Дистанция. Completion

Юлия Александровна Понеева, 2022

Эта книга является продолжением первой части романа "Дистанция. Beginning". Рекомендуется сначала прочитать именно первую часть, чтобы понять причины многих событий в книге. Роман "Дистанция. Completion" был написан по многочисленным просьбам читателей "Beginning", которых не устраивал слишком трагичный финал… В новой же части дилогии читателя ждут неожиданные повороты событий, больше мистических явлений, невероятные приключения, путешествия во времени, ну и, конечно же, насыщенная любовная линия… Животный страх, удивление, глубокие переживания и бурная радость – эти эмоции будут сопровождать героев на протяжении всей книги. Роман "Дистанция. Completion" завершает дилогию "Дистанция", которая теперь по праву может считаться полностью оконченной.

Глава 2

Россия, милая Россия

Когда ж постранствуешь,

Воротишься домой,

И дым Отечества

Нам сладок и приятен.

Грибоедов А. С. Горе от ума

Перелет оказался очень утомительным. Многочасовой полет отнял все мои силы. В отличие от более важных начальников, которым был выделен бизнес-класс, руководители, занимающие менее значимые должности в компании, к коим относилась и я, вынуждены были довольствоваться местами в экономе. На самом деле, это было первое мое заграничное путешествие на самолете, и я испытывала легкое волнение весь полет. Когда же самолет благополучно приземлился и мы вышли, а стресс от пребывания в воздухе стал отступать, на место ему пришло чувство крайней опустошенности и усталости. Суета и долгое ожидание багажа в аэропорту окончательно испортили и без того неважное настроение.

Не ожидая ничего хорошего от этого дня, я поплелась в составе нашей делегации к трансферу, который предусмотрительно заказала для нас фирма. Так как группа состояла из порядка 20 человек, за нами прислали мини-автобус. Полная мрачных мыслей о предстоящей длительной поездке на автобусе, я заняла свободное место в салоне. Поначалу скучнейшие ожидания подтвердились: мы очень долго ехали по МКАДу, попали в огромную пробку, которая совершенно не желала рассасываться. Смотреть за окном было почти не на что: облетевшие октябрьские листья кружились в воздухе, словно танцуя вальс, тяжелые облака были так близко, что, казалось, автомобиль вот-вот коснется их крышей, грязь после недавнего дождя летела под колеса, поднималась выше, залепляя и без того не очень чистые окна автобуса. Смотреть на все это было уныло и как-то грустно, я невольно поежилась, понимая, что рано или поздно наш трансфер приедет и всем придется выходить на улицу, где ветер становился с каждой минутой все сильнее, а тучи все больше и больше сгущались и темнели.

Однако чем ближе мы подъезжали к центру столицы, тем настроение все стремительнее менялось в лучшую сторону. Когда на горизонте появились очертания знакомых домов и объектов культуры, внутри словно что-то начало оживать. Это ощущение сравнимо с тем, что испытываешь, встретив лучшего друга, которого не видел несколько лет. Мое сердце с каждой следующей узнаваемой улицей билось все чаще, я уже не могла дождаться окончания пути, хотелось выйти на воздух, пройтись по знакомым проспектам, ощутить до боли знакомый и оттого не менее приятный аромат своей, казалось бы, совсем уже забытой родины…

Наконец автобус остановился возле отеля Radisson Slavyanskaya, и нас любезно попросили покинуть салон. Заселение заняло порядка часа времени. Я с удивлением обнаружила, что мне достался отдельный номер с собственной ванной и видом на набережную реки Москвы. Разложив вещи и приняв душ, я, не теряя ни минуты, отправилась на прогулку.

Несмотря на поздний час, в городе было довольно оживленно, как и всегда в Москве. Выйдя на Бережковскую набережную, я отправилась в сторону Бородинского моста. Удивительно, но меня уже не смущала погода, не портила настроения грязь под ногами, напротив, я ощущала себя настолько комфортно и легко, словно младенец, оказавшийся после долгого отсутствия матери у нее на руках. И пусть мыслила я по-прежнему на английском, в душе ощущала себя истинной русской. Не важно, сколько я не видела Россию, мое сердце всегда принадлежало и будет принадлежать этим родным улицам Москвы.

Прогулка прошла великолепно, возвращалась я уже по темноте, щедро озаренной ночной иллюминацией города. Сердце испытывало почти забытые ощущения простого счастья от пребывания в родном месте. В тот вечер я еще долго стояла у окна, вглядываясь в огни большого города, вспоминая детские вечера, проводимые с родителями в центре столицы, а также бабушкины пироги с картошкой, вкус и запах которых, кажется, помню по сей день. Лишь когда ноги начали гудеть от постоянного переминания на одном месте, я грохнулась на кровать и провалилась в сон.

Следующий день был расписан буквально по минутам. С самого утра нашу делегацию ждало несколько важных встреч, на которые нас возил все тот же автобус, что приезжал в аэропорт. Бесконечные переговоры, кофе-брейки, переезды по традиционным московским пробкам — все казалось таким незначительным по сравнению с осознанием того, что я ДОМА… Для корректной работы с нами ехал переводчик, ведь все мои «коллеги по цеху» могли изъясняться только на английском, я же почти все понимала и без дополнительного перевода, за исключением узкоспециализированных терминов. Конечно, о том, что я понимаю по-русски, никто не догадывался, поскольку мне казалось, что не стоит этого афишировать. Забавно было наблюдать за тем, как российские партнеры иногда бурчали под нос недовольные высказывания типа «что эти америкосы знают о наших потребностях», думая, что их никто не слышит и не понимает. Я не обижалась на их несколько нетактичные замечания, напротив, они казались такими родными, напоминающими ворчливые бабушкины бормотания. Видимо, бывших русских не бывает. Это я поняла, находясь на родине. Несмотря на то, что большая часть жизни была проведена в Америке, моя душа так и не смогла забыть родные просторы…

Когда стрелка часов очутилась в районе 16.00, мои коллеги решили, что на сегодня следует закончить дела и переместиться ближе к отелю в какой-нибудь уютный ресторан неподалеку. Однако сидеть, обсуждая со всеми вместе впечатления от российской столицы, мне не хотелось, поэтому, сославшись на недомогание, я решила уединиться и прогуляться по ближайшему парку. Не знаю почему, но местная природа действовала на меня как-то по-особенному: притягивала и манила, заставляя забывать обо всем на свете и наслаждаться гармонией и красотой осенней России. На вечер в моих планах было отыскать информацию о ближайших кладбищах столицы и определиться, в каком архиве можно получить сведения о захоронениях.

После часовой прогулки я отправилась в номер, чтобы изучить нужную информацию в интернете. К удивлению, как только взору предстал обширный список кладбищ, в голове что-то моментально щелкнуло, и я автоматически, повинуясь какой-то высшей силе, зашла на сайт Николо-Архангельского кладбища Москвы, другие места захоронений меня уже не интересовали. Разум пытался как-то объяснить такой выбор, но я как будто точно знала, что могилы с нужными именами находятся именно там. Это было какое-то шестое чувство, не повиноваться которому не представлялось возможным. Единственное, что было неизвестно, — это как туда добраться, но после изучения карты и схемы метро все встало на свои места.

Вскочив с места, взяв куртку и надев кроссовки, я пулей выскочила из номера и лишь в коридоре стала мыслить логически, поэтому остановила свой внезапный порыв. Не знаю, что это было, но ноги сами несли меня, лишь секунда промедления, во время которой в голову пришла мысль дождаться утра, заставила остановиться. Я взглянула на часы: 17.25. В Москве уже были сумерки, когда я доберусь до Балашихи, а именно там находилось кладбище, пройдет больше часа. В кромешной темноте бродить по кладбищу, не зная, куда именно идти, — просто глупо и опасно. Я понимала это умом, но внутри все кипело и требовало немедленно отправиться туда. С большим трудом, преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, я развернулась и зашла обратно в номер. Еще около часа шагами мерила комнату, изнывая от нетерпения. Наконец, когда волна нервного возбуждения спала, я решила отправиться на кладбище завтра, сразу после работы, не теряя времени даром. Внимание отвлек телефон, на экране высветилось сообщение от куратора нашей группы, в котором говорилось, что завтрашний день будет начинаться со сбора в 12.00 в холле отеля. Это было как нельзя кстати: у меня появлялось время с самого утра поехать на кладбище. Чтобы ожидание не казалось невыносимым, я позвонила в лобби-бар и заказала себе бокал красного сухого вина.

Рано утром после почти бессонной ночи в ожидании путешествия я вызвала такси и уехала в Балашиху. Оказавшись у красных кирпичных стен кладбища, поняла, что не нуждаюсь ни в каких сведениях о том, где похоронены мои родные, ибо ноги сами вели меня в нужную сторону. Вот я уже у кованых ворот, четко иду в восточном направлении, ведь нужно именно туда. Почему? Не знаю, но уверена, что права…

Брела среди незнакомых могил, даже не пытаясь вчитываться в надписи на памятниках, они словно развеивались передо мной, освобождая дорогу к нужным… Уже близко, я чувствовала, ОНИ ждут меня, всегда ждали, и вот наконец… Перед взором открылись две обычные, ничем не примечательные могилы с крестами и выцветшими табличками, на которых едва читались имена. Они манили своим теплом и притягивали так, что стоять на ногах становилось все трудней. Я знала, это ОНИ: мама и папа. Трясущиеся руки машинально стряхнули пыль и засохшую землю с надписей: Наталья и Иван Смирновы, год смерти — 2007.

— Наконец-то, дистанция, разделяющая нас, сократилась, — сказала я, падая на колени у могил и горько плача.

Не знаю, сколько прошло времени, казалось, я потеряла ему счет. Сердце сжала стальная хватка боли, которая не давала дышать, слезы градом катились из глаз, а на душе поселилась щемящая тоска от невосполнимой потери. На некоторое время я совсем забыла, зачем пришла, поддавшись накатившим воспоминаниям из счастливого детства. Я улыбалась и плакала одновременно, благодаря мир за отсутствие других посетителей в столь ранний час. Когда нервная лихорадка поутихла, я решила привести могилы в порядок и прибраться, для этого достала заранее приготовленные перчатки, мусорный пакет, мини-щетку и влажные салфетки. Оставшись довольной своей работой, я присела напротив крестов и зажгла свечку.

Просидев так некоторое время и приведя эмоции в норму, наконец решила поговорить с родными по душам. Положив левую руку в изголовье могил, произнесла:

— Милые мама и папа, мне нужна ваша помощь… Я должна узнать, есть ли у меня какой-то дар, и если он есть, то прошу разрешения его использовать.

Повторив эту просьбу 3 раза, я закрыла глаза и замерла в ожидании. Поначалу ничего не происходило, по крайней мере, ничего особенного и необычного не чувствовалось. Я уже хотела убрать руку и попросить прощения у своих умерших за беспокойство, как вдруг кое-что почувствовала, причем так явственно, словно это было в реальности.

— Ты правильно сделала, что пришла, девочка, — я явно слышала голос моей матери и чувствовала, как та рукой проводит по моим волосам. — Мы знали, что рано или поздно ты придешь… Знай, Кристина, сила рода — всегда с тобой. Мы все встанем на твою защиту!

Шум надвигающейся толпы наполнил уши, я поспешно открыла глаза, чтобы этот гул прекратился. Звуки тут же стихли, но ощущение чьей-то холодной ладони на голове все еще присутствовало. Усилием воли я заставила себя медленно обернуться, но позади не увидела ничего, а прикосновение ледяной руки сразу исчезло. Стало не по себе, я словно ощущала, что рядом кто-то есть, но не могла ничего разглядеть. Это пугало и завораживало одновременно, по крайней мере, раньше со мной еще такого не происходило, не считая, конечно, сновидений во время комы, но то было нереальным, а теперь это уже не фантазия, а конкретные ощущения.

— Может, я снова сплю? — спросила вслух у самой себя. — Но нет, этого не может быть, вот же она я — реальная…

Для верности даже ущипнула себя за ногу. Конечно же, это не было сном. Просто поверить в реальность происходящего было очень трудно. Я снова припала рукой к могиле и закрыла глаза. И тут меня заволокло облако разнообразных видений и голосов, которые штурмом ворвались в сознание. Я видела образы разных людей, знакомых и не очень, слышала, как все они одновременно что-то говорят мне, улыбаются, поддерживают, пытаются дотронуться до моего плеча. Внезапный резкий толчок в спину заставил меня потерять равновесие и упасть. Я оказалась распластанной на могиле, но, несмотря на всю дикость ситуации, осеннюю слякоть и холод, лежать на сырой земле было удивительно тепло, уютно и приятно…

«Горизонталка», — пронеслось в голове. Этот термин обычно используют ведьмы, когда ритуалы требуют от них контакта клиента с могилой. «Но откуда я знаю этот “сленг”?» — удивлялась сама себе, все больше погружаясь в ауру загробной темноты. Я даже не пыталась посмотреть, кто толкнул меня сзади, почему-то была уверена в том, что просто знаю это и так. Это мой род пытается прикоснуться ко мне, максимально передать всю свою силу, энергию и знания. Тем временем образы и звуки продолжали проноситься в голове, наращивая темп и силу звукового воздействия. В один момент мне начало казаться, что голова просто не выдержит этой атаки и вскоре взорвется. Виски начало сильно сдавливать, глаза защипало от перенапряжения, а дыхание стало прерывистым и резким. Наконец вся эта какофония звуков и меняющиеся картинки прекратились в один миг, словно кто-то нажал на стоп. Наступила тишина: ни щебета птиц, ни шума качающихся деревьев — ничего не было слышно. Могильная тишина — вот что это было.

Медленно поднявшись на руках, я аккуратно села на край могилы. Несколько минут потребовалось, чтобы привести голову в порядок. Я чувствовала себя полностью обессиленной, мысли путались, а глаза слипались. Нужно было срочно ехать обратно, но сил на это не осталось. Я понимала лишь одно: мне необходимо добраться до гостиницы и лечь спать…

С трудом поднялась с земли, успев промямлить вялое «спасибо» над могилами родителей, медленно поплелась к выходу. Добравшись до гостиницы, я рухнула на кровать и крепко уснула. Через пару часов меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Оказывается, я проспала нашу встречу с коллегами в холле, поэтому они, озабоченные внезапной пропажей своего сотрудника, спешили выяснить, в чем же дело. Пришлось спешно одеваться и спускаться вниз, изображая больную. Это было несложно, поскольку вид у меня и вправду был болезненный. Темные круги под глазами и усталый вид, несмотря на 2 часа, проведенных в забытьи, не придавали моему образу бодрости. Коллеги сочувственно улыбались мне, подбадривали, предлагая различные лекарственные препараты, которые якобы должны были облегчить мое состояние. Не стоит говорить, что рабочий день я перенесла с трудом, считая минуты до его окончания. Вечером, едва переступив порог номера, не раздеваясь, легла на кровать и погрузилась в сон.

Наутро, выспавшись, почувствовала себя намного лучше, а если быть совсем откровенной, то я стала совершенно другим человеком. Словно заново родившись, ощутила в себе колоссальный прилив сил и бодрости, но главное было не в этом. Поразительно, но теперь я не нуждалась в советах и ответах на вопросы о своем предназначении в этом мире и прочих тревожащих меня раньше нюансах. В тот день пришло осознание: я сама прекрасно знаю все, что необходимо делать и как, будто тогда на могиле кто-то невидимый подключил флэшку к моей памяти со всей нужной информацией и закачал с нее все данные прямо в мозг.

Теперь я понимала, зачем и для чего мне снился такой реалистичный сон во время комы и что он означал. Сестра в сновидениях — это лишь аллегория, она давала мне советы, как будто со стороны видя всю ситуацию, на самом деле это мой внутренний голос говорил ее устами, давая понять, что я сама могу принимать решения без чьих-то советов. Ведь на самом деле никакой нерожденной сестры у меня никогда не было. Роман с Алексом — это как возможный вариант развития наших с ним отношений, если бы у него не было жены и дочери Натали, рождения которой в моем сне он так и не увидел. Все ответы на любые вопросы с того дня уже лежали в моем подсознании, и я легко их оттуда извлекала. Они приходили ко мне спонтанно, без усилий, как единственно правильное решение той или иной задачи.

К моему счастью, тогда была суббота, поэтому сбора нашей группы и работы не планировалось, а значит, я могла посвятить этот день своим планам. Первым делом решила снова отправиться на кладбище, чтобы пообщаться с родителями, потому что именно это мне было для чего-то очень нужно, я чувствовала.

Придя к могилам, я ощутила внутренний диалог в голове. ОНИ приветствовали меня, мои мама и папа, рядом послышались еще чьи-то голоса — это была родня, которую я не застала при жизни, но они все любили меня и пытались поддержать. Пришло ощущение огромного прилива энергии и сил — это ОНИ посылали мне ментальные дары… «Как же все просто, — подумала я. — И почему я не сделала этого раньше? Нужно было всего-то приехать к родным».

Чувства благодарного трепета и радости захлестнули мое сознание. Я прилегла на могилу матери спиной и закрыла глаза. «Господи, если бы ты была жива, мама! Мне так не хватает тебя, — подумала я. — Жаль, что не могу ничего изменить и спасти вас с папой от аварии». По лицу потекли слезы, явственно представился тот день, когда мне сообщили о смерти родных. Эти кадры так ярко возникли в сознании, что казались реальностью. Несколько минут я прокручивала в голове воспоминания и вдруг внезапно почувствовала, как проваливаюсь куда-то в невесомость.

Ощущения были сравнимы со свободным падением, когда шагаешь в пропасть, тело летит в бесконечность, а зацепиться и прекратить полет нет никакой возможности, остается только ждать внезапного приземления. Открыв глаза, я не увидела ничего, кроме темноты, а погружение в неизвестность продолжалось, это было безумно страшное чувство, на секунду мне показалось, что я умерла и лечу в бездну, как вдруг все прекратилось и тело мое сотряслось от соприкосновения с чем-то твердым. Открыв глаза, я поняла, что лежу на земле, но уже не на могиле и даже не на кладбище. Вокруг была зеленая трава и слышался шум детских голосов. Поднявшись на ноги и оглядевшись, я поняла, что нахожусь на стадионе. Погода вдруг из мерзкой осенней слякоти превратилась в майский зной. Первым делом я сняла пальто, ибо солнце жарило так, что тело покрылось испариной. Неподалеку группа школьников под руководством, видимо, учителя физкультуры делала разминку для пробежки. «Ничего не понимаю, — подумала я. — Как я здесь оказалась? Неужели опять впала в кому? Сколько вообще времени прошло?» Достав телефон, я взглянула на часы — прошло всего 10 минут с тех пор, как я приехала на кладбище. «Кто тогда притащил меня на этот стадион? Может, мне стало плохо и кто-то принес меня сюда? Черт знает что!»

Я решила вызвать такси и отправиться в гостиницу, все равно мозг ничего не помнил и не соображал, никакого смысла не было оставаться на этом непонятном стадионе. Обрадовавшись тому, что благодаря современным технологиям, чтобы вызвать машину, не нужно знать точный адрес своего местонахождения, достаточно включить геолокацию, и приложение само отправит запрос на вызов автомобиля, я достала смартфон. Однако, к моему разочарованию, приложение никак не желало загружаться. Потыкав в экран несколько раз, я с удивлением обнаружила, что на телефоне нет сети. «Этого еще не хватало, — подумала я. — Я что, в какой-то деревне оказалась?»

Делать было нечего, в какую сторону идти, я не знала, поэтому решила подойти к занимающимся ребятам, узнать, в каком районе нахожусь, и попросить вызвать такси до гостиницы.

Дежавю

— Excuse me… — вовремя сообразив, что в данной ситуации стоит использовать русский, я исправилась и повторила вопрос: — Извините, что беспокою, вы не сможете вызвать мне такси со своего мобильного телефона? На моем нет сети почему-то.

Учитель физкультуры, к которому и было направлено мое обращение, увидев меня, внезапно стал слишком напряженным и поспешил увести детей подальше, ничего не сказав.

— Эй, стойте! Помогите же мне. Я заплачу вам за звонок, — настаивая на своем, я последовала за беглецами. — Я просто плохо здесь ориентируюсь. Да стойте же! Вызовите мне такси и я отстану! Мне нужно в Radisson Slavyanskaya.

— О, тетя, похоже, очень богатая, раз ездит на такси! — обронил один из мальчуганов, которого вместе со всем классом куда-то спешно уводил физрук.

— Владимир Николаевич, вы что, тете не поможете? — спросил другой паренек.

Странно, но где-то на задворках сознания что-то начало всплывать. Поначалу я не могла понять, что это, но спустя полминуты меня осенило: физрука из моей школы тоже звали Владимиром Николаевичем. «Бывают же совпадения!» — пронеслось в голове, но мыслям не давало покоя что-то еще…

— Давайте бегом в раздевалку к девочкам! — скомандовал физрук и, обернувшись ко мне, добавил: — Если вам надо позвонить, зайдите на почту или телефонную станцию! Нечего мне тут детей пугать!

— Подождите… Какая почта? У вас что, нет мобильника? — не унималась я.

— Что вы имеете в виду? — уточнил Владимир Николаевич.

— Ну, телефона мобильного! — тут я вспомнила, что в российских школах зарплата у учителей слишком маленькая, кто знает, может, действительно смартфонов у них и нет. Допустим, но у детей мобильники точно должны быть. — Может, у вас, ребята, есть смартфон? — поинтересовалась я у мальчишек.

— Что такое смартфон? — спросил один из учеников, останавливаясь.

— Ну, телефон сотовый, на который вам родители звонят, — пыталась объяснить я.

— Телефон у нас есть дома у бабушки, а еще у мамы на работе, нам не покупают мобильные, — беззаботно отвечал веселый мальчуган.

— Не может же такого быть, чтоб ни у кого не было телефона! — возмутилась я, теряя терпение. Казалось, будто надо мной издеваются, специально разыгрывая сцену непонятливых подростков. Ладно бы еще передо мной были малыши, я б еще могла поверить, что взрослые не доверяют им телефоны, но тут детям было лет по 10—12, не меньше. Не знаю, как здесь, но в Америке все ходят с мобильниками чуть ли не с рождения.

— Прекратите немедленно, женщина! Я сейчас милицию вызову! — физрук впервые за время нашего диалога развернулся ко мне и угрожающе посмотрел в глаза.

И тут меня осенило. Это был тот самый Владимир Николаевич, мой физрук, который вел у нас уроки, да и стадион похож на тот, куда он нас водил летом для сдачи нормативов по бегу. «Он ничуть не изменился с тех пор! Хотя прошло уже немало лет!» — подумала я.

— Владимир Николаевич, вы меня не узнаете? — физрук лишь сильнее нахмурился, а я продолжала: — Я — Кристина Смирнова. Вы преподавали у меня физкультуру лет 15 назад. Помните?

— 15 лет назад я еще в этой школе не работал! — отчеканил физрук. — И прекратите приставать ко мне и детям! Мое терпение лопнуло! Я иду вызывать милицию!

— А у нас в классе тоже есть Смирнова Кристина, — сказал один из учеников. — Она сидит с Пашкой Матвеевым за одной партой. Вот!

В голове вновь что-то щелкнуло, я вспомнила, что в детстве со мной за партой тоже сидел мальчик, ведь я не находила общего языка с девчонками, так как те мне всегда завидовали, а звали этого мальчугана — Паша, Павел Матвеев. «Не может быть! — подумала я. — Неужели очередное совпадение? Так не бывает! Учитель за 15 лет не изменился, осень сменилась внезапно летним зноем, ни у кого из детей и учителя нет мобильников, да еще и это совпадение имен… Я что, переместилась в прошлое? Не может быть…»

Пока в голове крутились мысли, физрук успел увести ребят на приличное расстояние, пришлось догонять их, чтобы проверить свои внезапные догадки.

— Извините, Владимир Николаевич, можно увидеть эту девочку… Кристину Смирнову? — мне казалось, что это был единственный способ понять, брежу я паранойей или… — И скажите, какой сейчас год?

— Вы что, с ума сошли?! — возмутился физрук. — Вы кто такая? Что вам надо! Все, бегом, ребята, в раздевалку, а я к директору!

Поняв, что мужчина все равно не даст мне увидеть девочку, я решила действовать хитростью. Если это тот самый стадион, где мы занимались в детстве, что было очень похоже на правду, значит, он расположен в 2 шагах от школы. Летом нас собирали в спортзале и сразу вели в раздевалку на стадионе, соответственно, обратно в школу мы возвращались по улице. Владимир Николаевич в разговоре упомянул, что девочки сейчас в раздевалке, то есть мне нужно было дождаться, когда они оттуда выйдут и будут возвращаться в школу. «Надеюсь, никого… знакомого среди них не встретится», — подумала я, холодея перед неизвестностью.

— Покажите мне хотя бы, где выход! — попросила я у физрука, и тот с удовольствием указал направление.

Выйдя на улицу и завернув за угол, я узнала в паре десятков метров очертания родной школы. Это не внушало уверенности в правильности моих решений и поступков, но делать было нечего. Я спряталась за деревом и стала ждать возвращения всего класса со стадиона.

Прошло где-то около десяти минут, прежде чем я услышала приближающиеся голоса. Выглянув из «укрытия», заметила, как детвора под руководством физрука вырулила со стадиона, направляясь к школе.

— Ровнее, ровнее держим строй, — послышался голос Владимира Николаевича. — Не разбредаемся. Так, Васильева! — преподаватель обратился к одной из учениц. — Прекратить разговорчики!

Что-то в этой фразе снова показалось до боли знакомым. Я вспомнила, что в моем классе действительно была девочка по фамилии Васильева, кажется, звали ее Ириной и она отличалась особой болтливостью, поэтому на уроках ее часто одергивали преподаватели и писали замечания в дневник за плохое поведение. «Что же это? Еще одно совпадение?» — пронеслось в голове, но я быстро отмела эту мысль, чтобы не отвлекаться от наблюдения, но стойкое ощущение дежавю не покидало меня. Наконец, когда все ученики вышли на видимое место, я заметила ЕЕ, то есть… себя…

Тот день засел в моем сознании очень хорошо, помню, как всей гурьбой мы вышли в начале урока на стадион, пробежались пару кругов и начали разминку. Внезапно занятие прервала директор школы, неожиданно появившись на стадионе. Она что-то шепнула физруку, и тот, мгновенно помрачнев, лишь кивнул ей в ответ. Директриса подошла ко мне, взяла за руку и увела в раздевалку. В тот солнечный майский день я получила самую страшную новость в своей жизни. Директор, приукрашивая, как могла, сообщила мне весть о смерти моих родителей. Чтобы как-то успокоить меня, она пригласила девочек в раздевалку, те отвлекали праздными разговорами и шутками, но они слабо помогали. После того как первоначальный шок прошел, я залилась слезами. Рыдала и не могла остановиться. Когда урок кончился, мы вернулись в школу, на пороге которой нас уже встречали директор, классный руководитель и штатная медсестра.

Что я испытала, когда увидела саму себя, маленькую, заплаканную, чувствующую боль и страх от принесенной директором новости? Сложно объяснить. Несколько минут я просто стояла как вкопанная и не мигая наблюдала за передвижениями своей маленькой копии. Когда вторая «я» скрылась в здании школы, мозг лихорадочно начал работать, выдавая добрую дюжину разных мыслей: «Значит, я в прошлом! Боже мой… Значит, сейчас 2007 год… Как же так вышло? Сегодня день смерти моих родителей! Почему я перенеслась именно сюда? И, что самое главное, как мне вернуться в свое время? Разве такое вообще возможно в реальности, чтобы человек ни с того ни с сего проваливался в прошлое? Хм… понятно, почему слово “мобильник” вызвало такую реакцию даже у подростков. Помню, первые такие телефоны в то время только появлялись, и их могли себе позволить лишь богачи, а физрук не настолько стар, чтобы 15 лет назад уже работать в школе… Все теперь ясно… Только что же делать? Зачем я здесь? Как вернуться домой?»

После мозгового штурма я решила не поддаваться панике, по крайней мере, это никак не поможет. Нужно оглядеться и понять, как так произошло, что я переместилась в это время. Во «сне», когда я была в коме, перемещение в прошлое происходило посредством зеркала и заклинаний, но в этот раз со мной ничего подобного не было. Как же тогда так вышло? Стала в деталях вспоминать последнее, что помнила перед тем, как очнулась на лужайке стадиона. Я была на могиле родителей и прилегла на нее. Возможно, в этом и есть дело? Что если именно места захоронений способны на такие чудеса. Необходимо было это срочно проверить. Предстояло сообразить, как именно добраться до ближайшего кладбища.

Где находится метро, я помнила из детства, поэтому поплелась именно туда. По дороге размышляла, как оплатить проезд и где можно купить билет. Помню, что в детстве родители покупали их в специальных кассах. «Черт возьми! — меня словно молнией ударило. — Из денег у меня имелись лишь доллары!» Хоть я почти и не пользовалась наличкой, все же по приезде в Россию обменяла несколько баксов на рубли для мелких покупок, ведь картой в Москве не везде можно было расплатиться, но те немногочисленные купюры остались в отеле, а мои карты в этом времени вряд ли действовали. Поразмыслив чуть дольше, я решила приобрести билет на доллары, ведь, насколько мне было известно, такой валютой в 2007 году было никого уже не напугать.

Идя по знакомым улицам, я заметила, как изменилась за это время столица. Если в 2021 году Москва выглядела технологичным мегаполисом, который шумел и постоянно двигался 24 на 7, то в 2007 году было все несколько иначе. Жизнь тут казалась не слишком бурной, как в современности: намного меньше машин, рекламы, ярких вывесок и баннеров, зато больше зеленых зон и деревьев. Столица прошлого мне нравилась больше, возможно, из-за того, что именно такой она отложилась в моей памяти с детства.

Спустившись в метро, я подошла к кассе. Вежливо поздоровавшись, попыталась договориться приобрести билет за наличные доллары. Увидев зеленые бумажки, кассир сказал, что принимает только рубли, а если у меня баксы, то я могу их спокойно обменять в банке, незачем приходить с ними в метро, добавив еще бесящую фразу: «Это Россия, детка», которая вывела меня из себя. Не имея возможности купить билет в метро, я лишалась способности перемещаться по столице. Даже до пункта обмена валюты нужно было как-то добираться. В порыве гнева я зло ударила ладонью по стеклу. Кассир после этого изменился в лице, несколько секунд смотрел не мигая, затем нажал какую-то кнопочку и произнес:

— Сейчас вашу задачу мы решим, чуть подождите.

Боковым зрением я увидела, как ко мне приближаются два человека в милицейской форме. Они встали с двух сторон, оглядели меня с ног до головы, затем первый, тот, что помоложе, начал разговор:

— Капитан милиции Светлов, — мужчина быстро приложил руку к голове, затем продолжил: — Гражданка, что случилось?

— Она мне доллары сует, просит билет купить, да еще и буянит, чуть стекло не разбила, — прокомментировал продавец, высунувшись из кассы. — Странная какая-то. Может, наркоманка? Да и смотрите, как одета, иностранка, поди…

— Гражданочка, предъявите документы.

— А в чем, собственно, дело? — попыталась возразить я, лихорадочно соображая, что делать дальше, ведь документов с собой у меня не было, а в карманах только кошелек с карточками и мобильник.

— Вы обязаны предъявить документы! — угрожающе повторил полицейский, открывая и показывая свое удостоверение, тоже самое повторил и второй мужчина.

— Но у меня нет с собой документов, — как можно более дружелюбно ответила я.

— В таком случае вам придется проехать с нами, — ответил капитан Светлов и указал в сторону выхода.

— Послушайте, это какое-то недоразумение. Мне просто нужно купить билет на метро, а рублей нет, есть только баксы. Это что, преступление?

— Мы все это выясним в участке! — отчеканил второй, сделав приглашающий жест.

— Никуда с вами не поеду! Я свои права знаю! — как можно более спокойно произнесла я и направилась в противоположную сторону, но, не успев сделать и шага, оказалась прижатой лицом к стене с заломленными за спину руками.

Эти два милиционера ловко остановили меня, дав понять, что спорить бесполезно и поездка в участок не обсуждается. Поначалу я хотела закричать, возмущаясь тому, как нарушаются права человека, но вовремя осеклась, вспомнив, в каком времени нахожусь. Милиционеры посадили меня в машину и повезли в неизвестном направлении.

Всю дорогу до участка я лихорадочно соображала, что же делать дальше. Мое задержание лишало возможности предпринять хоть что-либо для возвращения в свое время. И, судя по всему, задержат меня надолго, ибо никаких документов, родственников и знакомых в Москве этого года они у меня не найдут, и что мне говорить им в свое оправдание — неизвестно, ведь вряд ли история с моим перемещением в прошлое кому-то здесь понравится…

Конец ознакомительного фрагмента.