Холодное сердце Хальгорда

Юлия Арниева, 2023

Эпоха викингов – жестокий мир? Жизнь в те времена была бесхитростна и проста, со своими суровыми законами… мне «повезло» убедится в этом лично! Спрашивать за что, почему – нет времени, здесь бы выжить.А ещё он! Конунг, от которого зависит моя жизнь.Третья книга цикла "История волшебной долины"

Глава 10

— Здесь ровное и удобное место и почва самая плодородная, — принялся мне объяснять Бруно, — горы закрывают часть селения от ветров, там мы поставили дома.

— Но зерно практически не вырастает?

— Верно, не всегда успевает созревать, — горестно вздохнул мужчина, — в прошлом году весна была поздняя, а лето выдалось холодным и дождливым, и мы вынуждены были выменять зерно на шкуры и железо. Пока этого у нас в достатке, но Хакон, наш кузнец, говорит, что руды становится меньше.

— Ремёсла?

— Гончар — так у каждого села свои имеются, кузнец — да, он лучший, к Хакону издалека ездят.

— Плотники? — продолжила я выяснять, чем живут люди Хальгорда.

Идя по краю селения, я с интересом рассматривала дома, они были практически одинаковые — длинные, с двумя оконцами и массивной дверью. Дерева здесь было немного, поэтому здания построены из камня и торфа. У всех домов были низкие длинные стены и пологие крыши. Само селение было размещено на поросшем травой склоне у подножия гор. За домами была вырыта канава, видимо, чтобы подвести воду прямо к ним. И всё селение состояло из множества построек, которые были рассеяны по лугам в пятидесяти метрах друг от друга.

— Здесь будет лучше видно, — произнёс мужчина, помогая мне забраться на огромный валун, уведя, судя по всему, на удобное и высокое место на холме, с которого селение было как на ладони.

— Спасибо, — поблагодарила мужчину, внимательно рассматривая общину.

— Рядом с домами стоят сараи для запасов сена и зерна, на берегу вон то строение, — продолжил проводить экскурсию Бруно, — с открытыми стенами, чтобы ветром продувало, — там мы сушим рыбу и туда же закатываем на зиму лодки.

— А там что? — показала на несколько небольших сарайчиков, находящихся в стороне от селения.

— Это? Овчарни, и отдельно поставили для ягнят и дойных овец, — пояснил мужчина, — а ближе один свинарник, у дома Ульва построен загон для коз.

— Кузня?

— Она стоит вот там, видишь? В отдалении от селения, чтобы пожара не было. У реки баня, это у вёльвы она маленькая, а наша большая, всех вместит, — довольно произнёс экскурсовод.

А как по мне, пусть будет маленькая, но своя, без кучи народа.

— Чуть левее огород? — спросила, показывая на лужайку, огороженную торфом и камнями.

— Нет, здесь мы растим траву для сена, женщины удобряют её.

— Хм, а зачем огораживать тогда?

— Так чтобы животные не забредали. Ну, иногда мы запускаем туда кабанчика, для особого случая.

— Понятно, — улыбнулась я. — Капусту, морковь, лук выращиваете? Я не вижу огородов рядом с домами.

— Нет, у нас не растёт такое — обмениваем в основном и собираем то, что найдём в наших лесах: дягиль, лук, ещё водоросли с моря, — объяснил мужчина. — А дальше, у подножия горы, распахиваем землю под зерновые.

— А где все люди? Их было гораздо больше, когда мы прибыли.

— Весной много работы, — пожал плечами Бруно, — время пахоты и сева зерна, пшеница здесь не вызревает, мы сеем ячмень и овёс. Прошлое лето было холодным и пришлось собирать дикий колосняк.

Мы ненадолго замолчали: я осмысливала услышанное, а Бруно, видимо, вспомнил о тяжёлых временах. Осматриваясь, увидела недалеко от нашего постамента небольшую поляну, которую уже распахивали. Плуг тащили за собой быки, а управлял один мужчина невысокого роста и щуплого телосложения.

— Раб, — ответил Бруно на мой немой вопрос. — У Хальгорда около тридцати рабов и несколько слуг в доме. Он каждый день назначает им норму, а после у каждого есть свободное время, и они могут работать на себя.

— Работать?

— Конунг выдал немного пахотной земли (тому, кто, конечно, захотел), чтобы сеяли зерно для себя, и позволил использовать урожай под свои нужды.

— Но, всё же, это рабы, — тихо произнесла я.

— Конунг выдает каждому рабу норму работы. Если они её выполнят, то могут получить свободу, — чуть громче обычного проговорил мужчина. — У нас достаточно отпущенников, которые получили свободу через полтора года. Но даже те рабы, которые могли работать хоть как-то, получали свободу спустя три года.

— Почему мать Алины не получила?

— Он женщина, они обычно в течение трёх лет отрабатывают, — ответил Бруно как само собой разумеющееся. — Женщина не успела.

— А Алинка? — не отставала я.

— Ты можешь освободить её, Хальгорд отдал её тебе.

— Хм… Как?

— Назвать её свободной при трёх свидетелях, — объяснил мужчина, — но отношение к ней не изменится, поэтому лучше сделать это при конунге.

— Я поняла, — зло кивнула, спускаясь с валуна, — вы захватили людей, заставляли отработать только вам ясную норму, а когда раб получает долгожданную свободу, он не может покинуть эти земли, но и своим никогда не станет!

— Эвелин! Хальгорд — справедливый конунг! — рыкнул Бруно, защищая своего хозяина (или кто там он ему). — Всех свободных он обучает ремеслу, помогает с продуктами, вон и Алину забрал в дом, хотя она не сможет отработать.

— А ей и не нужно было бы, если бы вы не захватили её мать, и та жила у себя! — рыкнула в ответ.

— Ты..! — от возмущения Бруно на мгновение задохнулся, но через секунду продолжил: — Где ты жила? В Брите полно рабов!

— Там меня уже нет, — прошептала, понимая, что перегнула: я здесь чужая, а Бруно ко мне хорошо, можно сказать, по-отечески относился. — Прости, я разволновалась. Мне просто жаль Алинку.

— Ты женщина, вы все слишком волнуетесь за детей и не только своих, — мгновенно успокоился мужчина, приняв моё объяснение — для него оно было логичным.

— Расскажи мне про ремёсла.

— Хакон — кузнец, у него лучшие мечи выходят и самые крепкие лёгкие кольчуги.

— Это те, что были на тебе и Хальгорде? Из толстой кожи, местами соединены железными колечками?

— Нет, это обычная одежда для похода.

— Ясно. А плотник?

— Фолки. Ты же хотела сделать… как её…

— Скалку, — подсказала мужчине.

— Ага, идём, заодно и познакомлю. Ещё Кьярваль, он гончар. А вообще каждый домочадец умеет делать простую повседневную работу кузнеца или плотника, но для более тонкой мы идём к Фолку или Хакону.

— Я могу прийти к любому из них и заказать всё, что мне нужно, верно?

— Да… Но лучше зови меня или Свейна.

— Хорошо, спасибо. И сейчас все на пахоте?

— Да, даже конунг уехал. В дне пути от селения есть небольшие поляны, там мы тоже сеем. Старая вёльва обещала тёплое лето — Хальгорд решил посеять пшеницу в этом месте.

— Хейда сказала, что конунг скоро отправится к соседнему конунгу совершить обмен?

— Да, был такой уговор: лето у конунга Бьёрна было теплее, он дал слово обменять зерно, капусту, морковь на меха и железо.

— Ты тоже отправишься туда?

— Нет, Свейн едет, а я должен присмотреть, как добывают торф, его запасы надо пополнить. А ещё починить заборы вокруг полей и лужаек, что у каждого дома размещены. Это нужная работа, иначе, стоит полезть траве, животные мигом там окажутся.

— Тогда я попрошу Свейна привезти для меня овощей побольше, — произнесла, думая о цинге, которая может развиться, если не запастись нужным вовремя.

А ещё я всё же надеялась посадить свой огород…

— А, может, мне съездить?

— Это к конунгу тебе надо, он обычно Гудрун с собой берёт, — пожал плечами Бруно. — Ну, вот, почти дошли… Фолк!

— Бруно? Заходи, — крикнули из невысокого сарайчика, откуда потрясающе пахло свежим деревом.

— Фолк, я к тебе с Эвелин, заказ есть, — произнёс Бруно, склонив голову, чтобы зайти в мастерскую.

— Заказы — это хорошо, а оплатить есть чем? — довольно ухмыляясь, ответил плотник, как и большинство здесь, светловолосый, сероглазый и крепкий мужчина.

— Есть, об этом не беспокойся, — не дал мне ответить Бруно, я лишь только удивлённо на него взглянула, но выяснить, о чём речь, решила позже.

— И что делать?

— Скалку, — проговорила, доставая из мешка нашу с Алинкой поделку, — такую же, только ровнее и чуть потолще.

— И зачем такая?

— Тесто раскатывать.

— А руками?

— Ты вопросов меньше задавай, получил заказ — говори, когда будет готово, — перебил любопытного плотника Бруно.

— Так к вечеру завтра, что тут делать-то, — недоумённо пожал плечами Фолк. — Заказ закончу и за этот возьмусь.

— Спасибо, я завтра вечером заберу, — поблагодарила мужчину, прежде чем выйти.

— Нет, сам зайду и тебе принесу, — возразил Бруно, тоже направляясь к выходу. — Светлого, Фолк!

— Спасибо, но я бы сама, не заблужусь.

— Не стоит пока тебе ходить одной, пусть обвыкнуться, примут, — тихо произнёс мужчина. — Ты говори, куда тебе надо, я, Эйнар, Свейн, Матс проводим.

— Но… вы же заняты, вам работать нужно, сам сказал, весна — горячая пора, — растерянно произнесла, — мне неловко вас отвлекать. Можешь ответить на два вопроса?

— Конечно.

— Почему ты сказал Фолку, чтобы не беспокоился об оплате? А если он стребует много? У меня и не будет столько?

— Хальгорд просил присмотреть за тобой — я и смотрю. Надо будет оплатить заказ — сделаю, — голосом, не терпящим возражений, ответил Бруно. — Ты свободная, но без родных и запасов — приблуда. Конунг не зря тебя приглашал к себе в дом, там бы ты не беспокоилась о еде и одежде, но ты выбрала дом вёльвы, поэтому Хальгорд первое время приказал приглядывать за тобой.

— Хм, ясно, — кивнула, думая про себя о странном решении, хотя Свейн ещё на драккаре говорил, что конунг обязан заботиться о своём народе, поэтому и купил мне новые платья. — Второй вопрос — вы чего-то опасаетесь? Почему мне нельзя гулять по селению без сопровождения?

— Нет, но… Ты ничего не знаешь — традиции, правила — тебя будет легко обмануть и подставить, — прошептал Бруно. — За некоторые ошибки порой расплачиваются жизнью, поэтому пока ты всё узнаешь, мы побудем рядом.

— Спасибо, — искренне поблагодарила мужчину, — я постараюсь меньше покидать домик вёльвы и быстрее выучить ваши правила.

— Верю, ты сможешь, — улыбнулся Бруно. — Мы ещё никогда с похода не привозили свободного человека, не ведающего нашей жизни. Рабам проще с этим, им многое прощается, а к тому времени, когда становятся свободными, они знают все законы и традиции.

— Предусмотрительно, — усмехнулась, понимая, что это своего рода карантин, но душой не принимая рабство.

— Хальгорд — справедливый конунг, — повторил Бруно.

Кажется, после моего необдуманного высказывания, он мне будет напоминать об этом часто.

— Как можно попроситься с конунгом в поездку?

— Через неделю он вернётся, я скажу, — кивнул Бруно.

— Спасибо за экскурсию. Если не затруднит, завтра утром проводи до гончара и кузнеца.

— А лепёшки свои вкусные на завтрак приготовишь? — хитро взглянув на меня, спросил мужчина.

— Хорошо, — рассмеялась я. — Ещё раз спасибо.