Темные воды Венеции

Юлия Евдокимова, 2023

Приехав в Венецию поддержать подругу на винном конкурсе, Александра открывает для себя романтическую сторону города: маскарад в старинном дворце, чёрные глаза незнакомца в золотой маске, вальс под дождём на площади Сан Марко…Но приходит ночь и всё меняется, не зря гласит старый указ: не выходите на улицу после третьего удара колокола.Темные воды Венеции хранят мрачные тайны, но иногда старые ритуалы возрождаются. Однажды ночью в саду графини Контарин найдены двое убитых, и это лишь начало.Александра снова ныряет в гущу событий, ещё не зная, что на этот раз одна не справится. Потому что в Венеции всё по-другому, здесь время не имеет значения…Главный персонаж этой книги- Венеция. Её история, её каналы и мосты, её ритуалы, хранимые старыми семьями.Увидеть Венецию – и умереть. Или… влюбиться?

Глава 4.

Сонька привезла платье для бала. Вернее, не так — Платье, с большой буквы. Когда она примерила его перед зеркалом, Саша ахнула. Сочный яркий цвет фуксии, летящий шелк, открытые загорелые плечи — Сонька была прекрасна и вряд ли кто-то на балу сможет с ней сравнится.

Саша нехотя натянула платье, упакованное в качестве вечернего, и поняла, что с подругой рядом лучше не вставать, придется прятаться в углу зала. Поняла и Сонька, вздохнула, скомандовала:

— Снимай это… платье. Щас! — и засела в интернет. Потом долго рисовала что-то на карте Венеции и скомандовала снова:

— Пошли.

— Куда?

— Увидишь.

Грустная Саша кивнула и поплелась за подругой, даже не глядя по сторонам.

Ни мосты, ни каналы, ни дворцы ее совершенно не интересовали. Что может быть ужаснее для женщины, чем понять, что на балу ты будешь смотреться бедной прислугой своей лучшей подруги!

Сонька затащила Сашу в какой-то подвальчик, где на вешалках висело море разнообразных платьев всех цветов и размеров.

— У меня денег таких нет, ты что!

— Не бойся, это прокат.

— Надевать после кого-то? Ни за что.

— Все продезинфицировано. Не бойся, вперед!

Саша вяло мерила маленькие черные и длинные красные платья, каждый раз вздыхала, глядя в зеркало:

— В лучшем случае я похожа на эскортницу!

— Не похожа. Губы.

— Что губы?

— Не уточкой.

Девушки расхохотались, стали строить зеркалу рожицы, но тут же погрустнели. Не судьба, все, что не меряла Саша, абсолютно ей не подходило.

Неожиданно женщина за стойкой продавца, или как там называются служащие проката, вышла в зал, оглядела девушек, потом долго искала что-то в глубине и наконец вытащила совсем не платье на плечиках, а какой-то маленький сверток, вручила его Саше и кивнула на примерочную.

— Меряй!

Саша вытащила лоскут синей ткани, со вздохом натянула на себя, глянула в зеркало и ахнула. Перед ней стояла русалка. Нет, королева русалок! Платье полностью облегало фигуру, струилось по полу, никаких украшений на нем не было, просто одно полностью открытое плечо, но сама ткань… И пусть не шелк, а какая-то синтетика, глубокого и в то же время не кричащего синего цвета. Внутри вспыхивали золотые искры, не заметные, пока не наденешь платье. При каждом движении искры вспыхивали, словно золотая пыльца вылетала из ткани, окутывала Сашу и рассыпалась вокруг.

— Ну, ты чего там? — Сонька сгорала от нетерпения.

А Саша боялась выйти, словно шагни она за порог примерочной кабинки, и волшебство исчезнет.

— Ты чего там застряла? — подруга уже заволновалась.

Саша откинула портьеру и вышла. Сонька и женщина застыли с открытыми ртами. Потом выдохнули.

— Bellissima! Stupenda! Splendida! — неизвестно сколько еще превосходных эпитетов подобрала бы женщина к описанию Саши в этом платье, но ее не надо было уговаривать, девушка готова была отдать все имевшиеся деньги за один вечер в этом платье. Такое случается раз в жизни и, в конце концов, она, Саша, достойна бала, о котором будет вспоминать всю жизнь.

— Сколько? — просипела она.

— Нисколько. — ответила женщина. — Оно не из прокатных. Это я дочке давно купила, уж лет десять назад, но не пригодилось. Так и лежит. Дочка уехала, занята семьей и детьми, вечерние платья ей без надобности. Забирай. Видимо, оно тебя ждало.

Не веря своему счастью, Саша медленно пошла к дверям, боясь, что ее окликнут и скажут, что все это шутка.

И ее окликнули.

— Куда вы в таком платье? Идите, переоденьтесь, синьорина.

Они были настолько разными, что ни одна не затмевала другую. Яркая темноволосая красавица Соня взрывалась сочной фуксией, нежная светловолосая фея Саша вспыхивала золотыми искрами. Конечно, никакой катер-такси им бы не подошел, хотя Саша готова были идти на бал в этом платье пешком, через всю Венецию, и обязательно через площадь Сан Марко, и чтобы все, все, все, приехавшие со всего мира, ее видели и ахали.

Но в Венеции не приходят пешком на бал, приглашенных доставляют частные лодки, и Соня с Сашей, естественно за счет последней, сняли гондолу.

Гондольер обалдело смотрел на двух принцесс, каким-то чудом свалившихся ему на борт, вел гондолу осторожно, и даже шикнул на коллегу, вопящего что-то неаполитанское для четырех толстых туристов. Коллега хотел возмутиться, но остолбенел, открыв рот, а туристы чуть не опрокинули свою гондолу, свесившись на один бок, опомнились, защелкали фотокамерами. Девушки встали во весь рост и позировали, а мимо плыли дворцы и опускались сумерки, в которых два экзотических цветка распускались еще ярче.

Гондола пристала к небольшому причалу у стен огромного светлого дворца. Служащие во фраках помогли девушкам выйти, проверили приглашения, неземная красота прибывших не отвлекла их от выполнения своего долга. И вот уже подруги оказались в саду, где вилась, уходя к небесам, лестница самого необычного венецианского дворца.

— Нам… туда? — Несмотря на красоту лестницы Саша вряд ли вскарабкалась на шпильке на верхний этаж по всем ее ступеням с винтовыми поворотами.

— Слава Богу, нет, — Соня показала на распахнутые во двор-кортильо двери в палаццо. — Знаешь, что означает его название — Боволо? Это венецианский диалект: лестница-улитка.

— Не хотела бы я переть свой домик на самый верх, — тут Саша вспомнила, что она прекрасная фея на балу, и исправилась, — ну, то есть, нести.

— Это палаццо построила одна из самых известных семей Венеции, Контарини, давшая немало дожей и сенаторов венецианской республики. Ты не представляешь, какие там внутри сокровища, любой музей позавидует!

— И они до сих пор здесь живут?

— Нет, лет двести назад здание по завещанию было передано приходу Святого Луки и стало резиденцией Конгрегации милосердия (Congregazione di Сarità).

— И так до сих пор?

— Практически. Сегодня здесь учреждение детских приютов и образования. Которое получит нехилые денежки от аренды для бала.

— И кто за это платит?

— Богатые семьи города. Конкретно этот бал — в честь винного бьеннале, и одно из знаковых светских мероприятий города. Кстати, вот, это обязательно. — И Соня протянула Саше тонкую золотую маску, надев такую же.

— Типа все между собой не знакомы. Ага, так и не поймешь, кто под маской.

— Мы-то с тобой и без масок ни с кем не знакомы, ну, разве что чуть-чуть. Я же не просто так получила сюда приглашение, — горделиво расправила плечи Соня. — Наши вина…

— Так, ты сейчас надолго заведешься. Пошли, пора начинать светскую жизнь. Не знаю, как ты — с вашими винами — съехидничала Саша, — а я больше никогда в жизни сюда не попаду. Дай насладиться! — и тут же замерла, как вкопанная.

— Ты чего?

Саша невежливо ткнула пальцем вглубь зала, где мужчина и женщина разговаривали с другой парой. И в масках, и без Саша в любом месте планеты узнала бы эти две фигуры.

Стройная дама с идеально уложенными волосами в серебристом платье еле касалась тонкими пальцами предплечья своего спутника, маленького лысого человечка в черном смокинге со вспышкой оранжевого пламени бабочки.

— Странно, что бабочка не лимонная… — пробормотала Саша.

— О чем ты, ничего не понимаю.

— Вон, видишь? Те двое.

— И что?

— Это графиня делла Ланте, моя несостоявшаяся свекровь. В итальянском языке свекровь именуется подходяще — «суочера».

— Опять не поняла!

— Мама Никколо, понятно?

— Мамма мия! Она так ужасна?

— Она прекрасна, но разговаривать с ней я совершенно не намерена.

— Может и зря, выяснишь, какие у вас с Никколо перспективы, так сказать, от инсайдера.

— Какие перспективы, если он не звонил уже пару месяцев.

— Кто знает, кто знает… Погоди, она же вроде вдова?

— Это и пугает. Слишком часто я ее встречаю в этой компании.

— Так ты и кавалера знаешь?

— И ты не представляешь, насколько хорошо! — Саша стартанула с места, схватив Соню за руку и потащив за собой, да так неожиданно, что подруга чуть не подвернула ногу в туфле на высоком каблуке.

Через миг, улыбаясь во весь рот, Саша оказалась возле парочки. Глаза графини так расширились, что в прорезях маски остались одни зрачки, но ни одна черточка лица аристократки не дрогнула. Ее маленький спутник просиял, подпрыгнул, чтобы чмокнуть Сашу раз пять в каждую щеку, потом Соню, которой он даже еще не был представлен.

— София Россетти, винодельная компания Россетти из Эмилии-Романьи, — представила Саша, затем повернулась к Соне:

— Графиня Аделе делла Ланте, ее сына Никколо ты хорошо знаешь. Клаудио дель Фоско ди Монтеферрано, маркиз Бальони.

— Зовите меня Клаудио, — маркиз снова просиял.

— Вы… вы тот самый маркиз из Умбрии, который спас ей жизнь! — ахнула Соня.

— Вы преувеличиваете дорогая, мы оба рисковали, мне просто повезло меньше. А вы все еще пускаетесь в авантюры, carissima?

— Во всяком случае на этом балу, я надеюсь, не случится убийства, — скривилась графиня, но непонятно было, к чему относится гримаса — к балу, который ей чем-то не угодил, к отсутствию убийств или к самой Саше. Девушка подозревала, что все же последнее.

— Оно уже случилось. — Маленькая изящная женщина подошла неслышно. Аделе делла Ланте и маркиз всплеснули руками, последовали поцелуи воздуха у щеки и вежливые восклицания, наконец девушек соизволили представить.

— Изабелла Контарин, — склонила голову женщина.

Саша никогда не видела глаз цвета лаванды, и это вряд ли были линзы. Неужели у этой дамы в молодости были фиалковые глаза, конечно, они потускнели с возрастом, но Боже, как же она была хороша!

Но ляпнула Саша совсем другое и весьма невпопад, вспомнив историю дворца, что ей рассказала подруга:

— О, так это ваше палаццо?

— Нет, дорогая, уже давно не наше.

— У семьи Контарин много дворцов в Венеции. — Поспешил на помощь маркиз. — Вы невероятны, дорогая contessa, вы столько делаете для этого города!

Саша часто слышала, что в Венеции нет бедных. Они просто не смогут здесь жить, при местных ценах. Но и богатые люди стараются поселиться где — то в окрестностях, а старинные палаццо либо пылятся-сыреют в ожидании приезда на пару дней в год заокеанского хозяина или восточного шейха, либо давно разделены на апарты, и жить в крохотной квартирке в сестьере Сан Марко иногда дешевле, чем в большом доме в Кастелло или Канареджо… Венецианское общество сильно расслоено, и аристократ с лентой благородных орденских достоинств через плечо с частным водителем собственного катера вряд ли будет сидеть за одним столом с живущим здесь не первый десяток лет «понаехавшим» из Неаполя или владельцем небольшого отеля — коренным венецианцем.

Сегодня девушки оказались в самом сердце высшего общества этого города. Саша подумала: а пригласили бы ее сюда с Никколо, или важные люди семьи Скарфоне заканчивались на графине делла Ланте? Тем не менее они с Соней были здесь, благодаря винам семьи Россетти, и никакие гримасы несостоявшейся свекрови не испортят этого вечера.

От мыслей ее отвлек вопрос маркиза, но расслышала она лишь слово «убийство» и сразу встрепенулась.

— Дорогой Клаудио, вы еще не слышали эту ужасную историю? В моем саду было найдено двое убитых.

Маркиз ахнул и прикрыл рот ладонью.

— Одного из них вы наверняка знаете, это печально известный журналист светской хроники Альфонсо Терранова. Вторая — русская переводчица, подрабатывавшая в Ка д’Оро.

— Русская? — теперь ахнула Саша, а графиня делла Ланте пояснила, что Алессандра тоже русская и подруга ее сына Никколо, который вот-вот получит важную должность в Риме. Весь в отца!

Она не сказала fidanzata, или amica di cuore — грустно вздохнула Саша, просто «амика». Вот и ответ на вопрос, от инсайдера.

— О, Алессандра разбирается в убийствах лучше всяких карабинеров, — польстил девушке маленький маркиз. — Я лично этому свидетель!

— Правда свидетели иногда оказываются в больнице, — мягко улыбнулась «свекровь».

— В таком случае, дорогая, вы должны заглянуть ко мне завтра на кофе. Часов в 10 утра, например, договорились? Я же вижу, что вам интересно, вы сразу оживились!

Саша кивнула, а Соня, схватившаяся за голову при слове «оживились», не успела укоризненно посмотреть на Сашу, как была приглашена на танец неизвестным высоким светловолосым мужчиной.

Саша раскланялась с аристократической компанией, и прошлась по залу.

Вина лились рекой. Официанты в белоснежных фраках выстраивали целые пирамиды из хрустальных бокалов, наливали сверху шампанское, превращая пирамиду в искрящийся фонтан. То, сколько напитка проливается мимо бокалов никого не волновало. Стол для фуршета ломился от крохотных кростини в невероятных сочетаниях креветок с клубникой, тонкого ломтика ростбифа с каперсом и инжиром, невозможно было ни сосчитать, ни опознать некоторые закуски.

Девушка поежилась. Уже некоторое время она чувствовала на себе чей-то взгляд, но когда поворачивалась, как бы случайно, то все были заняты своими делами, никто на нее не смотрел. Она выпила холодного шампанского, закусила парой кростини с клубникой и креветками, понадеявшись, что ни от того, ни от другого из платья немедленно не вырастет живот, а тогда прощай, красота! Ее даже пару раз пригласили на танец под очаровательно-старомодную музыку оркестра. И пусть она никого здесь не знала, и пусть приглашенные явились сюда поддерживать деловые контакты и устанавливать новые, чем активно занималась Соня, собравшая вокруг толпу поклонников, Саша чувствовала себя счастливой. Она скользила по залу, танцевала, пила шампанское, прекрасно понимая, что подобного бала в ее жизни скорее всего никогда не случится.

Лишь взгляд, который она чувствовала спиной, беспокоил, но она тут же забывала о нем, получая очередной восхищенный комплимент.

Из внутренних помещений девушка вышла на балконы, оттуда поднялась на последний ярус знаменитой лестницы и застыла, любуясь видом. Перед ней простиралась Венеция: крыши, колокольня Сан марко. Дворец Дожей, лагуна и далекие острова.

— Какая же она на самом деле маленькая! — пробормотала девушка и обернулась, вновь почувствовав тот самый взгляд.

— И пусть она превратилась в музей, и потеряла часть своей души, она все еще прекрасна и все еще хранит свои тайны, — ответил ей невысокий, чуть повыше Саши, темноволосый мужчина в идеально скроенном смокинге и черной маске, в прорезях которой сверкали такие же черные глаза.

— А я все никак не могу ее полюбить.

— Значит, вы любите что-то другое, — улыбнулся незнакомец.

— Алессандра, — протянула она руку.

Мужчина склонился над рукой, как положено изобразив поцелуй в воздухе.

— Зовите меня Берни, выговаривая полное имя, вы язык сломаете.

— Вы не итальянец, — в его речи чувствовался акцент, но он не был ни французским, ни английским, уж их-то Саша сразу определяла.

— Нет. — Ответил мужчина, и ничего не добавил.

— Вы винодел? — снова попыталась она узнать хоть что-то о незнакомце.

— Нет, хотя очень люблю хорошее вино. Мне всегда любопытны новинки, и я не пропускаю таких событий, как венецианское бьеннале.

— Я такие события обычно пропускаю, — рассмеялась Саша, — но моя подруга выводит на сцену семейное вино, и я не могла не приехать, не поддержать.

— Если бы вы не приехали, этот бал многое бы потерял, — галантно поклонился Берни. — Надеюсь, что мы еще увидимся, прекрасная Алессандра. И исчез в дверях.

— Интересно посмотреть на него без маски. Все же маска придает таинственность и без нее обладатель этих черных глаз может потерять всю привлекательность. — Думала Саша, пока новый знакомый (один из членов жюри винного конкурса, между прочим, Сонька времени даром не теряла!) вез их на своем катере в «верблюжье» палаццо.

Подруги засиделись за полночь, обсуждая первый в их жизни настоящий роскошный бал, но сначала они с трудом заставили себя снять наряды и умыться, так не хотелось расставаться с этой красотой! В конце концов Саша заявила, что пора спать, ведь утром ей нужно явиться с визитом к графине Контарин. Адрес она выучила наизусть, никакое шампанское не помешало. Не каждый день приглашают в аристократический дворец в Венеции!

Соня уснула, лишь коснувшись головой подушки, сразу после звонка экономки, доложившей, как провели день близнецы. А Саша, которая почему-то не рассказала подруге о черноглазом Берни, долго ворочалась. Забылась она лишь под утро, ей снился пристальный взгляд в прорезях черной шелковой маски и даже во сне она чувствовала себя героиней оперетты, ведь в реальной жизни таких встреч и таких романтических незнакомцев не бывает.

***

Когда капитан Маркон вернулся в офис, у стойки регистрации стоял невысокий, сморщенный мужчина неопределенного возраста.

— Я хочу сообщить о преступлении.

Он выглядел так, будто жил на улице. Конечно, некоторые из бездомных одиноки настолько, что иногда являются в полицию или к карабинерам и рассказывают невероятные истории, лишь бы оказаться в центре внимания. Некоторые просто сумасшедшие. Но ни одно заявление не оставалось без внимания, порой именно от «barboni» — бездомных — поступала необходимая информация. Капитан махнул рукой офицеру за стойкой — Займись! — и направился в кабинет.

Буквально через пару минут в дверь постучали и на пороге показался молодой человек, худощавый, в черных джинсах и футболке, в круглых очках, он сразу напомнил капитану Гарри Поттера.

— Чем я могу помочь?

Молодой человек кивнул вместо приветствия и быстро заговорил:

— Я был внизу. Меня послали сюда к вам, я хочу сообщить о пропаже человека.

— Какое отношение вы имеете к пропавшему?

— Это моя девушка. Мы живем вместе.

— Прошу, садитесь.

— Ее зовут Олеся Охотникова, она студентка университета Фоскари. Как и я. Мы уже полгода живем вместе. Она два дня не приходит домой ночевать, такого никогда не было.

— Садитесь, не нервничайте. Мы приезжали к вам домой, но никто не открыл. Вы не слышали новости?

— Какие новости? — совсем разволновался парень, губы задрожали. — Я не был дома, и искал Олесю, я ходил ко всем знакомым и во все места, где она могла быть. Какие новости? Я не венецианец, я из Дезенцано и никого здесь не знаю.

— Садитесь, синьор…

— Грасси, Стефано Грасси. Нет, я лучше пойду, я зря пришел, это ошибка. Простите, что отнял ваше время.

— Синьор Грасси. — Флавио поднялся и почти грубо схватил молодого человека за плечо и силой усадил на стул. — Сядьте и выслушайте меня.

— Она… — глаза молодого человека налились слезами. — Она не…

— Мне очень жаль. Mi dispiace tanto.

— Что, как это случилось?

— Пока мы не можем сообщить обо всех деталях. Вы знакомы с графиней Контарин?

— Я не знаком. Но Олеся мне рассказывала. Она встречала графиню в галерее, где работала.

— Вашу девушку нашли в саду в палаццо графини. Ее убили ударом в грудь. И выкололи глаза.

Молодой человек побледнел:

— Мне плохо…

— Опусти голову между ног. — капитан вынул носовой платок, намочил его из графина, и подал парню:

— Приложи ко лбу. И выпей воды, — он подал стакан.

— Я хочу ее увидеть.

— Если готов к этому, то проедем в морг. Нужно будет заявление и опознание. Где вы познакомились?

— В университете. Мы стали встречаться, а потом я предложил жить вместе. У Олеси не было денег чтобы снимать квартиру, и она жила в общежитии, в монастыре. Я предложил жить вместе, я плачу за квартиру, а она готовит и ведет хозяйство.

— Ты что-то знаешь о ее семье?

— Они живут в каком-то маленьком городке в России. Свой дом. Родители разошлись, мать и сестра с мужем и детьми живут вместе. Обычные люди… мать учительница… Олеся говорила, что никогда не вернется, здесь перед ней открыт весь мир. Она говорила, что обязательно зацепится здесь, в Италии, останется любой ценой. Я… я хотел предложить ей брак.

— У вас были близкие отношения?

— Да, офицер. Но Олеся… она… как бы это сказать… она очень красивая и сексуальная, и она очень любила секс. Я бы никогда не удержал такую женщину. И хотел предложить брак, тогда у меня была надежда.

— Сейчас придет офицер, и вы вместе съездите в морг. Если плохо себя чувствуете, давайте ненадолго отложим.

— Нет, все в порядке.

— И пожалуйста, не уезжайте из Венеции.

— Я подозреваемый? — побледнел молодой человек.

— Бойфренды всегда вызывают подозрения, Стефано. А в вашем случае один мотив налицо — ревность.

***

Отправив молодого человека в морг на опознание, капитан заторопился, его ждала графиня Контарин, предложившая встречу пораньше, чтобы день у всех оставался свободен.

Еще раньше ему позвонило высокое начальство, затребовало все новости по двойному убийству.

— Я надеюсь на вас, капитан. Это происшествие может негативно сказаться на туристическом имидже самого знаменитого города Италии и власти очень обеспокоены, мэр звонил уже трижды.

— И конечно, звонила графиня Контарин, — пробормотал Флавио.

— Звонила. — услышало его бурчание начальство. — Сontessa заинтересована в скорейшем задержании убийцы, и кто мы такие. Чтобы с ней спорить!

— Действительно… — снова пробурчал Флавио.

— Какие-то зацепки?

— Не тяни. Нам за промедление голову оторвут.

Повесив трубку, Флавио спустился вниз, где к нему тут же бросилась пожилая дама в кокетливой шляпке, схватила за рукав, и лихорадочно затараторила, что у него безжалостные сотрудники, которые не хотят помочь бедной вдове, отказываются принимать заявление. Другой рукой она утирала слезу вышитым шелковым платком.

Сотрудники подавали непонятные знаки, но Флавио подозвал дежурного и усадил даму на стульчик. У него было еще несколько минут, и капитан остался стоять, скрестив руки, пока дежурный слушает даму.

— Меня зовут Мария Антонелла Дзамбон, я живу на калле Дзен, 54. Спасибо вам, офицер, вы благородный человек. Да, я стара, но это не значит, что от меня можно отмахиваться.

— Не волнуйтесь, синьора, у вас примут заявление. О чем вы хотите заявить?

— Мой Пино не приходит домой уже третью ночь. Я очень переживаю. Такого никогда не было, я чувствую, что с ним что-то случилось!

— Впервые Пино не приходит ночевать?

— Нет, однажды он не приходил два дня, но на третий вернулся к завтраку, он меня любит, я знаю, и он — это все, что у меня есть! — Дама снова промокнула глаза.

— Не волнуйтесь, синьора, всякое бывает, может он задержался с друзьями. Вы же знаете, как это бывает, заиграются в карты, выпьют лишний бокальчик…

Дама уронила платок и уставилась на капитана, Флавио почувствовал, что сказал что-то не то, а в приемной установилась полная тишина.

— По вашему мнению что могло случиться?

— Офицер, я знаю, что Пино никогда не был святым, он часто отказывался есть, и я прекрасно знаю, кто его накормил, крашеная лахудра на углу, у нее все время из окна такие запахи, что даже у меня в квартире чувствуется. Бедный Пино, конечно, не мог устоять!

— Вы должны дать нам фотографию вашего Пино.

— Ох, офицер, у меня нет ни одной фотографии.

— Хотя бы дайте подробное описание, чтобы мы могли начать поиски.

— Вы благородный человек, офицер. Мой Пино очень красивый, никогда таких не встречала! У него белое пятно на лбу, огненно-рыжий мех…

— М… что? Мех?

Сотрудники начали кашлять и сморкаться, скрывая истерический смех.

— Какой мех???

Женщина возмущенно уставилась на капитана.

— Мех, волосы, это же очень важно! Я расчесываю его дважды в день! Мой Пино самый красивый кот в Венеции! Все соседи подтвердят!

Капитан икнул, и пообещал синьоре, что Пино обязательно найдут. Рассыпаясь в благодарностях, дама выплыла из здания.

Флавио повернулся к сотрудникам. Снова повисла тишина, все боялись вздохнуть.

— Вы знали? Пока я тут изображал из себя клоуна, вы все знали?

Ответом был гомерический хохот, не в силах больше сдерживаться, карабинеры ржали, как кони, утирали слезы, икали и махали руками.

Флавио очень хотелось кого-нибудь ударить, и побольнее, но и он не удержался и захохотал вместе с остальными. Когда все наконец отсмеялись, он направился к выходу, задержался на мгновение, обернувшись к сотрудникам и объявил:

— Чтобы к вечеру кота нашли! — и гордо удалился.