Болская деревня. Истории из детства

Юлия Анфёрова

Здесь вы найдёте до боли знакомые деревенские слова и поговорки, почувствуете запах сенокоса и земляники, услышите журчание речки, пение петухов и деревенские частушки. «Гледите жо! Ее чё, робята, еко место. Коршун-от счи́поршил чипу́шку-ту. Прошарапу́чили, сидим та́ргам!» «Хлеб-от шибко неизда́шный сёдни. Квашонка-та у́росила стояла на лавке», «Будь ты жжит ты! Как еть сту́ргало. Перева́ла кака́ пришла. Лизьте жо, девки, на пола́ти. Гром-от тамока́ пережидать будём», и другие.

Лягушатник

В нашей деревне в этот полдень стоит тишина. Жарко. Все ушли на свои работы, и только изредка лают встревоженные собаки, кукарекают петухи. Если прислушаться, можно по голосу узнать, чей именно кричит петух. И от этой разгадки хочется улыбаться. Наш кричал знакомо, распевно. У Кудымовых ворчливо и с хрипотцой, потому что старый и клевачий. У Плотниковых был молодой, поэтому без дела пробует брать голосом то выше, то ниже, и к концу срывается на хрип, как будто кашляет. Смешно у него получается. Я знаю эту петушиную тайну потому, что умею наблюдать и слушать.

Бабка Настя, добрая и отзывчивая бабушкина подруга, сшила мне из новой юбки платье. Чёрное, в мелкий жёлто-белый рисунок, на подоле которого я разглядела маленьких барашков. Мне казалось, что они жуют траву на пёстром клетчатом поле. В этом платье кружиться можно: оно красиво надувается колокольчиком. Эх, мне бы ещё туфельки, лакированные на каблуке. Вот пойду в первый класс, мама мне обязательно такие купит. Буду хорошо учиться. Да, надо, чтобы обязательно без плохих оценок. Мои подружки, Лена с Таней, хорошо учатся. Белые колготки у них и банты, ранцы красивые за плечами. Я сама видела. Они теперь большие, в школу ходят, им уроки надо делать, не до игр. А мне играть хочется.

Побегу-ка я в дровяник, в «клетку» — мой собственный игрушечный дом. Буду пироги печь, как у бабушки. А вот и подорожник для этого. Подорожник, правда, трудно сорвать, пальцы больно, но листочки хорошие попались, большие. Чайник мы с бабушкой нашли на поле, когда в Ключи ходили. У него дырка в боку, но зато он настоящий, с длинным носиком и из железа. Крышки не хватает, но это не страшно.

Стол в клетке сделан из берёзовых поленьев и куска фанеры. На нем лежит клеёнка, красуются блестящие узорчатые чашечки. Это мама купила. Целый набор. Ни у кого такого нет. Вот сейчас пирогов напеку и позову бабушку чай пить. Её где-то не видать, наверное, ушла в деревню.

В дровянике прохладно от влажных дров. Пол усеян мелкими щепками, в углу стоит чурка с квадратной железякой, вбитой почти по самую шляпу. На чурке — длинные следы от лезвия топора и мелкая древесная крошка. Бабушка колет большие поленья да литовку (косу) отбивает, когда косить идёт. Осило́к (небольшой брусок из специального шероховатого камня) брать нельзя, а то бабушка ругаться будет, если «посею», потеряю значит. Магазин в деревне один, но там всё по делу и ничего лишнего нет. Осилка тоже нет, наверное. Я ходила туда с бабушкой. Там тётя Света работает. В магазине всегда темно, сыро и пахнет всякими товарами. Печка есть и прилавок. Бабушка берёт селёдку в железной банке, спички, лимонные круглые конфетки. Тётя Света быстро считает — щёлкает на деревянных счётах. Я в школе тоже этому научусь.

Стулья в клетке сделаны из двух деревянных ящиков, привезённых невесть откуда и заброшенных сюда за ненадобностью. Их надо красивой тряпичкой накрыть, чтобы по-праздничному было.

В большой чашке замешиваю тесто: мелкий песок с водой, чтобы на сметану было похоже. Беру лист подорожника и леплю пирожок. Один, два, три, четыре, пять… этого точно хватит для чаепития. Тесто из песка ещё осталось, можно в красивую формочку положить, прихлопнуть — и будет торт. А для украшения, конечно, ромашки. Ого, как быстро получилось избавиться от «этих чёрных» — мелких жучков, которые сидят в серединках цветов.

Торты, я знаю, бывают всякие. Даже свадебные. Они самые красивые. Когда-нибудь у меня обязательно будет свадебный торт с цветами, я сама его выберу. Гости будут. Мы будем чай с этим тортом пить, и нам будет вкусно и радостно.

Вот, почти всё готово. Мои зелёные пирожочки лежат горкой на блюдце.

Ой, а воды-то нет! А как же какао? Надо сделать и чай, и какао. Если бабушка захочет чай, налью ей чай, а себе какао, конечно. Оно в жёлтой коробочке с зайцем дома стоит. Тётя Вера привезла. Она у нас в Перми живёт.

Что же делать? Лужа высохла, и вода теперь есть только в речке и колодце. Ага, а если бабушка увидит? Она меня отлупит крапивой или вицей, обещала же в прошлый раз. Но делать нечего, придётся идти.

Возле колодца страшно: сыро, доски чавкают, когда идёшь. Вода чёрная в нём, а до дна не достать. Я проверяла длинной палкой. Потом, правда, бабушка узнала как-то, что я там была. Ругалась сильно. Но я стерпела, не заревела даже. У колодца растёт ива, а вокруг на кочках желтеет лягушатник — мелкие цветы с круглыми тёмно-зелёными листьями. Ими можно мыть руки, потому что мылятся липкой пеной. Я однажды принесла их домой с речки, порадовать бабушку хотела, а она сказала, что нельзя их «домой ташшыть, а то лягуши скакать будут». Нет, не надо нам лягуш. Да и бабушка сразу догадается, что я к колодцу подходила. Не буду рвать их. А чай мы и без цветов попьём.