Орхидеи на снегу

Юлия Бузакина, 2019

Он – наследник многомиллионной империи. Она – очаровательная и невинная дочь друга семьи. Казалось бы, судьба предрешена. Только девушка сбегает от папочки и его охраны, а заодно и от влиятельного жениха. Чтобы окольцевать сбежавшую невесту, придется пуститься за ней в погоню по Европе. И не отвертишься – ведь по завещанию, чтобы получить семейную компанию, надо в кратчайшие сроки жениться на девственнице. Догнал? Она даже влюбилась? Отлично, только ее папа, похоже, передумал и нашел нового жениха. Кажется, все самое интересное только начинается…

Глава 7. Виктор

Тридцать первое декабря, одиннадцать часов утра. Снегопад прекратился, и из-за туч выглянуло ослепительное солнышко.

— Забирайся.

Я открываю переднюю дверцу своего нового черного «мерседеса» класса «хэтчбек» и впускаю Эрику в салон.

Она в дубленке, джинсах и отороченных пушистым мехом высоких лоферах. На шее яркий желтый шарф. На руках желтые рукавицы. Волосы распущены и волнистым каскадом рассыпаются по плечам. На лице почти нет косметики, только полупрозрачный блеск для губ и тушь.

В этом простом, непосредственном образе Эрика похожа на подростка. Но она мне безумно нравится. Нравятся ее горящие от легкого мороза щеки, нравятся волнистые пряди волос… Моя депрессия, связанная с разрывом помолвки, вдруг куда-то исчезла. О чем горевать, если мое воображение занято очаровательной и невинной Эрикой? Я готов подарить ей весь новогодний базар и мир в придачу! Только бы не потерять тот восхищенный блеск в ее глазах, когда она смотрит на меня. Каждый раз, когда фиалковые глаза девушки встречаются с моими, зелеными, в голове непроизвольно всплывает фраза «я доверюсь твоему опыту». Пожар, разгоревшийся в моем теле, уже ничем не потушить. Я с ним смирился, и надеюсь только на то, что когда в отель прибудет папочка Эрики, он ничего не испортит, и я получу свою невесту, а позже жену без проблем.

Я сажусь за руль, включаю зажигание, бросаю короткий взгляд на Эрику, и машина плавно отъезжает от отеля. Эрика с интересом вертит головой по сторонам. Своим нетерпением она заразила и меня, и я тоже жду не дождусь, когда же мы окажемся на новогодней ярмарке. Если навигатор не обманывает, дороги уже расчистили, и мы доберемся до Сочи за пару часов.

Дороги действительно расчищены. «Мерседес» стрелой летит по заснеженной и залитой солнцем трассе в сторону Сочи.

Самая интересная ярмарка разместилась у одного из Сочинских отелей на Курортном проспекте. Чего здесь только нет! Аромат имбирных пряников и глинтвейна будоражит желание их попробовать, раскинутые шатры с сувенирами притягивают взгляд, а настоящий дом деда Мороза напоминает о детских сказках. Меня переполняют самые новогодние ощущения. Я украдкой посматриваю на Эрику. Похоже, мою подружку тоже захватило веселье.

— Смотри, Виктор, какие милые игрушки! — с восторгом подхватывает маленьких дедов морозов и снеговиков она. — Если бы у меня была своя елка, я бы непременно купила все, что есть на прилавках!

— Тебя угостить глинтвейном? — улыбаюсь я. Уже представляю следующий новый год, наш с Эрикой общий дом, огромную пушистую ель, терпкие ароматы корицы и апельсина, и от собственных фантазий мне становится очень уютно. Как будто, так и должно быть.

— Да. И имбирный пряник, пожалуйста.

Пока Эрика возится у прилавка с сувенирами и игрушками, я иду за глинтвейном и пряником.

— Виктор, я тут подумала, что тебе не хватает шарфа, — когда я возвращаюсь, загадочно смотрит на меня девушка. — У тебя такие выразительные глаза, и под их цвет я купила тебе в подарок мужской шарф.

Она извлекает из бумажного пакета красивый шарф с изумрудными и темно-зелеными узорами и вешает его мне на шею.

— С наступающим новым годом!

— Спасибо, — я даже немного растерялся. Мне и в голову не пришло, что сегодня новый год. Эрике ведь тоже надо купить подарок!

— Держи свой глинтвейн, и идем, я тоже куплю тебе что-нибудь в подарок, — лукаво посматриваю на нее я.

Мне очень хочется подарить ей что-то стоящее. Какое-нибудь украшение или наряд. Но я знаю, что пока еще рано дарить слишком дорогие подарки. Эрика может испугаться и закрыться.

Мы медленно потягиваем глинтвейн и прогуливаемся по улице. Витрины маленьких магазинчиков сверкают нарядными витринами и зазывают на новогодние распродажи. Отовсюду слышна веселая музыка, а в самом центре ярмарки показывают шоу огня.

Мы с Эрикой останавливаемся в толпе зевак и таращимся на исполнителей смертельно опасных трюков с огнем.

— Виктор, как они это делают? — не перестает удивляться Эрика. — Они берут в рот керосин?

— Похоже, да. Раньше мы заказывали такое шоу в наш отель, но сейчас отказались. Правила пожарной безопасности ужесточились.

— Не хотела бы я так делать… Что заставляет их этим заниматься? — морщится она.

Мы идем дальше. Внимание Эрики привлекают украшения из хрусталя. Шкатулочки, ангелочки, хрустальные шары и птицы — чего здесь только нет!

— Хочешь, куплю тебе что-нибудь в подарок? — оживляюсь я.

— Купи мне ангелочков на хрустальной лавочке, — сжимая мою руку, просит Эрика.

Я покупаю ей подарок. Ангелочков запаковывают в картонную коробочку, и Эрика аккуратно прячет их в сумку.

— Спасибо, — весело посматривает на меня она.

— Твои руки совсем холодные, — сжимая ее пальцы, озабоченно хмурюсь я. — Пожалуй, надо где-то погреться. Как насчет того, чтобы перекусить в небольшом ресторане на набережной?

— Я обожаю море! — глаза моей Эрики горят восторгом. — Идем скорее!

Я беру ее за руку, и прогулочным шагом мы добираемся до побережья. Море настолько изумрудного оттенка, что режет глаз. Оно не спокойно. Накатывает огромными валунами на берег и тут же отступает.

Эрика подбегает к небольшим ступеням, и спускается вниз, на мелкую гальку.

— Иди сюда, Виктор! В Москве нет моря! А здесь есть! Оно такое потрясающее! Огромное и живое!

Я засовываю руки в карманы своей дубленки и тоже спускаюсь вниз. Сырость пробирает до костей, и очень быстро становится невозможно стоять у воды.

— Эрика, ты совсем замерзнешь. Идем в итальянский ресторанчик, — я указываю ей на мигающий огоньками и украшенный новогодними украшениями вход в небольшой ресторанчик и протягиваю руку.

Она еще раз бросает взгляд на море и берет меня за руку. Этот жест — ее рука в моей руке — и по груди растекается приятное тепло. Прижимая ее ладонь к своему сердцу, я тяну девушку ко входу в ресторан.

В ресторанчике почти никого нет. Мы выбираем столик в самом углу, у окна, и Эрика отправляется на поиски дамской комнаты. Пока она ищет дамскую комнату, я заказываю нам пасту, горячий суп и еще по порции горячего глинтвейна. Себе без вина — ведь нам еще ехать обратно на Красную Поляну.

— Как ты догадался, что я хочу горячего супа? — вернувшись, удивляется она.

— У моря холодно. Я подумал, что мы с тобой обязательно должны согреться, — поясняю я.

Эрика садится на мягкий диванчик рядом со мной, и в ожидании заказа задумчиво смотрит в окно на море.

Задумчивая Эрика на фоне окна и бурлящего лазурного моря — словно картина, нарисованная самым умелым художником. И это не потому, что Эрика похожа на фотомодель с обложки. Как раз нет, не похожа. Она однозначно не модель с подиума. Она хрупкая и нежная. Ее волосы и глаза не совсем обычного оттенка, но они в ней очень гармонично сочетаются.

— Знаешь, Виктор, я бы всегда хотела жить у моря. Там, где тепло, — нарушая ход моих мыслей, поворачивается ко мне девушка. — Когда я начинаю думать о том, что отец заставит меня переехать жить в Омск, мне становится очень плохо. По-настоящему плохо, понимаешь?

— Эрика…

Я беру ее за руку, и мягко поглаживаю запястье.

— Никто не заставит тебя переехать в Омск.

— Обещаешь? — заглядывая мне в глаза, тихо спрашивает она.

— Обещаю.

От тихого вопроса и кроткого взгляда Эрики меня переполняют чувства. Ничего не могу с собой поделать. Придвигаюсь ближе, кладу руку на ее талию и прикрываю на миг глаза от приятного цветочного аромата ее духов. Девушка не сопротивляется. Ее сердце бешено колотится в груди, все тело подрагивает от волнения, а она сама замирает в ожидании того, что вот-вот произойдет. Я склоняюсь к ней, и наши губы соединяются в первом робком поцелуе. Ощущаю, как под действием моих губ Эрика становится податливой. При мысли о том, что именно я буду создавать из нее женщину, от желания сводит скулы. Боже, как же я хочу ее! Этого не передать словами. Меня сможет понять только тот, кто хоть раз оказывался на моем месте.

Я всего лишь легко касаюсь губами ее губ и уже чувствую, как она дрожит в моих руках. Наш поцелуй длится совсем недолго — я боюсь испугать ее своей настойчивостью. Отпускаю ее, растерянную, обратно на диван и с нежностью касаюсь пальцами ее щеки. Она смущенно улыбается. Я перехватываю ее взгляд и читаю в нем легкий намек. В голове снова всплывает ее фраза в ресторане «доверюсь твоему опыту», и мне становится жарко.

Официант подносит наши блюда. Вынужденные прерваться, мы придвигаемся к столу и вскоре принимаемся за горячий суп и пасту.

Из ресторанчика мы идем до моей машины в полном молчании, но Эрика крепко держит меня под руку. Этот безмолвный жест означает одно — отныне наши отношения изменились. Мы не случайные знакомые. Мы нечто большее. Чувства еще не определились до конца, но и мне, и Эрике уже понятно, что отныне мы с ней — пара.

Всю обратную дорогу в машине мы слушаем радио и рассказываем друг другу веселые анекдоты.

— Нет, нельзя так много смеяться! Я лопну, — хохочет она.

— А как же новогодний банкет? Если ты лопнешь сейчас, то не сможешь лопнуть от новогодних блюд! — смеюсь я.

У входа в гостиницу стоит еще один джип.

— Похоже, отец приехал, — мрачнеет Эрика. Ее плечи тут же опускаются, а от хорошего настроения не остается и следа.

— Не волнуйся, я буду рядом, — сжимаю ее руку я.

Из джипа выбирается жена отца Эрики — Зина. Она немногим младше меня, и от того, что мачеха моей девушки такая молодая, мне становится не по себе. Надеюсь, она не сболтнет лишнего до новогоднего банкета.

У Зины на руках сидит маленькая гладкошерстная чихуахуа с длинными ушами.

— Эрика! — следом за Зиной из джипа выбирается Григорий Щербаков. — Наконец мы встретились, дорогая!

Коренастый и крепкий, с грубыми, будто неотесанными чертами лица, партнер моей семьи Григорий Щербаков радостно раскидывает свои объятия.

Эрика оставляет меня, и позволяет себя обнять.

— Добро пожаловать в наш отель, — подхожу к вновь прибывшим я.

— Виктор! Я смотрю, вы уже успели подружиться? — весело жмет мне руку Григорий.

— Похоже, да, — немного смутившись, я засовываю руки в карманы и киваю. Замечаю, как Зина скользит по мне откровенным взглядом. Я никогда не связываюсь с замужними женщинами. А от взгляда жены партнера мне становится совсем не по себе. Уверен, ее фантазии далеки от мыслей про орхидеи на снегу, которыми забита невинная головка Эрики. Видимо, замужество по расчету со временем надоедает настолько, что не радуют даже деньги и хочется острых ощущений на стороне. Увы, Зина, я не соблазнюсь на твои прелести и горячие взгляды. Отныне в моей жизни есть только Эрика.

— Ну, идем в отель. Мы жутко устали с дороги! Эрика, Зина привезла для тебя сногсшибательные платья из Милана! Ты будешь в восторге! — похлопывает по плечу дочь Григорий.

Эрика молчит, но по выражению ее лица можно понять — ей ни к чему подачки от Зины.

— Эрика, — останавливаю девушку я.

Она поднимает на меня полные отчаяния глаза.

— В девять часов вечера в ресторане начнется новогодний банкет. Я зайду за тобой в восемь пятьдесят.

— Да, конечно. Я буду ждать, — она коротко кивает, сжимает пальцы моей руки и уходит вслед за отцом.

Я смотрю, как они поднимаются по ступеням к серебристому лифту, как лифт поглощает Эрику, и на душе отчего-то очень тревожно. Будто произойдет что-то нехорошее. То, что лишит меня такого короткого и хрупкого состояния счастья, в которое я погрузился всего полчаса назад.

Глава 8. Эрика

С того мгновения, как я увидела отца и Зину, мое душевное равновесие меня покинуло. Они оба — и отец, и его жена — отчего-то приехали уже накрученными и злыми. Если Виктор и смог создать для меня новогоднее настроение, то эти двое быстро меня его лишили. Видимо, они поругались накануне и до сих пор не помирились. Не понимаю, чего им не хватает?

После семейного обеда в ресторане Зина остервенело выдергивает из чемодана вечерние платья, привезенные из Милана, и швыряет их на кожаный диван. Ее чихуахуа тихо сидит на белом коврике у подножья дивана, и внимательно следит за своей хозяйкой.

— Не пойму, к чему такая официальность? — робко пожимаю плечами я.

Мне неуютно в их номере, потому что от них двоих веет враждебностью. Я не знаю, по какой причине они поссорились, но не собираюсь быть козлом отпущения. Мне хочется уйти, но я сдерживаю себя из последних сил только для того, чтобы не нарваться на открытый конфликт.

— Эрика, я смотрю, Виктор пришелся тебе по душе? — улыбается отец.

Он сидит в кресле у камина, и с наслаждением потягивает виски со льдом. У него начался отпуск, а значит, ничто не может помешать моему отцу расслабляться с помощью любимого напитка.

— Да, он приятный.

Я стою у окна, скрестив руки на груди, и слежу за действиями Зины. Судя по всему, буря в ее душе еще не улеглась, поэтому дорогие платья летят во все стороны, словно дешевые тряпки для мытья полов. Не пойму, что не так?

— Он пригласил тебя на банкет сегодня вечером? — продолжает любопытничать отец.

— Да. Виктор даже подарил мне букет орхидей, — против воли улыбаюсь я.

После моих слов про орхидеи Зина отбрасывает чемодан в сторону. Мы с отцом непонимающе переглядываемся.

— Все! Достали меня твои наряды, Эрика! Сама подойди и выбери! — шипит она. Затем подхватывает свежие полотенца и скрывается в ванной комнате.

— Какая муха ее укусила? — непонимающе развожу руками я.

— Не обращай внимания. Очередные пмс, — злобно хихикает отец.

— Пап, можно я к себе в номер пойду? До вечеринки всего ничего, надо успеть привести себя в порядок.

— А платья?

— Я возьму черное, классическое. Обожаю маленькие черные платья, — осторожно, будто опасаясь, что платье меня укусит, зажимаю в двух пальцах дорогой наряд я.

— Хорошо, Эрика. Подойди ко мне, я подарю тебе новогодний подарок, и можешь отправляться к себе.

— Тот сюрприз, который ты обещал? — улыбаюсь я.

— Нет, тот сюрприз будет вечером, в ресторане. А сейчас я хочу подарить тебе украшение. Бриллиантовую тройку.

Он поднимается со своего места, подходит к шкафу и достает оттуда черную бархатную коробочку.

— Вот, держи. К черному платью идеально подойдет.

Коробочка щелкает, и я восхищенно замираю. Колье из бриллиантов и серьги!

— Спасибо! — целую отца в щеку я. — Все, побежала примерять красоту!

В груди что-то переворачивается от счастья. Я буду самой красивой девушкой этим вечером! А, может, удастся уговорить Виктора показать мне звезды под стеклянным куполом бассейна. И он меня поцелует… еще раз.

Я иду к своему номеру, сжимая в руках подарки отца, и от мысли о губах Виктора внизу живота порхают бабочки. Перед глазами стоит его аристократический, точеный профиль, русые волосы, пронзительно-зеленые глаза. Как же мне хочется остаться с ним наедине в полумраке гостиничного холла, или в лифте, и будто невзначай оказаться в его объятиях… Не думала, что мысли о поцелуях мужчины могут действовать так магически. Я уже трепещу в предвкушении! А может… Может, он тот самый, кто наконец откроет мне самые сокровенные тайны отношений между мужчиной и женщиной?

Представив себя в объятиях Виктора на шелковых простынях, я чувствую, как у меня снова подгибаются колени. Щеки пылают от смущения, потому что вдруг выясняется, что я хочу и этого тоже.

Погрузившись в свои фантазии, я добираюсь до нашего с тетушкой номера и неслышно вхожу.

— Эрика, как прошел день? — высовывается из спальни тетя.

— Отлично! Я купила тебе хрустальные статуэтки в подарок, — оживляясь, я аккуратно кладу платье и бриллианты на столик, и иду за сумкой, в которой остались сувениры.

— Какие миленькие! — восторженно верещит тетя Регина, когда я достаю двух хрустальных снеговичков в вязанных шапочках.

— Отец с Зиной из-за чего-то поцапались, — сообщаю я.

— Да ясно, из-за чего. Твоя мачеха все время на сторону смотрит. Все принца на белом коне ищет, чтобы от твоего батюшки переметнуться на другую сторону, — презрительно фыркает тетя. — Так, а теперь примерь платье. Я хочу видеть, как ты будешь прекрасна на вечеринке.

Я послушно иду в спальню и переодеваюсь.

— Как тебе? — верчусь перед зеркалом я.

— Бесподобно, — восхищенно рассматривает бриллиантовые украшения тетя.

Звонит мой сотовый. Я смотрю на номер. Это Зина. Зачем она звонит? Я взяла не то платье?

— Эрика, в шесть к вам в номер придет стилист. Он уложит твои волосы. К этому времени будь готова.

— Зачем мне стилист? — не понимаю я.

— Затем, что на сегодняшней новогодней вечеринке у Курбатовых будут все деловые партнеры отца. Сама понимаешь, что это за публика. Нельзя ударить в грязь лицом. У тебя приличные туфли есть?

— Есть, — хмурюсь я.

— Отлично.

Зина быстро отключается. Ее звонок заставляет меня нервничать. Я езжу к отцу на новый год уже несколько лет подряд, и еще ни разу меня не заставляли делать прическу у стилиста и надевать дорогостоящие украшения. Что происходит?

В назначенное время в номер приходит вызванный Зиной стилист. Я никак не могу взять в голову, к чему такая помпезность, но отказаться у меня не хватает наглости. Ведь отец подарил мне бриллиантовую тройку и очень хочет, чтобы вечером я предстала перед его партнерами во всей красе. Я не могу его подвести. Даже если Зина немного не в себе.

Через час моя прическа готова. Я уже в платье и бриллиантах. Отчего-то я нервничаю. С нетерпением жду Виктора. Надеюсь, он спасет меня от родственников. А еще больше мое сердце хочет, чтобы Виктор у всех меня украл, и мы провели этот вечер вдвоем. Без глупых смотрин от отцовских партнеров.

— Эрика, я пока приму ванную, — решает тетя Регина. — Потом подведу глаза в стиле смоки, намажу губы серебристой помадой и уложу волосы без всяких стилистов.

Ее короткие белоснежные волосы легко укладываются феном и расческой.

— Хорошо, — я согласно киваю.

Прохожу в спальню и неуверенно останавливаюсь у огромного зеркала. Тетино вечернее платье — серебристое, с огромным вырезом в области груди, висит на плечиках. Тетя, в отличие от меня, успела загрести в чемодан весь свой гардероб.

Она запирается в ванной, затыкает в уши наушники и напевает что-то себе под нос, а я, убедившись в своей привлекательности, возвращаюсь в гостиную. Сажусь на кожаный диванчик и любуюсь букетом орхидей в вазе. Закрываю глаза — и вижу Виктора. Сразу же ощущаю аромат амбры и почти чувствую силу его рук. Кажется, кто-то влюбился. Вот уж не думала, что за сутки влюблюсь в партнера отца. Но что произошло, то уже не изменить.

В дверь стучат. Я нехотя расстаюсь со своими фантазиями и иду открывать.

На пороге стоит посыльный. У него в руках красивая золотистая коробка с розовыми розами.

— Эрика? Это вам, — застенчиво улыбается он.

— От кого?

— В записке все указано.

— Спасибо.

Сердце бьется, когда я беру в руки коробку. Кажется, я даже знаю, от кого она.

Ставлю коробку на столик рядом с орхидеями, и открываю вложенную открытку.

«Милая Эрика! Пусть эти нежные розы поднимут тебе настроение. С безумным нетерпением жду, когда же стрелки часов доползут до заветного момента, и я смогу взять тебя под руку, чтобы вместе идти на банкет. Увы, я забыл взять у тебя номер телефона, поэтому лишен даже такой малости, как возможность писать тебе сообщения. Так что, если будет желание, черкни мне что-нибудь по этому номеру. Искренне твой, Виктор Курбатов».

Я смотрю на заветные цифры и прижимаю открытку к сердцу. Кажется, откуда-то с неба на землю спустилась целая компания феечек, и все они в один миг одарили меня волшебным ощущением счастья.

— Вот ты где, — слышу вкрадчивый голос мачехи за спиной и вздрагиваю. Она вошла в приоткрытую дверь.

— Что-то случилось, Зина? — непонимающе смотрю на нее я.

— Витаешь в ванильных мечтах о Викторе? — с презрением ухмыляется она.

— И что?

— Глупышка! Думаешь, он сам подписал тебе эту открытку?

— А разве нет? И какое тебе до всего этого дело? — непонимающе вжимаюсь в стену я.

Зина никогда мне не нравилась. Есть в ней что-то нехорошее, отталкивающее. А сейчас у меня такое чувство, будто передо мной хищница, вышедшая на охоту. И она уже выпустила свои когти. Только не пойму, зачем ей ранить меня?

— Потому что мне до слез смешно видеть тебя, наивную дурочку, разряженную, словно кукла из дорогого магазина! Как ты думаешь, Эрика, зачем такому роскошному мужчине, как Виктор, такая никчемная глупышка, как ты?

— Я не знаю… Иногда люди встречаются просто так, без всякой выгоды, — сглатываю я.

Уверенность в себе окончательно покидает меня. Не пойму мотивов Зины. К чему ей портить мне вечер?

— Неееет, — хохочет она. — Вряд ли человеку, который владеет миллиардами, есть дело до глупой серой мышки, которая и целоваться не умеет!

Я вспоминаю робкий поцелуй за дальним столиком в итальянском ресторане, и мне становится не по себе. А что, если Виктор действительно считает меня такой, как говорит Зина? Но если и так, то ей-то что? Не пойму… Приехала злая, как фурия. На мне срывается.

— Уходи, Зина, — прижимая к сердцу открытку, твердо говорю я. — Иначе я все расскажу отцу.

— Хорошо, уйду. Но прежде чем это произойдет, я хочу, чтобы ты знала. Твой отец продал тебя Виктору. По-настоящему продал, потому что тому срочно надо жениться на девственнице. Ты идеально подходишь. Так что, выбрось из головы ванильную чепуху, и беги отсюда прочь, пока ловушка окончательно не захлопнулась. Вряд ли у тебя появится еще одна возможность избежать жалкой участи стать женой Виктора в угоду его нефтеперерабатывающей империи. Тебя даже любить не будут. В лучшем случае станут жалеть.

Зина передернула плечами и гордой походкой вышла из номера.

У меня внутри что-то резко разлетелось вдребезги. Кажется, мое сердце. Отец меня продал? Продал Виктору в угоду общему бизнесу? Но ведь… это так не клеится к тому Виктору, которого я успела узнать.

Конец ознакомительного фрагмента.