Ее шикарный босс-2: вопреки

Юлия Бузакина, 2019

В наследство от родителей Кате Соловьевой досталась только привлекательная внешность – и ни гроша за душой. Судьба сводит ее с Александром Ярцевым – олигархом, сколотившим состояние на производстве оружия. На свет появляется маленькое чудо – прекрасный мальчик. Казалось бы, счастье пришло в дом. Но у главы семьи свои скелеты в шкафу. Чтобы сохранить семью, Александру придется окунуться в прошлое и вступить в войну с собственным братом – одним из самых опасных и влиятельных людей Приморья.

Глава 4

Сашенька всхлипнул, и Катя резко проснулась. Приподнявшись в постели, посмотрела на резную деревянную кроватку. Нет, показалось. Сын крепко спал. Видимо, ему что-то приснилось. Она уже потянулась за одеялом, чтобы снова провалиться в сон, но вдруг заметила, что соседняя сторона постели была пуста. Мужа рядом не было.

Катерина села в постели. Из кухни под дверь падал приглушенный свет. Озадаченная отсутствием Саши, она накинула на плечи мягкий халат и тихо вышла на кухню.

Муж сидел за столом. Перед ним стоял открытый ноутбук. Рядом стояла початая бутылка коньяка, в маленькой тарелочке лежал нарезанный лимон с сахаром.

Сначала Катя решила, что он просто смотрит кино, но подойдя поближе, увидела на экране открытую социальную сеть Фейсбук.

— Саш, ты почему не спишь?

— Не могу, — вздохнул он.

Она встала позади него и положила ладони на его широкие плечи.

— Что-то случилось?

— Мать приснилась.

Он с горечью посмотрел на свои руки и тяжело вздохнул.

— Да так отчетливо и ясно, что, когда открыл глаза, мне показалось — она в нашей спальне.

— Сколько лет ты их не видел?

— Тринадцать.

— А они хоть знают, что с тобой?

— Нет.

— Ясно, — Катя отодвинула стул и села рядом.

— Что тебе наговорил Ринат?

— Ничего. Сказал только, что братец мой рвется во Владивосток, на место градоначальника.

Ярцев отодвинул ноутбук и плеснул себе коньяка на дно стакана.

Катя взглянула на экран. Оттуда на нее весело смотрела красивая блондинка. Наталья Ярцева, хозяйка сети салонов красоты «Наташа», — прочитала Катя.

— Это сестра? — осторожно поинтересовалась у мужа она.

— Да. Когда я уехал, ей было четырнадцать.

— Можно, я посмотрю фотографии?

— Конечно. Социальные сети для того и существуют.

Катя с интересом начала листать картинки. Какой-то мужчина, видимо, муж или партнер. Еще один мужчина, очень похожий на ее мужа. Пронзительно красивый. С пустым, ледяным взглядом серых глаз.

— Это брат? — догадалась Катя.

— Олежа, — кивнул Ярцев. — Предатель и мерзавец, который никогда не перед чем не останавливается, если надо добиться цели.

— Даже… если надо будет убить? — сглотнула Катя.

— Конечно! А ты думала, он там, в Приморье просто так, за красивые глаза выбирается на посты?

Муж горько усмехнулся и опрокинул в себя коньяк.

— А мама?

— Мама в Находке. Сестра во Владивостоке, бизнесом занимается. Олежа туда же в губернаторы метит. Только чеченцы его не пустят. С ними ему не договориться.

— Саш, да Бог с ним, с братом. Плохо, что мама не знает, что у нее внук есть.

— Она не знает, что я живой еще, Катя.

— Как, не знает? — побледнела она.

— Вот так, — отмахнулся он. — У меня с чеченцами свои дела были. Отчего, думаешь, мы с Ринатом верные соратники? Просто так оружие производим? Много чего вместе прошли. Со службы на флоте не разлей вода.

— И мама думает, что ты умер? — ошеломленно посмотрела на мужа Катя.

— Они все так думают. Что я сгинул где-то на Северном Кавказе, в очередной зоне конфликта. А я выполз. И состояние свое заново сколотил. Только об этом не знает никто. Не в почете в моей семье торговцы оружием.

— Саш… тебе надо с матерью увидеться. Ты представляешь, каково ей? Знать, что ты пропал без вести? Боже мой, да я даже представить не могу, что бы со мной было, если бы мой маленький тигренок пропал! — она прикрыла рот рукой. В зеленых глазах блеснули слезы. — Да я от горя умерла бы!

— Не знаю, Катюша. Слишком много времени прошло с тех пор, как я уехал из Приморья.

— Но почему нет?

— Да не могу я, Кать! — он сжал зубы так плотно, что свело скулы. — Ну, что я им скажу? Здравствуйте, я вернулся? А у них своя жизнь, понимаешь? Меня давно вычеркнули. К чему ворошить то, что уже затянулось?

Он подхватил бутылку коньяка и налил себе полную стопку.

Катя так распереживалась, что достала стакан и для себя. Руки мелко подрагивали. Надо же! Молчал, молчал три года, и вот, выяснилось. Собственная семья его мертвым считает!

— Не могу я, Катюша. Неловко мне стучаться к ним снова. Никто я им давно уже.

Он плеснул коньяка и ей, и тяжело вздохнул.

— Саш, ты меня убиваешь… без ножа режешь, — Катерина подхватила стопку и тоже разом выпила коньяк. Поморщилась, тут же закусила кислым лимоном и передернула плечами.

— Ладно, забудь, — он привлек ее к себе и уткнулся лицом в ее мягкую грудь. — Просто погладь меня… Глядишь, тоска и отпустит.

Она запустила тонкие пальцы в его густые и черные, как смоль, волосы и принялась перебирать их. Муж прикрыл глаза от удовольствия и с нежностью обхватил ее за талию.

— Ну, вот, мне уже лучше, — спустя некоторое время оторвал от ее груди голову он. — Пойдем спать, родная. Забудь о том, что я тебе говорил.

Поднес к губам ее руки и поцеловал. За три года совместной жизни Катя стала неотъемлемой частью его самого. Той самой частью, которая всегда понимала без слов и умела читать его мысли. Он безумно ее любил. Казалось, в мире нет никого дороже его Катюши и маленького сына, который стал продолжением их двоих.

Сейчас Катюша с тревогой заглядывала в его глаза. Понимала, что в его душе далеко не все так безмятежно, как кажется. Приморье, далекое и дикое, край света, неотесанный край России, вдруг встал перед ними так явственно, что казалось — до него рукой подать.

Он покачал головой и поднялся из-за стола. Взял ее за руку и потянул в сторону спальни.

— Спать, Катенька, спать. Тигренок проснется ни свет, ни заря, знаешь же.

Но она до самого утра не смогла сомкнуть глаз. Фотографии Сашиной сестры Натальи все не шли у нее из головы. Эта красивая молодая женщина мысленно похоронила своего брата и даже не знала, что он живет с женой и сыном в Гамбурге.

Под утро Катя заснула. Ей снова снился сон. Черная вода, страшной рукой тянущаяся к лицу. Левую скулу опалило болью, и она не могла вдохнуть. Но впервые ей отчаянно захотелось бороться. Хотелось выжить в этом безмолвном сражении и сбросить с себя тягучую черную смесь.

Откуда-то слева залилась звонким лаем собака. Рука отступила. Катя повалилась на промерзшую землю.

Следующее утро началось, как обычно. Сашенька проснулся в пять тридцать, и Катя, хлопая стеклянными глазами, побрела варить ему кашу. Они любили проводить утро на кухне — малыш смотрел мультфильмы и играл в своем стульчике для кормления с занимательными кубиками, а его мама готовила завтрак и весело болтала с ним. Он любил слушать ее голос. Казалось, нет ничего приятнее маминого голоса, и ароматного запаха свежей каши.

В это утро Катя почти не болтала. Она все думала про свой сон. Образы всегда приходили в одной и той же последовательности. Она просыпалась в тот момент, когда умирала во сне. Этой ночью сон изменился. «Возможно, дыхательные практики и занятия йогой начали давать свои первые плоды», — с робкой надеждой подумала она.

В семь часов, кутаясь в длинный махровый халат, на кухню пришел муж.

— Сашенька, милый, и в кого ты у нас такой жаворонок? — потрепав малыша по пухленькой щечке, улыбнулся он.

Сын залился веселым детским смехом, нетерпеливо заерзал на стульчике и потянул к нему ручки.

Ярцев не удержался, подхватил его на руки и легко подкинул вверх.

— Тигренок, скажи: р-р-р, — заглядывая малышу в глаза, попросил он.

— Л-л, — последовал несмелый ответ.

— Кашу будешь? — рассмеявшись, подала голос от плиты Катя.

— Я? Да никогда в жизни! — возмущенно фыркнул Ярцев. — Каша для избранных. Приготовь мне лучше яичницу с беконом. А потом займемся поиском подходящего жилья.

— Как скажете, господин муж, — она послала своим мужчинам воздушный поцелуй и направилась к холодильнику.

На самом деле Кате совсем не хотелось переезжать. Она любила это место всей душой. Но Саша тысячу раз прав. Пришло время приобрести собственную недвижимость и получить, наконец, гражданство. Вот только их ночной разговор никак не шел у нее из головы.

— Знаешь, Катюша, я сначала сам в компанию по продаже недвижимости скатаюсь, — задумчиво произнес Ярцев, когда ароматная яичница с хрустящим беконом была готова и разложена по тарелкам.

— Без нас? — всовывая малышу в ручку резиновую ложку, уточнила Катя.

— Вас я возьму, когда уже будет, что смотреть. Иначе что таскать тигренка за собой впустую? Холодно, еще подцепит простуду. Сама знаешь, что такое температура.

— О, да, — подкатила глаза к потолку Катя. Она знала. Температура у Сашеньки была сравнима с концом света. Сразу поднималась под тридцать девять и выше, и сбить ее можно было только уколами. Катя даже сама научилась смешивать лекарство в нужных пропорциях и ставить укол.

— Когда определимся с просмотрами, поедем вместе. Или вызовешь няню. Тогда сможем поехать вдвоем.

— Вдвоем? — оживилась Катерина. Она уже и забыла, когда они с мужем куда-то ходили вдвоем. И вообще, куда-нибудь ходили. С появлением ребенка быт и рутина затянули их с лихвой.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — муж перехватил ее взгляд и хитро улыбнулся. — Обещаю ужин в самом лучшем гамбургском ресторане.

— Я надену красивое платье.

— Может, тогда не стоит ждать? Вызови няню сегодня же. И вечером сходим в ресторан.

— Хорошо.

— Скажи, что заплатим ей двойную плату, если она уложит тигренка спать.

— Попробую, — глаза его Катюши загорелись изумрудным огнем. Сердце отстукивало свой радостный ритм в предвкушении свидания.

— Выбирай ресторан.

— Тафельхаус, — с вызовом посмотрела ему в глаза она.

— Ух, ты. Недурно. Придется и мне надеть что-нибудь стоящее, ведь Тафельхаус посещают знаменитости, — повеселел он. — Будет совсем негоже, если я притащусь туда в джинсах, а за соседний столик сядет Хайди Клум со своим спутником. Мне будет неловко.

Катя расхохоталась.

Ярцев не удержался, и положил руку ей на колено под столом. Медленно повел ладонью вверх по бедру, попутно отбрасывая в сторону ткань шелкового халатика.

Катя шумно втянула в себя воздух и отдалась откровенной ласке. Внизу живота что-то вспыхнуло, скрутилось в тугой клубок и запульсировало горячим желанием.

— Уложи его спать, — шепнул муж.

— Еще рано. Он не ляжет, — продолжая млеть от его поглаживания, покачала головой она.

— Я тебя хочу.

— Я тоже. Придется подождать еще пару часов.

Ярцев разочарованно вздохнул и одернул ее халатик обратно.

— Надеюсь, к моему возвращению тигренок будет спать, — наигранно строго посмотрел он в сторону сына, активно размазывающего манную кашу по столику.

— Л-л-л, — четко, но картаво произнес Сашенька в ответ, и заулыбался детской, искренней улыбкой.

Ярцев просиял.

— Он понимает, Катя! Понимает, что если его называют тигренком, то он должен делать «р-р-р»!

— Ну, да, он же растет, — рассмеявшись, пожала плечами Катерина.

После завтрака муж уехал, а Катя вместе с сыном переместилась из кухни в гостиную. Она усадила мальчика на пушистый коврик с игрушками и села рядом. На колени поставила ноутбук — посмотреть объявления о продаже недвижимости. Не выключенный по всем правилам накануне, ноутбук открылся социальной сетью Фейсбук. С экрана на Катю смотрела счастливо смеющаяся Наталья, хозяйка сети салонов красоты «Наташа».

Сердце кольнуло неясной болью. Три года назад Катя выбросила из сердца родную страну и поклялась больше никогда туда не возвращаться. Но сейчас, при взгляде на фотографию, горло сдавило спазмом. Наташа тоже была русской. Немки не могли подарить Кате настоящую русскую дружбу. Ей безумно захотелось написать сообщение и получить ответ. Чем живут в Приморье? Есть ли там хоть что-то кроме диких порывов ветра, нескончаемого моря и уссурийских тигров?

Сглотнув подкативший к горлу ком, Катя вошла в сеть под своим аккаунтом. В последний раз она просматривала свою страничку три года назад. Там она еще была Соловьевой. Фотографии, где они с Марго, любимой русской подругой, пьют дешевое шампанское в маленькой обшарпанной квартире под новогодней елкой, резанула по сердцу ножом. Они с Марго даже не попрощались. Катя была в том страшном состоянии, когда хотелось порвать связи со всем миром, лишь бы не остаться в памяти знакомых с теми шрамами, которые оставил у нее на лице родной брат.

Она вздохнула и изменила данные. Пометила «в браке» с Александром Ярцевым и сменила фамилию. Теперь на экране высвечивалась Екатерина Ярцева. Катя сменила аватар и добавила новые фотографии. Одну старую, где они с Сашей в Париже, еще до свадьбы, и две новых — с недавнего рождества. Маленький тигренок, их с Сашей любимый ребенок, наконец стал достоянием общественности.

Катя не писала сообщений Наталье. Она бы не посмела сделать это без разрешения мужа. Но она снова прогулялась по ее страничке и поставила два раза отметку «нравится» фотографиям, а затем вышла из сети. Она еще не знала, что ее невинное действие произведет эффект разорвавшейся бомбы.