Порочные чувства

Юлия Гауф, 2023

– Почему ты хочешь работать на меня? Я жду правду, а не типичные фразы в ответ.– Зарплата хорошая, – выдохнула я.– Значит, только деньги. Ну что ж, – Марат опасно сверкнул черными глазами, – у меня к тебе предложение, Алика. Тебе нужны деньги, мне – любовница. Та, которая будет давать по первому требованию, и не делать мозг. Деньгами не обижу. Устраивает?– Любовница? – прошептала я.– Любовница. Можно назвать честнее и грубее. Никаких отношений, за ручки я держаться не собираюсь. Просто секс, а взамен – деньги. Согласна?Нужно уйти, мне нужно бежать отсюда. Раньше я бы так и поступила, еще бы и пощечину влепила, но… не в этот раз— Я жду!– Я согласна, – не верю, что произнесла это. – Согласна стать вашей любовницей.

Глава 12

Я прочитала сообщение от Марата, и полезла в сеть.

Ресторан «Батлер», значит. Ну, посмотрим.

Изучила фотографии этого ресторана, отзывы, и приуныла. Элитное место для элиты. А одежду я так и не купила.

— Так, — встала со стула, и поморщилась — несмотря на выпитые обезболивающие, мне все хуже, и хуже. — Нужно выбрать, что надеть.

Открыла шкаф, и всмотрелась в свои наряды. Сама не знаю, зачем. Рассматривать там особо нечего, одежды не так уж мало, конечно, но в основном это джинсы и юбки, а также легкие платья для лета.

Вечерних всего четыре, и три из них — черные. И одно — нежное, сиренево-розового цвета, припыленное мелкими блестками. На заказ шила.

Его и надену.

Волнение заворочалось тяжелым комком в животе. Зачем Марат позвал меня с собой? Что мне нужно будет делать? Молча сидеть? Танцевать? Развлекать его друзей?

А вдруг там определенный дресс-код, и я опозорюсь, и, что хуже всего — Марата опозорю?

— Ч-ч-черт, — согнулась от прострелившей меня боли. — Нужна тяжелая артиллерия, кажется.

Иногда в первый день мне терпимо. А иногда так больно, что я буквально отключаюсь. И таблетки спасают отнюдь не всегда.

Полезла в аптечку за сильнодействующим обезболивающим, достала таблетку, и выпила ее.

— Поскорее бы забеременеть. Хоть на год отдохну от этого всего! — простонала я.

Взглянула на часы — времени до восьми много. Успею и полежать немного, и душ принять, и макияж нанести. Всё успею, а сейчас, пожалуй, прилягу.

Только я дошла до кровати, как в дверь постучали.

Да что ж такое? Опять этот Руслан? Сидел, битый час мучил меня вопросами, и глазами сверлил. Жуткий он какой-то, пугает еще больше, чем Марат.

Но, надеюсь, эти братья мне помогут.

Открыла дверь. А за ней подруга с младенцем.

Откуда? У неё же нет детей.

— Выручай, — Кристина выпучила глаза. — Я старшей сестре пообещала за Камилой присмотреть, она уже в самолете, а Вован мой корячился с ремонтом, и докорячился.

— Травма?

— Аппендицит! Скрутило его резко. Он со стремянки грохнулся аж, и прям на аквариум, а на столике книги лежали ценные, я диплом же писала, и они испорчены теперь, книги эти. Промокли, — в ужасе выдохнула Крис. — И вот, у меня племяшка на руках, с Вовкой нужно сейчас на скорой ехать, и искать эти книги. Я же отдать их должна завтра. Придется покупать! Черт! Выручай, Альк. Посиди с мелкой, умоляю!

— Я… — замялась, глядя на девочку. — Кристин, прости, я чувствую себя плохо. И с детьми вообще не умею. А еще мне в семь тридцать нужно уезжать, я не могу отменить встречу с Маратом. Прости. Может, к кому из соседок обратишься?

— Не доверяю я никому. Своих детей лупят, а чужого уж точно… не доверяю, короче, — Кристина вошла в коридор. — Слушай, я к семи вернусь уже. Сейчас скорая приедет, главное — Вовку устроить, он так врачей боится — жуть. Лежит и страдает. Причем, оказывается, у него живот с ночи болел, но ведь не говорил мне ничего. Только когда скрутило, проговорился.

— Но…

— До семи, — торопливо перебила подруга. — Присмотри за ней, прошу! Не смогу я ее в больницу тащить, Камила любую заразу хватает, меня сестра убьет, если дочка заболеет чем-то. А в больнице бактерий хватает.

— Я не умею с детьми. И мне, правда, плохо, — поморщилась я от новой порции «приятных» ощущений.

— Вот и научишься! И ты же хочешь ребенка? А с малышом придется в любом состоянии возиться — хорошо тебе, плохо, хоть при смерти. Ну Альк, будь другом!

— Ладно, — выдохнула, устав спорить.

— Супер! Люблю, обожаю, поставлю тебе памятник! — Кристина торопливо всучила мне ребенка, и положила на комод пакет. — Сестра молока сцедила, разогреешь через час, и покормишь. Еще здесь подгузники и присыпка. Мелкую зовут Камила, кстати. Спасибо, я убежала.

— Только к семи вернись! — выкрикнула я, но ответа не получила.

Зато получила хорошенькую, глазастую, крошечную девочку. Хрупкую — даже держать на руках страшно. Вдруг я слишком сдавливаю? Вдруг неправильно что-то делаю?

Я, ведь, правда не умею с детьми. На руках в последний раз малыша держала еще когда сама была ребенком, лет восемь мне было. К бабуле приходила подруга с внуком, и мне разрешили пару минут его понянчить.

Положила баночки с молоком в холодильник, и пошла в комнату.

— И как мне в душ сходить? — вздохнула я, и села на кровать.

Девчушку с рук спускать страшно. Душ точно отменяется. Ну да ничего, сейчас мы с Камилой полежим, я покормлю её, потом накрашусь, и как Кристина придет — в душ схожу.

Успею.

Должна успеть.

Легла на кровать, устроив девочку у себя на груди. И, несмотря на боль, улыбнулась — такая сладкая малышка. Проснулась, пока мы с Кристиной болтали, а потом снова заснула.

Так мило посапывает. А пахнет-то как! Чем-то таким нежным, что плакать хочется.

Провела по её голове, и внутри всё от счастья заискрило — волосики мягкие, пушистые. Носик аккуратный, а ручки и вовсе будто бы игрушечные.

— Боже, — прошептала, сравнив свою ладонь, и ладошку Камилы.

Как же я хочу ребеночка! Такую же милую малышку, или сыночка. Это и будет моя семья, только моя, и я счастливой стану.

Я лежала, морщилась от боли, гладила девчушку, и искала в интернете информацию — как кормить таких маленьких, как держать, что вообще нужно делать, и… столько нюансов с детьми! Я вообще справлюсь, когда свой появится?

— Справлюсь, — сказала я уверенно самой себе, чтобы успокоить.

Камила проснулась. Думала — испугается, закричит, но она только захныкала, и завозила ручками по моим ключицам.

— Всё, всё, идем, покормлю, — осторожно поднялась, и пошла на кухню, уже правильно придерживая девочку.

Ну Кристина, конечно, дает! И ведь даже не указала мне на ошибку, когда малышку передала, а я ведь её держала неправильно, девочке, наверное, больно было.

— Ты прости, маленькая, — шепнула, стоя на кухне. — Глупая тетя Кристина отдала тебя не менее глупой Алике. Скоро вернется твоя мамочка, и заберет тебя к себе.

Кормить девочку оказалось просто — она, кажется, действовала на рефлексах. Самым сложным для меня было определить температуру молока. И то я переживала, пока Камила пила его, причмокивая.

«Я в семь пятнадцать приеду. Нашла через интернет, у кого можно книги купить, скоро поеду к продавцу из больницы. Обратно на такси» — получила я сообщение от Кристины.

Хоть бы она не опоздала!

И, вроде бы, я должна обозлиться. На нее обозлиться за то, что в такое положение меня поставила. И на себя за безотказность. Но я… я благодарна, пожалуй. Мне жутко плохо, но я бы хотела растянуть время, чтобы подольше побыть с Камилой.

И продолжить эгоистично представлять, что эта девочка — моя.

— Сейчас мы немного полежим, — снова опустилась с малышкой на кровать, и закрыла глаза.

Буквально на минуточку.

А открыла я их резко, испуганно, не понимая, что происходит. За окном уже темнеет, а под рукой что-то теплое, и… это же ребенок. Да. Камила. Малышка.

В дверь постучали, да так сильно, что это больше на взлом похоже.

Голова тяжелая, болит не только живот, но, кажется, и все остальные мышцы. Поднялась, с трудом взяла малышку на руки, и пошла к двери.

— Ой, — всхлипнула, посмотрев в глазок.

За дверью Марат. И выражение лица у него… я бы назвала это чистой яростью.

Я ведь не могла проспать! И Кристина, она же должна была в семь приехать, я бы услышала ее стук, звонки телефона. Нет, я абсолютно точно не могла проспать.

Мне позорно захотелось затаиться, и не открывать, но Марат снова ударил в дверь.

Не постучал, а именно ударил. Грохнул кулаком.

Камила вздрогнула в моих руках, захныкала. И мне пришлось открыть, пропуская взбешенного мужчину.

— Какого черта? — прорычал Марат, входя в темный коридор. — Я сказал, чтобы ты была в ресторане в восемь. Ты решила поиграть? Зря, Алика, очень…

— Тише, — прошептала, перебивая его, — Марат, ты пугаешь ребенка.

Марат включил свет, и застыл, глядя на меня. А Камила набрала в грудь воздуха, и разревелась навзрыд.