Мария из Брюгге

Юлия Бружайте, 2021

Это был обычный туристический день в старинном городе Брюсселе, который начался с кофе и болтовни с давней подругой и продолжился осмотром залов Музея живописи. Вряд ли он запомнился бы чем-то особенным, если бы не любопытство. Именно оно заставило Машу войти в лифт, который отвез ее на цокольные этажи, в саму неизвестность. В длинных подземных коридорах девушку ждали картины великих мастеров, легкий сквозняк и… знакомые объятия, обещавшие любовь и безопасность. Она закрыла глаза, а когда открыла их, оказалась совсем в другом времени, в новой для себя эпохе. Она опять была маленькой девочкой, которую впереди ждал невероятный опыт и большие приключения с ее таинственной семьей, принадлежавшей к числу многочисленных беженцев, заполонивших Европу после страшной войны, в поисках лучшей доли в тяжелый период времени становления новой цивилизации. Что это – всего лишь странный сон, который забудется, стоит только проснуться? Или невероятная правда, способная оставить след в душе, в истории и на куске красного кирпича в подвале старого бельгийского особняка?

Глава одиннадцатая

Сон

— Мамочка, у тебя самые красивые волосы, — тихим шёпотом произнесла Мария и кончиками пальцев дотронулась до маминых светлых волос, струящихся по плечам.

Нина, наклонившись к лицу Марии, так же тихо произнесла:

— Дорогая моя доченька, ты должна уснуть. Постарайся. Нас ожидает долгий путь. Я разбужу тебя и Павла очень рано. — Она ласково погладила Марию по щеке и нежно поцеловала: — Смотри, твой брат уже спит, и ты спи, солнышко мое!

Мария внимательно рассматривала лицо матери. Нина обладала необыкновенной природной красотой: нежная бело-розовая кожа, зеленый цвет глаз, переходящий в светло-карий оттенок, скульптурные мраморные черты лица, светло-русые волосы, необыкновенно красивые тонкие руки с точеными пальцами. Весь ее облик был живым воплощением скульптур богинь из древних мифов и легенд. И к этому царственному облику — мягкий добрый характер. Она путешествовала уже достаточно давно, была лишена комфорта и ухода, и эта жизнь, наполненная постоянными переживаниями, страхами, конечно, оставила следы и на ее внешности. Она была слишком худой и несколько нервной, постоянно сдерживала себя, как чересчур сильно натянутая скрипичная струна, готовая вот-вот лопнуть.

На лице Нины лежал отпечаток грусти и усталости. Прежде чем заснуть, Мария любила играть с ее роскошными волосами. При этом ее не покидало чувство, что, когда она дотрагивалась до матери, прикосновение к ней проходило через тонкое, невидимое глазом, совсем не материальное Нечто, не объяснимое словами. Это Нечто было настолько хрупким и тонким, что от соприкосновения с ним у Марии что-то сжималось в душе и хотелось плакать.

— Мамочка, я люблю тебя… — прошептала она и погрузилась в сон.

Необыкновенно легкое ощущение возникло в ее маленьком теле. Она, как пушинка, поднялась над кроватью и полетела. Промчавшись сквозь закрытую дверь и далее — из подвала по ступенькам вверх, ещё выше, она оказалась над Белой башней.

«Я лечу… как это здорово!!! Я умею летать! Почему я не знала об этом раньше? — удивилась Мария. — Ведь это так просто…» И ей захотелось подняться еще выше. Мария полетела высоко-высоко, откуда Белая башня и развалины крепости показались ей такими маленькими — будто игрушечными.

«А что там дальше?» — только подумала она, как вдруг поняла, что устремилась в некую невидимую даль. Всё дальше и дальше. Внизу она едва различала какие-то дороги, холмы, деревеньки. Затем впереди показалось множество радужных огоньков.

«Хочу туда… Что там? Как много огней и света!» — Мария устремилась вперед, восторгаясь разворачивающейся перед ней картиной. Она опустилась пониже, чтобы разглядеть огоньки, и вдруг поняла, что все они — это огромные здания.

«Какие большие дома! Я никогда не видела таких! Я не знаю этого города… ах нет, я знаю этот город! Вон тот дом — он мне знаком. И эта дорога мне знакома. И вот окно — это же мое окно!»

Мария влетела сквозь окно в помещение и вдруг ясно осознала, что она бывала здесь много раз и ей тут всё известно. Вот старинное зеркало на стене, вот большой черный музыкальный инструмент на трех ножках. За роялем сидела молодая женщина и перебирала пальцами клавиши. Что-то знакомое почудилось Марии в ее внешности. Вдруг она узнала ее: «Это я! Ведь это я!!!»

Такое открытие совсем не испугало девочку, а, наоборот, вызвало бурю восторга, как восхищаются фокусником, который удачно исполнил сложный фокус. Мария, рассмеявшись, повернулась в воздухе к старинному зеркалу на стене, обрамленному резной деревянной рамой цвета черной вишни. В зеркале она увидела отражение комнаты: мягкий диван, полки с книгами, длинный черный рояль, картины на стенах и себя — совсем взрослую, за роялем.

«Это я… это всё мне знакомо, до боли знакомо…»

Вдруг отражение в зеркале заполнилось облачным туманом, и она увидела безлюдную дорогу, уходящую вдаль. Дорога шла по холмам, по какой-то пустынной местности — грязная, размытая дождем. И только свет от ярко-желтой луны, периодически скрывающейся за быстро бегущими облаками, не давал ночному тоскливому пейзажу полностью погрузиться в черноту.

Дул промозглый, холодный ветер. Где-то вдали появилось красное зарево, предвещая скорый рассвет. По дороге медленно передвигался усталый всадник, закутанный в черный плащ, с капюшоном на голове.

«Это… это же… Черный человек! — внезапное осознание повергло Марию в ужас. — Нет… нет… это всего лишь сон», — вспомнила она.

— Мария, проснись! Мария, проснись! — чей-то настойчивый голос звучал всё ближе и ближе. — Мария, проснись! — голос Нины окончательно вернул ее в реальность. — Все уже одеты. Я дала тебе возможность поспать подольше. Быстро одевайся, дорогая моя! Все уже готовы. Мы уходим.