Ты – мой грех

Юлия Гауф, 2023

– Ну здравствуй, Люба, – опустился за стол, и сузил глаза, глядя в её – миндалевидные, кошачьи.– Ты?– Я, – кивнул, чувствуя, как разгорается злость.Значит, все же, шлюха. А я её на руках хотел носить, идиот.Но убийца? Наркоманка? Ей девятнадцать всего.– Давай, рассказывай. Желательно правду, не будем тратить время. Или будешь как все орать, что это не ты убила Уварова, и что все произошло случайно?Люба нахмурилась, потерла виски пальцами, и в упор посмотрела на меня.– Я не буду говорить, что это не я, Руслан. Вот тебе правда. Я его ударила, он упал, и больше не очнулся. Я убийца. А теперь можешь меня посадить, мне уже плевать.

Глава 5

РУСЛАН

Нахер я приехал к этой развалюхе — не знаю. Может, жаль стало дуреху…

Вышла вот. Стоит, смотрит на меня. Одета так, будто блядовать собралась — черный топ до пупка и шорты. Терпеть не могу на девках шорты, лучше платья, юбки. Но Любе идет. И она точно не шляться пошла, девчонку за ручку держит мелкую. Такую же светленькую, только кудрявую. И разодета мелочь как принцесса, что не вяжется с бараком, из которого обе вышли.

— Ты ко мне? — Люба подошла, и спросила, нагло глядя на меня.

— К тебе.

— Арестовывать будешь?

— Пока не решил.

— Ну ты уж реши как-нибудь эту сложную задачу. Как узнал, кстати, где я живу? Прописана я не здесь, регистрации тоже нет. Нарушаю законы как могу.

Вот ведь зараза. Поза наглая, взгляд наглый, я буквально мысли ее могу прочитать по лицу — шел бы ты, дядя, туда, откуда тебя мама выродила на этот свет. Только эта может и не иносказательно сказануть, а так, как чувствует — русским великим и могучим.

— Что молчим? — прищелкнула она пальцами рядом с моим лицом.

Ладошку ее я поймал быстро, убрать не успела. И сжал. Жалея ее, но сильно, чтобы не тянула свои руки куда не надо.

— Методы есть разные. Найти человека при желании можно, а ты не особо пряталась.

— До этого дня мне это было не нужно. Не думала, что у меня появится такой настойчивый поклонник.

Дать бы ей… по заднице.

— Дядя, а как вас зовут? — пролепетала малявка. Голосок такой писклявый, что я еле разобрал.

— Дядю не зовут. Дядя сам приходит, — фыркнула Люба.

— Прекрати. Меня зовут Руслан, а тебя? — присел перед малышкой.

Та задрала голову, дернула вредную, как я понимаю, сестру за руку, и спросила:

— Можно?

Та кивнула.

— Я Диана, — девочка улыбнулась мне во весь рот, в котором не хватает парочки зубов. Еще и руку протянула. А я и пожал. Думал, липкая ладонь будет, но нет, мягкая, только очень маленькая.

Перевел взгляд на Любу. Похожи. Даже очень. Только старшая стервозиной выросла. Впрочем, узнал я, что у нее за семейка, и хорошо что вообще выросла. Была бы мямлей и цветочком, не светила бы передо мной здоровой мордашкой и аппетитными булками. Либо беременной была бы от алкаша, либо сама бы спилась или скололась от веселой жизни.

— А меня Люба на работу взяла с собой, — похвасталась пискля. — На всю ночь.

— И куда же?

— На криминальную сходку, — бросила Люба. — Приятно оставаться. За мной приехали.

Думал соврала, но нет. В замусоренный двор украшенный уродливыми клумбами в шинах заехала… нет, не машина, а тачка. А за рулем какое-то чмо. Может и смазливое, хер знает, я парней оценивать не могу, но ясно понимаю — чмо. И Люба с девчонкой направилась к нему.

Ну уж нет. Хрен тебе. Что, зря я приехал?

Схватил ее за руку, и потащил к своей машине.

— Эй! — высунулось из машины чмо. — Слышь, телку мою отпусти. Щас биту достану.

— Щас ствол достану. Полиция, — рявкнул я.

— Сереж, на работе увидимся, — выкрикнула Люба.

Больше не упирается. Даже девчонку усадила на заднее сидение, и пристегнула. А я без понятия — такую малышню можно вообще без специальных кресел перевозить, или нет? Вроде проходили еще в универе, и в автошколе всю эту лабуду, но своих детей у меня нет и не предвидится, так что все из головы и вылетело.

— Мне не до шуток, Руслан Вадимович. На работу пора. В клуб. Бармен я.

— И ребенка тащишь с собой, бармен?

— Я за Дианой хоть присмотрю, дома точно не оставлю. Должна была отдыхать сегодня, но график поменяли, — зачем-то пояснила она. — Раз уж затолкал меня сюда, то вези по адресу.

Она продиктовала адрес, я завел машину, и поехал. Тупость. Молчу, не знаю, что сказать, и до сих пор не понимаю, чего вообще пробивал Любу, и приперся к ней. Наверное, и правда жаль дуру. Совсем юная еще, и уже по кривой дорожке пошла, судя по шмотью и поведению.

Сколько Любе было, когда я впервые увидел её? Четырнадцать, кажется. Я уже не был младшим следователем, но разнарядка от начальства потребовала выполнить дебильную работу, и посетить школу. Ходил из класса в класс, и рассказывал про законы, про тюрьмы, про наркотики. Воспитание молодежи вроде как. В одном из классов сидела дочь соседей — тихая девочка Таня, с рядом с ней — оторва Люба. Я не извращенец, но на неё тогда залип почему-то. Без подтекста, просто смотрел, и все. Как и она. Почти не мигая на меня весь урок смотрела, до сих пор помню.

А потом я встретился с ней уже в лифте своего же дома — в гости к Тане пришла. Часто стала приходить. Врубали музыку, от чего мне хотелось войти в чужую квартиру, и придушить обеих, но больше — Любу. Таня-то тихая была, во двор выходила только в школу, и чтобы мусор выбросить, а тут разошлась под влиянием подружки. Но не пили и не курили точно, хер знает зачем, но я проверял. Слышал, когда хлопала соседская дверь, ловил мелкую заразу, и принюхивался.

Затем начался трэш. Глобальный. Побитые окна, сомнительные компании, и Любу из раза в раз приводили именно в наш участок. Сидела у меня в кабинете, смотрела на меня как в первый день, и ждала, пока старший брат вернется с работы, и заберет ее.

А дальше… дальше я напился, и чуть не совершил ошибку. С малолеткой, мать ее. Ей уже не четырнадцать было, возраста согласия достигла, но и не восемнадцать ей было. Не восемнадцать! Хорошо хоть хватило мозгов оттолкнуть, выставить Любу. И больше не приближаться.

До этого дня.

Только больше она на меня не смотрит. В последний раз, не считая вчерашнего, когда мы разговаривали? Точно помню, как она прибежала ко мне просить за барыгу-брата. А до этого… до этого у меня дома. Я бы пьян, она была в голубом платье… школьницей была еще.

Встряхнул головой, взглянул на Любу. Та сидит, ногти рассматривает свои, будто в такси села. Коза.

— Могу с работой помочь. С нормальной работой, — с нажимом повторил. — Комнату получишь отдельную.

— Работа твоей домработницей? — спросила лениво, и даже не взглянула в мою сторону. — Спасибочки, но нет.

— У меня нет домработницы. Могу с работой помочь, в общем. И с учебой. Знаю, ты в универе не учишься, а надо бы. Есть целевые места, я могу постараться, выбить для тебя, и осенью на первый курс. ЕГЭ ты отлично сдала.

— Ты и это проверил? Батюшки, как бы занудой, таким и остался.

— Я бы сказал, какая ты, но при ребенке не хочу выражаться, — рыкнул на её закатывание глазок, хотя надо бы выдохнуть, Люба никогда не притворялась леди, да и возраст у нее поганый, как и окружение. — Башкой подумай блондинистой. Хочешь в вонючем клубе работать, пока не выпрут, а потом куда? В магазин на кассу?

— Нет плохой работы.

— Есть плохая работа. В борделе, — понизил голос, чтобы малявка не услышала.

Наверное, именно этого я и боюсь. Что скатится эта бестолочь. Красивая ведь, охренительно красивая, я бы сказал. Может, сейчас по любви с кем-то трахается, но от безденежья может начать и за деньги. А потом эти деньги будет с горя на выпивку и наркоту тратить. За свою работу я много таких повидал, слишком много. Поначалу всё это давило на меня, помочь пытался, затем как и все зачерствел. А тут Люба.

— Спасибо, но нет, — отрезала она.

— Ты нормальная? Я тебе не говно на блюде предлагаю, а помощь. Обычную, человеческую помощь. Не знаешь, на кого учиться, так в нормальном месте работай, и живи — я помогу. Просто так. Чтобы ты больше в чужие дома не влазила. Знаешь, можно не на девку нарваться, а на мужика, который только обрадуется голой девушке в своем душе, и использует по назначению так, что потом тебя не найдут, — вспылил я, объясняя очевидное. — Можно помощником повара пойти, администратором… да много вариантов есть. С проживанием в общежитии. Если знаешь, кем хочешь быть, то помогу на учебу устроиться, место тоже в общаге будет, стипендия. И будущее появится, и настоящее — такое, какое должно быть у девушки твоего возраста.

Сам не понимаю, какого хрена меня так клинит. Увидел вчера, и как с цепи сорвался. Даже к Лене, то есть к Лере не вернулся, а ведь трубы горят. Месяц бабы не было, трахался только со своей работой, и пора бы уже сбросить напряжение. Но поехал я в участок, в свой гребаный выходной, чтобы про эту дуреху выяснить все. Благо, в этом бараке четыре месяца назад мокруха была, и данные жильцов зафиксировали. А то не нашел бы Любу, она и правда без регистрации и без прописки.

И без мозгов, кажется. Наконец-то взглянула на меня, и я уже знаю, что нафиг ей не сдалась моя помощь.

— Нет.

— Почему? — рыкнул я. — Из-за тупой гордости? Дело в твоем брате? Я уже объяснял, что не в моих правилах отпускать барыгу только потому что ты попросила. Не будь идиоткой, дело твоего будущего касается.

— Я просто не хочу помогать тебе облегчать совесть, Руслан. Ты ведь именно это и хочешь сделать — свою вину уменьшить, да? Потому помощь мне предлагаешь? Вот только знаешь что? Не нужна она мне. Я не пропаду, уж поверь. И жить буду как человек, и работа будет крутая, и бабки. Все у меня будет. Без тебя, — спокойно произнесла она.

Я резко тормознул у убогого клуба, Люба кивнула мне, и вышла из машины. А затем и сестренку свою вывела. И направилась к служебному входу, даже не обернувшись.

Девочки из таких семей часто отказываются от помощи. Проблемные. По опыту знаю, что если не хотят, то не уговорить их, только трата времени все это. Помочь можно тому, кто готов эту помощь принять. Люба не готова. Это повод забыть о ней навсегда, нахер она вообще мне сдалась? Хочет гробить себя, так пусть, я-то кто такой, чтобы ей мешать?

— Нахер иди, Котова, — выплюнул, и вырулил с парковки.

Проехал километр, выругался, развернулся, и поехал обратно к клубу.