Вперед к спасению души

Юлия Звягина, 2020

В стремлении начать новую жизнь Ксения сбегает из родительского дома и буквально за его порогом встречает свою судьбу. Или ей это только показалось? Много времени пройдет, прежде чем героиня найдет свое счастье, преодолев преграды, собственную гордость и неверие в любовь. Но прежде многое придется пережить: предательства, лишения и разочарования. Море романтики, любви и переживаний ожидает читателя на страницах романа.

Глава 9

Утром Ксения на силу встала к шести часам на работу и, совершенно разбитая, пришла на кухню.

— Доброе утро, Анна Михайловна.

Домовиха убирала в буфет чистую посуду и даже не повернула головы.

— Доброе ли? — недовольно проворчала она.

Девушка поняла, что домоправительница не в духе.

— Вы тоже не выспались? — догадалась Ксения.

— Я-то? Выспалась. А вот ты, похоже, глаз не сомкнула.

— Да, я только под утро легла, да и не спала толком. А вы не знаете, Матвей не вернулся?

— А тебе-то какое дело? — взвилась Анна.

— Да так, — растерялась Ксения, — просто они со Стефаном вчера так рассорились. И Матвей ушел…

— Ой, замолчи уже. Хватит болтать! И знаешь, что?..

В кухню вошла Вика, и Домовиха сразу замолчала, отвернувшись к шкафчику.

А Виктория уселась за стол и, с ехидной улыбочкой глядя на Ксению, поздоровалась:

— Доброе утро!

За ней и Лида с Ренатом пришли. Все собрались на завтрак вначале рабочего дня.

— Доброе утро.

— А что за шум был ночью? — Виктория с любопытством посмотрела на Ксению, попивая кофе. — Братики, что, так и не успокоились?

— Да. Я думала снова несчастье какое приключилось, — встряла Лида, — а это снова братья что-то не поделили?

— Или кого-то, — с иронией вставила Вика и хихикнула, снова глянув на Ксению.

— А что случилось? — спросил Ренат. — Я ничего не слышал.

— Так ты в своем гостевом домике спишь как убитый. Вот случись пожар, а ты и не услышишь, — с упреком сказала Виктория. — Тут ночью такое было!

Анна Михайловна закашлялась и поспешно налила воды в стакан. А Ксения напряглась, глянув на Вику. Неужели она все видела?

— Ксеша, ты там была? Расскажи, что приключилось? Матвей вернулся? — поинтересовалась любопытная Лида.

— Ничего интересного и криминального не произошло, — отрезала Анна прежде, чем Ксения что-то скажет. — И вообще, не вашего ума дело. Все, давайте-ка за работу.

Все встали и направились по своим рабочим местам.

— Ксения, погоди. У меня для тебя персональное задание, — остановила она девушку.

Все переглянулись и ушли, а Ксеша осталась и с готовностью посмотрела на Анну.

— Что? Что-то на кухне сделать?

— Нет, не надо. Убираешься, как обычно.

— Тогда что? — удивилась та.

— Значит так. Ни слова о том, что вчера было. Ни с кем не обсуждать, ничего не рассказывать. Поняла?

— Поняла, конечно. Могли бы и не говорить.

Девушка встала и направилась к дверям.

— И прекрати заглядываться на молодого хозяина! — грозно кинула вслед Анна.

Видимо, это она и хотела сказать, поняла Ксения.

Девушка вдруг вскипела и неожиданно для себя резко ответила:

— Вы, наверное, хотели сказать, на молодого барина?! Мы что, в царской России живем?

— А-а-а, так значит, я права? — прищурилась Домовиха. — Я так и думала! Знаешь, что, девка, дам тебе бесплатный совет, если хочешь здесь работать, то прекрати эти попытки соблазнить Матвея. Хватит с нас одной Виктории.

Ксения даже покраснела от таких слов:

— Да вы что! Я никогда в жизни так бы не поступила! — Она чуть не задохнулась от негодования. — Разве я дала повод? Да, мы иногда разговариваем, но лишь потому, что друзья. Мы ведь познакомились, когда я еще здесь не работала. — Она не выдержала обиды, и слезы брызнули из глаз.

— Ну ладно, перестань, — подобрела вдруг Анна. — Я вижу, ты хорошая девочка и ведешь себя прилично. Но дело в том, что Матвей уж больно на тебя заглядывается и очень несдержан. Боюсь, быть беде.

— Ну что вы, Анна Михайловна. Он просто так, это случайно вышло, — Ксения поняла, что Домовиха все знает про поцелуй. Неужели ее любимый Стёпушка напел?

Но Ксеша здорово испугалась, похоже, все в доме уже знают. Если так, то Гориновову обязательно доложат. Или Виктория или Арина.

— Да-да, случайно, — иронично повторила Анна.

— Анна Михайловна, что мне делать? — в конец расстроилась она. — Я хочу здесь работать.

— Надо подумать, — смягчилась Анна. — Ты не переживай. Арина с утра пораньше уехала в город, Матвея, наверное, искать. Так что, будем надеяться, она от тебя отстанет. А если нет, мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Спасибо.

Ксения была очень удивлена и рада, что Домовиха проявила к ней добрые чувства. Анна Михайловна имела вес в этом доме и, возможно, ей удастся помочь.

***

К обеду домой приехал Борис Степанович, а следом за ним появился и Матвей, слегка помятый, с виноватым взглядом и больной головой.

Ксения увидела его в окно, но побоялась показаться на глаза, поспешив укрыться в кухне.

— Ксеш, ты прости меня за вчерашнее, — услышала она за спиной.

Избежать объяснения не удалось, с грустью подумала она, повернулась к Матвею и как можно приветливей улыбнулась:

— Не извиняйся, я все понимаю.

— Нет, я виноват, — понуро произнес он. — Но я не хотел…

Тут в кухне показался Стефан:

— О, пардон. Здесь, кажется, происходит объяснение в любви. Прошу прощения, что мешаю, но…

Матвей посмотрел на брата испепеляющим взглядом.

— Чего тебе?

— Отец зовет. Кажется, кто-то ему уже доложил, что мы с тобой вчера подрались. И когда уже все привыкнут? — закатил глаза братец и рассмеялся. — Все хватит ворковать, пошли.

Он вышел, а за ним следом извинившись ушел Матвей, хотя они с Ксешей так и не договорили. Позже, решил он, отец не любит ждать.

А Ксения, оставшись одна, горько вздохнула. Конечно, он не хотел ее целовать. Он просто хотел отомстить своей невесте. Она закрыла глаза и вспомнила вчерашний поцелуй. Он, конечно, был пьян, но все равно она ощутила, что целует он ее не просто так, а с каким-то особым чувством. Со страстью. Да, именно, со страстью. Ей на секунду стало так хорошо! Но она тут же опомнилась. Ничего это не значит. У него есть невеста, и она ни за что не станет им мешать, твердо решила Ксения.

***

Борис Степанович ходил по кабинету из угла в угол, полыхая гневом, и едва сыновья вошли в кабинет набросился на них:

— Где драгоценности?! Из сейфа пропали драгоценности Ирэны. Причем исчезли самые дорогие!

Стефан и Матвей прошли и расположились в креслах.

— Как пропали? — искренне удивился Матвей. — Прямо из сейфа пропали?

— Может, прислуга? — высказал самую очевидную версию Стефан.

— Нет! Все было заперто в сейфе! Это кто-то из вас! Только вы знаете код!

— Брось, пап, зачем они нам? — попытался успокоить отца Матвей и заерзал в кресле.

— Стефан! Вероятно, это ты! — не сдавался отец. — Тебе всегда денег не хватает!

Тот лишь удивленно приподнял брови.

— Папа, ты обвиняешь меня в краже маминых драгоценностей? — спокойно спросил он. — Ты прекрасно знаешь, что мне не нужны твои деньги, ни копейки. Я сам зарабатываю.

— Да-а-а? Интересно! И много ты зарабатываешь на продаже своих дурацких картинок?

Стефан тут же потерял самообладание, вскочил, подошел к окну, и, присев на подоконник, по обыкновению сложил руки на груди.

— Да, я продаю свои картинки, может, и не так много выручаю за них, но на жизнь мне хватает. Это не повод обвинять меня в краже. А тебя просто заедает, что я никогда не прошу у тебя денег! — Старший сын вздохнул. — Ну почему ты никак не поймешь, что не в деньгах счастье? И не в дорогих побрякушках. Ну пропали, да и черт с ними.

Матвей стоял у окна и молчал.

— Матвей, а ты почему молчишь? — уже не так грозно спросил отец, младшего сына он любил больше, тот всегда был послушным и серьезным, хоть и слыл маменькиным сынком, но теперь, когда Ирэны не стало, Горинов чувствовал за него ответственность. — Что ты думаешь по этому поводу?

Стефан саркастично засмеялся и покачал головой:

— То есть, его ты не обвиняешь? Лишь спрашиваешь мнение?

Матвей тоже встал и заходил по кабинету, немного нервничая.

— Папа, а ты не допускаешь мысли, что эти украшения могли быть на ней? — высказал он свою версию.

Борис скорбно посмотрел на сына и закрыл лицо руками.

— Да, конечно, ты прав. Ведь в тот день был праздник. А по праздникам она всегда надевала самые любимые драгоценности.

Стефан рассмеялся:

— Ну-ну, возможно. Но возможно и другое. Зная нашу маменьку…

И тут Стефан заметил сумасшедший взгляд брата, он тут же заткнулся и поспешил исправиться:

— Хотя, учитывая, что у вас здесь творится черте что…

— Да, это действительно, черт знает что! — Отец вскочил и направился на выход. — Все, мне некогда. Дела не ждут. Это вам, бездельникам, делать нечего. Кстати. — Борис остановился и посмотрел на старшего сына. — Степан, мы в прошлый раз не договорили…

— Меня зовут Стефан, — спокойно отрезал тот, как обычно, перебив отца, — и мне некогда разговоры разговаривать, я хоть и бездельник, но выставка там, в Гданьске, сама себя не откроет.

— Ой, брось, — сморщился отец и резко махнул рукой, — твоя мазня потерпит. Тут на кону более серьезные дела.

— Пап, мне твои дела…

— Стефан! — гаркнул отец, не давая продолжить. — Мои дела — это и твои дела тоже! Ты знаешь это. А потому завтра жду тебя в офисе в восемь утра, — отрезал тот, повернулся и вышел за дверь.

— Эй, эй! — побежал вслед за ним Стефан. — Зачем в офисе? А дома нельзя? И почему так рано?

Но отец уже ушел, даже не оглянувшись.

— Перестань сопротивляться, Стеф, — догнал его Матвей. — Ты же знаешь, отца лучше слушаться.

— А то что? Без наследства оставит? — рассмеялся братец. — Да плевал я…

Он действительно сплюнул и пошел прочь.