Я не прощу-2

Юлия Бузакина, 2023

– Почему отец от меня отказался, ма? Почему?! – зло откидывая одеяло в сторону, выкрикивает Артем. Его губы сжимаются в тонкую полоску, дрожат. В голубых глазах плещутся слезы. – Я ведь каждый раз, когда на воротах стою, думаю: вот бы он увидел, от кого отказался! Узнал бы, что я – самый лучший вратарь и подавился своим отказом! – Поверь, отцу лучше не знать, – погладив его по взъерошенным волосам, шепчу осторожно. – Я нашел его аккаунт в сети, – помолчав немного, признается сын. Распахиваю широко глаза. – Зачем, Артем?!

Глава 2

Поздним вечером, когда гости расходятся, я усаживаюсь в комнате сына с телефоном.

— Какие фотографии получились красивые! Выложу в сеть, чтобы тетя Надя и Матвей посмотрели сегодня вечером, — улыбаюсь лежащему в кровати Артему. Ласково глажу его еще влажные после купания волосы. Сердце сжимается от нежности: мой любимый воробышек.

— Мам… — подает голос сын.

— Что, милый?

— А как думаешь, отец наши фотографии смотрит?

Я вздрагиваю. Смотрю на сына с тревогой.

— Почему ты спрашиваешь? — интересуюсь тихо.

— Ребята говорят, что я безотцовщина! — отворачивается хмуро. — Что отец меня бросил, поэтому я никогда не стану профессиональным футболистом.

— Да что они себе позволяют?! — выпаливаю, ощущая свою беспомощность перед детской жестокостью.

Руки противно дрожат, и я напряженно сглатываю.

— У тебя есть я, сынок. Есть дядя Олег, есть дядя Витя! Разве этого мало?!

— Почему отец от меня отказался, ма? Почему?! — зло откидывая одеяло в сторону, выкрикивает Артем.

Его губы сжимаются в тонкую полоску, дрожат. В голубых глазах плещутся слезы.

— Я ведь каждый раз, когда на воротах стою, думаю: вот бы он увидел, от кого отказался! Узнал бы, что я — самый лучший вратарь, и подавился своим отказом!

Перед глазами поплыли воспоминания о том дне, когда Андрей женился на красивой Стефании и во всеуслышание объявил, что не знает меня и сына. Он ведь и в письменном виде отказался от Артема… А тот навсегда запомнил, как отец сказал, что ребенок обознался. Честно говоря, я надеялась, что со временем сын забудет тот день. Но нет! Воспоминание, как яркая вспышка, даже пять лет спустя живет в его сознании.

— Поверь, так лучше для всех, — погладив его по взъерошенным волосам, шепчу осторожно. — Дядя Олег теперь твой папа. Он — твоя защита и опора.

Артем сжимает кулаки.

— А я хочу, чтобы мой настоящий папа страдал! Страдал от того, что отказался от меня!

— Он страдает. Поверь, твой настоящий папа кусает локти.

— Я нашел его аккаунт в сети, — помолчав немного, признается сын.

— Зачем, Артем?!

— Хочу видеть, как он живет! Знаешь, какой он богатый?! У него в Москве дом — как наши десять квартир вместе взятых!

Я растерянно смотрю на сына.

— Сынок, хочешь совета? — произношу осторожно. — Не вороши. Папа вычеркнул нас из жизни, а значит, мы будем жить дальше без него. И не смей больше заглядывать на чужие странички! Подглядывать нехорошо! А денег у нас достаточно. Нечего на чужой достаток смотреть!

— Как ты не понимаешь, мама?! Я просто хочу, чтобы он был! Дядя Олег ведь общается с Матвеем, хоть они и не живут вместе! А я чем хуже?! Почему от меня отказались?!

— Ты ничем не хуже, сынок. Это твой папа намного хуже, чем дядя Олег. Понимаешь? Дело не в тебе. Дело в нем.

Я нервничаю.

Не зная, что сказать еще, начинаю выкладывать фотографии в сеть. Руки мелко дрожат от волнения. «Дался ему этот отец!» — размышляю с досадой.

Летят восторженные поздравления от сотрудников адвокатской конторы, в которой я уже пять лет тружусь вместе с Олегом и его отцом.

Артем понимает, что разговор окончен. Насупившись, утыкается в планшет. Мне неловко, но я не знаю, что еще сказать на эту тему. Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы мы с Маргаритой в тот день не пошли на набережную за мороженым, не наткнулись бы на пышную свадьбу Андрея и его помощницы, и Артем бы не запомнил так ярко момент, когда отец во всеуслышание объявил, что не знает мальчика.

— Не сиди долго в интернете, милый, — прошу его, прежде чем уйти из комнаты.

— Ладно, — угрюмо бурчит он.

Я целую его в макушку.

— С днем рождения, — шепчу, улыбаясь, и он на миг тянется ко мне. Прижимается к моей груди крепко-крепко, и я понимаю: в глубине души этот нахохлившийся воробышек все еще мой ласковый малыш. В моих глазах стоят слезы. Как же я его люблю!

Заботливо поправляю одеяло, включаю ночник и покидаю детскую комнату.

Спускаюсь по красивой лестнице с коваными перилами на первый этаж нашей двухуровневой квартиры.

На кухне все сверкает чистотой. Олег как раз включает посудомоечную машину.

— Принимай работу, красавица! — широко улыбается мне.

Я с изумлением осматриваю кухню. Поверить не могу, что он все убрал! Я думала, мне придется возиться еще час…

— Награда будет? — Хватая меня за талию, Макаров игриво касается губами моей шеи.

— Еще какая! — обещаю ему. Не успеваю опомниться, как он подхватывает меня на руки. Вскрикиваю от неожиданности, обвиваю его шею руками, смеюсь, а он уже опаляет мои губы полным страсти поцелуем.

— Мне надо принять душ, — шепчу тихонько.

— Отлично! Я давно мечтал потереть тебе спинку…

Не успеваю ахнуть, как он заталкивает меня в ванную комнату.

Мы целуемся, как подростки, украдкой и с наслаждением. Олег нащупывает кран, врубает горячие струи воды и подталкивает меня к краю ванны.

Я прикрываю глаза. Позволяю ему себя раздеть. Меня бросает в дрожь от его жарких прикосновений.

Струи воды расслабляют. Олег так близко, что я ощущаю его дыхание. Чувствую, какой он твердый, наполненный желанием, и от этого плавлюсь в предвкушении.

Макаров не спешит. Желая растянуть удовольствие, медленно водит по моей спине и плечам мочалкой, истекающей пеной с ароматом миндаля. Касается груди, живота, и это жутко заводит. Я становлюсь податливой в его объятиях. Вода стекает по его мощной груди бесконечными струями, и я все крепче прижимаюсь к нему. Его губы скользят по моим губам, руки откровенно поглаживают и властно сжимают мои бедра.

Вдох, и Олег прижимает меня спиной к прохладному кафелю. Его руки мнут мою грудь, дерзко играют с сосками, а его естество упирается мне в низ живота, заставляя податься навстречу. Перед глазами все плывет от дикого, ни с чем не сравнимого возбуждения.

Олег подхватывает меня под бедра. Под струями воды я шлепаюсь влажной спиной о кафель и обхватываю руками его за шею. Он врывается в меня резко, сильно, заполняя собой без остатка, и с моих губ срывается стон.

Он так близко под струями воды, что я ощущаю жар его тела. Вдох, выдох, и дыхание сбивается.

Олег двигается рывками, резкими и сильными, удерживая мои бедра и насаживая меня на себя. Я упираюсь ладонями в его плечи и всхлипываю. Низ спины окатывает жаром, и между ног все сводит сладкой судорогой.

Вдох-выдох, и я чувствую, как он разряжается в меня, а потом осторожно опускает обратно на кафель.

Меня потряхивает от сладких ощущений. Прижимаюсь к нему сильнее, всего на миг, а потом отдаюсь во власть воды и мыльной пены.

Макаров выбирается из ванны первым. Фыркая, он подхватывает полотенце и медленно вытирается, а потом оборачивает его вокруг бедер.

Я все еще под струями воды. Лениво смываю с себя гель для душа и любуюсь своим мужчиной.

Олег Макаров — мой герой! Он — моя опора, моя каменная стена. До встречи с ним я и не знала, что можно так сильно любить.

Выключаю воду и тут же получаю от мужа второе полотенце.

Взгляд его серых глаз внезапно темнеет, прожигает огнем.

— Сейчас я отнесу тебя в спальню, и там мы продолжим, — чуть хрипло обещает он, помогает мне выбраться из ванны и, едва дождавшись, когда я замотаюсь в полотенце, подхватывает меня за талию и перекидывает через плечо.

С рыком первобытного охотника он уверенно тащит свою добычу в спальню, где опускает меня на простыни. Затем склоняется надо мной и жадно впивается в мои припухшие от его поцелуев губы. Руки распускают полотенце, обжигают прикосновениями грудь с набухшими от нового желания сосками, оглаживают талию и живот, властно скользят ниже, заставляя меня развести бедра…

По телу летит волна жара. Я касаюсь рукой его разгоряченной плоти. Провожу по головке языком, нежно массирую. Поднимаю глаза и сталкиваюсь с его потемневшим от вожделения взглядом.

— Продолжай, мне нравится! — рычит он и подталкивает меня к своим бедрам. Мои губы трогает едва заметная улыбка, и я продолжаю ласкать его восставшее естество. Между нами нет запретов.

Олег со стоном нависает надо мной и толкает меня обратно в подушки. Пальцы его руки оглаживают живот, внутреннюю сторону бедер, скользят еще ниже, уверенно проникают внутрь, в пылающее жаром лоно.

Я сжимаю пальцами простыню, подаюсь навстречу откровенным ласкам. Его губы обжигают поцелуем низ живота, и промежность сводит спазмом от возбуждения. Прикрываю глаза от наслаждения. Дыхание сбивается. Мне хочется, чтобы наслаждение никогда не заканчивалось.

Его пальцы нащупывают набухшую и чувствительную горошинку и осторожно ее массируют. Я растекаюсь по простыне, перед глазами все плывет. Массаж становится интенсивнее. Извиваясь на простыне, я хрипло умоляю его войти в меня по-настоящему.

— Ты такая мокрая… от тебя сносит крышу, — хрипло шепчет он мне в шею.

Но на этот раз Макаров не торопится. Заполняет меня собой медленно, размеренно, а потом все увереннее.

Между ног все сжимается сладким спазмом. Желая ощутить его глубже, я выгибаюсь ему навстречу. Не в силах сдерживаться, Олег двигается во мне все быстрее, пронизывает толчками, заставляя гореть от страсти.

Его сильные руки сжимают меня крепче. Его крепкое тело вдавливает меня в постель, и я что-то бессвязно шепчу в порыве неконтролируемой страсти. Его тело откликается на каждое мое движение, жарко и страстно. Он двигается все быстрее, и я вскрикиваю. Обхватываю его за плечи руками, пытаюсь выровнять дыхание, и Олег пронизывает меня финальными толчками.

Потом мы тихо лежим под одеялом. Долго молчим, растворяясь друг в друге. Я слушаю, как стучит сердце Олега, вдыхаю дурманящий запах его кожи и таю от счастья.

Шею обжигает его шепот:

— Оль…

Поднимаю глаза. Взгляды встречаются, и от этого внутри что-то переворачивается.

— Я хочу ребенка.

Продолжаю неотрывно смотреть в его глаза. Когда мы поженились, то решили, что двоих детей нам достаточно. Один его, один мой. Я принимаю противозачаточные таблетки, порекомендованные моим гинекологом, поэтому сбоя быть не может.

Олег сгребает меня в свои объятия.

— У нас все есть, — продолжает обжигать жаром его голос. — Все и даже больше. Только общего ребенка нет. А я так хочу, чтобы у нас появился малыш…

Я ненадолго отстраняюсь.

— Мне страшно, Олежек, — признаюсь ему честно. — Очень — очень страшно еще раз окунуться в беременность и роды.

— Но ведь есть эпидуральная анестезия?

— У нее много противопоказаний.

Макаров сжимает мои руки.

— А если будет дочка? Я так хочу дочку, Оль… Чтобы на тебя была похожа. Даже представить себе не можешь, как я ее хочу… На Прохорова смотрю и так ему завидую! До скрипа зубов!

Улыбаюсь. Ласково провожу пальцами по его заросшей щетиной щеке, запускаю пальцы в короткие светлые волосы. Мы все завидуем Прохоровым (в хорошем смысле этого слова, конечно), потому что их Машенька — удивительный ребенок.

— Обещаю, что подумаю, — шепчу ему в губы. — Только не дави на меня, ладно? Мне нужно немного времени, чтобы принять твое желание.

Его губы тянутся ко мне, впиваются в рот, безжалостно обрушиваются чередой поцелуев. Я отрываюсь на мгновение, заглядываю в такие любимые серые глаза и снова тону в его поцелуях.