Вперед к спасению души

Юлия Звягина, 2020

В стремлении начать новую жизнь Ксения сбегает из родительского дома и буквально за его порогом встречает свою судьбу. Или ей это только показалось? Много времени пройдет, прежде чем героиня найдет свое счастье, преодолев преграды, собственную гордость и неверие в любовь. Но прежде многое придется пережить: предательства, лишения и разочарования. Море романтики, любви и переживаний ожидает читателя на страницах романа.

Глава 6

Ксения без труда нашла нужную комнату, за это время она уже освоилась и полностью изучила планировку дома. Она не раз помогала Лиде с уборкой и знала, что крайняя справа комната, рядом с рабочим кабинетом Бориса Степановича принадлежит брату Матвея, Стефану. Теперь она с ним познакомилась лично. Да, неприятное знакомство. Она вспомнила его нахальный взгляд и издевательский смех. Ну до чего же неприятный, бестактный тип!

Ксения убиралась в комнате, на всякий случай оставив дверь приоткрытой, чтобы сразу уйти, если вдруг придет этот ненормальный. И тут из коридора послышались отдаленные голоса.

Один голос точно принадлежал Борису Степановичу, а другой… Наверное, Стефану, решила она и тут же поняла, что не ошиблась, так как голоса стали громче.

— Степан, пойдем в кабинет, нам надо поговорить.

Это говорил Горинов.

— Папа, пожалуйста, зови меня Стефан, — послышался в ответ голос того самого наглеца из бассейна. — Хотя бы в память о маме. Это ведь она меня так назвала при рождении, насколько я знаю.

— Да, назвала. Но ты русский, и имя у тебя должно быть русское.

Горинов всегда противился иностранщине, которая заполонила все вокруг.

— Я наполовину поляк, если ты забыл.

— И что? Это ужасно, что все русские слова заменяют на иностранные, и детей называют на иностранный лад, и компании, и все прочее!

Стефан рассмеялся и язвительно заметил:

— Папа, ты серьезно? Однако денежки иностранные ты любишь больше российских и отдыхать предпочитаешь исключительно в заморских странах.

Ксения слушала их разговор и не знала, что делать. Надо было сразу выйти, чтобы они не подумали, что она подслушивает, но теперь было поздно. Тогда она решила дождаться, когда они войдут в кабинет, и сразу быстренько улизнуть.

Но в кабинет собеседники не пошли, а остановились в коридоре прямо рядом с комнатой Стефана. И Ксеша, вместо того, чтобы показаться и не компрометировать себя, испугалась и притихла, понадеявшись, что они скоро уйдут.

— Ладно, все, — прервал отец. — Давай о деле… Я из-за всего, что случилось, плохо себя чувствую. В офисе не бываю…

— И что? — перебил строптивый сын. — Твой бизнес прекрасно крутится без тебя.

— Нет, ошибаешься! — горячился Горинов. — Бизнес требует постоянного внимания и личного присутствия. Потому и крутится, как часовой механизм, что я сутками пропадаю в компании. Пропадал… — Борис схватился за сердце и сел в кресло, стоящее в коридоре у окна.

— И что? Что ты от меня хочешь? Только не говори, что я должен идти и протирать штаны в твоем офисном кресле!

— Не протирать штаны, а руководить.

— Нет, папа. Сразу говорю, я не согласен.

— Что значит, не согласен?! — взревел отец. — Ты просто обязан помочь в трудную минуту!

— Я? Обязан? Это еще почему?

— Потому что я твой отец, а ты старший наследник!

— Нет, папа. Бизнес — это не мое, и ты это знаешь. Мы обсуждали это не раз. Я уже пробовал и понял, что никогда не возглавлю твою компанию. Пусть твой любимый сынок Матюша поработает. Он же помогает тебе и все знает?

— Но зачем я тебя учил?

— Папа, ты хотел меня выучить и выучил. А теперь я вырос и сам выбрал себе работу.

— Да! Я вижу, ты выбрал себе достойное занятие…

Стефан снова перебил:

— Это мой выбор! Я вас с Матвеем не осуждаю за ваш выбор! Так и вы будьте добры, уважайте мой! И хватит папа, я не желаю больше говорить на эту тему!

Стефан развернулся, направившись прямиком в свою комнату, вошел и в сердцах хлопнул дверью. Затем повернулся и тут прямо перед собой увидел «прекрасное виденье». Девчонка из бассейна стояла у окна, прижав к себе швабру, как родную, и виновато хлопала глазами.

— Эй, а ты что здесь делаешь? — Стефан был в гневе и начал на нее наступать.

— Я… я… я убиралась.

Он подошел вплотную, и посмотрел на нее сверху вниз.

— Убралась?!

— Да, я уже почти закончила, п-п-простите, ухожу уже… — Она отпустила наконец швабру, которая с грохотом упала, и попятилась к двери.

— Стоять! — приказал он и схватил ее за руку. — Это что?

Он смотрел на нее гипнотическим, злым взглядом, при этом указывая на упавшую швабру.

А она застыла, глядя на него, как кролик на удава и молчала.

— Я спрашиваю тебя, — все больше горячился Стефан, — что это такое?!

— Швабра, — честно ответила она, продолжая хлопать глазами. Губы задрожали от ужаса и обиды.

А он, посмотрев на нее, внезапно сменил выражение лица, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— Забирай, и чтобы через секунду твоего духа тут не было!

Ксения схватила швабру и пулей вылетела из комнаты, не помня себя, добежала до лестницы и через две ступеньки скатилась вниз, угодив прямо в объятия Матвея, который как раз поднимался наверх.

— Ксеша? Что случилось? Ты увидела приведение?

— Нет, — она замотала головой, — всего лишь твоего брата, — у нее снова задрожали губы.

— Он обидел тебя?

— Я сама виновата, — призналась девушка.

Она поморгала глазами, пытаясь сдержать слезы. Ей очень не хотелось, чтобы он подумал, что она истеричка, и Ксения, прямо со шваброй в руках стремглав выскочила из дома во внутренний дворик.

— Ксеша! Ксеша, постой! — Матвей бросился следом за ней.

Но она сразу свернула за угол дома, скрывшись за густым кустарником, и, бросив наконец злосчастную швабру, побежала к берегу. Там, укрывшись за ивами и, усевшись прямо на песок, дала волю слезам. Ей было ужасно стыдно, что ее застали в таком двусмысленном положении, только ведь она сама виновата. Надо было сразу показаться. Но она ничего такого не услышала. Никаких секретов. Она вспомнила наказ Матвея в самый первый день, что надо быть немой и глухой. А она и не собиралась никому рассказывать, даже Лиде. Да и о чем говорить? Что у Горинова противный, непослушный сын? Ничего удивительного, что ожидать от этого надменного, высокомерного человека? Хотя она и сама не ангел, с отцом еще похуже, бывало, разговаривала.

Ксения долго бродила по берегу, пытаясь успокоиться, в конце концов она решила пойти и попросить прощения у Стефана. Ей не хотелось терять работу из-за собственной глупости.

— Вот ты где?

Ксеша обернулась, к ней шел Матвей.

Она поспешно вытерла глаза и пригладила рукой волосы. Снова она в таком неприглядном виде, хотя какая разница? У нее никаких шансов. Он такой красавчик, и богат, и образован, и невеста у него есть.

Она нервно вздохнула и улыбнулась:

— Привет.

— Привет. Пойдем сядем и поговорим.

Они направились к скамейке, стоящей на берегу недалеко от дома.

Потихоньку начинало смеркаться, и с залива подул прохладный ветер. Но вид был очень живописный и романтичный, отметила Ксеша. Усевшись на скамейку, она отодвинулась подальше от Матвея. Не хватало еще, чтобы их увидела Арина.

— Ну, расскажи, что случилось? Из-за чего ты так расстроилась?

— Ничего, не обращай внимания. — Ей все еще было стыдно, и совсем не хотелось говорить о неприятном инциденте.

— Брось, не стесняйся, — понял он ее смущение. — Я привел тебя в этот дом, поэтому должен тебе помогать и защищать. Тебя Стефан обидел?

— Нет, — соврала Ксения.

— Да ладно, — не поверил Матвей. — Только он мог довести несчастную, милую девчонку до слез. Это в его духе.

Она посмотрела на него с обожанием, понятно, что он просто утешает ее, но было приятно слышать, что он считает ее милой.

— Просто я убирала в комнате твоего брата, — все-таки решила сознаться она, — и нечаянно услышала его ссору с Борисом Степановичем. А Стефан застал меня в своей комнате и… — Она сглотнула слезы.

— И что? — Матвей напрягся и сжал кулаки. — Неужели братец позволил себе лишнее?

— Нет! Что ты! Нет. Просто покричал маленько и только… Просто он такой злой и высокомерный, совсем не такой, как ты. — Она с нежностью посмотрела на Матвея и тут же отвела взгляд. — Но я ведь сама виновата, и потом, он ведь хозяин и имеет право…

— Еще чего! Я поговорю с ним. Конечно, он не имеет никакого права кричать на персонал, — неизвестно из-за чего разозлился вдруг Матвей.

— Ой, пожалуйста, не говори ему ничего, — Ксения машинально положила свою руку на руку Матвея и тут же отдернула ее.

А он взял ее руку в свою и легонько сжал:

— Ты его не бойся, он только с виду такой грозный, а на самом деле… Он просто расстроен из-за потери мамы.

— Да? — Ксеша удивленно посмотрела на него, ей совсем так не показалось.

Она тихонько вытащила свою руку и встала.

— Пожалуйста, не говори ему ничего. Вдруг он разозлится, что я тебе нажаловалась? Мне бы не хотелось потерять эту работу. Мне здесь очень нравится.

— Правда? Я очень рад, — Матвей и правда обрадовался. — Ладно, я ничего ему не скажу, раз ты просишь. И никто тебя не уволит из-за такой ерунды, не переживай.

Не торопясь они направились к дому.

Матвей с Ксенией вошли в гостиную, да так и застыли на пороге. На диване в полумраке ночного освещения сидели Стефан и Арина. На столике у дивана стояла тарелочка с нарезанным лимоном, пустая бутылка коньяка и два бокала.

И все бы ничего, но всю эту обстановку дополняла очаровательная и романтичная картина: невеста Матвея сидела на коленях у Стефана, нежно обняв за шею и прильнув к его губам.