Сестры

Юлия Гурина, 2021

В романе «Сестры» Юлия Гурина со свойственным ее прозе пристальным вниманием к душевным переживаниям описывает жизнь двух сестер. Старшая – благополучная домохозяйка, мечтающая о втором ребенке. Она твердо знает, как все в жизни устроено, как должно быть и что нужно делать. Младшая – одинокая, замкнутая в себе, неуверенная – ни на что не претендует, ведь с детства к ней относились как к слабой и зависимой. Нелепая случайность перечеркивает их прежнюю жизнь и вскрывает неприглядные семейные тайны. Привычный мир сестер рушится, все переворачивается с ног на голову, но после множества трудностей сестры наконец понимают, что их сила в семье, в том, чтобы поддерживать друг друга и решать проблемы сообща. [i]Внимание! Содержит ненормативную лексику![/i]

Маша и дневник

Маша предпочла бы не думать о дневнике. Она хотела бы стереть из прошлого тот разговор с мамой, выжечь хлоркой не только его, но и вообще поставить заплатку на тот час, когда она узнала, что была удочерена. Нарисовать свое прошлое так, как ей нравится. И вставить в рамочку. И пусть оно даже не вздумает двинуться. Она может его перепридумать. Перерисовать. Переписать. Эти мысли приходили все чаще и чаще.

Но где-то есть дневник. Он не канул, как она думала, а внезапно стал существовать тут, в сегодняшнем дне. Он буквально где-то лежал, имел точные GPRS-координаты и четкий контур. Вдруг он воскрес. Обрел снова страницы и буквы на этих страницах. Маша помнит, как спрятала его, замаскировала в обложке «Преступления и наказания». Вклеила внутрь страницы из еженедельника — так легче было прятать. Даже Катя не догадывалась. Кто же перечитывает такие книги? Дневник стоял невидимкой на книжной полке. Где-то во втором ряду — в доме любили книги, относились к ним с пиететом. И с пиететом ссылали на дачу каждую весну. Они плыли по реке смерти, чтобы обрести новую жизнь в загробном, то есть загородном мире. И ни одна книга, кажется, не совершила обратный переход. Кроме дневника.

В доме его не было. Оставалась только машина. В машине должна была быть сумка — большая дорожная, зеленого цвета.

Маша вскочила и начала ходить по комнате. Она буквально ощущала этот дневник в зеленой сумке, словно у нее была припрятана камера на обложке. Во что бы то ни стало надо забрать дневник. И перед прочтением сжечь.

Маша увеличила скорость своих метаний, расширила диапазон с комнаты до квартиры. Где-то должны были быть джинсы. Где-то. В ванной на крючке не висят. В шкаф даже заглядывать не стоит — они никогда не бывают на своем законном месте. У кровати не лежат. На кресле тоже. Где же они, черт их дери! Тут Маша увидела, как из корзины для грязного белья будто издевательски высунутый язык, торчит штанина — «мы сегодня не выходные, у нас отпуск, мы отдыхаем!». Воображать, что тебе что-то говорят джинсы — тревожный звоночек, правда? Маша тайком разговаривала с вещами. Это был ее секрет. Привычка, закрепленная еще в детстве, прилипла к ней — не оторвать. Возможно, это вид психического расстройства, но никому не мешает ведь. Особенно если не афишировать.

Маша сняла с сушилки выстиранные черные штаны. «Ну что, дорогие, теперь ваш черед маяться». И натянула на тонкие ноги. Затем настал черед толстого свитера, свитер был молчалив. Маша влезла в него, как в огромный мешок, отчего стала казаться еще тоньше.

— Катя! Скажи адрес, где стоит машина родителей, — решительным и возбужденным голосом выпалила она.

— Маша, здравствуй, во-первых.

— Да, да, привет! Разве я не сказала сразу?

— Нет, не сказала. — Фоном слышался шум дороги: видимо, Катя ехала на работу.

— Извини, извини, извини, так где же машина?

— Зачем тебе она?

Маша оказалась неподготовлена к диалогу. Она вдруг замолчала и остановилась.

— Алло, Маша, ты слышишь меня?

— Да-да, я слышу, — темп речи упал, да и сама Маша вдруг почувствовала себя выбитой из уже закрутившегося торнадо. — Мне нужно ее осмотреть.

— Зачем? — Катя изумилась.

— Вдруг что упущено, вдруг забыли внимательно обследовать… — Маша понимала, что это фиаско. Секунду назад она была частью торнадо, а теперь на нее движется цунами. — Посмотреть их вещи…

— Маша, что ты от меня скрываешь? — Катя звучала в телефоне как наползающая на берег огромная волна.

— Ничего, — голос Маши стал песком.

— Мама тебе звонила перед выездом, так? Зачем они собирались в Москву вечером в четверг? Они тебе сказали? О чем вы говорили? Маша, почему ты молчишь?

Конец ознакомительного фрагмента.