Планета FREEков

Юлия Горина, 2019

Пока обыватели заняты своим социальным рейтингом и новыми скинами дополненной реальности, экстремалы стараются взять от жизни все. Рэм живет двойной жизнью: в одной из них он – популярный актер, в другой – эйр-трейсер Кош. Но однажды он становится фигурой в игре сильных мира сего. Его сокровенные тайны оказываются под угрозой раскрытия, и задорная игра превращается в битву за жизнь и свободу. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Рэм позвонил в дверь. Было слышно, как в квартире блеют овцы, сообщая о визите гостя. Рэм не сдержал улыбки — оригинальный выбор звука. Немного подождал и еще раз глубоко утопил пуговку звонка.

Дверь никто не открыл, но Рэм отчетливо услышал звон разбившейся посуды.

— Лиза, открой пожалуйста! Я слышу, что ты дома! — крикнул он, прижав ладонь к двери.

Ответом стал еще один лопнувший стакан или тарелка, причем на этот раз посудину явно швырнули в сторону входа.

— Пошел вон отсюда! — услышал он следом.

Рэм с тоской обвел глазами крепкую железную дверь.

— Лиз, пожалуйста, открой. Слушай, мне нужно многое тебе объяснить…

— Я не открываю дверь, потому что не хочу сидеть в тюрьме за нанесение увечий, понял?! Так что скажи спасибо! — прокричала Лиза, шваркая в дверь еще что-то стеклянное.

Рэм прислонился лбом к косяку.

— Лиз, пожалуйста. Ты ведь даже никакого кайфа не получаешь, швыряя посуду не в мою голову!

И немного тише добавил:

— Я очень плохо умею просить прощения, в особенности у неодушевленных предметов. Пожалуйста, я должен тебя увидеть.

Лиза истерично расхохоталась.

— Ах вот значит как! Так ты мириться пришел?! Что, нужен второй дубль? Ракурс не подошел или озвучка подкачала?

Рэм стукнул кулаком по железному косяку.

— Да не выкладывал я это видео!

— В самом деле?! — почему-то визгливо воскликнула Лиза.

— Мой аккаунт взломали, запись была произведена без моего ведома.

— У него уже больше десяти тысяч просмотров, тебе отвалили пачку лайков, твой соцрейт вырос — но, конечно, это все совпадения?

— Слушай, если бы я был готов поднимать свой рейтинг голым членом, я бы давно ушел в порнуху! — не выдержал Рэм.

— Катись отсюда к черту! Я дверь не открою, понял?!

Рэм шумно выдохнул, еще немного постоял, потом сел под дверь, устроился поудобней и включил себе музыку.

Минут через десять он услышал голос Лизы.

— Эй, ты что там делаешь?

— Жду доставку еды. Ты же рано или поздно есть захочешь, так что дверь все равно придется открыть.

Лиза фыркнула.

— А может, я через окно, на веревочке ее подниму?

Рэм усмехнулся. В его глазах вспыхнул азарт Коша.

— Так я, если что, и в окно могу… — проговорил он негромко. А потом крикнул:

— Короче, я просто так не уйду, так и знай. Я очень упрямая сволочь.

Тут дверь подалась в сторону, Рэм от неожиданности чуть покачнулся, и еле успел увернуться от большой хрустальной вазы, метившей ему в голову.

— Ни хрена себе… — изумленно проговорил он, когда ваза с оглушительным звоном разбилась и разлетелась сотнями блестящих осколков по лестничной клетке. — Так ведь реально убить можно!

Рэм обернулся к Лизе. Она стояла перед ним в пижаме, одна штанина ниже другой, небрежный хвост на макушке сбился в сторону, красные глаза и нос опухли, а еще от нее сильно несло алкоголем.

— А я тебя предупреждала, — прошипела она.

Рэм захлопнул дверь у себя за спиной, беглым взглядом окинул погрузившуюся в полную разруху студию. Он шагнул к Лизе, и под ботинком противно скрипнуло битое стекло.

— Ты тут знатно поразвлекалась, — заметил Рэм, и перевел взгляд на ее несчастное, искаженное злобной гримасой личико.

— Ну не только же тебе веселиться. Так зачем ты приехал? Ты же, вроде, уже получил все, что хотел.

Она деловито прошагала по осколкам в своих розовых пушистых тапочках с помпонами, села за стол и налила в большой бокал коньяка.

— Выпьешь? — спросила Лиза.

— Нет.

Она смахнула тыльной стороной ладони слезинку с щеки и залпом выпила.

— Мне пишут незнакомые люди; они комментируют мою задницу, напрашиваются на свидание, хвалят минет, говорят, что я очень сексуально кричу. Моя мать запретила мне показываться ей на глаза. Мои друзья с преувеличенным рвением соболезнуют мне, смакуя то одни, то другие детали… И я понимаю, что они все — все, понимаешь? — смотрели видео от начала до конца!

Рэм вздохнул, подошел к девушке, развернул стул к себе и, уперевшись руками в подлокотники, коснулся своим лбом ее лба.

— Лиз, я понимаю, что ситуация дерьмовая. Я очень виноват, что не смог защитить тебя от нее. И, в общем, я заслуживаю вазу в голову…

Она оттолкнула его от себя, всхлипнула, подошла к окну.

— Если ты боишься, что я подам на тебя иск…

— Я этого не боюсь. Час назад я подал заявление в полицию о хакерской атаке и вмешательстве в частную жизнь.

Лиза передернула плечами.

— Мне это уже все равно.

— Ролик сейчас удаляют и блокируют на всех ресурсах.

— Я тебя умоляю. Все, что попало в сеть, остается в ней навсегда. Пусть не в открытом доступе, пусть на уровне даркнета…

Она вернулась неуверенной походкой к столу, плеснула себе еще коньяку. Сморщившись, Лиза выпила, хлопнула опустевший бокал об пол и побрела к барной стойке за следующим.

Рэм ее не останавливал. Молча смотрел, как она морщится, вливая в себя коричневато-золотистую жидкость. Лиза пила, а он не мог отвести от нее взгляда, и не знал, что еще можно сказать или сделать. И как ей помочь.

Наконец, Лиза закрыла лицо руками и расплакалась. Рэм подошел и обнял ее. Лиза не сопротивлялась. Она только ойкнула, ее тело содрогнулось, и Рэму на грудь и на пол выплеснулся поток рвоты.

— А ну давай-ка в туалет, — он подхватил ее себе под мышку, дотащил до туалетной комнаты. Пока Лизу полоскало, Рэм стащил с себя грязную рубашку, включил прохладную воду в душе. Когда девушку наконец отпустило, он раздел ее, вымыл и, полусонную, завернул в свежий халат и отнес в постель.

Сначала она стонала и всхлипывала во сне, и Рэм, устроившись рядом, гладил ее по голове, как ребенка, которому приснился кошмар. Наконец Лиза погрузилась в глубокий сон, а Рэм, окинув взглядом студию, принялся оформлять доставку из ближайшего супермаркета. Потом затянул волосы в высокий хвост на самой макушке, чтобы не мешались, и прошелся по студии, оценивая фронт работы.

***

Лиза проснулась со стоном.

— Убейте меня кто-нибудь! — пробормотала она, сжимая голову руками.

Сильные руки Рэма осторожно приподняли ее, подсунули под спину подушку.

— Держи твое спасение.

Еще не совсем понимая, что происходит вокруг, Лиза послушно сунула в рот две таблетки и выпила воды.

— Минут через пятнадцать начнет отпускать, — услышала она его голос, и в голове начало проясняться.

— Ты еще здесь? — проговорила Лиза, с трудом открывая спрятанные глубоко в отечных мешках глаза.

— Как видишь.

Она обвела взглядом студию. Жалюзи были приподняты, за окнами опускался вечер. Красные отблески заката играли на белоснежном постельном белье. В квартире стоял приятный аромат свежести и лимона. Завалы белья на стульях куда-то рассосались, пол был непривычно пуст и чист. А рядом стоял Рэм, в мятой и незастегнутой рубашке, будто только что взятой из сушки.

— Ты как? — спросил он, присаживаясь рядом с ней на постель.

Лиза растерянно пожала плечами.

— Я…

И тут она все вспомнила.

— Боже, какой кошмар! — простонала девушка. — Позорище… Теперь мне точно осталось только удавиться…

Рэм стянул одеяло с ее головы.

— Не пори чушь. Иди оденься и умойся холодной водой — это освежит.

Она отыскала под одеялом полотенце, тщательно в него завернулась и, пунцовая, как помидор, босиком прошлепала к гардеробу. Открыв его, смущенно вытащила из аккуратной стопки блузку, шорты и белье, и ушла в туалетную комнату.

Когда она вернулась, Рэм разливал по тарелкам какое-то красноватое варево, маняще пахнущее чем-то пряным и кислым. Усевшись на стул, Лиза с интересом наблюдала, как он нарезает хлеб, заваривает чай, расставляет на столе блюдца и чашки.

— Я не поняла… Ты сам это все приготовил?..

— А что тебя удивляет? Я как бы и убрался сам. У тебя в доме, конечно, ни черта для этого не имеется, но заказать-то нетрудно.

У Лизы удивленно распахнулись глаза.

— Ты сам убирался?.. А я решила: ты вызывал клининг, пока я спала.

— Я подумал, ты не обрадуешься проснуться в окружении чужих теток. Я был прав?

Он сел напротив, по-домашнему разломил кусок хлеба на две части, один положил на стол, откусил от другого и зачерпнул суп ложкой.

— Попробуй. Мой отчим называл этот суп «опохмел», а он точно в этом разбирался.

Лиза забралась на стул с ногами и обняла руками колени.

— Так странно…

Он скользнул взглядом по ее рукам, покрывшимся мелкими мурашками.

— Я умею делать многое из того, что тебе показалось бы странным, — он встал из-за стола и прошел к ее гардеробу. Она, вскинув бровь, внимательно смотрела, как Рэм по-хозяйски открыл дверцу шкафа и вытащил оттуда широкий вязаный палантин.

— Например?

— Например, забивать свиней или подковать лошадь.

У Лизы округлились глаза.

— Забивать свиней? Ты убивал животных?

— Я родился и вырос под Самарой, в общине. Там это называется ведением приусадебного хозяйства.

— В общине?..

Рэм вернулся на свое место, протянул палантин Лизе. Она благодарно улыбнулась, укутала плечи в мягкое тепло.

— Да. Я — естественно рожденный. Моя мать — совершенно разумный, прогрессивный человек, но поскольку моя материализация на этом свете не была запланированной и одобренной наукой, ей пришлось сделать выбор: отказаться от государственной ежемесячной дотации и уехать рожать в общину, либо отказаться от меня. Она выбрала первое…

Рэм взглянул на Лизу.

— Ты поешь хоть немного, пока не остыло.

Лиза зачерпнула бульон ложкой, сунула в рот и с удовольствием проглотила ароматную освежающую жидкость.

— Это и правда очень вкусно! Слушай, а как же твой цвет глаз? Дополнительные линзы? — спросила Лиза, ковыряя ложкой в бульоне.

Рэм отрицательно покачал головой, сосредоточенно поедая суп.

— Нет, — ответил он наконец, принимаясь за вторую половину хлебного ломтя. — Мать говорит, это мне в наследство от отца.

Теперь Лиза смотрела на него особенно внимательно, и в ее голове никак не могло уложиться, что его пропорциональное, красивое тело, лицо, глаза — является плодом случайной комбинации генов. Это было так же удивительно, как и тот факт, что Рэм — идол тысяч девушек и юношей — нянчится с ней, как с больным ребенком.

Он быстро доел остававшееся в тарелке и отнес ее в раковину. Потом налил себе и Лизе чай.

— А как ты оказался в Москве?

Рэм рассмеялся, почесал щеку.

— Ты так говоришь, будто я с луны упал. Знаешь ли, транспортное сообщение между городами еще никто не отменял. Хотя, конечно, в Москве есть и персонажи, свято уверенные, что все, находящееся за границами Большого Транспортного Кольца — на самом деле вирт-иллюзия. Смею тебя заверить — они ошибаются.

Теперь смущенно рассмеялась Лиза.

— Ой да, я тоже слышала эту дикую теорию. Просто мне кажется, очень сложно человеку не из мегаполиса адаптироваться к местным примочкам. А ты выглядишь… совершенно гармонично в московской среде.

— Ну да, без окровавленного тесака в руках и не на коне…

Лиза рассмеялась.

— Да нет, не в том дело. Просто… В жизни бы не подумала, что ты приезжий из глубинки. А это правда, что в общинах не пользуются ни виртом, ни допреальностью? Я где-то читала, что они находятся под запретом?.. — спросила Лиза.

— Про запреты — чушь. Но линзами действительно практически никто не пользуется. Это слишком дорого, да и некогда особенно. Это же не просто девайс себе заказать. Нужно ехать в большой город, делать операцию по вживлению нейронных маячков, а она у нас не покрывается страховкой.

— Почему это? — уставилась на него Лиза изумленно.

Рэм хмыкнул.

— Что значит «почему»? Операция не входит в пакет неотложной помощи — без маячков пока еще никто не умер. За счет государства она делается только тем, кто имеет право на государственное субсидирование. Так что оплачивать ее придется из своего кармана. А при этом тебе нужно прокормить себя и свою семью без госдотаций. Люди занимаются хенд мейдом всех видов, производят крафтовую посуду, одежду, украшения, сумки. Многие живут натуральным хозяйством, содержат птицу, скот, выращивают овощи на огородах. А вечерами мучают старые модели компьютеров — они сейчас стоят копейки, но вполне покрывают их потребности.

— То есть с клавиатурой, с экраном?

Рэм кивнул.

— Да, именно так выглядел мой вирт до шестнадцати лет, пока я не накопил на апгрейд и первые линзы.

— Ты же был еще ребенком, как ты сумел?..

— Я был уже не ребенком, Лиз.

— А правда, что дополнительная сеть маячков для трансляции в режиме полного погружения очень трудно и болезненно приживается?

Рэм улыбнулся.

— Зависит от того, где и у кого ты ее делаешь. Мне вот повезло, я не маялся.

Лиза вздохнула, поиграла ложкой в руке.

— Слушаю тебя и не могу отделаться от ощущения, что ты пересказываешь сюжет какого-то кино… С трудом могу себе представить, что где-то в наше время еще держат сараи, кур и свиней, и стучат пальцами по кнопкам, чтобы общаться в сети… — она вдруг спохватилась, прикусила ноготок мизинца. — Извини, я, кажется, сморозила…

Он покачал головой, задумчиво покрутил чашку на блюдце.

— Да нет, ты все правильно говоришь. Это действительно совершенно другой мир.

Лиза подперла все еще тяжелую голову рукой.

— И это хорошо, потому что не будь тот мир совсем другим, студия не светилась бы чистотой, а у меня в животе не плескался бы твой вкусный суп. Спасибо. Мне уже гораздо лучше… Ты вот сидишь, общаешься со мной, как ни в чем не бывало… А мне кажется, тебе и смотреть на меня должно быть противно…

Рэм фыркнул, откинулся на спинку стула.

— Откуда в твоей голове столько бредовых шаблонов? То позорище, то противно. Тоже мне страшное преступление — проблеваться по пьяни!

Лиза ойкнула, закрыла лицо ладонями.

— Пожалуйста, ну зачем так-то!

— А что я такого сказал? Просто назвал вещи своими именами.

— Осталось только надеяться, что хотя бы видео того, как я здесь все разнесла, не окажется завтра в сети! — выпалила вдруг она без задней мысли.

Рэм на мгновение замер, слова застыли на губах.

— Ну да… — проговорил он наконец.

Сознание Лизы протрезвело окончательно.

— Рэм, я не имела в виду, что это ты запостишь, как в прошлый раз… То есть я не то хотела сказать… — сбивчиво залепетала она.

— Я понял, Лиз, — прервал ее Рэм, застегивая рубашку. — Не мучься. В конце концов, ты же вовсе не обязана мне верить. И то, что я нечаянно сделал с твоей жизнью, чашкой чая не лечится. Ладно, вечеринка окончена, ты уже в норме, а мне пора.

— Рэм!..

Он ушел, бросив финальное «пока» через плечо. А Лиза все еще ловила ртом воздух, пытаясь найти хоть какие-то слова, чтобы его остановить.

***

После отделения полиции Рэм приехал к Олегу.

Скучный и мрачный, он молча пожал протянутую Олегом руку, потом сунул в нее коробочку с линзами, которые хотел настроить, и прошел мимо озадаченного друга в единственную по-настоящему жилую комнату в его квартире.

Внутри пахло горячей пиццей и кислым старым бельем. Рэм беспардонно плюхнулся на Олегову постель, не снимая обуви и с каменным лицом уставился в потолок.

Олег, вытаращив глаза и хватая ртом воздух, словно вынутая из воды рыба, всплеснул руками:

— Ты что творишь?! Эй, это же мой спальник!

Рэм усмехнулся, не сводя глаз с точки на потолке, в которую уставился.

— Успокойся, если от него пропылятся мои ботинки, я на тебя не обижусь.

Олег мучительно вздохнул, сел в свое dream-chair.

— Сволочь ты, — беззлобно обозвал он друга. — Пиццу будешь?

Рэм отрицательно покачал головой.

— Сыт по горло… — проговорил он, и по его интонации чувствовалось, что речь идет не только о еде.

Олег открыл коробку, вытащил мягкий треугольник пиццы с тянущимися нитями сыра и, зажмурившись от удовольствия, вонзил в него зубы.

— Я чет не пойму, ты в депрессии, что ли? — пробубнил он с набитым ртом. — Не смей, приятель, эта ниша занята! В депрессии сейчас я, голый, униженный и оскорбленный!

Рэм устало повернул к нему голову.

— Ну что там еще стряслось?

Олег с готовностью запихнул в рот оставшуюся половину куска, и, чтобы показать видео, хлопнул в ладоши и привычным движением растянул пальцами воздух.

Рэм не сдержал измученной улыбки.

— Бля, вот тебя, мужик, перепрошило!

Олег смутился, а Рэм со смехом продолжил:

— Я тебе лампочку-маркер на день рожденья подарю, чтобы зажигалась, когда ты не в вирте! А то сиганешь как-нибудь в реальное окно вместо перехода по ссылке!

Олег с укором взглянул на друга.

— Да хорош уже…

И тут Рэм вдруг заново прыснул, и в этот раз — уже без грустной тени в лице.

— Ха, я теперь понял феномен твоей комнаты! Это аватар твоего вирт-кабинета! Диван переговоров, почтовая доска… — Рэм закатился хохотом и приподнялся на локте, указывая пальцем на прибитую к стене большую круглую мишень с дротиками.

— А вот это — однозначно, корзина! — с трудом выговаривая слова, Рэм обернулся к стульчаку унитаза в углу.

И тут уже Олег не выдержал и рассмеялся.

— Да ну тебя!..

— Оригинальный скин, у себя такой же сделаю! — ухахатывался Рэм, вытирая глаза запястьем. — А что, вечная классика!

Он поднялся, подошел к унитазу, нажал ногой на педаль, открывая гигиеническую заслонку.

— Вот ведь жизнь в реале! Кто угодно может нассать тебе в корзину! — прыснул Олег.

— Главное, чтобы эту портативную корзину опустошать не забывали, а то файлы наружу как попрут! — откликнулся Рэм, расстегивая ширинку. — Так ты все-таки пришли мне, что на пальцах показать-то хотел.

— Ну нах, — отмахнулся Олег. — Сейчас ты только ржать надо мной будешь, а у меня, между прочим, серьезная психологическая травма…

— Ну перестань, давай уже!

— Лучше завтра…

— Не дрочи мое воображение.

— Только чур без глума, — жалобно попросил Олег.

— Да какой уж там глум, ты вон аж затрясся весь, — Рэм громыхнул педалькой и повернулся к приятелю, поправляя ремень.

Через мгновенье лицо Рэма исказила мучительная гримаса, он стойко продержался ровно секунду, а потом долго и надрывно ржал, не в силах сказать ни слова.

Олег обиженно отвернулся и уткнулся подбородком себе в колено.

— Друг называется!

Наконец Рэм смог проговорить:

— Прости… Но, блин, я б на тебе женился! Красавчик! Такая корона, и при такой жопе…

— Да ты вообще себе представляешь, сколько рарок я потерял! — с болью в голосе крикнул Олег, с шумом вскакивая с кресла. — Там один морочий посох в реале стоит как твоя таксуха!

— Да я понимаю!.. — сдавленным голосом ответил Рэм, переводя дыхание. — Короче… Короче, не ссы..

И уже серьезно, со злым задором продолжил:

— Прорвемся. Перса твоего всем миром упакуем как-нибудь. Ну а «Крысьему хвосту» надо хорошенько хвосты поотрывать, чтобы у них на наших не вставал больше. И шмот твой вернем, это я как ГМ тебе обещаю. У тебя же найдется второй шлем?

Олег все еще сидел, насупившись и отвернувшись в сторону.

Рэм примирительно чуть подтолкнул его локтем в плечо.

— Завязывай хандрить. Пойдем готовить веселье. Будет феерично — тебе понравится!