Симфония добра

Юлия Заремба, 2023

Роман-повесть «Симфония добра» из серии книг «Книжная полка подростка»– это повествование о взаимоотношениях шестнадцатилетних подростков – музыкантов со сверстниками и взрослыми людьми. Им придется сделать свой выбор и открыть дверь во взрослую жизнь. Читатель вместе с ключевыми персонажами – неразлучной троицей друзей: Владом, Игорем и Алиной, сможет оценить и понять смысл истинной, благородной дружбы, испытать самые глубокие чувства первой влюбленности и боль предательства.Алине Полищук придется пройти через нелегкие жизненные испытания, выдержать схватку с коварной и опасной болезнью и не сломаться. Она поймет, как важна и необходима поддержка семьи и друзей. Всех, кто предал ее – она простит, и пожелает счастливого пути, а тех, кто остался рядом – станет ценить еще больше. Авторы надеются, что эта книга будет представлять интерес для молодых читателей и их родителей. Все герои, события и места настоящего романа – повести от начала и до конца являются вымышленными.

3 глава

Как ни странно, но в тот злополучный, дождливый, промозглый день никто из ребят не заболел. Так что, опасения Татьяны Ивановны оказались напрасными.

Игорь, почувствовав, что в очередной раз одержал победу над матерью, ликовал.

— Я же говорил, что закаливание и обливание холодной водой творят чудеса! Ты же медик, лучше меня знаешь, — убеждал он мать.

— Я не тепличное растение, которое боится всяких сквознячков и простуд, — и он сгибал руку в локте, демонстрируя свои бицепсы.

Матери ничего не оставалось делать, как согласиться с сыном. Она признавала его правоту.

— Как всегда, ты совершенно прав, — завершала она разговор, который происходил в их семье ежедневно.

С одной стороны, она была рада, что к сыну не цепляются различные болячки, с другой стороны — женщина не понимала, почему он игнорирует ее просьбы. Ей было обидно и досадно.

— Растишь, растишь, ночами не спишь! Столько слез пролила, когда Игореша маленьким был и часто болел, — сокрушалась Вознесенская.

Женщина вспомнила бессонные ночи, бесконечные походы в поликлинику, долгое стояние в очередях возле педиатрического и процедурного кабинетов. Она перебирала в памяти детские постоянные ангины и острые респираторные вирусные инфекции, грипп, которыми до шести лет болел сын. Но наступает подростковый возраст, и, кажется, что все ее усилия напрасны.

Игорю, казалось, что мать сильно опекает его, и поэтому он пытался освободиться от излишней материнской заботы, чтобы не прослыть в среде сверстников «маменькиным сынком». Но Полищук и Соболевский совершенно не воспринимали его как «маменькиного сынка». Напротив, они очень уважали Наталью Ивановну, так же, как и мать Алины.

У Соболевских дома ребята бывали редко. Когда Влад приглашал их к себе гости, то Алина и Игорь постоянно отнекивались, вежливо отвечая отказом. У них непременно появлялись архиважные, срочные дела.

Друзей смущала чопорность отца — Соболевского. Он всегда говорил правильные, скучные, напыщенные речи, поучал, как ему казалось, наставляя их на путь истинный. Он напоминал подросткам Николая Антоновича Татаринова из любимой, сто раз перечитанной книги «Два капитана» Вениамина Каверина. Поэтому, как-то само собой сложилось, что книжные дискуссии проводились дома у Алины, а просто поболтать они собирались у Вознесенских. Влад долго переживал по этому поводу, но потом, как-то само собой забылось, и ребят захватили новые события.

***

— Завтра концертмейстерский класс. На собрании духового и фортепианного отделений было решено, что ты будешь солировать, а аккомпанировать тебе будет Влад Соболевский, — сказала Игорю преподаватель по флейте Елена Юрьевна. — Ты прекрасный флейтист, а Соболевский отличный пианист. У вас должен получиться хороший качественный ансамбль.

— Я приготовила для вас очень известное произведение, — и преподаватель поставила на пульт ноты пьесы «Шутка» Иоганна Себастьяна Баха. — Выучим сначала эту пьесу.

— Бах, Бах. Везде этот Бах. На специальности — Бах, на концклассе — Бах, на музыкальной литературе тоже Бах, — шутливо сказал Вознесенский. — Мама недавно мне купила портреты композиторов. Я открываю папку, а там первым портретом — БАХ. Этот великий композитор скоро мне сниться будет!

Однако, недовольный выбором музыкального произведения, Вознесенский легко справился с нотным текстом пьесы и сыграл ее довольно бегло.

— Молодец! — похвалила Игоря Елена Юрьевна. — Осталось выучить пьесу наизусть, украсить динамикой и фразировкой. Затем будете сыгрываться с Соболевским.

На следующий урок концертмейстерского класса Игорь уже репетировал с Владом. Для Соболевского эта пьеса тоже оказалась легкой.

Ребята стали готовиться к уроку. Игорь настроил флейту, Влад расположился за фортепиано.

— Готовы? — спросила Елена Юрьевна. — Тогда — поехали!

Игорь кивнул головой Владу. Это означало — начинаем играть. В ответ Влад шутливо подмигнул другу. Мол, не беспокойся. Сейчас как «пошутим»!

В опытных руках исполнителей эта музыка звучала весело, задорно, игриво. Ребята услышали в музыкальном полотне насмешку, дразнящие интонации, легкость, смех.

— Создавая свои детские произведения, Бах вложил в них смысл, возможно, больший, чем во «взрослые» свои творения. Скрытое значение детских произведений Иоганна Себастьяна могли понять и почувствовать только дети и подростки, которые нашли бы в музыке затаенную, светлую сказку, — объяснила парням замысел произведения Елена Юрьевна.

— Бах был очень серьезным композитором, но и он любил шутить, веселиться, радоваться. Радость — это свет, веселье, — продолжала преподаватель.

Легкое, нежное, переливчатое звучание флейты Вознесенского уверенно сопровождал торжественный аккомпанемент фортепиано Соболевского. Ребята отлично чувствовали друг друга или как говорят музыканты, были на «одной волне», что помогало им создавать слаженный ансамбль.

— Если так дальше дело пойдет, сможем выучить еще много произведений, — похвалила парней Елена Юрьевна.

— Давайте возьмем какую — нибудь джазовую пьесу, — предложил Соболевский. — Я очень люблю джазовые композиции!

Игорь засомневался. Он не умел импровизировать и не чувствовал свободных джазовых ритмов. У него все правильно, четко и понятно: раз и, два и, три и, четыре и…

Влад же, наоборот, «сливался» с фортепиано, когда импровизировал. Его руки с большими тонкими пальцами порхали над фортепианной клавиатурой, как крылья птицы. В такие моменты фортепиано отзывалось волнующими ритмами, приятной, многоликой и многообразной живой музыкой.

— Вот в чём парадокс — услышать и узнать эту неординарную музыку, способную выразить всю гамму человеческих чувств: от безграничной радости до неудержимого гнева можно легко, а вот описать словами не так просто, — объяснял Влад свое увлечение джазом.

Особенно ему удавался лейтмотив «Hello, Dolly» Джерри Хермана. Влад знал наизусть много джазовых композиций. Он мог часами исполнять джаз, забывая обо всем на свете.

Выходя из кабинета флейты, Игорь вдруг остановился.

— Ты только мне аккомпанируешь или еще другим ребятам? — поинтересовался он у Соболевского.

— Не только тебе, еще скрипачам, виолончелистке, — ответил Влад.

— Интересно, кто из пианистов аккомпанирует Алинке? — недоуменно произнес Игорь.

— Позвоним ей, да узнаем, — предложил Влад. — Она без концертмейстера не останется.

Ребята набрали Алинкин номер.

— Привет! — поздоровался Влад. — Алина, скажи, пожалуйста, кто тебе аккомпанирует?

— Смирнова Наташа, пианистка, — бесцветным голосом ответила Полищук.

— Смирнова? — переспросил Вознесенский. — Но играть со Смирновой — это провал. Она ведь редкая лентяйка. Пока выучит текст, полгода пройдет. Так и будешь с ней партии учить!

— Вот именно. Сказали, что все пианисты заняты. У преподавателей тактика такая — чтобы я ее подтянула. Типа, будете чаще встречаться, тогда она все быстро выучит, — опять уныло произнесла Полищук. — Так и будем на одном произведении топтаться.

Ребята понимали, что тема — аккомпанемент со Смирновой не давала Алине покоя. Перспектива для девушки была не из приятных!

— Не переживай, мы что-нибудь придумаем, — заверил подругу Соболевский. — Может, мне разрешат тебе аккомпанировать?

***

«Дорогой мой дневник! Сегодня у меня ужасное настроение от сложившейся ситуации в школе искусств. И самое обидное, что я никак не могу повлиять на нее.

Расскажу все по порядку. У нас, т.е. у выпускников «искусственной» школы появился новый предмет — «Концертмейстерский класс». Это означает, что старшеклассникам — пианистам пора научиться аккомпанировать солирующим инструментам.

Заведующий отделением Пересветов долго рассказывал нам о предмете, говорил, что важнейшим видом практической деятельности музыканта-пианиста является концертмейстерский класс. Это понятно. Солист солирует, пианист аккомпанирует. Затем он стал называть составы дуэтов. Все это время я сидела спокойная, так как была уверена, что мне будет аккомпанировать Влад. Он прекрасный музыкант, с ним исполнять произведения — одно удовольствие. Сколько раз мы играли у нас дома! Он аккомпанировал и мне, и Игорю.

Моей маме очень нравится, когда мы музицируем. Она специально не заходит ко мне в комнату, а сидит и слушает нашу игру на кухне. Как-то приходила к нам в гости Татьяна Ивановна Вознесенская, так обе мамы сидели тихо-тихо и слушали как мы играем.

Однако, я увлеклась. Вернусь к собранию. Пересветов озвучил нам, кто с кем будет играть. Оказалось, что мне аккомпанирует Смирнова Наташа — человек ленивый, скандальный и непорядочный. Мне аж плохо стало. Игра в дуэте со Смирновой — гарантированная двойка. Смирнова к фортепиано не подходит и партии свои не учит. Как я буду с ней сдавать экзамен? Не знаю. Я пробовала возразить Пересветову, но он сказал, что это решение преподавателей, и что я, наоборот, смогу подтянуть Наташку. «Это такая тактика» — ответил Пересветов.

Да уж, «хорошая» тактика.

Самое обидное, что Смирнова всегда всех в чем-то обвиняет. Сама не выучит нотный текст, а обвиняет своего преподавателя по специальности. Так и со мной поступит. Уже предчувствую: Наташка не выучит свою партию, а скажет, что это я плохо играю на флейте.

Мама про таких людей говорит: «У плохого мастера и пила плохая». Вот уж, верно. У нее все плохие. А сама-то она какая?

Мама хотела попросить заведующего отделением, чтобы мне поменяли концертмейстера, но я запретила ей это делать.

— Ничего, мы с ребятами ее перевоспитаем, — сказала я маме. — А если она сама не захочет заниматься на фортепиано, то зачем тратить на нее свое драгоценное время? Если она не может справиться со своей ленью сама, то ей никто в этом деле не поможет».

***

Все переговоры и просьбы ребят оставались пока без положительного ответа. Заведующий отделом специального фортепиано был непреклонен: аккомпанировать Алине Полищук будет только Смирнова.

— Полищук — талантливая флейтистка. Сможет помочь Смирновой выучить аккомпанемент. Я уверен в этом творческом тандеме, — аргументировал собственные умозаключения завотделом. — И Полищук, и Смирновой такие занятия пойдут на пользу.

— А мы не уверены, — возражали Вознесенский и Соболевский. — Такие занятия только навредят Алине. Она не сможет полноценно играть, если ей будет аккомпанировать Наташа. Полищук нужно расти, идти вперед, а Смирнова будет ее только тормозить!

Ребята заранее придумали аргументы и факты в защиту Полищук. Однако все их доводы таяли, как прошлогодний снег перед непоколебимым Вячеславом Андреевичем Пересветовым. Тогда Игорь решился на последний, каверзный, как ему казалось, вопрос.

— Вы бы, сами стали играть со слабым концертмейстером? — он нарочно подчеркнул голосом слово «слабый», желая поставить грозного завотделом на место Алины Полищук.

Этот неожиданный и даже дерзкий вопрос поставил Пересветова в тупик. Мысленно он представил себе, как мучается с нерадивым солистом, постоянно останавливается, многократно играет одно и тоже. Пьеса начинает надоедать. Раздражение нарастает. Он почесал затылок и поправил очки. Затем внимательно посмотрел на ребят.

— Дуэт Полищук — Смирнова менять не будем, — вдруг сказал, удрученный доводами парней, Вячеслав Андреевич. — Но, думаю, надо подстраховаться и найти еще одного надежного пианиста.

— Я буду аккомпанировать Алинке, — не дал продолжить мысль преподавателю Влад. — Выучу пьесу и помогу Полищук. Пожалуйста, разрешите!

— Хорошо, посмотрим, что из этого получится, — преподаватель еще никогда не встречал в своей педагогической деятельности таких надежных и верных друзей.