Неразлучники

Юлия Захарова, 2023

Верите ли вы в чудеса? Вот Ролик, например, верит, а его брат-близнец Марк убеждён, что чудес не бывает. Только когда Ролик приносит в дом птицу с золотыми перышками, в жизни братьев всё идёт кувырком. Сначала незапланированный отпуск родителей, потом знакомство с озорным щенком Пулей, встреча со старой ведьмой и неугомонной говорящей вороной Фанни. После таких событий трудно оставаться серьёзным и рассудительным. Но одно ребята понимают наверняка – чудо есть и ему очень нужны помощники!

Глава четвертая. Преступление.

Пока ребята собирали вещи и строили планы, в городе, том самом, куда они должны были приехать, происходили странные события. То тут, то там жители по очереди замечали лохматую черную ворону с ярко-красным кольцом на лапке. Некоторые впечатлительные особы утверждали, что она говорящая. Им, конечно, никто не верил, но в том, что ворона эта хитрюга и воровка сомнений не было. Особенно не любили ее на рынке. Просто терпеть не могли!

— Держи воровку! Хватай ее! Хватай! Да не плюшку, ворону хватай!

Старик кондитер бегал вокруг своей палатки, размахивал руками и кричал так громко, что его могли слышать все посетители городского рынка.

— У-у-у, пройдоха! Думаешь, я с тобой не справлюсь?! Что я толстый и неуклюжий, думаешь?!

Ворона шумно поднялась в воздух, выкрикнула: «Кар-р!», и уронила кусочек украденной плюшки прямо ему на голову. Щеки кондитера вмиг покрылись красными пятнами. Он так разволновался, что не расслышал, как с высоты ворона обозвала его старой скрягой и жмотиной-бегемотиной.

— Э-э-х, улетель! — с горечью отметил продавец сухофруктов и тут же принялся успокаивать соседа. — Ну-ну, всё! Улетель! Видишь, нет его больше. Да и на этот раз он у тебя почти ничего и не стащиль.

–Хитрая гадина! — выругался кондитер. — Сегодня улетела… завтра прилетела! Так и будем терпеть ее выходки? Хорошо тебе — товар мелкий, а у меня каждое пирожное на счету, каждая булочка! Не-е-т! Застрелю я ее! Клянусь своим фартуком! — он пошарил в кармане, вытащил оттуда рогатку и злобно пробормотал. — Застрелю из вот этой самой рогатки!

Кондитер еще долго ходил туда-сюда, пересчитывал слойки, ватрушки, не заметив, как толстый рыжий кот аккуратно высунул лапу из-под прилавка и по очереди скинул на землю три поджаренных пончика с шоколадной глазурью.

Воровка тем временем сделала пару кругов над рынком и вдруг с ужасом вспомнила, что так и не выполнила поручение своей хозяйки.

— Кар-рбонара! Лимонад! — воскликнула она.

Солнце пекло с такой силой, будто собиралось подпалить рынок. Не удивительно, что за ледяными бутылочками выстроилась очередь. Прищурившись, ворона выбирала жертву.

— Кар-р! Ну, конечно же, вот тот капризный мальчишка. Ему всё равно мамаша холодное запрещает, а он спорит, упирается.

Она терпеливо дождалась, пока мальчик выклянчит себе лимонад и, как только бутылка оказалась у него, вспорхнула, вцепилась когтями в горлышко и вырвала из рук ребёнка. Раздался оглушительный рёв. Мама мальчика растерянно оглядывалась в поисках свидетелей и донимала вопросами без того несчастного малыша:

— Собака? Это была собака? Она укусила тебя? А ну, не реви, отвечай! Ох, неужели придётся сделать прививку от бешенства?! Говорила же, тебе нельзя холодное!

— Тур-ристы! — ухмыльнулась ворона и, радуясь лёгкой победе, замахала крыльями в сторону самого старого, самого страшного и самого таинственного из всех домов этого города.

Крыша его давно покосилась, нависла над низкими стенами и, кажется, только одинокая печная труба еще держала её, не давая съехать окончательно. Трудно сказать, какого именно цвета была эта крыша. Это обстоятельство напрямую зависело от времени года. Зимой крыша отдавала грязно-серым, а если случалось выпасть снегу, гордо блестела, отражая холодные солнечные лучи. В начале весны на ней появлялись первые робкие стебельки, и к апрелю крыша сплошь покрывалась одуванчиками, а сам дом издали напоминал большой жёлтый гриб. Одуванчики отцветали, гриб седел, разлетался пуховым облаком, и крыша становилась ярко-зелёной. Длинные ветви дикого винограда тянулись к солнышку, оплетали печную трубу, свисали, ласково касаясь окон и вновь поднимались, цепляясь друг за друга. В зелёных дебрях могли получиться уютные гнездышки, но ни одна свободная птица никогда и ни за что добровольно не опустилась бы на крышу этого дома. Это был птичий закон. Тайна, которую им никто не сообщал, но любой желторотый птенец чувствовал её всеми своими пёрышками.

Ну а к осени листья желтели, краснели, побеги сохли, увядали, и дом надевал мохнатую оранжевую беретку.

Разноцветная крыша — самое прекрасное, что в нем было. Все остальное не заслуживало никакого внимания. Обычные бледные стены с облупленной штукатуркой, полуразрушенное крыльцо из скрипучих досок и косоватые окна-глазища…

Ах, да, ещё старая неопрятная ворчливая хозяйка. В то время, пока ворона совершала кражу, она нетерпеливо ждала в комнате, страдая от жары.

— И где только носит эту бестолковую птицу? — злобно шипела она, развалившись на стуле. Ее руки свисали по бокам, голова была откинута назад, глаза закрыты, а на крупном носу и над верхней губой выступали блестящие капельки пота. Седые волосы были прихвачены резинкой в растрепанный пучок, из которого, будто луковые перья из луковицы, торчали непослушные слипшиеся пряди.

— Фанни! — проскрипела старуха. — Где мой лимонад?! Ты же знаешь, я не выношу эту проклятую жару!

— Иду, хозяйка! То есть, скачу! Кар-р! То есть, лечу! Вот, я уже почти перед тобой! Рада служить! — раздалось с улицы. Тут же в раскрытую дверь влетела запыхавшаяся ворона. В лапах у нее была зажата маленькая бутылка лимонада. Ворона то ли жестко приземлилась, то ли все-таки грохнулась у ног старухи.

Ее хозяйка с трудом подняла голову, привстала, протянула костлявую руку к бутылке, жадно осушила ее и, не глядя, отбросила к стене, попав в огромную кучу хлама.

— На этот раз тебя не было слишком долго, — голос старухи постепенно набирал силу.

— Кар-р! Но, моя повелительница! Великая Рина! В этом городе многие торговцы узнают меня. Перехитрить их теперь совсем не просто. Продавец сладостей идет на работу с рогаткой! А один умник отгонял меня от прилавка, швыряясь сухим черносливом! Ужасный город! Злой город!

— Молчать про город! — закричала старуха. — Ты еще смеешь жаловаться?! Напомнить, по чьей милости мы застряли в нем на несколько лет?

— Нет-нет! — Фанни замахала крыльями и, попятилась, покорно опустив голову. — К чему отвлекаться? Ты сама сказала, время на исходе… нужно искать амулет…

— Забудь свои бестолковые отговорки! Подумать только! — Рина вскочила со стула и принялась ходить из угла в угол. — Жалкая маленькая ворона умудрилась сорвать гениальнейший план!

— Но, кар-р, Рина! Взамен я осталась служить тебе!

— Чушь! — небрежно бросила Рина. — Что толку от твоей жалкой службы, когда мне могли прислуживать царицы птичьего мира?! Но я найду амулет! Даже если придется перевернуть весь город. И тогда я вас… тогда я вас….

— Она нас… она нас…. На башке у тебя — ананас! — обиженно пробурчала ворона.

— Ты что-то сказала, Фанни?

— Я говорю, может амулет тогда засветился из-за меня? Кар-р. Я ведь тоже немного волшебная.

Рина презрительно засмеялась:

— Ха-ха-ха! Ты?! Волшебная?! Умоляю, не смеши так больше. Лучше следи за своим клювом и не болтай лишнего. Дождемся, прохлады и продолжим поиски… а-а-апчхи! А-а-апчхи! — Рина дважды громко чихнула. — До чего у нас пыльно! Фанни, когда в последний раз ты делала уборку?

— Кар-р! В прошлом месяце. График вывешен в туалете, все как положено — дата, подпись. Сама убедись.

— Странно…. Может, ты притащила сюда ромашку? Смотри, если найду хоть один цветок…

— Что ты! Кар-р! Никакой ромашки!

— Повторяй. Медленно. Ни-ка-кой ро-маш-ки!

Фанни послушно повторила за хозяйкой, дважды споткнувшись на букве «р».

— Ладно… но все равно… разбери этот бесполезный хлам. — Рина кивнула в сторону огромной кучи. — Сколько твердить, чтобы не таскала в дом что ни попадя!

Рина нагнулась, одной рукой держась за поясницу, а второй принялась расшвыривать вещи. В разные стороны полетели бесконечные бантики, заколки, шляпки…

— Лыжи?! — удивленно выкрикнула Рина. — Как? Для чего ты стащила лыжи?

— Ну, не лыжи, а кар-ратышки! — смущенно оправдывалась Фанни. — Что? Погода сейчас непредсказуема!

— Немедленно выброси весь этот мусор!

— И бантики?! И брошки?!

— И шляпки, и блошки — всех выбрасывай! А-а-апчхи! — Рина громко высморкалась в рукав. — Собрала коллекцию! Еще думаю, что это я расчихалась…

Ни за что на свете Фанни не рассталась бы со своими сокровищами. Годы ее труда! Можно сказать, ее жизнь! Тяжело вздохнув, она запрыгнула на кучу и схватила клювом самую маленькую заколку. Фанни знала куда полетит. На заднем дворе стоял полуразрушенный сарай, оставшийся еще от прежнего хозяина. Рина заходила в него очень редко, только если ей требовался мышиный хвостик для нового безумного рецепта. Фанни жалела мышей и всегда старалась предупредить их о приходе хозяйки. Мыши были перед ней в неоплатном долгу. Она им доверяла.

Фанни работала целый день и, когда на небо выкатилась полная луна, ей осталось перенести две самые большие коробки. Она не смогла ухватить коробку клювом, поэтому плотно зажала ее между крыльев и поковыляла к сараю, пошатываясь от усталости. У его порога Фанни споткнулась и выронила свою ношу. Крышка приоткрылась и, отражая лунный свет, ярким рубиновым лучом блеснуло необычное украшение. Фанни поскорее занесла коробку в сарай. В темноте украшение тут же перестало светиться.

— Хм-м, — пробормотала ворона. — Нужно разобраться. Только не сейчас…. Завтра. Кар-р!

Она широко зевнула и через пару секунд, тревожно дергая лапками, засопела на куче драгоценного богатства.