Горький запах осеннего леса. Короткая проза

Юлия Добровольская, 2010

Мои рассказы, повести, романы, а так же немногочисленные стихи – это повествования о жизни людей, живущих вдали от большой политики, большой экономики и любого размера криминала – одним словом, о жизни, какой живу я сама и те, кто мне близок, о сложностях и радостях человеческих взаимоотношений. Я не сужу своих героев – не осуждаю и не одобряю – я их наблюдаю. В моей прозе нет ничего об интригах, предательствах, мести, зависти и прочих явлениях, бытующих в среде спящей части человечества. У меня – совсем о других людях. О тех, кто понимает, что нет несчастий и врагов, а есть лишь чудеса и ангелы, что нет предначертанной судьбы, а есть лишь твой выбор, что нет случайностей, а есть лишь путеводные сигналы на Пути, которым идёшь. О тех, чья жизнь – это рост, а не увядание, а смерть – продолжение, а не конец.

Звоните нам прямо сейчас!

Рассказ

4.

Ну, я и позвонила. Хотя раньше не то чтобы не играла в подобные игрушки, а даже не задерживала взгляда на разных этих «мудрых» тёрках-швабрах-тренажёрах. И уж тем более не вглядывалась в «кольца и серьги оригинального дизайна» — если это оригинальный дизайн, то вы меня простите… не дотягиваю, видно.

А тут… Что меня задело? Во всяком случае, не цена. Или не только цена, скажем. Хотя цена была до неприличия доступной на фоне всех остальных побрякушек из разных видов и разного цвета золота «со вставками из натуральных бриллиантов». Это было очень простое кольцо с четырьмя камешками, по цене, как я уже сказала, вполне в пределах моей досягаемости.

Когда расфуфыренная барышня слащавым голосом расписывала все прелести этого колечка, а потом двумя пальчиками с ярким лаком на длинных загнутых по-ястребиному ногтях и со свежим ранением маникюрными щипцами на одном из пальчиков поворачивала его так и эдак, меня словно царапнуло по лицу пучком преломлённого света…

Нет, скорей щекотнуло…

Тоже нет…

Это было похоже на очень короткое прикосновение тёплого воздуха, наполненного прохладной пыльцой…

Сложно, да? Но я всё же хочу найти определение этому явлению. Пожалуй, последняя формула наиболее близка к истине. Если придёт в голову что-либо более точное, я поправлю себя.

Именно это заставило меня вглядеться в картинку на экране — я пришивала пуговицу к юбке. Собственно, потому я и не переключила канал, что руки были заняты.

Я вгляделась. Не очень помню, что же я там такое необычное увидела — это было просто впечатление, вызвавшее притяжение. И я тут же набрала номер.

Соединение было странным — какие-то эфирные звуки в процессе набора вместо обычной тишины или лёгкого пощёлкивания. Меня это не смутило, я просто подумала, что, возможно, это издержки многоканальной связи.

— Да? — Ответил мужской голос.

Какой-то… ровный, тёплый… домашний, что ли.

Я ожидала услышать женский — хотя бы тот, что продолжал вещать с экрана, членораздельно повторяя номер, с которым я уже была соединена.

Ну ладно, почему бы и не мужчина? Только звучать он должен был так же, как звучат все эти белозубые крепыши, убеждающие вас в том, что вот эта вот штуковина сделает вас счастливейшим из живущих, как только вы возьмёте её в руки, заплатив «ну просто смешную цену», да ещё получите в подарок «совершенно бесплатно!» (подумайте-ка: совершенно бесплатный подарок!..) дополнительный кусок чего-нибудь.

Нет, то был голос совершенно из другой оперы.

— Э-э… Здравствуйте, — растерялась я.

— Здравствуйте, — всё так же спокойно ответили мне.

— Вот… звоню. Как вы и предлагали… прямо сейчас, — пытаюсь я шутить.

— Долго же вы собирались!

По тому, как звучал голос, я поняла, что это ни шутка, ни ошибка, а что-то… вот опять слов не могу найти… что-то необычное, что-то в высшей степени неординарное. Что-то потустороннее. И тут я ощутила то же, что и от нескольких отражённых гранями камня лучей, только уже не щекой, а всем телом.

Но — назвался груздем… Нужно было идти дальше.

— О, это вам показалось! — Игриво отвечаю я.

— Не думаю. — И тут же, без паузы: — Садитесь на четыреста восемьдесят восьмой троллейбус и приезжайте.

— Четыреста во… но у нас в городе нет такого троллейбуса.

— Есть, — решительно, но очень мягко перебили меня.

— Но… я думала, что вы доставляете на дом…

— Лучше вам приехать. — Настойчиво, но мягко.

Думаю, может и впрямь лучше — сама выберу, проверю… О том, что на дворе ночь, я как-то забыла.

— А ваш адрес?

— Троллейбус номер четыреста восемьдесят восемь. — Сказали мне, и я услышала гудки отбоя, опять же какие-то не такие… пространство, в котором они звучали, было какое-то не такое… Ну, не знаю, как объяснить.

Глянула в окно: не идёт ли снег. Если идёт, это послужит оправданием тому, что я решу не ехать никуда в одиннадцать ночи.

Конец ознакомительного фрагмента.