Его секретарша

Юлия Бузакина, 2021

Он – владелец процветающей строительной компании. Произошедшая несколько лет назад трагедия лишила его личного счастья и превратила в жестокого тирана. Но однажды утром в его приемной появляется новая секретарша. Расписанная по часам офисная рутина обретает краски, и, кажется, размеренная жизнь властного босса уже не будет прежней… Содержит нецензурную брань.

Глава 7. Мария

Все воскресенье у меня болела голова. И не от коньяка, нет. Она взрывалась от размышлений о Волкове. Что он сделает со мной, когда найдет? Я знала его слишком хорошо. Он ни за что не спустит мне с рук очередной побег и собственное унижение.

Этой ночью мы ночевали втроем — Надя поругалась со своим Серегой из-за нашей веселой вечеринки в баре и не поехала в общагу. Полночи мы ее успокаивали, а потом она до самого утра переписывалась с Серегой в ванной комнате. В пять утра Надя выбралась из ванной и громко объявила, что все мужики сволочи. Мы с Жаннеттой, несмотря на сонное состояние, не могли не согласиться с ее утверждением.

Сейчас Надя крепко спала, свернувшись калачиком в углу дивана, не обращая внимания на работающий телевизор. Жаннетта утопала в ванне с пеной, пытаясь снять похмелье.

Я же, устроившись в потертом кресле, листала новостную ленту в телефоне и старалась не думать про Волкова.

Сотовый телефон внезапно завибрировал вызовом от мачехи.

Я вздрогнула. Началось…

— Маша, ты, где пропадаешь? — без приветствия затараторила на цыганский манер Тамара. — Месяц дома носа не показываешь! Разве так можно?

Тамару я не любила. Не было в ней ничего доброго, только жажда наживы мерцала в ее почти черных глазах. Именно Тамара отчаянно настаивала на знакомстве с Волковым — она хорошо дружила с его родной матерью. Вот и меня решила поскорее выжить из дома, чтобы переделать мамин зимний сад на первом этаже в мини-кондитерскую для своих тортов.

Пока я жила в доме, билась за мамин сад не на жизнь, а на смерть. Мне казалось, если сад убрать, мама окончательно от нас уйдет. А пока я ухаживаю за ее цветами, она незримо рядом.

— Тебе-то что? — чувствуя, как пульсируют болью виски, грубо поинтересовалась я.

— Да тут… папа приболел. Сама знаешь, у него в последнее время не очень хорошо с давлением из-за кредита. Ты бы приехала, проведала.

— Как, приболел? — испуганно сглотнула я. — Конечно, приеду! Очень скоро приеду…

Бросилась одеваться. Джинсы, футболка, легкая ветровка.

— Я отца проведаю! — прикрикнула в дверь ванной.

— Да, конечно, — простонала Жаннетта. Она лежала в наполненной теплой водой и лепестками роз ванне, и пялилась в потолок. Кажется, пена с ароматом цветущей сакуры помогала мало.

Я вышла из подъезда и села в маршрутное такси. Сказать, что я не люблю свою мачеху Тамару — ровным счетом не сказать ничего. С тех пор, как она вместе со своими тортами появилась в нашей с папой жизни, я потеряла покой. Мне было семнадцать, когда папа привел ее домой. Мамы с нами не было уже два года, а ему так хотелось уюта и тепла, которые мама когда-то дарила… Дом большой, просторный, а вдохнуть в него жизнь некому.

Мало того, что мы с Тамарой уже четыре года воюем за зимний сад, так она еще и убедила папу оформить на себя кредит малому бизнесу. Деньги мачеха пустила не в бизнес, а по ветру. Торты ее производства никто не хотел брать даже с рекламой, а папа уже третий месяц подряд пропускал оплату за кредит. Не удивительно, что у него подскочило давление.

…Вот и нужная остановка. Ухоженные домики загородного поселка. Какое все родное и близкое.

Сжимая ремешок сумки, я побежала по кое-где сбитому тротуару к дому, в котором выросла.

Возле ворот стоит незнакомый черный джип. На сердце стало тревожно — в последнее время я не очень любила чужаков.

«А может, это коллекторы? Приехали выбивать из папы долг?» — от этой мысли у меня гулко забилось сердце.

Я бросилась в дом со всех ног. В голове шумело. У меня теперь есть работа, и я смогу помочь папе с оплатой! Да, это я и скажу любителям выбивать долги.

Распахнула входную дверь, и не успела скинуть с ног кеды. Застыла, как вкопанная. Зимнего сада больше не было. Вместо моих любимых растений, которые много лет подряд подбирала мама, в помещении сада зияла устрашающая пустота.

Горло сдавил спазм. Цветы… Где цветы?!

Я попятилась назад, едва не задохнувшись от страшного осознания — частички мамы больше нет. В глазах потемнело. Меня не было всего месяц, и за это время успела потерять нечто большее, чем просто сад. Я потеряла остатки маминого дыхания, которое жило в ее цветах.

Шок длился несколько мгновений, и ему на смену пришла ярость.

Я бросилась в гостиную. В мыслях мелькало одно — я убью мачеху!

За столом, покрытым расшитой золотом скатертью, сидели Тамара и моя несостоявшаяся свекровь. На красивом медном подносе стояли кофейник и две чашки кофе. В пепельнице дымились не успевшие истлеть дамские сигареты.

Взгляды женщин не предвещали ничего хорошего, но моя ярость была сильнее.

— Где зимний сад?! — в отчаянии прокричала я.

Тамара брезгливо передернула плечами.

— И тебе доброго дня.

— Ты меня не слышишь?! Где сад?!

— Я решила, что пришло время расширять бизнес. Валя готова помочь с вложениями в оборудование, так что мне понадобилось помещение. Извини. Ты здесь больше не живешь, и цветы я выбросила. За садом некому ухаживать.

Мне казалось, что мое сердце в один миг раскололось на тысячу кусочков. Как? Как папа мог допустить, чтобы зимний сад уничтожили?!

— Машенька, здравствуй, — подчеркнуто громко произнесла гостья, и с вызовом взглянула в мою сторону.

Взгляд невольно задержался на ней. Короткая стрижка, строгие брюки и алая блузка, маникюр и помада в тон, злой взгляд зеленых глаз — Валентина Филипповна даже в пятьдесят три выглядела на все сто.

— Здравствуйте, Валентина Филлиповна! — Я непонимающе растянула губы в улыбку. — Я приехала проведать папу.

— Отца нет, — отмахнулась Тамара. — Он в командировке.

— Но… ты же сказала, что ему плохо… — опешила я.

— Я тебя обманула, — безразлично пожала плечами мачеха.

— Сядь, детка, нам надо поговорить, — перебила меня Валентина Филипповна и властно указала на свободное место рядом с ней.

Чувствуя опасность, я осторожно присела на край стула.

— Сколько еще ты будешь чудить, скажи мне?

Я растерялась.

— Что значит, «чудить»?

— Скрываться от своего будущего мужа. У нас уговор — ты помнишь?

— Какой уговор?

— Тамара, ты ей не сказала?

— Не успела. Девчонка уже больше месяца не появлялась дома.

Валентина Филипповна сладко улыбнулась. Достала из сумочки сложенную вдвое бумагу и протянула мне.

— Это копия договора. Мой сын может выкупить долг твоего отца у банка.

— Ничего не понимаю…

— Все ты понимаешь! Твой любимый папочка может быть спасен от коллекторов.

— А я здесь причем?!

— Ты можешь подарить мне здоровых внуков, глупая! — Валентина Филипповна стукнула ладонью по столу. Тамара холодно улыбнулась и согласно кивнула.

— Это же все ты!.. ты заставила папу оформить кредит на бизнес! — повернулась к ней я. Дрожащие руки сжались в кулаки от бессилия.

— Как бы там ни было, а благополучие твоего папы сейчас в твоих руках, моя дорогая. Вернись к Саше, и он оплатит папин долг.

Валентина Филипповна достала из пачки новую сигарету. Щелкнула зажигалкой, затянулась.

— У меня есть знакомый гинеколог. Он осмотрит тебя и возьмет все анализы, прежде чем я разрешу тебе вернуться к Сашеньке: как знать, где ты шлялась после побега…

— Вы… вы не посмеете!.. — я задохнулась от возмущения.

— Уверена? Сашенька приедет через пятнадцать минут. Он лично отвезет нас в клинику. Каждый получит свою выгоду: ты — хорошего мужа и отца своим детям, а твои родители избавятся от долга.

Не знаю, что произошло в тот момент, но мысль о том, что я снова окажусь в лапах у Волкова, заставила содрогнуться. Не для этого я проходила отбор у Облонского!

Камила взглянула на экран телефона. Потом затушила сигарету и медленно поднялась мне навстречу.

Я отпрянула назад.

— Заканчивай уже упрямиться! Неужели ты хочешь, чтобы твой отец продолжал страдать от коллекторов?

Она сделала шаг мне навстречу, и что-то щелкнуло внутри. Я сорвалась со своего места и толкнула стул ей под ноги. Не ожидая атаки, моя несостоявшаяся свекровь споткнулась и едва успела схватиться за стол.

— Ай, нога! — вскрикнула она и схватилась за лодыжку.

Я бросилась к входной двери. Следом, осыпая меня проклятиями, бежала мачеха. Но ее крючковатые туфли на высоком каблуке не шли ни в какое сравнение с легкими кедами. Распахнув калитку, я со всех ног кинулась в сторону остановки.

Мне повезло, удалось запрыгнуть в отходящее маршрутное такси.

— Поезжайте! Пожалуйста, поезжайте! — взмолилась у водительского сидения я.

Водитель взглянул в зеркало заднего вида на смешно бегущую к остановке в крючковатых туфлях мачеху и фыркнул. Двери захлопнулись, и маршрутное такси сорвалось с места.

— Спасибо, — с благодарностью закивала я и выгребла из кармана всю мелочь, какая была.

Хорошо, что Тамара не знает о моей подруге Жаннетте.

Я вытащила из сумки свой сотовый, и набрала номер отца.

«Абонент вне зоны действия сети»

Как же так?..

Посидела еще немного, и с ужасом взглянула на экран. А что, если меня отследят по номеру телефона?

Как знать, что придет в голову Волкову? В полиции у него есть знакомые. Отследить мой телефон по индивидуальному коду тоже можно.

Попробовала еще раз набрать номер папы, но абонент все также был вне зоны действия сети.

Опасаясь преследования, я выключила телефон. Проехала еще пару остановок, а потом пешком вернулась к Жаннетте. Прогулка получилась та еще, и в итоге я едва передвигала ногами от усталости.

— Это я все виновата, — сокрушалась Жаннетта. — Я его по голове ударила.

— Ни в чем ты не виновата, — угрюмо покачала головой я. — Завтра мой первый рабочий день, попробую позвонить в папину контору. Если он в командировке, секретарь точно будет знать.

…В ту ночь меня мучили кошмары. Тамара, Валентина Филипповна, Волков с жестокой улыбкой на тонких губах и еще Абрамов с презрительным взглядом…

В пять утра я окончательно проснулась. Широко распахнув глаза, уставилась в потолок. Удивительно, но снились мне все, кроме Облонского.

«Он настолько недостижим, что даже не является в сновидениях», — кольнуло разочарованием сердце.