Наследники трех родов

Юлия Григорова, 2022

Прожив двадцать лет во дворце, принцесса Вентира и представить не могла, чем для нее обернется долгожданная поездка к жениху. Ее жизнь рухнула за считаные дни. Лишившись всего, что у нее было, девушка поняла, что как раньше уже не будет. Отправившись на поиски сбежавшей сестры, Зеланис не знал, кого может встретить на своем пути. А вот если бы знал, то обошел бы стороной место, где наткнулся на принцессу, изменившую его жизнь. Оказавшись в водовороте не зависящих от них событий, герои даже не представляют, куда заведет судьба, что свела их.

Глава 6. Скиталец

Новый спутник не внушал доверия, но я был рад его присутствию, особенно если парень действительно знает местность настолько хорошо, как мне показалось. Внутренний голос с самого начала подсказывал, что не стоит помогать Вентире. С ней я потерял несколько часов и сейчас явно находился бы ближе к сестре, если бы не ушел в другую сторону. Конечно, отряд, напавший на гостиницу, мог тоже направляться в Эдельстаун. Что делать в этом случае, я не знал, ведь тогда нас ожидает похожая картина смерти, что и на перекрестке, а искать сестру среди трупов не хотелось.

День был в самом разгаре и с тех пор, как мы вышли с кладбища, так и не встретили ни единого солдата, да и людей вообще. Одни птицы, зайцы и больше никого. Либо наш спутник оказался прав и все, кто прочесывал лес с этой стороны, объединились с отрядами, идущими к столице, либо парень с самого начала служил заместителям и Ночной Королеве, и пудрил нам голову. Во второй вариант верилось с трудом из-за его зеленых глаз.

— Сверни здесь направо, там у обрыва есть тропа, она ведет вниз на небольшой пляж в окружении скал. Его не видно из леса, и чтобы нас увидеть, потребуется специально подойти к краю и свеситься вниз, — я не заметил, как парень оказался в шаге от меня и, понизив голос, рассказал о новом направлении движения. Покосившись в его сторону, я приподнял брови и обернулся на девушку. Вентира плелась сзади метрах в десяти, смотря исключительно себе под ноги и не обращая на нас внимания.

— Я думал, что мы спешим и нам лучше не останавливаться, — мы шли больше четырех часов с редкими остановками ради глотка воды и горсти орехов, и лично я пока не чувствовал усталости.

— Спешим, но когда она грохнется от усталости и не сможет идти дальше, сам ее понесешь, я не притронусь, — недовольно пробормотал спутник, стараясь незаметно указать кивком головы на девушку сзади. — К тому же, такими темпами, даже если она не свалится от усталости, мы выйдем на главную дорогу, что идет вдоль обрыва, слишком рано, будет еще светло, и мы станем легкой мишенью, если на ней кто-то есть. Лучше оказаться там ночью, — логика сказанного показалась мне правильной, и я больше начал сомневаться, а не зря ли решил доверять этому незнакомому человеку. Его резкие перемены мнения и позиций, надменность и колкость слишком сильно напоминали людей, с которыми я не любил иметь дело. Они вечно что-то недоговаривали, говорили не так, воспринимали по-своему и норовили обмануть.

— Хорошо, — согласился я, несмотря на собственные мысли, и свернул вправо, пробираясь сквозь плотные заросли кустарника и царапая себе руки. Здесь и сейчас в плане направления движения я был бесполезен. Сзади раздался недовольный возглас Вентиры, и я невольно обернулся на нее. Девушка споткнулась о корень дерева и чуть не упала носом в грязь, но ухватилась за ближайший ствол, лишь бы удержаться. Наш спутник в это время спокойно прошел мимо, возвращаясь к своей работе по заметанию следов, хотя я не представлял, как он собирался избавляться от сломанных веток и листьев, которые оставляла позади миниатюрная принцесса. Уверен, что если опытный следопыт посмотрит на лес в том месте, где прошла она, то решит, словно здесь был огромный медведь в полный рост. Заметив, каким взглядом Вентира проводила парня, я с трудом не рассмеялся, настолько прожигающим и злобным он оказался. Девушка что-то буркнула, но слов я не разобрал и решил пробираться дальше.

Выбравшись из леса и увидев раскинувшееся передо мной море, уходившее прямо к горизонту, насколько хватало глаз, я не смог оторвать от него взгляда и невольно приоткрыл рот при виде подобного зрелища. Никогда в жизни мне не доводилось видеть ничего подобного, и открывшийся вид был просто потрясающим. Вода плескалась и переливалась волнами, а в каких-то местах выглядела темно-синей, почти черной. Сделав пару шагов вперед, я наклонился и поразился тому, как волны стремительно бились об отвесную скалу. Отсюда действительно оказалось нельзя рассмотреть пляж, о котором говорил спутник, но я отчетливо видел тропу, уходившую вниз от самого края, и если не знать, что она здесь, то ни за что не обратишь на нее внимания. Вот как полезно иногда бывает выбраться из своей деревни. Хоть я и был в столице на обязательных военных учениях, но особо по ней не гулял, и единственное, что видел — это казармы новобранцев, расположенные на самой окраине, ведь никуда больше нас не пускали.

— Потрясающе, — голос Вентиры оказался слишком неожиданным и близким, я сам не понял, как вздрогнул и посмотрел на девушку. Пока мой взгляд любовался местными красотами, она все же догнала и замерла справа от меня. Ветер трепал ее длинные пряди, а солнечные лучи падали на волосы, чуть осветляя их.

— И что стоим? Воды никогда не видели? Вот спуск, или вы решили всем, кто случайно сюда посмотрит, заявить о своем присутствии? — нарушил уединение голос третьего спутника, и я заметил, что он тоже стоит рядом, только справа от девушки. Сразу после своих слов парень сорвался с места и принялся спускаться. Здесь не было земли, мы стояли на голых камнях и следов оставлять не могли, но на них легко поскользнуться, о чем я поспешил предупредить Вентиру. Положительно кивнув, она, едва переставляя ноги, последовала за незнакомцем, и теперь я замыкал процессию.

Пляжем хозяин дома на кладбище назвал узкую полоску песка, раскинувшуюся между скалой и береговой линией. Вода периодически отступала и возвращалась, захватывая себе то лишний сантиметр, то не добегая до прежнего уровня. Кроме тропы, уйти отсюда больше некуда, и если солдаты вдруг выйдут из леса именно в том же месте, мы окажемся в ловушке. Сбросив мешок с вещами в угол, образованный скалой, которая огибала пляж, парень плюхнулся прямо на песок, согнул одну ногу в колене и взялся за флягу. Моя была почти не тронута, за все время я сделал только два маленьких глотка и чувствовал себя прекрасно, а вот Вентира отвинтила крышку своей и, перевернув флягу, раздраженно посмотрела на последнюю каплю воды, которая сорвалась с горлышка и упала к ее ногам.

— Прекрасно, — пробормотала она и брезгливо осмотрела песок. Наблюдать за ней оказалось слишком забавно, и я с трудом сдерживал улыбку, проходя мимо и располагаясь ровно в центре между спутниками.

— Дождемся вечера и в сумерки отправимся в путь. Тогда мы окажемся на дороге после заката. Пока можете поспать и как следует отдохнуть. Следующий полноценный привал будет нескоро, там везде открытая местность, а от леса одно название. Все хорошо просматривается, — сообщил парень, разгрызая орехи и морщась от треска их скорлупы. Пока он говорил, Вентира расстелила одеяло на песке и как раз с облегчением опустилась на него, вытянув ноги.

— Окажемся на дороге после заката? Значит, мы пойдем ночью? А как же разбойники, бандиты, они ведь промышляют как раз в это время суток? — возмущенно поинтересовалась она, повернувшись лицом к нашему спутнику, но из-за меня ей было плохо его видно. Решив не мотать головой, пытаясь уловить выражения их лиц, я откинулся спиной на скалу, ощутив остроту определенных участков, и продолжил любование пейзажем.

— Разбойники и бандиты, серьезно? — он нагнулся вперед, выплюнув скорлупу в песок, лишь бы видеть собеседницу и понять, не шутит ли она. — У тебя по стране вражеская армия бродит, а ты беспокоишься о разбойниках и бандитах? — ох, сколько в этом голосе было презрения и недоумения одновременно, вот именно так, в детстве, отец отчитывал меня, когда я предлагал заведомо провальный план оказания помощи его пациенту или какой-либо работы в поле или по дому.

— Ну, да, это вам бояться нечего, ничего ценного явно не украдут, так, побьют немножко, это терпимо, — недовольно буркнула Вентира, стягивая с ног ботинки и ставя их в сторону от меня. Подложив под голову мешок, девушка легла и не смотрела в нашу сторону, прекрасно понимая, что беседу лучше не продолжать, если не хочешь получить подобные ответы. Интересно, как надолго ее хватит?

— О да, а у миледи непременно украдут самое ценное, что у нее есть, и тогда она не найдет себе богатую партию, — фыркнул парень слева от меня, и сам удивился тишине в ответ. Представив, каково такое услышать в свой адрес, я посмотрел на Вентиру открыто, надеясь увидеть хоть намек на то, задело ли это её на самом деле. Ведь если той ночью в гостинице девушку все же изнасиловали, лишнее напоминание о пережитом явно не к месту, а правды я не знал и мог только догадываться. Лицо принцессы поморщилось, но не более того, и дальше мы сидели в тишине. Я расправлялся с порцией сушеных яблок, Вентира демонстративно отвернулась от нас обоих, закутавшись в плащ, и я очень надеялся, что она провалилась в сон, в то время как парень слева догрыз орехи, поднялся с песка и принялся раздеваться.

Сперва я не понял, что именно он затеял, но когда тот остался полностью голый и направился к воде, сообразил и честно собирался отвернуться, но взгляд сам прилип к виду исполосованной шрамами спины, пока та была еще видна. Однажды к отцу принесли рабочего, его за что-то наказали, я не помнил, за что именно, но в память отчетливо въелись три красные, кровавые борозды, оставленные плетью на его спине. Там их было всего три, но пока отец обрабатывал их, мужчина орал от боли, как никто другой за всю его практику врачевания. Я не успел сосчитать, сколько похожих, но уже старых шрамов только что увидел на спине нашего спутника, но точно больше трех. Видимо, он намеренно ждал какое-то время, пока девушка отрубится, не собираясь ее смущать и демонстрировать свое увечье, ради идеи освежиться в морской воде. Вопросов у Вентиры появилось бы куда больше, нежели сейчас всплыло в моей голове. Таинственность спутника все еще пугала, но может, мне он и ответит, в качестве жеста доброй воли.

В паре метров от берега фигура спутника погрузилась в воду по плечи и дальше над поверхностью оставалась одна голова. Невольно, наблюдая за купанием, мне захотелось последовать этому примеру, но плавать я не умел, а если там и правда сразу становится глубоко, то лучше не рисковать. На некоторое время голова парня погрузилась под воду, затем вынырнула и направилась обратно к берегу. В тот момент, когда он почти вышел, я сделал вид, словно проверял, спит ли Вентира. Уже когда парень натянул штаны и застегивал рубашку, быстро промокшую от оставшейся на коже влаги и стекающих с волос струек, я вернулся в сидячее положение и бросил на него вопросительный взгляд.

— Я понимаю, мы не друзья и все такое, но я буду куда спокойнее спать ночами, если буду знать, кто ты такой и почему согласился пойти с нами на самом деле, — прямо спросил я. Парень словно ожидал именно этого вопроса. Он встряхнул головой, взъерошив волосы пальцами и разбрызгивая с них воду в разные стороны, после чего постелил плащ на песок и уселся на него, только после этого поднял взгляд на меня.

— Пока я с вами, спать ночами вам не придется, — словно посмеялся он надо мной и криво улыбнулся. Шрам на щеке незнакомца некрасиво растянулся, делая лицо более страшным, нежели оно было. — Ну, а если тебе так будет спокойнее, можешь расслабиться, ведь я никто, — пожал собеседник плечами и откинулся на скалу, вытянув вперед ноги. Приподняв брови, я тяжело вздохнул, ведь ответа не получил.

— Ты определенно точно ни никто. Ты человек, у которого есть нож, один, как минимум и который знает куда больше, нежели я или даже она, а она, на минутку, во дворце росла, — после моих слов собеседник хотел рассмеяться, но покосился на девушку у меня за спиной и прикрыл рот ладонью. В отличие от него, моя щетина скоро превратится в настоящую бороду, если так и дальше пойдет.

— Ты не поверишь, но я сам был удивлен ее непроходимой тупостью в очевидных вопросах, но тут все ясно, зачем богатой и нестрашной девушке образование. Командовать толпой слуг можно и без него, — махнув рукой в сторону Вентиры, парень покачал головой, и в чем-то он был прав.

— Ты знаешь явно больше, чем говоришь, и я бы предпочел быть уверенным в тех, с кем путешествую, — высказал я свое пожелание и поспешно добавил. — Вот она, например, принцесса Апатии, ехала в сопровождении гвардейцев к жениху в Эдельстаун, на мой взгляд, выжила в резне на перекрестке только чудом. Когда я обыскивал гостиницу, выпрыгнула на меня из кладовки и замахнулась граблями, — честно говоря, я лишь хотел вывести собеседника на чистую воду, узнать о нем хоть что-то, чтобы быть уверенным, что он не сбежит в самый ответственный момент. Лицо парня слишком неожиданно стало серьезным, я уже видел его таким в самых напряженных моментах прошлого дня, и оно мне тогда не нравилось.

— У нее один глаз зеленый, потому ее могли не тронуть, — спокойно отозвался он и увидел непонимание на моем лице. — Ночной Королеве нет смысла нападать на эту страну, она сама не может пересечь границу, не может покинуть территорию, подвластную Богам, и ей больше нет дела до этой страны. Она в ловушке в замке, который стал ей домом, вынужденная подчиняться каждому слову Бога смерти, и раз ее армия здесь, то только по одной причине. Бог смерти что-то потерял и надеется это вернуть таким образом, руками чужой армии. У этой красавицы не было бы и шанса выжить, если бы у солдат королевы не было приказа взять кого-то живым, а не просто найти разыскиваемое украшение, — пока он говорил, я в очередной раз порадовался, что принцесса спит, иначе она точно завалила бы парня вопросами про услышанное, но девушка настолько вымоталась за все прошедшее время, что не реагировала на наш разговор, особенно учитывая, что частично он велся про нее.

— Откуда ты столько знаешь? — все казалось слишком подозрительным, ведь не каждый первый встречный окажется столь всеведущ в вопросах причин нападения вражеской армии на эту страну и их возможностях.

— Многое рассказал отец, — буркнул он. В это я готов был поверить, ведь и мои знания, по большей части, были получены благодаря сказкам и историям отца. — По легенде, один из лидеров совета сразился с предыдущим Богом смерти и заточил его разум в фибулу в виде кленового листа, при этом впитав его силу и могущество и заняв освободившееся место в рядах Богов. Остальные Боги позволили ему так поступить с одним из них, ведь тот предал их и разрушил план, осуществляющийся веками. Новоиспеченный Бог смерти ревностно оберегал фибулу с разумом своего предшественника и всегда держал при себе, намереваясь рано или поздно найти для него бессмертное тело, ведь тот некогда, очень давно, считался его другом, несмотря на все, что совершил, — пока парень рассказывал, у меня в памяти проскальзывали воспоминания темных вечеров, когда отец укладывал нас с сестрой спать и рассказывал сказки на ночь. Сказки о том, как Боги изгнали одного из своих, сделав его человеком, а один из Богов, его лучший друг, решил во что бы то ни стало вернуть его на законное место. Говорил о могущественном ордене, который назывался совет, и трех его лидерах, избранных самими Богами. О пути, который они прошли ради независимости от них. В те времена, когда я был еще совсем маленьким, всегда сожалел, что родился так поздно и не мог стать членом совета и частью их истории, хотя отлично подходил им, ведь в его рядах состояли только такие, как мы с сестрой, люди с зелеными глазами. Орден пал двадцать лет назад, его замки разрушены и лежат в руинах, а большая часть членов совета были мертвы.

— Богу смерти двадцать лет не было никакого дела до этой страны, а подтолкнуть его к вторжению на территорию, где силы Богов не действуют, и он сам не может ничего сделать, могла только пропажа чего-то действительно для него важного. Уверен, что он даже знает, кто именно украл у него фибулу, но Ночной Королеве он сказал не всю правду, дав лишь одну примету вора. Я не уверен, но думаю, это цвет глаз и армия, что пришла в эту страну, ищет таких, как мы, — продолжил парень, пока я мысленно витал в облаках и воспоминаниях. Не знаю почему, но я верил этому человеку и больше вопросов задавать не хотел. В прошлом так было всегда. Когда вопрос касался Богов, люди с зелеными глазами по любым причинам оказывались в этом замешаны, ведь те создали их не такими, как всех остальных людей. Пусть слова спутника не были подкреплены ничем, кроме его собственных размышлений, я согласился с их логикой. Помолчав какое-то время, парень тяжело вздохнул.

— Таким, как мы, лучше держаться подальше друг от друга, дабы не принести солдатам сразу троих, подходящих под описание на блюдечке, а заставить их побегать по стране, в поисках каждого, но вы правы в одном, кроме Эдельстауна, идти нам больше некуда, ведь мы отрезаны дорогой, что оккупирована вражеской армией, — теперь мне стало понятно желание парня отделиться от нас, но сам я такой позиции не придерживался.

— Однако, нам все равно, лучше держаться вместе, хотя бы, пока мы не скинем ее жениху. Принцесса, одна, в лесу, как ты себе это представляешь? — усмехнулся я, бросив косой взгляд на Вентиру, лежащую с другой стороны от меня. Хмыкнув, собеседник подложил себе под спину мешок, а затем медленно сполз на него головой, закинув руки под затылок. Его босые ноги оказались на песке, и я невольно представил, каково это — чувствовать кожей прохладный, сыпучий песок. Мои ноги сходили с ума в сапогах, но разуваться я все же не стал. Кто-то должен оставаться начеку на случай внезапного нападения солдат сверху.

— Благородно, Зеланис, благородно, — посмеялся надо мной собеседник и закрыл глаза. — Так и быть, как собрату по несчастью в обладании зеленых глаз в этом ужасном мире, разрешаю называть меня Риан, но пусть это останется нашим секретом от не входящих в этот узкий круг товарищей по дороге. Второй-то глаз у нее карий, — посмеялся он.

И мне действительно захотелось сохранить этот секрет от Вентиры, сам не знаю почему.