Горько-сладкий

Юлиана Руслановна Гиндуллина, 2020

Мы ищем себя в течение всей жизни. И прекрасно, если у нас это получается. Но как это происходит? Эта история о взрослении молодого парня. О том, как влияют на нас люди, и как мы справляемся с трудностями юности. Все абсолютно просто, хлестко и современно.

Новая жизнь

Грим стоял вместе с ребятами в шеренге и держал гладиолусы. Перед ним снова проходили взрослые парни, девушки, весело улыбаясь и шутя на ходу. Почему он не такой, как они? Его радовало одно: Грим оделся почти так же, как и старшеклассники. Черно-белая форма. Хоть что-то приближало его ко взрослым.

Он ощущал на себе восторженные взгляды мамы, Ирмы и Фрэда. Они стояли напротив, махали ему. Ирма просила улыбнуться для фотографии, но Гриму не хотелось. Он нашел занятие интереснее. Рядом стояла совсем маленькая девочка, которой он закрывал глаза гладиолусами. Боковым зрением мальчик видел, как еще немного, и она заплачет. Это была Мира. Как иронично. Он успел вытянуться и обогнать ее в росте. Теперь они будут учиться в одном классе. Грим сможет раздражать ее, ведь от былой симпатии к ней не осталось совершенно ничего. Ему хотелось больно ущипнуть ее за веснушчатую щеку, отрезать ножницами огненно-рыжие волосы или испортить ее милую школьную форму.

Однако он решил остановиться на гладиолусах. Грим специально заслонял ей вид цветами, двигаясь одновременно с ней.

— Что ты делаешь? — Пискнула Мира.

— Не ной, — спокойно ответил Грим и улыбнулся дьявольской улыбкой. Серые глаза холодно сверкнули. Мира так испугалась его грубого голоса, что не удержала бойкую слезу и уронила ее на белые пышные розы.

— Пожалуйста, не обижай меня! — Взмолилась девочка. Увы, Грим промолчал и не изменил положения своих гладиолусов, мешая Мире.

Так продолжалось всю линейку. Выступали учителя и выпускники, пелись песни, читались стихи. Что еще добавить? Все по традиции. Конечно, для первоклассников это новшество, торжество великого масштаба, но Гриму было интересно только дразнить Миру. В нем все еще кипела обида за прошлое, то предательское отношение с ее стороны. Он еще никого так ненавидел, как он выражался. Знал ли он значение этого слова? Приблизительно, так что особой ошибки нет. Так вот, он ненавидел Миру все это время, а когда узнал, что она будет его одноклассницей, то сразу же начал придумывать пакости на ее счет. Грим восторгался ее испуганными глазами, сила бушевала в нем, выплескиваясь наружу недобрым огнем.

В нем играл азарт, огонь набирал обороты. Наконец все разошлись. Мира спешила уйти подальше от обидчика, но Грим проворнее. Он незаметно оказался рядом с ней и больно ущипнул за руку.

— Ай!

— Чтоб больше не жаловалась своим родителям. — Грим грубо взял ее за локоть, сильно сжал нежную светлую кожу, оставив алые следы.

— Не трогай меня! — Умоляла бедненькая девочка. В ее голубых глазах стояли слезы, готовые прыснуть. Ее сердечко невероятно быстро стучало, хотело выпрыгнуть из груди, но не могло.

Она вспомнила, как Грим был ее мужем. Надо было дружить с ним дальше, но мама не разрешала. Говорила, что он не пара. А сейчас Грим вселял в нее дикий ужас.

— Иди домой, обезьяна.

Мира в спешке хотела убежать, но Грим поставил ей подножку. Девочка вылетела вперед, упав лицом в букет роз. Ее белые колготки побагровели на коленях, а лицо покрылось маленькими порезами от шипов цветов.

К ней сразу подбежали родители, начали протирать лицо от слез, ведь она очень громко плакала. Мире стало обидно, что она не могла даже толком объяснить маме, что случилось.

Грим пожал плечами и улыбнулся очаровательнейшей улыбкой. Ему так понравилось, как она упала. Прямо плюхнулась перед всеми. Как будто он пришлепнул муху тапком. Ему снова вспомнилось, как он оторвал голову игрушечному динозавру. Также просто, не жалея о последствиях.

— Грим! — Позвала его Ирма. Мальчик радостно побежал прямо в ее объятья. Раньше он не любил этого, но теперь просто не мог без ее ласковых рук.

— Я теперь школьник, — гордо произнес Грим.

— Да, у тебя новая жизнь, малыш. — Фрэд потрепал мальчика по голове.

Грим подошел к маме и получил новую порцию объятий.

— Ты же не подарил цветы своей учительнице!

— Мам, можно мне их тебе подарить?

— Грим, волчонок, послушай меня и иди уже дари, — с улыбкой произнесла Филадельфия.

— Ну ладно. — Нехотя поплелся он к своему первому классу. По пути мальчик увидел Миру на руках папочки. Она все еще плакала, и это приносило дикое удовольствие Гриму.

— Я — Сара. Теперь ваша учительница. Каждый день будем видеться. Научимся читать и писать. Надеюсь, вы все послушные и хорошие.

«Да, да, да, буду я тебя слушаться», — подумал Грим.

Он решил быстрее подарить цветы: не терпелось уйти домой. Подойдя к Саре, Грим почувствовал неприятный запах пота. Он вообще привередлив к запахам, сам все еще пользовался духами, подаренными Ирмой. Мальчик грозно посмотрел на классную руководительницу и заметил мокрые пятна у нее на подмышках. Сама женщина обладала полным телосложением, средних лет. Волосы убраны в слишком тугой пучок, от этого складывалось впечатление, что она лысая. Гриму интересно, где она находила одежду таких больших размеров. Учительница смуглая, с родимым пятном на щеке. А в глазах что-то непонятное, будто жалость ко всему.

Собрание первоклассников проводилось на улице, лето не хотело отдавать детей в холодные руки осени. Рядом с Сарой стояла парта, нагруженная букетами цветов. Грим поймал себя на мысли, что ему все еще не хотелось дарить гладиолусы.

— Здравствуйте, это вам, — нехотя начал Грим, протягивая цветы учительнице.

— Ого, какой взрослый мальчик! Сам подходит и дарит. А где твои родители? Как тебя зовут? Давай-ка познакомимся, — доброжелательно ответила Сара. Она обняла Грима, и мальчик отодвинулся в поисках спасения от запаха ее пота. К своему удивлению, он заметил над ее верхней губой тонкую полоску черных усов. Его чуть не стошнило, ведь его всегда окружали красивые женщины. Он сразу вспомнил об Ирме и маме. Да, что тут говорить. Даже у Фрэда все гладко.

— Меня. — Удалось ему отстраниться от Сары, а точнее вытолкнуть себя из ее объятий. — Грим зовут.

— Аааа, хорошо-хорошо. Завтра я жду тебя в 101 кабинете. Это будет наш класс. Первый этаж. Тебя встретят старшеклассники, хорошо? С собой возьми пять тетрадок, прописи и учебники. Я еще напишу твоей маме, хорошо? — Буквально щебетала Сара. Грима начинало раздражать ее обильное «хорошо». Она слишком быстро говорила, мальчик и не думал запоминать все сказанное ею.

— Извините, Сара, — перебила ее чья-то мама. Грим облегченно отдал злосчастный букет и собрался уходить к семье. — Моя Адель сегодня несла звонок на плече старшеклассника…

— Да-да!

— Так вот, а на последнем звонке может тоже она понесет?

— Нет, на последнем звонке должна быть уже не ваша девочка! — Вмешалась другая мама. Рядом стояла дочка с косичками до пояса.

— Но моя Адель лучше всех подходит для этого. Она танцует у меня, у нее прекрасная осанка. Я просто говорю, что так будет изящнее, красивее! — Она мельком взглянула на раненую Миру, намекая на то, что бывают и такие замарашки.

— Успокойтесь, мамочки. До последнего звонка еще уууйма времени! И на плече будет та девочка, которая будет хорошо себя вести и учиться. — Сара подправила гору своих букетов.

Грим наконец отошел на такое расстояние, чтоб не слышать споров. Он не понимал, зачем нужны мероприятия, суета, красивая и неудобная одежда, кучи цветов. Через несколько дней потухшие цветы украсят лишь мусорные баки. От праздничной ауры ничего не останется. Кто-то говорит, что главное — воспоминания, но Гриму не хотелось думать об этом.

— Сара, сказала, что тебе напишет.

— Ладно, напишет, так напишет. Сейчас мне пора на работу, снова допоздна. А ты иди, отмечай с Фрэдом и Ирмой. — Филадельфия чмокнула Грима в щечку и убежала, перекинув сумку через плечо. Мальчик только увидел ее сверкающие ножки в изящных туфлях на каблуке. Он редко ловил ее дома, но всегда старался расчесать ей волосы, укрыть одеялом, дать отдохнуть одним словом. Сейчас она уже не поднимала на него руку, Грим повзрослел. Хотя на данный момент чуть не всплакнул от того, что Филадельфия так быстро убежала. Ему не хватало ее внимания. Очень. Все свое время Грим был один, но Ирма и Фрэд старались выхватить его из замкнутого круга.

— Ну что? Сначала поработаем, а потом уже и развлечемся, да? — Перебил мысли Грима Фрэд.

— Да! Поработаем! — Обрадовался Грим. Совсем недавно он начал помогать собирать деньги с пассажиров автобуса. Своего рода кондуктор. Грим сразу вообразил себя взрослым, способным зарабатывать человеком. Оставляя себе пару десятков рублей, мальчик гордился возможностью получать кое-какие, но деньги.

— Я с вами поеду. Просижу весь ваш путь, а потом мы отметим.

— Да, Ирма, займи только нормальное место, чтоб не светило солнце, — предложил Фрэд. — А тебе скучно не будет? Мы же допоздна.

— У меня в сумочке книги, которые давно хотела прочитать, не волнуйтесь за меня.

Фрэд оставил автобус во дворах, рядом со школой. Грим быстро переоделся в трико и светло-розовую футболку, а Фрэд напялил джинсы и просторную рубашку.

Автобус начал свой путь. Ирма устроилась удобнее в самой тени автобуса, держа в руках толстую книжку. Грим знал, что она читает «Войну и мир», потому что постоянно говорила об этом чтиве. Мальчик смотрел, как светлый локон волос непослушно выбивался и начинал мешать чтению. Ирма сначала сдула помеху, а потом взяла прядку тонкими пальцами и убрала за ухо, оголив участок шеи. На ней светло-голубое платье, как обычно до самого пола и с длинными рукавами. Однако ее плечи были обнажены, кожа отливала легким серебром.

Грим уже довольно долго наблюдал за Ирмой, это стало неприлично. К выходу приблизилась женщина с ребенком и передала деньги юному кондуктору, но он и не думал отвлекаться от зрелища. Тогда пассажирка громко сказала:

— Возьмите, пожалуйста!

Это обращение буквально выбило из колеи Грима. Волшебный образ читающей Ирмы испарился, а перед ним появился уставший вид молодой мамочки с ребенком на руках.

— Ой, простите! Вы на следующей выходите? — Реабилитировался мальчик.

— Да нет же. Сейчас выхожу, — нервничала женщина.

— Фрэд! — Крикнул Грим, хотя водитель прекрасно услышал. — Здесь останови.

Автобус затормозил. Двери открылись. Мама тяжело спустилась по ступенькам, держа в охапке ребенка. Гриму показалось странным, что такая молодая девушка выглядела устало, и он бы даже сказал некрасиво. Джинсы спадали с бедер, виднелись трусы молочного цвета, кофта потрепанная и будто на размера три больше. При этом она в неудобных босоножках на высокой горке и в ярко-розовых носках. Когда автобус поехал дальше, образ этой пассажирки мгновенно исчез из головы Грима.

Мальчик продолжил собирать деньги за проезд, почти всегда разглядывая пассажиров. Обычно некоторые хвалили Грима, что он в таком юном возрасте помогал своему дяде. Фрэд всегда расплывался в довольной улыбке, когда слышал эти слова. Будто хвалили сына. Через часа три Фрэд дал подзатыльник Гриму, чтоб тот обратил на него внимание.

— Малыш! Надо заморить червячка. — Он начал копаться в бардачке и достал оттуда большой сверток. — На вот. Ирме тоже передай, а то зачиталась, небось. Твоя мама испекла пирожки с капустой. Пахнет очень вкусно. Только не споткнись, ладно?

Грим сразу же присел рядом с Ирмой и закрыл ее книгу. Девушка ласково улыбнулась, а потом взяла пирожок. В это время в автобусе почти никого не было, поэтому они могли спокойно есть, не переживая за пассажиров. Хотя, Гриму не особо-то подходило слово «переживать». Он почти никогда не думал о поступках или проступках.

— Ну, ты и замарашка.

— А че? — Спросил с набитым ртом Грим. Его губы покрылись блестящим жиром, блеск также коснулся и рук мальчика. Из уголка рта торчал кусочек капусты.

— Ни «че», а что. Это, во-первых, а во-вторых, надо пользоваться салфетками хоть иногда. — У Ирмы наготове уже лежали эти спасители гигиены. Она взяла салфетку и протерла рот Грима, потом и ручки. Затем нежно чмокнула в щеку и засунула салфетки в мешочек. Грим взял его и выбросил в открытое окно. Ирма сразу же начала ругать его. Ее бледные щеки покрылись румянцем, в глазах появилось подобие гнева, но уже все знали, что злиться она не умела. Поэтому Ирма лишь немного повысила голос, чтобы казаться строже.

Уже темнело. Грим видел, как постепенно зажигался свет в многоэтажках, пустели улицы. Он не понимал, почему люди уходят ночью домой? Ведь в это время так красиво. Все светится, хоть и темно. Ему нравилось наблюдать, как улица затухала, но это не повод затухать и людям.

— Почему никого нет на улице? — Спросил Грим.

— Потому что люди должны спать и набираться сил перед рабочим днем.

— Зачем?

— Как это зачем? — Недоумевала Ирма. — Затем, чтобы утром быть веселыми и энергичными. — Она все еще не могла забыть то, как Грим выбросил мусор в окно, поэтому разговаривала немного раздраженно.

Грим начал припоминать пассажиров. Они не казались ему энергичными, но он решил промолчать. Ирма итак какая-то другая, а тут он еще собрался спорить.

— Ты просто маленький. Не все понимаешь.

— Какой маленький? Он уже работает со мной, — вмешался Фрэд. Грим посмотрел на дядю с благодарностью и поскакал к нему. Он сел ему на колени, чтобы тоже «порулить».

— Эй, это ведь опасно! — Спохватилась Ирма. При крике ее голос становился писклявым, но все еще милым.

— Да все нормально. Уже никого нет. Все путем. Малыш только посидит у меня на коленях, ну, и руль подержит чуток.

Так всегда. В конце дня Фрэд усаживал Грима и вел автобус на базу. По пути он выкуривал сигарету в открытое окно. Мужчина держал руль одной рукой, а Грим двумя. Ирма впервые ехала с ними так поздно, куда же привезет их автобус. Уж точно не на базу.

Они подъехали к заброшенному дому на окраине города. Казалось, его уже пора снести, но какая-то жизнь теплилась в домишке.

— Так, тут, наверное, бомжи живут, — начала тревожно Ирма. Они стояли около двери дома. Точнее то, что было когда-то дверью.

— Ну и что?

— Познакомимся с ними. Ирма, не бойся. — Добавил Грим. На самом деле он сам боялся столкнуться с ними, но не покажет же он вида.

— Давайте быстрее! — Резко прервал их беседу Фрэд. Будто он чего-то остерегался. Он закинул Грима себе на спину, а Ирму взял за руку.

— Чего ты так торопишься? — Удивлялась Ирма.

— А чего тут мешкать?

Они прошли через коридор с оголенными стенами. Пахло сыростью и бедствием. Словно тонешь в тоннеле сыпучего песка безнадеги. Грим крепче прижался к Фрэду, его вьющиеся волосы упали на лоб, заслонив «живописные» виды. Однако кое-что он заметил. В углу, под газетами, лежало что-то большое, похожее на бегемота. Недавно они с Ирмой смотрели картинки животных в книге «Я познаю мир». Фрэд добавил скорости и крепче сжал руку девушки, Ирма даже пыталась высвободить ее, но мужчина не отпускал. Они прошли через коридоры, покрытые газетными листами, на несколько мгновений запахло мочой, затем снова тот запах безнадеги. Увы, чередование запахов продолжалось, а пейзажи дома никак не менялись. Все одинаково. Трещины таранили потолок черными грубыми полосами.

Ирма не могла понять, что происходит. Почему Фрэд так напряжен. И вообще вся ситуация выглядела подозрительно. Она вдруг поняла, что сейчас она блуждала по заброшенному дому с бомжами (с одним уж точно, похожим на «бегемота»), рядом водитель автобуса, которого она не очень-то хорошо и знала, да еще в придачу первоклассник, крепко прижавшийся к Фрэду. Ирма всегда смотрела фильмы ужасов с мыслью «почему главная героиня такая тупая, я бы на ее месте не открывала дверь!» Однако на деле она оказалась такой же. Ее тревожные мысли прервал Фрэд, который радостно произнес:

— Вот и все! Что? Испугались? Умею я придумать аттракцион, да?

— Не очень смешно! Зачем нужно было нагнетать обстановку?

— А что такое нагнетать?

— Грим, это значит, делать напряженнее, невыносимее. В общем, это плохое слово, — ласково ответила Ирма.

— Ладно уж. — Почесал затылок Фрэд. — Что-то не подумал. Зато сейчас вам все понравится. Я ведь реально думал, что оцените.

— Мне понравилось кататься на тебе! — Грим попытался успокоить Фрэда. Если так подумать, то ведь действительно получилось неплохо.

— Ну как всегда, Грим без ума от Фрэда.

— Да не дуйся ты!

— Я спокойна. Просто обычно не хожу по таким местам. — Ее светлый локон снова выбился из строя, бушевал вместе с хозяйкой. Ирма быстренько убрала за ухо его, будто заткнула голос бунтаря.

— Ты обычно дома сидишь и книжки читаешь. А жить-то надо сейчас! Молодая такая, эх, мне бы твои годы. Я вот взял бы себя, свои двадцать… сколько тебе?

— Один, — буркнула в помощь.

— Двадцать один! Боже, ты такая юная! Взял бы я себя и свои двадцать один год и наколол бы себя татуировками, позвал бы пацанов гонять на тачке по стране. А ты… Тьфу тебя! — Разочарованно проговорил Фрэд.

— А деньги откуда?

— Снова эти деньги. Снова проблемы. Молодость на то и дана, чтобы не думать о последствиях. Чтобы просыпаться утром, фиг знает где, и думать, что больше никогда в рот рюмки не возьмешь, а потом снова выпивать. Чтоб горело в тебе, понимаешь? Горело, чтоб все!

— Вот вам вроде пятьдесят с чем-то, а ведете себя, как ребенок. — Ирму начинало задевать поведение Фрэда. Он постоянно ее отчитывал за «пассивный» образ жизни. Да еще и Грима завлекал. Мальчик слушал дядю с полным восхищением, его серые, почти серебряные глаза готовы были взорваться фейерверком. — Вы можете сейчас взять и уехать далеко. Что же мешает?

— Ты ведь многого не знаешь, девочка. А я учу тебя. Я свое отпрыгал уже, — грустно ответил Фрэд. Его огонь на момент погас, но взглянув на Грима, мужчина снова ободрился, как будто увидев в мальчике свой собственный смысл жизни.

Повисло неловкое молчание. Повеяло теплым ветерком, словно лето выдохнуло последние жаркие деньки. Послышался шелест еще «одетых» деревьев. Листва шептала колыбельную вечернему городу за пыльными окнами.

Ирма сделала еще несколько шагов и поняла, что стоит перед красивейшим цветником. Кругом комнатные растения. Здесь запах совсем другой. Словно в середине затхлого дома цвела вечная жизнь. Оазис среди черного злого мира.

— Идемте сюда, — произнес довольный Фрэд. Он повел ребят к диванчику в середине цветника. — У меня еще есть свечи. Хотите романтики? — Он подмигнул.

— Фу! Что мы, как девочки?

— О! Я хочу романтики! — Защебетала Ирма. Она начала хлопать в ладоши, топая маленькими ножками. Совсем малышка.

— Слово девушки — закон. Запомни, Грим. — Фрэд подошел к шкафчику и вытащил коробку с обычными свечами. Их было штук десять. Он расставил их в форме сердца на полу. Точнее, ему помогла Ирма. Он не мог сделать ровную фигурку.

— Как красиво! — Радовалась Ирма. — Помнишь, Грим, я рассказывала тебе сказку про волчонка?

— Да. Про то, как все искали золотой камень и убивали друг друга.

— Так вот. Этот цветник красивый и есть золотой камень, а темный лес — это весь дом.

— Как?

— А так. Камень ведь признавал только хороших существ. А это место хорошее, я чувствую. Несколько минут назад, там, нам ведь было страшно? Признай. А ты у нас волчонок в любом случае, как и в сказке — чистое существо. Делаешь только добрые поступки. — Ирма ласково погладила его по кудрявым волосам и притянула к себе, чтобы прижать к груди.

Грим удивился сказанным словам, ведь он всегда считал себя антиподом волчонка из сказки. Он вспомнил случай с Чарли, как он грубо тряс его за плечи и довел до истерики, как часто отрывал головы игрушкам, в том числе и динозавру. Да даже сегодня он издевался над Мирой. А что самое интересное: он ни о чем не сожалел. И подумал, что волчонок из сказки из него никудышный.

— Фрэд, как ты нашел это место? — Поинтересовалась Ирма. Она зажгла свечки зажигалкой и принялась рассматривать фиалки. Сама была, как цветок, в красивом платьишке. Девушка нагнулась, чтобы вдохнуть аромат.

— Так, это у нас местная достопримечательность. Все в округе знают про цветник. Каждый раз здесь разные хозяева, так сказать, — промямлил Фрэд.

— А, даже так. — Отвлеклась от цветка Ирма и посмотрела на него. Ее сердце было готово кружиться от такого местечка. Она будто попала в книгу, в тайное место главных героев. — Давайте, это будет НАШЕ место?

— Это как? — Не понял Грим.

— Об этом месте будем знать только мы, ну и местные жители. Будем приходить сюда и устраивать празднички. Надо привести еще Филадельфию, — начала тараторить Ирма.

— Стоп-стоп. Ты куда разошлась? — Встрял в ее мечты Фрэд. — У меня нет времени вас сюда водить.

— Ну, пожааалуйста, — настаивала Ирма. Ее светло-голубые глаза умоляюще смотрели на Фрэда.

Конец ознакомительного фрагмента.