СЮРПРИЗ ЛАККОЛИТА Серия: Путешествие Гули и Веры

Юлия Жутаева (2025)

Для москвички Веры и ее верной собаки Гули обычная прогулка майским утром 2021 года неожиданно превращается в путешествие на Кавказские Минеральные Воды тридцатилетней давности. Пытаясь вернуться домой, подруги оказываются втянутыми в поиски древнего артефакта невероятной силы. На их пути встречаются удивительные люди: профессор-медиум, хранящий важную семейную реликвию, и зловещий черный маг, связанный с оккультными практиками Третьего рейха. В водовороте событий героиням предстоит предотвратить распространение смертельного вируса, спасти брошенного младенца, а вернувшись в свое время — раскрыть тайну загадочной средневековой надписи и столкнуться с жутким магическим ритуалом. Роман мастерски соединяет мистику, триллер и научную фантастику, переплетая события разных эпох. Яркие образы курортов, старинные легенды и колоритные персонажи создают неповторимую атмосферу, где реальность сливается с мистикой, а прошлое неразрывно связано с настоящим.

Глава 1

— Все, мне пора, — Вера сползла с сиденья и, пошатываясь в такт электричке, принялась стягивать с багажной полки рюкзак с рабочей одеждой.

— Да куда лезешь, минут пять тебе еще ехать, — пробурчала Светка, недовольная операциями, производимыми над ее головой.

— Сядь и успокойся! — Ольга потянула подругу за полы куртки и вернула назад на сиденье. — Ты, мать, лучше скажи, ты все поняла, что я тебе говорила?

— Насчет чего? — удивленно встрепенулась Вера.

— Ты совсем уже засыпаешь, что ли? Только что я тебе час вещала про тейпы, патчи и прочие корейские примочки для омоложения.

— Ах, это… Ты серьезно?

— Да, я серьезно. Ты что до пенсии собираешься по ночам на складе сортировать всякую байду? Нет, нас ждет большое будущее! Я чувствую, с этой темой сейчас можно будет реально раскрутиться. Вадик нам поможет.

— С масками ковидными сейчас можно реально раскрутиться, — хохотнула Светка. — А какая у тебя под ней рожа — все равно.

— Вот не скажи, — Ольга была непреклонна. — Скоро закончится вся эта «корона», и начнется настоящее буйство жизни. Бабы поснимают маски и обнаружат, что постарели, а им хочется, наоборот, помолодеть. И эта тема станет очень актуальной.

— Люблю оптимистов, — сонно пробормотала Вера.

— Люби, — разрешила Ольга. — И давай, выполняй домашнее задание. Вот тебе образцы, — она извлекла откуда-то пакет, слава богу, небольшой, и протянула Вере.

— Она потеряет. Смотри, она спит уже, — заметила Светка.

— Эй, мать, мать! Не спать! Скоро на выход! Дай, я сама тебя упакую, — Ольга сунула пакет во внутренний карман Вериной куртки и до горла застегнула молнию. — Значит, ты поняла? Дома тренируешься. Ты будешь лицом нашей фирмы. Пока что мы видим, как чудесно преображаются возрастные азиатки. Мы же покажем чудесное омоложение на славянском типе внешности «сорок плюс». Ты идеально подходишь.

— Ага, только скорее «пятьдесят минус».

— Не наговаривай на себя. Ты и так выглядишь обалденно. Фигурка как у девочки, лицо моложавое…

— Это если выспится, — подначила Светка. — Да, девки, планы — супер! Как раскрутитесь, пойду к вам офис-менеджером. Возьмете?

— Возьмем-возьмем. Будешь кофе нам готовить… Верка! Проснись! Вот теперь реально — на выход. И сумку не забудь.

— Ой! Маска! Где моя маска? — запаниковала Вера, вскакивая с места. — Там на выходе — контроль.

— Да вот же она, из кармана торчит! Все, давай. Счастливо. Жду фоток с твоими экспериментами.

Вера выскочила на перрон и через окно помахала подругам. Торопливо натянула маску и направилась к выходу.

Она брела от станции в направлении дома, к счастью недалеко расположенного. Мысли были туманными, сонными. Скорее добраться до постели… Нет, ночные смены — это не для нее. Ольга права, конечно. С этой работой надо завязывать.

Вера много раз меняла свою жизнь. Когда-то давно был в ней университет. Была наука и диссертация. Даже доля в бизнесе, прости господи, когда-то была. А теперь вот — сортировка на складе… Нет, определенно, жизнь надо снова менять. Понять бы только, куда и как.

Но сначала спать. Надеюсь, Ксю погуляла с Гулькой, — подумала Вера, подходя к двери квартиры.

***

Ксю с Гулькой не погуляла. Это стало очевидно, когда Вера открыла дверь и увидела эти глаза…

— Что же ты, хозяйка, со мной делаешь? — говорила Гуля, сидя на придверном коврике. — Кому ты меня доверила? Уже утро почти прошло, а эта даже не собирается выполнять свои обязанности. И что за непутевая дочь у тебя, хозяйка.

Здесь Вера была не вполне с Гулей согласна. Дочь у нее выросла замечательная. Умница, отличница, красавица. Училась в университете по такой мудреной айти-специальности, что даже технически образованная Вера не могла сходу воспроизвести ее наименование. Но, конечно же, она почти всю ночь просидела в интернете, а сейчас сладко посапывала, с головой завернувшись в одеяло.

Вера еще раз взглянула в укоряющие собачьи глаза и обреченно вздохнула.

— Хорошо, Гуля, пойдем гулять.

Услышав, что жизнь налаживается, Гуля сорвалась с места и принялась демонстрировать свое горячее одобрение.

— Только недолго, — предупредила Вера. — Я валюсь с ног. — Она поставила рюкзак и принялась искать, куда Ксю после вечерней прогулки могла бы кинуть поводок-рулетку. Обнаружив пропажу в дочкином кроссовке и прикрепив карабин к Гулиному ошейнику, Вера двинулась обратно из такого теплого и желанного дома в этот жестокий пандемийный мир.

Гуля была добропорядочной трехлетней собачьей матроной породы «карликовый пинчер», и вообще-то она была не просто Гулей, а целой Гулиельмой. Именно это пафосное имя значилось в ее щенячьей карте, которую Вера так и не удосужилась обменять на родословную. И Гуля отнюдь не разделяла хозяйкиного пессимизма относительно жестокого мира, а радостно, увлекая за собой Веру, рвалась вперед — по дороге вдоль гаражей к стоящей впереди лесополосе.

— Куда тебя несет?! — кричала собаке Вера. — Я же сказала — мы ненадолго.

Но, объективно, Гуля была права. Весенний мир призывал собой насладиться: утро — солнечное, листва — молодая, ветерок — легкий и теплый. И если бы не двенадцатичасовая ночная смена, Вера вполне бы все это оценила. К тому же ковид был где-то далеко от них, казалось, его вовсе не существовало…

— Ладно, — сдалась Вера. — Давай чуток пройдемся по лесу.

Они углубились в лесной массив и двинулись по знакомой тропинке. Вера хорошо знала этот путь — минуты через три неспешной ходьбы тропка выводила на большую и обычно замусоренную поляну, на которой местный народ регулярно устраивал пикники. До поляны идти не хотелось, и минуты через две дамы повернули назад.

«Хорошо, что я ее обработала», — подумала Вера, глядя, как спущенная с поводка собака рыщет по обочине вдоль тропы. — «Там, наверное, клещей уйма…»

Вдруг Гуля остановилась и навострила уши.

— Что там? Гуля! Ко мне! Гуля! Рядом!

Но Гуля чихать хотела на Верины окрики, сорвалась с места и кинулась прочь от протоптанной дорожки. Естественно, Вера последовала за ней, проламываясь через какие-то кустарники. Еще не хватало потерять в лесу собаку!

Гуля обнаружилась на небольшой проплешине между кустами, замершей в стойке над предметом прямоугольной формы — не то коробкой, не то сумкой.

— Гуля! Фу!

Подбежав, Вера первым делом схватила питомицу на руки, обеспечив таким образом ее безопасность, а затем чуть отступила прочь от предмета и на сей раз взглянула на него более внимательно.

Нет, Вера, как и все нормальные современные люди, была многократно наслышана об ужасах, которые могут нести в себе валяющиеся бесхозные вещи, о взрывных устройствах и всем эдаком. Но тот идеально правильный человек, кто скажет, что ей надо было, схватив собаку, немедленно бежать прочь, наверное, никогда не находил в лесополосе чемодан с приоткрытой крышкой, доверху набитый зеленоватыми пачками долларовых купюр.

Вера замерла. В сознании всплывали какие-то слова, типа «розыгрыш», «фальшивка», «подстава», но взгляд оторваться от чемодана не мог. Так она и стояла, завороженно уставившись на эту кучу денег. Схваченная Гуля, слегка поскуливая от недоумения, принялась лизать хозяйкину щеку.

— Нравится такой, да? — раздался рядом насмешливый и странноватый голос. — Такой хочешь себе иметь?

В нескольких метрах от Веры стоял и лыбился худощавый подросток. С выбеленными патлами и малиновой прядью, свисающей на лицо. Одет во что-то мешковатое «оверсайзовое», как нынче любят подростки. Несколько лет назад приблизительно так одевалась ее дочь Ксюха. Но сейчас перед Верой находился совсем незнакомый мальчишка. И он нагловато лыбился ей, а во рту у него сверкал золотой передний зуб, что выглядело совсем уж зловеще.

«Цыган. Мальчишка — цыган», — встрепенулась мысль, зацепившись за золотой зуб и игнорируя прочую явно нецыганскую внешность. — «Или даже не он мальчишка вовсе… не такое уж молодое лицо… Да. Сейчас будет какая-то подстава!»

В попытке отступить, но продемонстрировать при этом спокойствие и достоинство, Вера повернулась спиной к человеку и чемодану и попыталась обнаружить среди кустарника ту дыру, через которую сюда проникла. Дыра не просматривалась — кустарник стоял перед ней плотной стеной.

«Вот же черт, теперь и выхода не найти», — запаниковала Вера. Она вновь обернулась к златозубому, готовая теперь идти в бой, поскольку «лучшая защита — это нападение», и вопрос «Да что здесь происходит?!» на высокой ноте уже готовился сорваться с ее губ, как вдруг обнаружилось, что задавать его некому. Странный подросток или мужчина, кем бы он ни был, исчез. Даже кусты нигде не шевелились, указывая на его уход. Вера взглянула на чемодан и обомлела. Какой еще чемодан с долларами? Старый, замызганный «дипломат» из кожзама, древнее ископаемое из советских еще времен валялся перед ней. Внутри — какие-то отсыревшие газетные вырезки. Тьфу!

Вера почувствовала, как резко накатила злость. На себя — за то, что поперлась гулять практически в сомнамбулическом состоянии, и теперь спит на ходу и ловит глюки. На дочь — за то, что та вовремя не погуляла с собакой, да и на саму бедную Гулю — видимо, за то, что ей вообще требуется прогулка… Постояв немного и справившись с деструктивным чувством, она решительно проломилась сквозь стену кустарника и принялась искать знакомую тропинку. Найдя нечто похожее, она наконец опустила собаку на землю и некоторое время бездумно брела в том направлении, которое казалось верным, пока не осознала, что они идут слишком уж долго. Не таким ведь широким был этот лесок у жилого комплекса на окраине Новой Москвы! Вера сунула руку в карман за смартфоном, чтобы попытаться сориентироваться, но вспомнила, что оставила его в рюкзаке, и чуть не разревелась от нелепости всего происходящего. Как на подбор! Одно к одному! И погода, видимо, собралась испортиться. Как-то темнело вокруг, чего не может быть погожим весенним утром.

Стало очевидно, что они глупейшим образом заблудились. Но паниковать и истерить было не время — не дай Бог еще попасть под ливень среди этого бурелома.

Вера решила придерживаться тропинки, куда бы та ни вела. Не бесконечная же она в самом деле? Они шли еще некоторое время среди довольно густого леса, пока наконец впереди не обнаружилось более-менее открытое пространство. И даже некий очаг цивилизации в виде какой-то остановки.

— Слава тебе господи, — выдохнула Вера. — Вот это, Гулька, мы с тобой погуляли!

Пейзаж вокруг был незнакомый, они вышли где-то очень далеко от дома. Тропинка подвела аккурат к обшарпанной автобусной остановке. Вера думала, что такой архаики уже и не существует. Ступив под козырек, она слегка воспряла духом. Хорошо, что они выбрались до грозы. А гроза, безусловно, скоро будет. Совсем стемнело. И какие жуткие огромные тучи собрались на горизонте!

Вера уселась на деревянную скамью, некрасиво выкрашенную прямо поверх старой облупленной краски, отчего вся поверхность стала вздыбленной и шершавой. Облегченно перевела дух. Хоть какое-то укрытие. Интересно, автобусы здесь ходят? Или же это просто старая заброшенка? Правда, краска на скамье довольно свежая, так что, возможно, нет… Скорее бы попасть домой… И Гульку накормить надо. У нее же лечебное питание и режим. А то, все лечение пойдет насмарку…

Вера внимательно оглядела остановку. Никакого намека на расписание. На том месте, где, видимо, должен был находиться щит с информацией, зияла пустая ржавая рамка. Вера поднялась со скамьи и еще раз внимательно оглядела окрестный пейзаж…

Странные тучи. Или не тучи…

«Я сплю и ничего не было на самом деле. Я не пошла гулять с собакой, а добралась до дивана, сразу отрубилась и вижу эти дурные сны. Вот Гулька меня разбудила и сейчас Ксю приготовит кофе. И нет никакого безумного кошмара…»

Теплый собачий язык методично и с энтузиазмом обрабатывал Верино лицо. И что случилось с ее постелью, почему на ней так жестко и что-то колет в спину? Вера резко села и с ужасом увидела, что сидит в какой-то пыли, из которой кое-где высовываются клочки травы. Подняла взгляд на горы, что в сумерках приняла за тучи. Никакой собирающейся грозы не было, был довольно теплый и ясный вечер. Только вот ГДЕ именно был этот вечер? Вера, безусловно, находилась в курсе всех современных фантастических теорий насчет порталов, пространственно-временных переходов, жизни после смерти и параллельных миров. И даже вполне себе допускала, что «что-то такое там есть». Но одно дело, когда ты, удобно устроившись на своем диване, сидишь и читаешь на чьем-нибудь канале про «загадочные случаи из реальной жизни», и вот совсем другое — когда ты солнечным утром вышла прогуляться с собакой в Новой Москве, а оказалась неизвестно где. У Веры оставалась надежда, что она все-таки еще спит. Она вспомнила, что для того, чтобы убедиться, что происходящее — не сон, принято себя щипать. Почему именно щипать, Вера не очень-то понимала, но, возможно, это было некое магическое действие. Она с энтузиазмом сжала пальцами свое бедро. Стало больно, но вокруг ничего не изменилось. Хотя, нет. Рядом кто-то появился. Гуля неуверенно гавкнула и прижалась к хозяйке. Она обычно побаивалась незнакомцев.

— Эй, женщина, вы в порядке? Что с Вами? — к остановке подходил молодой мужчина. — Я вот издали вас увидел. Лежите на земле. Слава богу, живая. Что случилось?

— Где я? — прошептала Вера.

— Понятно. Курортница?

Вера неуверенно кивнула.

— Я так сразу и понял. Кто еще будет здесь лазать в такой дорогой одежде. Это ведь настоящий «Адик», не индпошив¹?

Мужчина приблизился к Вере и протянул руку, помогая подняться. Гуля тихо заворчала, выражая неодобрение, но вмешиваться не стала.

— Вы отчего упали-то? Давление? Или сахар?

— Давление, — соврала Вера. — Так где мы, ответьте, пожалуйста? Что это за место?

— Эх, а я-то думал, Вы мне скажете, Пятигорский автобус был уже или нет… Как Вам сказать, где… Ну, Иноземцево здесь недалеко. До электрички, остановки «Бештау» — минут пятнадцать пешком. А Вы по лесу, наверное, бродили и заблудились? Очень опасно. С лесом, да еще и в горах, шутить нельзя. Вам, курортникам, кажется, что тут все понарошку, для вашего развлечения… Что в лесу-то делали?

— Вот, собаку искала, — быстро ответила Вера, прекрасно понимая, что вранье получилось очень глупым.

— Собаку, значит… Вот эту? — мужчина перевел взгляд на сидящую под лавкой Гулю. Было ему лет тридцать пять. Сероглазый шатен совершенно обычной внешности. Вид вызывал доверие. Одет незатейливо — джинсы, ветровка, старые кроссовки… И словоохотлив весьма.

— Дайте-ка угадаю… Я часто правильно информацию про людей вижу и еще кое-что умею. Думаю, может, я экстрасенс, типа как Лонго или Чумак? Итак… — Мужчина пристально посмотрел на Веру. — Вы приехали из Москвы. И Вы поссорились со своим мужчиной, когда вы с ним ходили подниматься на гору. Он Вас бросил прямо в лесу, ушел с вещами и деньгами, а Вы из чувства гордости сразу за ним не побежали. А когда опомнились — опаньки. Куда идти — непонятно. Заблудились. И бродили здесь несколько часов со своей псиной. Похоже?

— Очень, — буркнула Вера. — И я теперь без вещей, денег и документов.

— Вот! Я же сказал. Точно, я — экстрасенс! Надо на телевиденье наше пятигорское написать. Вы откуда заходили? Небось из Железноводска. Оттуда проще всего подниматься.

— Не знаю… Я плохо здесь ориентируюсь. Недавно я здесь.

— А он — наверняка местный… Меня, кстати, Анатолием звать.

— Вера, — представилась Вера. — А это — Гуля.

— Очень приятно. Это же пинчер, верно? У меня у соседки такой есть. Вы, Вера, не расстраивайтесь сильно. Из леса благополучно вышли, автобус на Пятигорск сейчас должен быть. Вам же в Пятигорск? Или в Железноводск?

— В Пятигорск, — обреченно выбрала Вера первый названный вариант. Она ни разу не была на курортах Кавминвод, хотя, конечно же, о них слышала.

— Вот и отлично. За проезд я заплачу, не беспокойтесь. Человек человеку брат! Или сестра. В общем, людям надо помогать. Меня родители так учили. Сегодня вот весь день потратил на сеструху и ее пацана.

— Анатолий, а у Вас есть телефон? Мне очень надо позвонить дочери.

— Откуда же тут телефон? — Анатолий удивленно дернул бровями. — Таксофоны только в поселке. Или на станции.

То подозрение, которое все это время подспудно и неуклонно формировалось в голове Веры, получило финальный мощный удар. Не пространственный портал! А пространственно-временно́й! Вторично она не грохнулась на землю, очевидно, лишь потому, что нервная система и так была близка к параличу и новые потрясения должным образом уже не отрабатывала.

Точку в вопросе поставила очередная реплика собеседника:

— Ну, и как там у вас в Москве? Бурлит страна, от телевизора не оторвешься. Ельцина позавчера избрали… Интересно, вот два президента теперь у нас, непонятно, кто главнее и кого слушаться? Я так думаю, добром это не кончится.

— Не кончится, — угрюмо поддакнула Вера и принялась вспоминать, когда же избрали Ельцина. Вроде, президента РСФСР выбирали в девяносто первом году. Летом. И ясно, что до мятежа ГКЧП. Значит, она попала в лето девяносто первого. Боже! Тридцать лет назад! А в какой точно день? Ладно, как говорится в том анекдоте, «к черту подробности».

А общительный Анатолий между тем продолжал:

— Вот телевизор же раньше скучный был. Что смотреть? А сейчас — не оторвешься. И тебе «120 минут», и «Взгляд», и телемосты всякие… Сегодня вот, у меня выходной, думал буду целый день сидеть перед телевизором… Так нет! Как следопыт юный по лесу бегал, пацана нашего вылавливал.

Поймав недоумевающий взгляд женщины, Анатолий пояснил:

— Сестра младшая у меня здесь в поселке. Живет без мужа, с сыном, дом тут у них. Мужик ее бросил с больным ребенком. Сволочью он всегда был! Я ему дважды морду бил. И еще набью, если увижу. Да только он слился куда-то, вроде на севера отправился, за большими деньгами. А Наталья одна с Виталиком мучается. Умственно отсталый он у нее родился. Сейчас четырнадцать лет, так совсем трудно стало. Чуть Наталья не уследит, он из дому убегает. А она все боится, что беды какой натворит — бугай-то вырос уже большой. И кидается к автомату мне звонить, рыдает в трубку, мол, приезжай помоги. И как тут не помочь? Сеструха у меня хорошая, да так вот ей не повезло в жизни… Еле нашел сегодня Витальку. Пока привел, пока то да се. Здесь вот сижу. К программе «Время» теперь точно опоздал.

— Мальчик сегодня был в лесу? — встрепенулась Вера. — Я, наверно, его видела. Как он выглядел? Белобрысый с малиновой челкой?

Анатолий расхохотался:

— Нет, ну он, конечно, дебил, но не клоун же. Да, белобрысый, но челка нормальная. Эх, чувствую, добегается он! Я все сестру уговариваю в интернат его определить, но она уперлась. Болезненный он, говорит, чуть сквознячок — у него простуда… — мужчина безнадежно махнул рукой.

— А золотой зуб? На переднем зубе золотая коронка есть?

— А это, кстати, да. Бабка его по отцу, когда жива была, у частника ему золотой зуб поставила. Тоже мальца любила по-своему. Он тогда у деда в сарае звезданулся об арматуру, зуб и сломался. Надо же! Похоже, действительно он Вам повстречался?

— А челка?

— Может, в крови измазал? Но сам-то вроде не поранен был, когда я нашел. И челка была нормальная…

— Вот что, Анатолий, — решилась Вера, — очень Вас прошу, отведите меня к сестре. Мне надо увидеть мальчика. Возможно, он сможет мне сильно помочь. Мне надо найти то место, где мы с ним встретились.

— Э-э-э, — протянул Анатолий. — Вряд ли Виталик кому-то в чем-то способен помочь. Он же дебил и говорит еле-еле.

— Мне надо попробовать. Это очень важно! — Вера почувствовала, как глаза наполняются слезами, вместе с которыми опять зачем-то полезла странная ложь: — Там моя собака-а-а.

— Вторая, что ли? — оторопел Анатолий. — Такая же? Ну так сожрут ее там, если еще не… Эх! Не судьба мне сегодня нормально добраться до дома. Ладно! Вы, Вера, не плачьте. Раз хотите — пойдем в поселок, познакомлю с Натальей и племянником. Но шансов чего-то от него добиться нет, сразу предупреждаю.

Вера подхватила Гулю на руки, и они куда-то пошли. Вера не следила за дорогой, в этом для нее не было никакого смысла. Минут через пятнадцать они оказались перед линией небольших и опрятных домиков, окруженных заборами.

— Сюда, — Анатолий приблизился к крашеной в зеленый цвет деревянной калитке и нажал на кнопку. Звонок сопроводил криком:

— Наташ! Это я опять. Дело срочное есть!

Прошло немного времени, и калитку открыла женщина.

— Кто это? Кого ты привел? — удивилась она, увидев за спиной брата незнакомую женщину.

— Ты свет включи, не видно ни хрена. Познакомься вот… это Вера, случайно встретил на остановке. Она не местная, курортница из Москвы, заблудилась тут у нас…

— Ну а я здесь при чем? — грубовато перебила брата Наталья, включив, однако, фонарь перед входом в дом. В круге света перед Верой предстала бледная, понурая и, видимо, безмерно уставшая женщина. Пожалуй, она выглядела постарше Веры, хотя, безусловно, была намного моложе.

— Понимаете, Наталья, — вступила в разговор Вера, — мне кажется, я сегодня видела Вашего сына на том месте, которое мне очень важно найти, понимаете — очень, очень важно! Я потеряла там очень ценную вещь. И если бы он хоть как-то мне помог…

— Ничего не понимаю, — недовольно проговорила Наталья. — И что вы там делали с моим сыном? Он что-то украл?

— Нет, что Вы! Нет! Я просто подумала, что он мог бы мне показать…

— Собака у нее там потерялась, — пояснил Анатолий.

— Еще одна?

Женщина с недоверием уставилась на Гулину морду, торчащую из Вериной ветровки. И хотя это была чистой воды ложь, но сама мысль о том, что она могла потерять собаку, так потрясла Веру, что она вновь разрыдалась. И это помогло.

— Ладно, не реви. Разберемся. Виталик сейчас уже заснул, будить не стану. Да и смысла нет — тьма на улице. А завтра попробуем. Вы вообще чего на ночь-то пришли? Ночевать будете?

Вопрос был адресован обоим гостям. И ответили они по-разному.

— Нет-нет, — спешно вскричал Анатолий. — Я побегу, с вашего позволения. По идее, успеваю на последнюю электричку. Хотя бы «Взгляд» посмотрю.

— А мне идти некуда, — сказала Вера. — И сил больше нет. Может, дадите какое-нибудь ненужное покрывало. Я здесь прикорну. Я заплачу, Вы не думайте. Денег нет, но вот, — Вера схватилась за цепочку на шее. Она золотая. Можно сдать в ювелирку.

— Заходи, разберемся, — фыркнула Наталья. Похоже, «разберемся» было одним из ее любимых слов. — Внутри прикорнешь. А ты, Толян, давай двигай в темпе, если собираешься.

— Пока, сестренка. Позвони потом, расскажи обо всем. А Вам, Вера — успехов. — Анатолий чмокнул сестру в щеку и растворился в ночном пространстве.

Наталья провела гостий в помещение, которое тридцатью годами позже назвали бы студией. По одну сторону — кухонные шкафы, плита, мойка, большой водонагреватель, на противоположной стороне диван, обеденный стол. Имелись также телевизор и весьма профессионально выглядящая швейная машинка.

— Для кооператива одежду шью, — пояснила Наталья, уловив Верин взгляд. Садись сюда, чай пить будем. Ты ведь небось голодная?

Вера пребывала в таком стрессе, что совершенно забыла о том, что люди едят еду. А вот Гуля… Бедная собака!

— Мне бы вот ее хоть чем-нибудь накормить… — она посмотрела на Наталью жалобным взглядом, достойным самой Гули. — Она много часов ничего не ела, а у нее режим и лечебное питание. А обо мне не беспокойтесь.

— Слушай, давай на «ты», мы тут люди простые, — потребовала хозяйка. — К тому же, мы ведь, наверно, ровесницы. Тебе вот сколько?

— Сорок, — соврала Вера.

— Серьезно? А выглядишь моложе. А мне вот — тридцать три. Эх, жизнь… Чем твою псину кормить — даже и не знаю, — сменила Наталья грустную тему. — Пупки куриные разве… Давай я их быстро на сковороду кину и с пшенкой протушу?

— Давай попробуем, — обреченно согласилась Вера. Выбора не было. Лечебные консервы для собак мелких пород, страдающих заболеваниями ЖКТ, остались в двадцать первом веке…

А потом Вера отрубилась. Этот чудовищный марафон — ночная смена на работе, потом блуждание по лесу, потом пережитый стресс от невозможных, но произошедших событий… Все это требовало релаксации. Едва оказавшись в относительном покое, Вера провалилась в забытье, из которого ее ненадолго вывело только требование хозяйки переместиться куда-то в другое помещение. Она сомнамбулически проследовала за Натальей и, едва приняв горизонтальное положение, опять отключилась.

***

Солнечный свет слепил глаза. Оттого она и проснулась. Сев на раскладушке, Вера некоторое время окидывала окружающее пространство недоумевающим взглядом, не понимая, где она находится. Потом вспомнила свой яркий и неприятный сон о путешествии в прошлое… Или не сон? Что это за место, в конце концов? На полу перед раскладушкой сидела Гуля и призывно на нее глядела: «Пора гулять, хозяйка. Или ты предлагаешь мне совершать утренние процедуры здесь?» Неподалеку от псины стояла тарелка с остатками какой-то еды. Похоже, что Гулиной.

Вера чуть-чуть пришла в себя и попыталась восстановить события предыдущего дня. Они плохо укладывались в голове. Она вспомнила про чемодан с деньгами, странного парня с малиновой челкой и золотым зубом, горы, разговорчивого Анатолия и несчастную, но добрую Наталью. Но это же не могло быть на самом деле? Однако, похоже, что все-таки было. Сознание Веры отказывалось принимать происходящее, и после некоторой внутренней борьбы решилось на компромисс — воспринимать все так, как будто Вера просто заблудилась в незнакомом месте и теперь ей предстоит найти дорогу домой. Про пространственно-временной портал лучше было не думать.

Оказалось, что Вера спала не в доме, а в отдельно стоящем маленьком строении, вроде как подсобке или сарайчике, где было расчищено пространство для раскладушки. Она подошла к двери и с удивлением обнаружила, что та закрыта на щеколду изнутри. А значит, это она сама и закрыла, ибо кроме нее и Гули здесь больше никого не было. Надо же, она ничего этого уже не помнила.

Во дворе перед Верой сразу предстал туалет типа «сортир», которым она с удовольствием воспользовалась. Гуля аналогичным образом использовала газон у забора.

— Проснулись? — раздался от дома голос Натальи. — Идите завтракать, я оладий нажарила. И Виталик проснулся. Я ему про тебя рассказала, так что не должен испугаться.

Парень оказался белобрысый, с золотым зубом, но совершенно не тот.

— Это не он. Извините… Я зря вас только взбаламутила, — Вере было очень неудобно.

— Ничего, бывает, — успокоила гостью хозяйка. — Хотя бы выспалась. Садись за стол. Вот чашка, вот тарелка. И, давай, рассказывай, что там с тобой случилось? И что за собака потерялась? Виталик, ты поел? Иди к себе. Вот твой альбом, иди нарисуй собачку. Я потом посмотрю.

Мальчик послушно удалился, а Вера обреченно вздохнула и приступила к эпичному повествованию про гада-мужика, бросившего ее в лесу, и про потерявшегося Гулиного бойфренда.

— То есть, как я поняла, ты приехала на несколько дней отдохнуть дикарем и сняла непонятно у кого какой-то угол. И вот, в день отъезда, очень приятный мужчина, местный житель, с которым ты познакомилась накануне, предложил показать незабываемые виды, чтобы остались незабываемые впечатления. И ты с двумя собаками… Я не спрашиваю, зачем ты ездишь на курорт с собаками — у всех свои обстоятельства… Так вот, ты с собаками, с дорожной сумкой и с мужиком поперлась в лес… Ты дура! — констатировала Наталья.

Возразить Вере было нечего. Именно такой образ главной героини и вырисовывался из ее фантазийного повествования.

— Дура, — покорно повторила она.

— Иди в милицию. Может, найдут твоего героя. Эх, что же с нами, бабами, страсть делает! Я вот тоже попала…

— Нет, в милицию не пойду. Стыдно. Черт с ними, с деньгами и вещами! Наука мне пускай будет. Мне, главное, место бы найти, где собака потерялась.

Наталья взглянула сочувственно:

— Ты же понимаешь, что вряд ли живым найдешь? Он оттуда убежать мог. Сожрать его там могли. Есть кому.

— Я должна, — упрямо сказала Вера.

— Ну, ищи, раз должна. А с деньгами-то что делать будешь?

— Не знаю… Кольцо вот сдам. На лом золото возьмут, я думаю. Вот тебе цепочка за ночлег, кстати…

— Не думай! Не нужна мне твоя цепочка. Что мне раскладушки для человека жалко.

Наталья вдруг задумалась.

— А вот куртку твою могу купить, если хочешь. Интересный такой у нее крой. Робику покажу, он в восторге будет. У нас же кооператив, одежду модную шьем. Мы по этим лекалам такого «адидаса» настрочим! За пятьдесят возьму, пожалуй…

— Здорово! Спасибо! — искренне обрадовалась Вера. Насколько она помнила, пятьдесят рублей в девяносто первом были не такими уж маленькими деньгами.

Наталья ненадолго удалилась, и вернулась с десятирублевками и вполне приличной ветровкой.

— Вот, возьми взамен. Не твоя фирма́, но так ничего себе, и почти новая. Пригодится, если ты по лесу рыскать будешь. И мелочь на проезд вот возьми.

— Спасибо. Большое спасибо! — Вера была тронута заботой этой совершенно чужой женщины. Выгребла из карманов своей «фирмы́» невеликое содержимое — ключ от квартиры, обертку от жвачки, Ольгин пакет с чудо-косметикой, неиспользованную маску… Переложила все в Натальину ветровку. Пора было уходить.

— Пошли, выведу тебя из нашего лабиринта, а то полдня будешь плутать, — сказала Наталья.

И они несколько минут действительно брели каким-то хитромудрым путем, пока не оказались на прямой грунтовой дороге.

— Ну вот, дальше давай сама. Иди до перекрестка, там направо полкилометра и будет та самая остановка, куда ты вчера вышла. А передумаешь — иди налево, там минут пятнадцать ходьбы и будет электричка. Удачи тебе, Верка! Побегу, как бы Виталик опять чего не учудил…

Наталья развернулась и поспешила назад.

Какая добрая женщина, подумала Вера. И ее брат. Простые добрые советские люди. Пока еще советские…

Гуля и Вера двинулись по направлению к остановке. Там ждал сюрприз. К остановке из лесного массива выводили сразу три тропы, и Вера, хоть убей, не могла вспомнить, по какой она шла вчера. Она села на бугристую скамью и задумалась. Как найти небольшой клочок в лесу, который она толком и не запомнила. Ну, кроме того, что там валяется старый дипломат. Наверно, грамотно было бы разбить весь массив на квадраты и методично их прочесывать. Купить карту и компас. Боже, как существовали эти древние люди без навигатора и гугл-карт! А сейчас ей оставалось положиться на удачу. Которая была дама капризная и особо никогда Веру не жаловала.

Они с Гулей наугад выбрали тропинку и пошли по ней. Довольно долго бродили по лесу… надо будет обзавестись часами… Вышли обратно, пошли по другой тропе… По третьей. Когда солнце стало клониться к закату, Вера признала поражение. Она еще вернется сюда. С часами, картой и компасом. С термосом и бутербродами. Она найдет эту проклятую проплешину с дипломатом посередине, которая обязана пропустить их обратно! Но сейчас следовало позаботиться о еде и ночлеге. Вдали показался автобус, старый, похожий на большую хлебную буханку. Подъехал, заскрипел открывающимися дверями и впустил в себя усталых путешественниц.

«Так…» — размышляла Вера, трясясь на ухабах. — «Когда я несла эту околесицу, про то, что снимала угол у какой-то бабки, Наталья совсем не удивилась. Значит, такая ситуация вполне реальна. Значит, будем искать угол у бабки»…

«Все что нас не убивает, делает нас сильнее», — заключил как-то раз один немецкий философ. А спустя десятки лет советский писатель на ту же тему добавил: «Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой». Веру и Гулю пока ничего не убивало, а невыносимо было разве что морально. Стало быть, им следовало прислушаться к классикам — жить и становиться сильнее²!

Примечания

1

Индивидуальный пошив — услуга пошива одежды на заказ по меркам и пожеланиям заказчика. Но в Пятигорске со времен перестройки индпошивом называлась одежда и обувь, произведенная в мелких местных кооперативах, а не на государственных фабриках, и Анатолий имеет в виду скорее это.

2

Сраженная случившимся с ней, Вера вспоминает Фридриха Ницше и Николая Островского.