уже пятнадцать. И Немировский мог бы мне помочь.

— Кто это — Немировский?

— Анна! Похоже, ты меня дразнишь!

— Я не дразню. Говори же о Немировском! — Саша при этом имени пришла в изумление и еле сдерживала нетерпение.

— Ну, он ухаживал за Авророй… После бала в Москве, где они познакомились, он стал бывать у нас. Потому что хорошо знает старшего брата, Владимира. И еще у него есть соперники. Один из них мне не нравится. Ах, да, тебе же надо сказать о нем! Ты его тоже не привечаешь. Он, говорят, кутила и дуэлянт. Это наш сосед Осипов, у него поместье недалеко от нашего. Маменька ему отказала, когда он сделал предложение Авроре. Мелкопоместные дворяне нам не ровня. И я его не уважаю, потому что он оставил военную службу. Пусть даже временно. Стало быть, вся надежда у меня на Немировского.

— Он может тебе помочь?

Сашин вопрос остался без ответа, потому что за дверью раздались громкие голоса, шум, и их перекрыло чье-то женское рыдание. Базиль опередил Сашу и распахнул дверь.

Когда они оба выскочили из комнаты, увидели странную картину. Алексей Иванович с гувернанткой Мари удерживал плачущую Аврору, которая двумя руками стучала в дверь кабинета княгини. На безмолвные вопросительные взгляды Саши и Базиля ответил стоявший рядом с ними Николай Семенович:

— Пришла почта, и ее сиятельство вызвала Аврору. А потом выгнала ее.

Саша поняла, что должна что-то сделать. Она отодвинула в сторону удивленного Алексея Ивановича и мягко тронула за талию плачущую Аврору.

— Родная, успокойся. Пойдем отсюда.

Они медленно двинулись к Сашиной комнате. Когда устроились на диване, то обнялись и сидели до тех пор, пока Аврора не перестала плакать.

Успокаивая Аврору, Саша поняла, как много она узнала в первый для нее день в этом доме. И как много непонятного было для нее в том, что узнала.