Новые приключения Вельки и Ромки. Тайна магнита Миров

Юлия Владимировна Корнеева, 2011

Велька и Ромка вновь оказываются на Перекрестке миров. На этот раз их помощь нужна Мудрецам – под угрозой само существование Перекрестка! Магнит, который притягивал миры друг к другу, заставляя их сходиться в одной точке, утратил свою силу. И для его подзарядки необходим Энподус – ЭНергетически ПОДпитывающее УСтройство. В поисках Энподуса Велька, Ромка, Краблик и Тень отправляются в Жирандо – мир, жители которого обладают удивительными способностями – управлять силами четырех стихий. К сожалению, эти люди охвачены фанатичным желанием доказать друг другу, кто из них могущественнее, что приводит к постоянным межклановым конфликтам и кровопролитным войнам. Велька и Ромка проникают в Жирандо под чужыми именами, да еще и в сопровождении так нелюбимого ими господина Сардониса. Прибыв на место, они узнают, что Хранитель Энподуса – профессор Корбут – мёртв. Простое, казалось бы, дело – доставить прибор на Перекресток миров – превращается в весьма опасное предприятие…

ГЛАВА 7. Встреча с кохранцами

Друзья мрачно переглянулись, но ничего не сказали. Да, по всему выходило, что это путешествие не такое уж спокойное и безобидное, каким оно виделось им поначалу. Череда непредвиденных обстоятельств превращала обещанную Зевсом приятную прогулку в опасное и рискованное приключение.

— И долго мы будем здесь сидеть? — первой не выдержала Велька. — Мы что, кролики какие-то? Поймали нас в ловушку… и что дальше?

— Я бы не советовал торопиться, — произнес Сардонис, с сожалением разглядывая некогда белоснежное перо, уныло свисающее с его шляпы. — Кохранцы и без того скоры на расправу.

— Расправу? — побледнев, повторила Велька. — Что значит расправу? А как же допросы, выведывание информации, предложения о сотрудничестве?

— Это не Лаверия. Здесь другие законы и обычаи. Дикие племена убивают своих врагов без лишних разговоров, — пояснил Сардонис, даже не потрудившись смягчить то впечатление, которое произвели его слова на присутствующих.

— Но мы им не враги, — неубедительно произнес Ромка. Вот уж чего он не мог представить, так это то, что его ожидает такой бесславный конец. Погибнуть в какой-то яме, даже не успев узнать этот новый и такой враждебный мир! Ему было одновременно и страшно, и досадно.

— Они так не считают, — ощупывая руками земляные стены в надежде найти хоть какую-нибудь выемку, сказал Сардонис. — Мы находимся на границе между территориями лаунитов и кохранцев.

— И что это значит? — нетерпеливо спросила Велька. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? Если уж нам суждено погибнуть, как я поняла из ваших мрачных намеков, то имеем мы право хотя бы знать, почему и за что?

Легкая тень улыбки пробежала по губам Сардониса. Было ясно, что Велькин боевой настрой ему по душе.

— Про то, что мы погибнем, я вам не говорил, — веско сказал Сардонис. — А насчет того, что здесь происходит… Что ж, вы действительно имеете право знать. Жирандо — небольшой мир, но очень сильный. Когда силы много, а контроля мало — возникают войны. Этот мир не стал исключением. Все жители Жирандо обладают поистине уникальным даром, талантом, назовите это как угодно. Я предпочитаю называть это — врожденными способностями. Они могут использовать силы природы в своих интересах.

— Как это? — невежливо перебил Ромка Сардониса.

— В Жирандо живут четыре племени — кохранцы, лауниты, озониты и гроны. Кохранцы — земляной народ. Они не просто лучшие землепашцы, но еще и умеют устраивать землетрясения, превращать скудные угодья в плодородные почвы и наоборот. Мы были с вами свидетелями самого примитивного их фокуса — рытье колодца. Лауниты — дети воды — могут заговаривать воду, осушать болота. Естественно, они прекрасные пловцы и могут много часов находиться под водой без воздуха. Главная гордость озонитов — их способность парить в воздушных потоках. Они также с легкостью читают звездное небо и могут управлять осадками. Гроны — хранители огня. Достаточно одного щелчка пальцами, и по их воле пламя может мгновенно возникнуть и так же быстро исчезнуть, принеся с собой тепло и свет или боль и разрушение.

Рассказ Сардониса тек плавно и неспешно. Точно путники не ожидали своей участи в темном земляном мешке, а сидели за чашкой чая в трактире «Два Мыслителя». Рассказчик и сам увлекся своим повествованием. К удивлению слушателей, на его обычно надменном, бесстрастном лице вдруг проступили печаль и затаенная боль.

— Каждое племя считало себя самым достойным и способным править миром единолично. Много горя и несчастий принесла многовековая война всем четырем племенам. Долгое время они не могли понять, что их соперничество совершенно бесполезно. Ведь все четыре стихии обладают равной силой и победы в этом поединке не существует, — с жаром воскликнул Сардонис.

— И что, они так и продолжают воевать? — тихо спросил Ромка внезапно замолчавшего Сардониса.

— Когда был создан Перекресток, многие обитатели Жирандо переехали в другие миры, — продолжил тот. — В вашей Лаверии до сих пор живут потомки тех, первых, переселенцев.

— Правда? Не может быть! — не выдержала Велька.

— Только они давным-давно утратили свои навыки, — краешками губ улыбнулся Сардонис. — Отказ от своей силы — таково было главное условие перемещения. Но если вы жить не можете без неба и летаете даже во сне, то, вполне возможно, ваши далекие предки были озонитами. Ну, а если вас завораживает вид пламени — это далекий привет от гронов.

— А что дальше? — робко подал голос Краблик. Он с Тенем хоть и просидел все это время в полнейшем молчании, но упоенно внимал каждому слову своего, дотоле неразговорчивого начальника.

— Не прошло и нескольких тысяч лет, как в особо умные головы пришла мысль о бесперспективности этих сражений, — саркастично ответил Сардонис. Судя по его тону, у него были личные претензии к головам, в которые так долго пробиралась эта простая и понятная мысль. — В Жирандо было объявлено перемирие. Войны прекратились. Весь мир был поделен на четыре части, и каждое племя осело на своей территории. Чтобы избежать воинственных поползновений и исключить возможность передела земель, весь мир объявили Королевством Объединенных Стихий. Поэтому в Жирандо одновременно правят четыре короля — представители каждого племени. Иногда им трудно прийти к единому решению, но, надо отдать им должное, они стараются.

— А что это за город Рилль, в которой мы идем? То есть шли, — поправился Ромка.

— После войны люди стали привыкать к мирной жизни и учиться жить сообща. Однако, каждое племя, каждый род до сих пор старается лишний раз не покидать выделенную ему территорию. Так, на всякий случай. Но наиболее прогрессивные люди понимают, что такая разобщенность не может продолжаться вечно. Для того, чтобы мир развивался, надо объединяться. Поэтому в Жирандо стали появляться такие города, как Рилль. Здесь живут представители всех четырех племен. Силу стихий они могут использовать только в мирных целях. Я надеюсь, что с каждым годом таких городов будет становиться все больше, — с несвойственной ему горячностью закончил Сардонис.

— Но Зевс говорил, что это очень изолированное место, — напомнила Велька. — Что же это за город такой, куда невозможно попасть без специального пропуска? Странно как-то…

— Да ничего странного, — неохотно пояснил Сардонис. — Просто как раз в эти дни в Рилле проходит одно важное мероприятие. Ну и, в целях безопасности, доступ туда разрешен только по Именным Отворяющим Пропускам. Это вынужденная мера, она предпринята для того, чтобы избежать провокаций. Вы же видите, как неспокойно в Жирандо, — кивнув головой вверх, добавил он. — Таких кочевых воинственных племен как это, сколько угодно.

— А почему кохранцы нас захватили? — полюбопытствовал Ромка. — Раз война закончена, то зачем держать нас в плену, а тем более убивать?

Велька, Краблик и Тень вопрошающе уставились на Сардониса. Их тоже интересовал этот насущный вопрос. Может быть, Сардонис сгущает краски и ничего страшного путникам не грозит? Сейчас их достанут из ямы, извинятся и, возможно, даже пожелают счастливого пути.

— Похоже, на нас напали кохранцы-староверы. Они не приняли новых порядков. В каждом племени есть такие отступники. Они продолжают дело своих предков и все еще верят в возможность получения мирового превосходства, — рассеял призрачные надежды своих спутников Сардонис. — Они не склонны к размышлениям и предпочитают действовать стремительно, используя грубую силу. Так что ждать развязки придется недолго.

В подтверждение его слов над головой пленников послышалась какая-то возня, быстрые шаги и звуки гортанной речи. Слов было не разобрать, голоса раздавались глухо, как из бочки, и путники затаили дыхание, надеясь разобрать, о чем говорят пленившие их кохранцы.

— Подошли бы они немного поближе, — пробормотал Ромка, напряженно прислушиваясь к неразборчивым голосам.

И, словно услышав его пожелание, на фоне голубого неба появилась чья-то огромная, черная голова.

— Кто такие? — без лишних предисловий гаркнул «головастик», как про себя назвал Ромка обладателя непропорционально большого черепа.

— Меня зовут Гордениус Амадеус, — зычно крикнул Сардонис. — Я направляюсь в мирный город Рилль. Со мной мои племянники — Дикки и Викки. Мы участвуем в Смотре Претендентов. Вы не можете препятствовать нам. Это нарушение Главного Закона.

— Так и есть! Это они! Надо же, как повезло, — раскатистым эхом пронесся голос кохранца. — Прощайтесь с жизнью! — радостно загоготал неизвестный. — Ахтабык равенкол, секас продак! — триумфально закончил он.

— Что это за язык? Я ничего не понимаю! — взволнованно произнесла Велька, инстинктивно хватаясь за уши и проверяя, не потеряла ли она переговорный чип.

— Он пообещал увидеться в следующей жизни, — уныло сказал Ромка.

— Возможно, что именно это он и имел в виду, — согласился Сардонис. — Это древний язык кохранцев, — пояснил он. — Его знают совсем немногие. Только те, кто прикоснулся к Истинной Сущности Земли. Современные кохранцы на нем не говорят.

Но ребятам было не до лингвистических изысканий. Они вдруг увидели такое, что тут же отбило у них охоту разгадывать значение последних слов кохранца. По стенкам земляного колодца быстрыми ручейками заскользили земляные крошки. Друзья сгрудились в центре ямы, подальше от осыпающихся стен.

— Кохранцы не отличаются изобретательностью. Они решили завалить нас землей. Просто, эффективно и никаких следов, — с досадой прокомментировал Сардонис.

Уровень земли в яме стремительно поднимался. Сардонис, Ромка, Велька и Тень пытались ногами и руками утрамбовывать мягкий грунт, но с каждой минутой его становилось все больше и больше. Краблик отчаянно работал не только лапами, но и ушами. Но все их усилия были напрасны. И вскоре путники стали похожи на только что посаженные деревья — их ноги по колено прочно увязли в земле.

— Да что же это делается? — тяжело дыша, вскрикнула Велька. — Я не могу шевельнуть ногами. Эй, вы там! — злобно крикнула девочка, закинув голову. — Мерзавцы и трусы! Испугались посмотреть в лицо, прежде чем расправиться с нами. Вы — подлые и гнусные негодяи!

— Бардын вакхам дарны! — донеслось в ответ на Велькины оскорбления.

— Варагон самрый падыз, — вдруг яростно крикнул в ответ Ромка.

Как только растаял последний звук его голоса, наступила тишина. Земляной поток остановился, а «головастик» озадаченно уставился на Ромку.

— Что случилось? — забросала Велька брата вопросами. — Что ты ему сказал? Что это еще за «варагон» такой?

Ромка, у которого эти слова вырвались как-то сами собой, растерянно замер. Как объяснить друзьям, что он просто обругал мерзкого кохранца? А вот почему знакомые слова вылились в эту неведомую тарабарщину, он и сам понятия не имел.

— Откуда ты знаешь ахрон? — взволнованно спросил Сардонис, чуть прищурив свои темные, выразительные глаза. В его голосе сквозило отнюдь не восхищение Ромкиными талантами, а подозрительность и недоверие.

— Я не знаю никакого ахрона, — чистосердечно признался Ромка. — А что это такое?

— Это древне-кохранский язык, — ответил ему Тень и тут же прикрыл рот ладошкой.

— Честное слово! Не знаю я никакого ахрона! Оно как-то само собой вышло! — отчаянно прошептал Ромка, испуганный стальным блеском, внезапно появившимся в глазах Сардониса.

Получилось немного жалобно, но достаточно убедительно.

— Само собой… — задумчиво повторил Сардонис, все еще не сводя с мальчика тяжелого взгляда.

Ромка не знал, что еще сказать в свое оправдание. Мальчик не понимал, почему несколько сказанных им незнакомых слов вызвали у Сардониса такое недовольство. И он искренне обрадовался, когда этот неприятный разговор был внезапно прерван сброшенной на дно ямы веревкой, на конце которой была затянута тугая петля. Вслед за веревкой вниз полетел железный ковш, чуть не угодивший в голову Краблика.

— Откапывайтесь и хватайтесь за веревку, — скомандовал голос сверху.

Пленники не заставили себя просить дважды. Не прошло и пяти минут, как все они, друг за другом, с помощью веревки и сильных рук кохранцев буквально взлетели на поверхность.

Путники очутились в окружении десятка мужчин. Все они были невысокие, плечистые, с серыми от земляной пыли лицами и сильными натруженными руками. Оказалось, что своими огромными головами кохранцы обязаны не особенностям телосложения, а объемным шапкам из длинной шерсти, нахлобученным до самых глаз, смотревших на друзей недоверчиво и угрюмо. Сардонис тоже не спешил вступать в переговоры, сосредоточив свое внимание на сухоньком старике, скромно стоявшем в центре живописной группы своих соплеменников.

Именно к нему направился кохранец, руководивший подъемом друзей из ямы. Он почтительно поклонился старику и, указав на Ромку, тихо заговорил. Старик слушал молча, не сводя с Ромки пристального, изучающего взгляда и вдруг поманил мальчика пальцем.

Ромка растерянно посмотрел на друзей и, уловив чуть заметный кивок головы Сардониса, на негнущихся ногах медленно побрел к кохранцу. Несмотря на кажущуюся тщедушность старик не производил впечатление немощного. Напротив, от его сухонькой фигуры исходило ощущение какой-то древней, первобытной силы. А обветренное вольными ветрами и изрезанное морщинами смуглое лицо, на котором ярко выделялись светло-голубые глаза, внушало трепет и уважение. Когда пожилой кохранец взглянул на Ромку, то мальчику показалось, что по его лицу побежали тысячи мелких песчинок, таким внимательным и острым был взор старика.

— Ты не нашего племени, — скрипучим голосом вынес кохранец свой вердикт.

— Но клянусь Сердцем земли, отец, он говорил на ахроне, — ударив себя рукой в грудь, горячо воскликнул делавший ранее доклад молодой кохранец. — Он ответил мне на нашем священном языке.

Старик даже не посмотрел в его сторону и только сделал легкий жест рукой, заставивший того мгновенно оборвать свою пламенную речь.

— Откуда ты знаешь ахрон, мальчик? — спросил старик.

— Я его не знаю, — стараясь не отводить взгляда от предводителя кохранцев, произнес Ромка.

— Странно, ты говоришь правду, — после минутной паузы произнес кохранец. — Ты не знаешь ахрон, но можешь на нем говорить. Это загадка. И я пока не знаю на нее ответа. Может быть, в тебя вселился дух моего славного предка, Великого Ароха?

Ромка облегченно перевел дух. Пока он представляет собой загадку, остается надежда, что его вместе с друзьями не закопают заживо в землю, как это, похоже, принято у этих воинственных людей.

— Ахрон — очень древний, исчезнувший язык. В нашем мире остался только один род, хранящий знание о нем. И это — наш род, — с гордостью сказал кохранец. — Мы передаем его из поколения в поколение. Раньше многие говорили на Ахроне. Он связывал нас, объединял и вел навстречу к великой цели. А теперь… — старик неожиданно смачно плюнул на землю и пробормотал какое-то невнятное ругательство. — Они строят новый мир, — презрительно процедил он. — Но пока живет на свете Коха-старший, его род будет бороться с недостойными и истреблять их с лица земли! Мы выполним предназначенную нам миссию!

И в ответ на это воззвание, кохранцы встали на одно колено и коснулись ладонями земли.

— Клянемся Сердцем земли! — слаженно, в один голос прокричали они.

От мощных голосов кохранцев у Ромки немного заложило уши, поэтому он не сразу расслышал очередной вопрос Коха-старшего.

— Зачем ты взял с собой дезертира — лаунита и этих убогих существ? Человеку, знающему ахрон, негоже общаться с недостойными, — небрежно кивнув в сторону Ромкиных друзей, сказал старик. — Это бросает тень на все наше племя. Избавься от этих паршивых вырожденцев.

Услышав эти слова, Ромка вспыхнул. Ему захотелось ударить этого злобного старикашку и заставить его взять свои оскорбительные слова обратно. Но, вспомнив, что перевес сил не на их стороне, мальчик сдержался и только сильнее сжал пальцы в кулаки.

— Не смей так говорить о них! Это мои друзья, — осипшим от негодования голосом ответил Ромка.

— Они твои друзья? Тебе они нравятся? — тоненько захихикал старик, обнажив желтые, обломанные пеньки зубов. Он точно читал Ромкины мысли, и отчаянная решимость мальчика его только забавляла. — У кохранцев не бывает друзей. Есть только соратники и родичи. Запомни, мальчик. Это знание может пригодиться тебе в будущем.

— Ладно, сегодня я вас пощажу! — резко оборвав веселье и снова став серьезным, провозгласил он. — Коха-старший не принимает скоропалительных решений. Он — мудрый и прозорливый. Сейчас я вас отпущу, но помни, мальчик, знающий ахрон, — скоро я приду за тобой. За тобой и твоими друзьями. Мы еще встретимся. И если ты действительно наследник Великого Ароха, мое племя примет тебя, если же ты самозванец, осквернивший наш язык, — тебе конец.

Произнеся эти слова, Коха-старший вскинул вверх руку и издал пронзительный гортанный крик. Повинуясь его команде, кохранцы подпрыгнули над землей, взметнув в небо фонтанчики пыли и, набрав ускорение, резко, словно штопор, ввинтились в поверхность земли, мгновенно исчезнув в ее недрах.

— Эффектный уход, — одобрительно прокомментировал Тень.

— Как это им удалось? — изумленно пробормотала Велька, оглядывая небольшие земляные холмики, следы стремительного исчезновения кохранцев. — Ушли под землю, будто стадо кротов.

— Ну, ты и сказала, — усмехнулся Ромка. — Стадо… Где ты видела стада кротов?

— Ну, я не знаю, как это у них там называется? Семьи, группы, табуны. Нет, табуны, это у лошадей.

— У кохранцев это называется племя, — вмешался в разговор ребят Сардонис. — Они ушли подземной дорогой, для кохранцев это обычное дело. И хочу сказать, что нам удивительно повезло. Выйти живыми из лап Коха-старшего… Немногие могут похвастаться такой удачей.

— А все благодаря Ромке, — вставил Краблик. — Как он за нас вступился, когда этот противный старикашка обозвал нас существами.

— Да, если бы не Ромка, мы бы все погибли во цвете лет, — торжественно-печально провозгласил Тень. — И никто не сложил бы в нашу честь куплет.

Сардонис удивленно посмотрел на Теня, но ничего не сказал. Однако, было ясно, что склонность Тени выражаться стихами его несколько озадачивала.

— Не хочу вас огорчать, — строго сказал он, вышагивая чуть впереди своего маленького отряда, — но в Жирандо канюки давно отучились членораздельно говорить. Здесь они — домашние животные. Их основная задача — развлекать людей.

— Что? — в ужасе схватился за сердце Краблик. Если бы бедный канюк не был весь покрыт шерстью, друзья бы непременно заметили, как от такой чудовищной несправедливости бледнеет не только его мордочка, но и огромные полосатые уши. — Я — животное!?

— Нет, ты не животное, — неожиданно ласково произнес Тень. — Ты — просто мохнатый, болтливый зверек, — простодушно добавил он, не замечая перекошенной мордочки канюка.

— А Теням запрещено появляться на улице в светлое время суток, дабы не оскорблять и не смущать видом своей сумрачной натуры уважаемых жителей Королевства Объединенных Стихий, — прибавил Сардонис, не без удовольствия отметив вытянувшуюся меланхоличную физиономию Тени.

— А, может быть, никто не догадается, что я — Тень? — робко предположил напуганный поэт. — Облик-то у меня человеческий.

— Ну и что? В Жирандо Тени даже в человеческом обличии видны издалека. Они здесь теряют цвет. А ты даже не почувствовал, как утратил краски жизни, — невозмутимо произнес Сардонис, и ребята только сейчас заметили, что Тень и, вправду, выглядит не так, как обычно. Его голубые глаза стали серыми, а легкий румянец на щеках сменила таинственная бледность.

— Ух, ты! Тень, да ты стал какой-то черно-белый! — удивленно воскликнул Ромка, дотрагиваясь до своего друга.

— Точнее, полинявший, — придирчиво осматривая Тень, подметил Краблик.

— Что же это за мир такой?! — плаксиво воскликнул чувствительный Тень. — Я выцвел. Да еще меня здесь обзывают убогим существом и дезертиром.

— Мы тут ненадолго, — постарался утешить приунывших друзей Ромка. — Переезжать сюда на постоянное местожительство мы не собираемся. И, между прочим, ты, Тень, наступил мне на пятки, а значит, по закону обязан всегда быть рядом со своим господином, то есть со мной. Так что будешь меня сопровождать и днем и ночью на совершенно легальных основаниях.

— А дезертиром Коха назвал не тебя, а лаунита, — неуклюже порадовал друга Краблик.

— Может, он меня перепутал с лаунитом? — ободренный внезапной мыслью, отозвался Тень. — Лаунит-дезертир звучит гораздо благороднее, я бы даже сказал, утонченнее, чем убогое существо. Пусть из нас двоих существом будет Краблик.

— Почему это Краблик? — возмутился канюк. — Между прочим, я тоже не похож на домашнее животное. — Да и какой из тебя лаунит? Ты их хоть раз живьем-то видел? — презрительно фыркнул Краблик.

— Можно подумать, ты видел? — уперев руки в бока, возразил Тень, не в силах так быстро отказаться от благозвучного прозвища.

— Чтобы положить конец этой бесполезной перепалке, сообщаю вам, что место дезертира-лаунита уже занято, — прервал друзей Сардонис.

— Кем это!? — с претензией в голосе, хором воскликнули Краблик и Тень.

— Мной, — внезапно останавливаясь, лаконично ответил Сардонис. — Жирандо — мой родной мир, и прежде чем приступить к службе на Перекрестке, я числился Старшим военоначальником в Высшем аристократичном роду Водяных Брызг.

И, словно не замечая воцарившегося безмолвия, которым его спутники встретили такую потрясающую новость, Сардонис повернулся на пятках и легким, упругим шагом двинулся вперед.