Тихий омут

Юлия Диппель, 2019

Я Изара. Бессмертное пламя. Неугасимая звезда. Я изменю этот мир. В лучшую или… худшую сторону. Теперь, когда все бессмертные знают правду об Ариане, на нее открыта охота. Разумеется, завладеть вечной душой желает каждый. Ариана находится под защитой могущественной Плеяды. Но даже они не представляют, какой секрет скрывает девушка. Если правда выйдет наружу, Ариана будет обречена. И помочь ей, как ни странно, может лишь само зло во плоти…

Глава 3

Король мертв…

Я сосредоточилась на мысках своих туфель, силясь преодолеть длинную лестницу и не упасть. К тому же охотники окружали нас так тесно, что в противном случае мне бы помимо моей воли пришлось пялиться на чей-то зад. Лиззи была менее тактична. Но даже серьезное выражение лица и строгий пучок не могли скрыть, что она в полной мере наслаждалась видом сзади на моих телохранителей.

— Помни, что говорил папа. — Ее шепот эхом отражался от каждого уголка выбеленных потолков. — Ничего не подписывать и по возможности меньше разговаривать.

Я закатила глаза. Лучше бы она сама воспользовалась своим советом. В этом переполненном дворце и у стен имелись уши. И так тяжело было поверить, что это простое административное здание. Вообще-то я бы не удивилась, если бы из-за угла вышла королева.

— Одно твое слово, и мы уведем тебя отсюда, — прошептал мне Райан и двумя пальцами поправил воротничок рубашки. В отличие от остальных охотников, татуированный великан чувствовал себя не в своей тарелке, надев элегантный костюм.

— Ладно. Давайте просто пройдем через это, — ответила я. Райан кивнул и продолжил наблюдать за обстановкой. Пока Гидеон не вернулся из Франции, ответственность за мою безопасность — к огромной моей радости — легла на его плечи. И охотник с ирокезом очень серьезно относился к своему заданию. Лицей мы покидали на трех бронированных внедорожниках и с половиной армии Плеяды. Все вооружены до зубов и в полной боевой готовности.

Разодетый секретарь поспешил в нашу сторону и развел стену охотников передо мной, как Моисей Красное море. Игнорируя суматоху вокруг, я переключила свое внимание на подошедшего юношу, встретившего меня фальшивой улыбочкой.

— Вы, должно быть, мисс Харрис.

Молодой человек с волосами, зачесанными на косой пробор, говорил тихо, словно в этом барочном зале любое чересчур громко сказанное слово было кощунством.

— Моррисон, — поправила я его. — После развода родителей я взяла фамилию матери.

У секретаря задергался глаз. То, что он допустил ошибку, казалось, причиняло ему физическую боль.

— Конечно же. Прошу, следуйте за мной, мисс Моррисон. Вас уже ожидают.

Он окинул беглым взглядом армаду моих охранников, но не произнес ни слова по этому поводу. Очевидно, здесь привыкли к клиентам, нуждающимся в повышенном уровне безопасности. Только когда мы дошли до двери, в которую с легкостью мог проехать рейсовый автобус, он остановил толпу моих молчаливых теней.

— К сожалению, вашим сопровождающим придется подождать снаружи. Уверяю вас, в фирме «Роттенбах и партнеры» вам ничто не угрожает. И можете быть уверены…

— Не вариант, — прорычал Райан. От его тона две дамочки испуганно схватились за сердце, а дверь офиса дальше по коридору от греха подальше кто-то закрыл на замок.

Удивительно, но секретарь отважно держался под убийственным взглядом Райана.

— Прошу прощения, но объявление завещания — очень деликатный вопрос. Присутствовать может только узкий круг лиц. «Роттенбах и партнеры» делает всё, чтобы должным образом исполнить последнюю волю своих умерших клиентов.

— Насколько мне известно, последней волей моего отца было увидеть меня мертвой, — объяснила я ему. — Надеюсь, вы понимаете, что доверие к вашему бюро у меня очень ограничено.

Слегка побледнев, секретарь теребил свой галстук. Его подрагивающее веко к этому моменту перешло в режим бесперебойного мигания.

— Ох, мне очень жаль. В таком случае, возможно, будет разумно позволить вам пройти с одним сопровождающим. Вас это устроит?

Я повернулась к Райану. Он не выглядел сильно довольным, но все равно кивнул. Другие охотники тут же расступились и заняли стратегически важные позиции в фойе. Лиззи ободряюще глянула на меня, а затем с деловым видом, как адвокат в кино, уселась на диванчик напротив двери для автобусов. Посыл был предельно ясным: в сложившихся обстоятельствах она уступала Райану.

«Ну, тогда в бой».

Внутри меня ждала шикарная приемная, в центре которой располагался стол, по размерам сравнимый с круглым столом короля Артура. По-другому этого мебельного гиганта просто не опишешь. Секретарь суетился, предлагая мне кофе или капучино, или эспрессо, или чай, или сок, или воду, или с газом, или без. Так как я практически его не слушала, то выбрала последнее, пока пожилая дама подготавливала старинную пишущую машинку, чтобы запротоколировать дальнейшие события.

— Мисс Харрис, наконец-то вот мы с вами познакомились. Я так много о вас слышал, — прокатился по комнате скрипучий голос. Мужчина с морщинами, по сравнению с которыми мерк даже изюм, хромал ко мне, протягивая руку. Я ее пожала, еще раз исправила свою фамилию и удержалась от вопроса, что же он обо мне слышал. Я сюда не поболтать пришла.

Доктор Роттенбах собственной персоной — как представился человек-изюм, — казалось, ничуть не обижался на мои односложные ответы. Он оправил свой костюм в полосочку и проковылял к столу короля Артура.

— Присаживайтесь, мисс Моррисон. — Его неопределенный жест в сторону свободных стульев означал, что мне предстояли муки выбора. Однако секретарь пробежал мимо меня и поставил мой стакан с водой на противоположном конце огромного стола. М-да, оставалось надеяться, что у пожилого нотариуса хороший слух. Иначе наш диалог превратится в настоящее перекрикивание. Я бросила на Райана неуверенный взгляд. Он подмигнул, чтобы придать мне храбрости, после чего вновь мрачным соляным столбом застыл у входной двери.

— Приношу свои извинения, что всё заняло так много времени. Такое иногда случается, если смерть наступает за границей, особенно если идентификация останков настолько сложна. Полиция держала вас в курсе расследования?

Кивнув, я проигнорировала его сочувственный взгляд, который морщинистый старичок отточил за годы практики.

— Хорошо, тогда приступим. Ваш двоюродный брат тоже уже здесь, таким образом оглашению завещания ничего не препятствует.

Я как раз хотела придвинуть свой стул, когда до меня дошел смысл безобидной фразы доктора Роттенбаха. Внутри меня зазвучал тревожный сигнал.

У меня не было двоюродных братьев.

Движение у окна заставило меня окаменеть. Войдя сюда, я не заметила фигуру, стоящую против света. Сейчас же мое обоняние уловило запах огня и снега. Волосы у меня на затылке встали дыбом.

Негромкий смех настиг меня с силой товарного поезда.

— Простите удивление моей любимой кузины, доктор Роттенбах. Не думаю, что Ари меня помнит, — сказал незнакомец, оборачиваясь. Помнила ли я его? В мельчайших подробностях. Я видела, как он дрался. Я видела, как он убивал. Я видела, как он умер. И несмотря на это, он стоял передо мной.

Так вчера на спортивной площадке мне не показалось. И до этого тоже…

Я понятия не имела, как такое было возможно, мне пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы в ту же минуту не достать ациам и снова не пронзить его клинком.

— Правда? — ворвался в мои кровожадные фантазии доктор Роттенбах. — Тогда я непременно должен вас представить. Мисс Моррисон, это Бенедикт Блэк — сын вашей почившей тети.

У меня не было тети. У меня не было кузена. И тот, кто сейчас вразвалочку, держа руки в карманах брюк, шел ко мне, был никакой не Бенедикт Блэк. Когда он вытащил одну руку из кармана и сунул мне под нос, я вздрогнула.

Не оружие. Всего лишь рука.

«Ари, соберись, или Райан развяжет конфликт, из которого не сможет выйти победителем». Мне повезло, что охотник не узнал бывшего цепного пса моего папочки. В противном случае это бы уже переросло в кровавую бойню. Тем не менее я почувствовала напряженную настороженность Райана.

— Привет, сестренка, — произнес Тристан с хитрой улыбкой на губах. Он прекрасно понимал, какую дилемму передо мной поставил. Если я не хотела подвергнуть опасности многочисленных невинных людей в этом здании, мне не оставалось ничего иного, как ему подыгрывать.

Борясь с собой, я пожала его руку.

— Рада познакомиться, Бенедикт.

Его рукопожатие было теплым и крепким. Странным образом я тут же расслабилась. Если я не ошибалась, Тристан за последние недели уже много раз был поблизости от меня. Ему не нужно было выжидать до сегодняшнего дня, чтобы что-нибудь со мной сделать. Верно?

— Как быстро пролетело время, Ариана. Когда мы последний раз виделись лицом к лицу, ты была еще маленькой девочкой.

Я отняла у него свою руку и спрятала в кармане пиджака. Или я бы просто выцарапала ему глаза за эту провокацию. Всё же всего двенадцать дней назад он похитил меня по приказу моего отца.

— Очень жаль, что мы встречаемся при таких печальных обстоятельствах, — невозмутимо продолжил он. — Бедный дядя Уилсон… твой папа ведь был таким опытным водителем.

Его цинизм было ни с чем не спутать, но я пропустила его мимо ушей. Мои стены были подняты до предела. Даже если Тристан благодаря своим невероятным способностям прочтет мои мысли, он не обнаружит ничего подозрительного.

— От судьбы не убежишь, — пробормотала я. Тристан пристально смотрел на меня. Его челюсть задвигалась, будто он перекатывал на языке мои слова, пробуя их на вкус.

— Видимо.

Доктор Роттенбах не замечал напряжения между нами. Или не придавал ему значения. В бюрократической манере он подозвал нас к столу короля Артура и затянул свою нотариальную чепуху. Я пыталась более-менее слушать, но ход моих мыслей упрямо смещался к Тристану. Он выглядел точно так же, как и в ту ночь в катакомбах, но все равно изменился. Быть может, дело в том, что мне впервые представилась возможность спокойно его рассмотреть — не связанной, не раненой и без летающих каменных обломков вокруг. Этот парень был ходячим клубком противоположностей. Волосы острижены по-военному коротко, черты лица угловатые, но серые глаза излучали такую грусть, словно видели бесконечное горе. Его окружала завораживающая мягкость, притом каждое его движение было проявлением доминирования. Он выглядел решительным и одновременно неуверенным, приятным и в то же время холодным. В конце концов, он не медлил ни секунды, приставляя пистолет к моей голове и нажимая на курок.

–…поэтому мистер Харрис попросил меня пригласить сюда сегодня вас двоих. Управление его имуществом, безусловно, можно считать непростым. Но можете не переживать, мистер Харрис принял все необходимые меры предосторожности, чтобы…

Откровенно говоря, последняя воля отца меня мало интересовала. Я даже не знала, написано завещание моим отчимом Уилсоном Харрисом или моим биологическим родителем Танатосом. Да и мне было все равно. Сюда я пришла только из-за просьбы папы Лиззи. Плеяде было нужно знать, что станет с корпорацией «Омега» и будет ли компания представлять для нас угрозу в будущем.

Появление Тристана было, по сути, исчерпывающим ответом, и доктор Роттенбах еще раз подтвердил мои опасения.

— Принимая во внимание возраст и образование его дочери Арианы, мой клиент счел уместным выделить ей только обязательную причитающуюся долю в наследстве. Эта все же довольно значительная сумма будет перечислена на трастовый фонд, доступ к которому она получит по достижении двадцати пяти лет. Компания и все остальные активы моего клиента передаются его племяннику Бенедикту Блэку при условии, что он продолжит руководить фирмой, не меняя ее текущего направления.

Я ощутила, как за моей спиной подобрался Райан. Может, он и не узнал Тристана, но отлично понял, что означали слова доктора Роттенбаха. Наши враги обрели нового лидера, и он в данный момент сидел со мной за одним столом.

— Кроме всего прочего, мой клиент всего за несколько недель до своей неожиданной кончины попросил меня внести небольшое дополнение в его завещание. Оно касается одной весьма ценной вещи, которую я до сих пор хранил у себя для мистера Харриса. Эта вещь, — он подал знак секретарю, который тут же вырос рядом с серебряным подносом в руках, — также должна быть передана его дочери Ариане. Он сказал, она знает, что с ней сделать.

Секретарь протянул мне поднос. На нем стояла небольшая шкатулка. Очень красивая, сделана она была из разных пород дерева с металлической застежкой. Тристан разглядывал ее, сузив глаза. Что бы в ней ни лежало, он об этом не знал.

— Ари, я думаю, будет лучше, если ты не…

Его предупреждение заставило меня замереть. В этот же миг застежка сама собой раскрылась. Меня схватили руки в татуировках. Что-то взорвалось и осветило пространство вспышкой пронзительного зеленого света. Затем послышался треск, дребезжание, и все стихло.

Когда я вновь открыла глаза, все, что увидела перед собой, — это широкую грудь и галстук.

— Всё в порядке, Моррисон? — спросил Райан. Я кивнула и выглянула из-за его плеча.

Ничего в обстановке комнаты не указывало на то, что в ней только что прогремел взрыв. Ни пожара, ни пятен сажи, ни поломанной мебели. Лишь плачущая сотрудница за письменной машинкой и доктор Роттенбах, с открытым ртом уставившийся на место, где секунду назад стоял его секретарь. Сейчас вместо него на полу лежал серебряный поднос со шкатулкой, снова аккуратно закрытой. Лощеного мужчины и след простыл.

— Я… прошу прощения, мисс Моррисон. Подобное не должно было произойти в «Роттенбах и партнеры», — заикался нотариус, приходя в себя. И в первый раз я задалась вопросом, как много этому изюмчику было известно о кознях моего отца и праймусах. Поскольку он, судя по всему, был шокирован вовсе не тем, что произошло с его секретарем, а что это просто произошло. — Я не имел никакого представления о свойствах этого предмета и ни в коем случае не позволил бы вам к нему приблизиться, если бы знал, что…

— Да-да, уже поняли. Вы типа не имеете к этому никакого отношения, — бесцеремонно перебил его Райан. — Мы тут закончили?

— Да, конечно, — поспешил заверить его доктор Роттенбах. Тристан возник у меня в поле зрения, загородив место, где стоял пропавший секретарь.

— Ари, нам нужно поговорить.

— Даже не обсуждается, — рыкнул Райан и подтолкнул меня к выходу.

— Ари, пожалуйста!

Мой защитник не обращал внимания ни на Тристана, ни на семенившего за нами нотариуса, пекшегося о своей репутации.

— Я могу что-то для вас сделать, мисс Моррисон? Вы могли бы воспользоваться моим лимузином…

— Не требуется! — громыхнул охотник и захлопнул за нами дверь. Я успела заметить, как Тристан присел на корточки и хмуро рассматривал последний подарок Танатоса.

* * *

Когда подъехали «Гелендвагены» Плеяды, Лиззи приостановила свой допрос об исчезнувшем секретаре и моем «двоюродном брате». Я увиливала как могла, потому что слишком хорошо знала своих друзей. Стоит прозвучать имени Тристана, как Райан, обнажив клинок, рванул бы штурмовать нотариальную контору, прямо навстречу своей погибели. А Лиззи бы подзадоривала его, как чирлидерша. Но несмотря на все тренировки и сверхъестественную прокачку способностей, охотники оставались людьми, а Тристан был… другим. То, что даже Люциану не удалось его убить, пугало меня сильнее, чем мне хотелось признавать.

Мое настроение было на нуле. Ну, по крайней мере, я так думала, пока не забралась во внедорожник. Двое охотников на заднем сиденье опустили его еще пункта на три ниже.

— Ну что, завела новых друзей? — съязвила Анушка. Охотница входила в отряд, который отец Лиззи разместил в лицее. И она не то чтобы была моей горячей фанаткой — что, впрочем, было взаимно. В ее защиту нужно сказать, что из-за акцента хладнокровной русской любое сказанное ею слово звучало как объявление войны. Хотя, вероятно, таковыми они и являлись…

— Друзья — это здорово, — процедила Лиззи, растянув губы в ослепительной улыбке, пока ее ногти, накрашенные лаком с блестками, впивались в кожаную обивку сидений. — Но тебе-то откуда знать.

Взглядом Анушки можно было бы убивать. И тем не менее она отступила. Охотница обладала слишком хорошим самоконтролем, чтобы вестись на подначивание Лиззи. Еще одно качество, которое я ненавидела в этой темноволосой, слегка смахивающей на мужчину амазонке с ярко выраженным акцентом. Это, а также ее отстраненность, дисциплинированность, неукоснительное соблюдение правил, жестокость, самовлюбленность, ее мнение, ее поведение… ох, мы, видно, никогда не подружимся.

Машины тронулись, и я услышала, как по рации передали новый пункт назначения. Слишком сильно выщипанные брови Анушки взмыли вверх.

— Вы собираетесь пить кофе СЕЙЧАС?!

«Ай, блин, точно…» Лиззи же пообещала. А она всегда сдерживала свои обещания. Но после всего, что приключилось с беднягой-секретарем, мне это казалось несколько неуместным.

— О да, как раз это мы и собираемся делать. Быть частью живого общества — это классно. Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать, — отчеканила Лиззи, прежде чем я успела согласиться с Анушкой. — Тогда, может, и с друзьями получится.

Я мысленно вздохнула. Похоже, решение принято. Все-таки кодекс подружек требовал всегда выступать единым фронтом против гадких русских охотниц.

— Нотариус позаботится о том, чтобы его помощничка вызволили из шкатулки Цантума, — высказался Брендон, хотя его никто не спрашивал. — Нет причин для беспокойства.

Да, мой бывший тоже был в нашей тусовке. Обычная практика Плеяды, когда в каждой миссии участвовал как минимум один из адептов-выпускников. Что-то наподобие производственной практики, скажем так. Мне посчастливилось лицезреть троих одноклассников среди своей охраны — один из которых лишил меня девственности. «Юхуууу!»

Брендон противненько мне подмигнул, как будто я должна была быть благодарна за его вмешательство. То, что у секретаря еще оставалась надежда на спасение, стало для меня новостью, но к самому Брендону я не испытывала ничего, кроме неприязни.

— У тебя волосы немного растрепались, — добавил он. — Так как-то неистово. Мне нравится. Чаще делай такую прическу.

Анушка драматично закатила глаза, Лиззи издала такой звук, словно ее вырвало. Отлично подходило под ситуацию. У меня было искушение повторить то и другое, тем более что из моей косы выбилась всего одна прядь.

— С каких пор тебя интересует что-то выше моей груди? — фыркнула я.

Отношения между мной и Брендоном можно было емко описать словосочетанием «величайшая ошибка». В прошлом он меня бросил, а совсем недавно передумал. Сейчас он считал, что тупыми высказываниями и действиями вроде вчерашних на полосе препятствий он доказывал свою мужественность. Чтобы я к нему вернулась.

«Неа. Никогда в жизни».

— Ты преувеличиваешь, Ари, — проворковал Брендон, наклоняясь ко мне. — Твой красивый ротик всегда казался мне очень сладким.

Прежде чем я отреагировала, Анушка протянула руку и грубо дернула его обратно на сиденье.

— Инструкции были предельно ясными.

Ответа она не ждала и устремила взгляд темных глаз на мир, проносящийся за тонированными стеклами.

— Придурок, — шикнула Лиззи, покачав головой, после чего воцарилось неуютное молчание, сохранявшееся до конца поездки. Я старалась игнорировать нахальный оскал Брендона и отвернулась к окну. К сожалению, это помогало лишь отчасти. Я постоянно чувствовала на себе его взгляды.

Спустя целый час борьбы с тошнотой машина затормозила. Как при попытке побега, я отстегнула ремень безопасности и уже взялась за дверную ручку, как вдруг Брендон перехватил меня за запястье. Я злобно уставилась на него.

— Сначала Райан нарисует в кафе защитную печать, чтобы избавиться от нежелательных посетителей, — объяснил он, постучав пальцем по своему наушнику внутренней связи. Уголки его рта все еще были изогнуты в высокомерной ухмылке.

— Отпусти. Меня. Сейчас же.

— Я просто забочусь о твоей безопасности, — сказал он, но подчинился. Очень медленно и не упуская ни единой секунды прикосновения к моей коже.

Неожиданно дверь распахнули снаружи. С лица Брендона мгновенно испарилось всё высокомерие. Огромная татуированная рука сгребла его и выволокла на улицу. Потом машину тряхнуло, как если бы кого-то с силой об нее припечатали.

— Считаешь, что ты лучше всех? — прорычал голос Райана. Лиззи, скалясь, посмотрела на меня. Ей нравился этот аудиоспектакль.

— Нет. — Ответ Брендона был едва ли громче шепота.

— Тогда с чего ты взял, что можешь нарушать прямые приказы? Причем в присутствии своего командира?

Я сползла глубже на сиденье. Хоть Брендон и заслуживал взбучку, мне все же было не по себе. Со своими личными проблемами я предпочитала разбираться самостоятельно и не публично. Жаль, что «публичность» была довольно растяжимым понятием для охотников вроде Райана, для которого благодаря печатям было нетрудно подслушать разговор в соседней машине.

Анушка пролезла мимо нас на выход. Мне показалось, я услышала тихое: «Я же ему говорила».

Через пару секунд Райан сунул голову к нам в машину.

— Девчонки, у вас есть час на кофе и болтовню. Потом обратно в лицей.

* * *

Мы заказали два латте и понесли их на столик в самом дальнем углу кафе. По крайней мере, там создавался хотя бы намек на уединенность.

— Хватит забивать себе голову и наслаждайся прогулкой, — упрекнула меня Лиззи. — С момента переезда ты первый раз выбралась из лицея. — Она подтолкнула ко мне мой кофе и стянула у меня печенье.

— Расскажи мне что-нибудь!

— Что именно?

— Без понятия… Что-то не апокалиптичное. Как дела у Викториуса и твоей мамы? — спросила она, окуная свой трофей в чашку с кофе.

— Я думала, ты хочешь меня успокоить! — возмутилась я. Лиззи захихикала. Она ничего не знала о моей связи с Люцианом и, как следствие, о новых стремлениях мамы меня контролировать. Мне не нравилось так обманывать лучшую подругу, но ничего иного мне не оставалось.

— Они правда прилипли друг к другу, как в «Золотых девочках»?^[1]

— Еще хуже. Как влюбленные. Кошмар. — Мама и Викториус вместе ходили гулять, вместе готовили, вместе смотрели телевизор, делали друг другу педикюр и даже устраивали чаепитие. И это установленное время приемов пищи! Кому это вообще нужно?! А если я — как вчера — их не соблюдала, меня наказывали коллективным порицанием.

— Во всяком случае, мама недавно подарила ему халат. — А это значило: больше никаких торчащих сосков за завтраком.

Вдруг я застыла. По спине побежали те самые мурашки. Где-то здесь был праймус. Я перевела взгляд на Райана и Анушку, сидящих через пару столов от нас и в качестве прикрытия ведущих беседу. Судя по всему, они ничего не замечали.

— Все нормально? — обеспокоенно поинтересовалась Лиззи. Среагировав на тон ее голоса, Райан моментально поднял глаза. В его взгляде читалось предупреждение. Анушка тоже заметно напряглась и начала внимательно осматривать зал. Но они не ощущали того, что ощущала я: треск огня и свежий снег зимней ночью. Энергетический след, который я почувствовала не далее как час назад. Тристан. Должно быть, он последовал за нами.

— Да просто дежавю, — солгала я. Я нигде не могла его найти, а со всеми печатями, которыми охотники обезопасили помещение от праймусов, они бы просто-напросто мне не поверили. Райан успокоился, а Анушка засопела так громко, что я услышала это со своего места. Лиззи засмеялась и начала болтать что-то про кошку и ошибку в матрице. Я слушала ее вполуха, потому что на другом конце кафе обнаружила пожилую женщину, которая пристально смотрела на меня. Она не казалась знакомой, но… эти серые, как туман, глаза я уже где-то видела.

«О, пожалуйста, нет!»

Ну и что мне делать? Я ведь могла и ошибаться. Я так и видела мысленным взором лицо Анушки, если бы я натравила охотников на безобидную бабулю только потому, что у нее большие серые глаза. Но если бы я оказалась права, «Корица» превратилась бы в кровавую баню. Из-за плеча Лиззи я следила, как старушка встала и пошла по проходу между столиками.

— Земля вызывает Ари… Ты меня вообще слушаешь?

Подруга подпрыгивала как поплавок, чтобы привлечь мое внимание. Она повернула голову в тот момент, когда женщина свернула в коридор, ведущий к туалетам.

— Эээ, да. Ошибка в матрице и так далее… — отговорилась я от нее. Эта бабушка действительно мне подмигивала?

— Эээ, нет. Вообще-то я остановилась на том, что в «Скорости» Киану Ривз был намного сексуальнее…

— Извини, я на минутку в туалет. Когда вернусь, мы подробно обсудим столько сексуальных голливудских парней, сколько захочешь.

Оставив насупившуюся Лиззи, я пошла к туалетам. Зачем, мне и самой было непонятно. На самом деле я должна была дико испугаться. Или забить тревогу. Или сбежать.

На самом деле…

Меня обогнала Анушка. Этой игре меня научили еще в туалете в нотариальной конторе. Сначала она проверит каждую кабинку, а потом я смогу войти. Когда я добралась до обшарпанной двери с картинкой маленькой девочки на горшке, она резко открылась, а Анушка протопала обратно к Райану. Естественно, не без того, чтобы протаранить меня.

«Понятно… и большое спасибо». Вероятно, путь был чист. Как минимум в глазах охотницы.

Я вошла в туалет. Воняло ужасно. Тут бы не подействовал и миллион ароматических палочек. Так как фактически в туалет я не хотела, то направилась к раковинам. Небольшая площадка перед ними предоставляла больше пространства для самообороны, чем узкий коридорчик с кабинками. Краем глаза я видела, как мучительно медленно закрывалась за мной дверь. Еще двадцать сантиметров. Мои стены были под контролем: подняты и удерживали все эмоции на безопасном расстоянии от посторонних. Еще десять сантиметров. Кафель на полу был гладким, на нем очень легко поскользнуться. Я ногой задвинула переполненную урну под умывальник. Одним шансом споткнуться меньше. Пять сантиметров. Окно приоткрыто, но оно слишком высоко и слишком маленькое для побега. Ладонью я нашла рукоятку своего спрятанного ациама.

С тихим щелчком дверь закрылась.

Примечания

1

«Золотые девочки» («The Golden Girls») — американский телесериал 1985–1992 гг. (Здесь и далее — прим. переводчика.)