Жизнь сквозь Вселенную. Элис

Юкки Ри, 2022

Их четверо. Их души связаны, но они пока не знают об этом.– Ему с самого детства снится таинственная девушка, которую он вдруг встречает наяву на Невском проспекте. И теряет, едва узнав.– Она слышит мысли своего новорожденного сына и пытается найти его отца, с которым была вместе лишь один день.– Он вернулся на родную планету, пройдя Искупление, и теперь должен спасти свою семью ради той, которую любит.– Она совершила преступление, поддавшись ревности, и теперь должна все исправить ценой свободы своей души, ради жизни сестры и своей семьи.История о двух сестрах-близнецах таинственной расы альниров, волею судьбы оказавшихся на разных планетах. Одна из них живет на Земле и не помнит о своей сестре и жизни на Альне. Вторая старается найти и вернуть сестру домой.

Часть 2 (1992 год)

Глава 2 — Сергей

Он стоял на том самом месте, где год назад встретил ЕЁ. Девушку, в которую влюбился давным-давно, с тех пор как она стала ему сниться. Эти сны были всегда такие яркие и живые, что, просыпаясь, он помнил всё, что в них происходило: и девушку, которую во сне звали Элис, и волшебный мир с фиолетовым небом и тремя лунами, и светловолосую зеленоглазую сестру Элис — Лору.

Когда он увидел Алину здесь, в Питере, то на секунду подумал, что просто спит и видит сон, но нет, она действительно существует — девушка из его странных снов, она именно такая, какой снилось — яркая, живая, настоящая. Сергей, улыбаясь своим воспоминаниям, устроился на том же месте, где в прошлом году сидела Алина. Взглянув на часы, подумал, что ещё только час дня, а встретились они после обеда, часа в два, ещё есть время.

Прошедший год был для Сергея очень тяжёлым. Ему пришлось вписываться в чужой, непривычный мир, говорить на неродном языке, заниматься тем, что не особо-то нравилось. Но отец просто не оставил ему выбора. Он выдвинул ультиматум: либо сын едет на стажировку в Америку, попутно создавая и укрепляя деловые контакты с американскими бизнес-партнёрами, либо, раз не способен принести пользу семье своими мозгами, женится на дочке какого-то его делового партнёра, который «очень далеко пойдёт, поверь мне на слово, сынок, я в таких делах не ошибаюсь». Понятно, что жениться ради папиных амбиций Сергею совсем не хотелось, поэтому пришлось ехать.

А ведь в детстве он мечтал стать лётчиком, а может быть даже космонавтом. Хотел поступать в военное лётное училище, но отец, как всегда, вмешался. Он вообще очень жёсткий человек и если что-то решил, переубедить его невозможно. Отец сказал, что уже немолод, забота о семье скоро ляжет на плечи Сергея, и умение управлять самолётом тут мало чем поможет. Пришлось поступать на экономический в МГУ. Отец проворачивал какие-то полулегальные сделки, скупая то, что ещё не разворовали при развале Союза, и готовился сильно подняться на приватизации. И тут ему был нужен сын и его знания.

Сергей, может быть, и взбунтовался бы на такой отцовский диктат, но были ещё мама и младшая сестра Иринка, которая пока в школе учится. И он, как единственный сын, действительно должен позаботиться об их благополучии.

Он очень соскучился по маме и сестрёнке за этот год. Но из Америки сразу полетел в Питер, чтобы встретиться с Алиной. А завтра поедет домой, в Москву. Может быть, и Алина согласится поехать, и он познакомит её с семьёй. Отец наверняка будет недоволен, но ничего, он ему сейчас нужен, так что тоже может предъявить ультиматум: либо женится на Алине, либо тот пусть сам со всем справляется. Но он надеялся, что до этого не дойдёт, и они примут его девушку в семью без всяких условий.

Сергей снова посмотрел на часы — уже половина третьего, за размышлениями он и не заметил, как пролетело время. «Она просто немного опаздывает, это нормально, девушки всегда опаздывают на свидания». Но в груди начинает скапливаться какое-то холодное липкое чувство, похожее на страх. Он ещё пытается улыбаться и уговаривать себя, что всё нормально и Алина сейчас появится, вот-вот, буквально сейчас…

Следующий час он внимательно вглядывался в каждую приближающуюся девушку, получая в ответ недоумённые, иногда сердитые, иногда вызывающие взгляды. Пара девушек даже пытается подойти познакомиться, но он делает вид, что не понимает их, ему сейчас вообще не до любезностей с другими девушками. Сергей уже почти понял, что она не придёт. Но ещё не верил в это. Неужели что-то случилось?

Он прождал до восьми вечера, уже ни на что не надеясь. Потом отправился к тем самым друзьям с журфака, у которых они ночевали с Алиной. Ребята ему обрадовались, а ещё больше обрадовались бутылке Джека Дэниэлса. Пара бутылок столичной вдобавок к заграничному виски сделали его вечер не таким беспросветным, а наутро он выбрался из гостеприимной общаги с твёрдым намерением найти Алину во что бы то ни стало.

Первым делом направился в институт, где она училась. В деканате его огорошили сообщением, что Алина, сдав летнюю сессию, забрала документы. На вопрос «Почему?» секретарь пожала плечами: «Вроде по семейным обстоятельствам».

Значит, всё же что-то случилось. Пользуясь всем своим обаянием, а также коробкой заграничного шоколада, Сергей узнал домашний адрес Алины. Не так и далеко, на поезде двое суток, но есть ведь и самолёты. Только придётся сначала домой заехать, мама, наверное, волнуется. Не хватало ещё, чтобы отец послал за ним своих ищеек.

Глава 3 — Алька

Он появился на свет в морозный зимний день после новогодних праздников — голубоглазый карапуз, прочно занявший главное место в её сердце.

Беременность была очень тяжёлой, Алька мучилась от токсикоза с четвёртой недели и почти до самых родов. Каким-то чудом умудрилась при этом не завалить сессию. Но после, хорошо все обдумав, забрала документы и уехала домой. Даже если бы ей хватило сил учиться при таком ужасном самочувствии, ребёнку не место в студенческой общаге.

Родители, конечно, были в шоке. Учитывая, что она единственный ребёнок, они совсем не стремились возиться с пелёнками и подгузниками. Поэтому решение пока не подавать документы в местный вуз, как Алька сначала хотела, особо-то и не обсуждалось. Сидеть с внуком они не собирались: «Твой ребёнок — твоя ответственность». Она была уверена, что на самом деле родители её любят и всегда будут на её стороне, но они всю жизнь стараются её воспитывать. Видимо, не очень получается, учитывая положение, в котором она оказалась.

Конечно, Алька почти каждый день думала о Сергее, о том, как проходит его практика в Америке, сколько симпатичных американок его окружают и не надумает ли его отец снова женить сына. Она мечтала, как следующим летом поедет в Питер вместе со своим сыном (то, что будет мальчик, она узнала на УЗИ и была очень счастлива). Как удивится и обрадуется Сергей, встретив их, и как дальше они будут вместе строить семейную жизнь.

Встречая Новый год дома, с родителями, поднимая бокал с яблочным соком вместо шампанского под бой курантов, она загадала, чтобы Сергей не забыл и не разлюбил, чтобы вернулся и ждал их 17 мая, как договаривались, в Питере.

Если бы она знала, что ждёт её впереди, загадала бы совсем другое…

Сначала всё было хорошо, родители встречали её из роддома с цветами. Конечно, больше всего ей хотелось бы видеть Сергея, но она старалась поменьше думать о нём, всё своё внимание и всю свою любовь отдавая сыну — Даньке.

Малыш сразу покорил сердца бабушки и дедушки, голубоглазый, темноволосый, очень активный улыбчивый карапуз, так похожий на своего отца. И молоденькая врач, приходившая из детской поликлиники, заверяла, что всё в порядке, и, хотя ребёнок родился раньше срока, он вполне здоров. Но Алька почему-то всё сильнее волновалась — малыш часто плакал и у него начинала идти кровь из носа. Врач только отмахнулась от такой жалобы — все дети часто плачут и кровь тоже часто у малышей — капилляры слишком тонкие.

А ещё Алька заметила, что чувствует сына, точно знает, когда он голоден или у него болит живот. В последнее время она чувствовала, что у малыша болит голова, и это её очень беспокоило.

Алька уже начала понимать, что вряд ли она сможет поехать с сыном в Питер в мае — он ещё слишком мал. Но окончательно поставила крест на поездке болезнь Даньки — небольшая простуда вдруг обернулась тяжёлой пневмонией, и Алька с сыном загремели в больницу на целый месяц.

В первые дни, глядя на малыша, такого маленького и беззащитного, в больничной палате под капельницей, она не могла сдержать слёзы, и все мысли были только о том, чтобы малышу стало легче. Но когда температура спала, и Данька пошёл на поправку, она всё чаще думала о том, какой глупой была год назад. Неужели нельзя было хотя бы адресами обменяться, почему они были так уверены, что ничто не помешает им встретиться. Да, она тогда не знала, что уедет из Питера, но почему не подумала о таком варианте? Алька металась между мыслями о больном ребёнке и мыслями о несбывшихся мечтах.

Но положила конец этим метаниям врач-кардиолог, поставив Даньке диагноз — врождённый порок сердца. Из-за него повышенное давление, отсюда и кровотечение, и головные боли. «С таким пороком долго не живут, нужна операция», — эти слова словно метлой вымели из головы Альки все мысли о поездке и встрече с Сергеем. Теперь она могла думать только о Даньке. «Долго не живут» врача вдруг перекликнулись со словами старой цыганки из детства, и Алька все свои силы энергию направила на то, чтобы спасти сына.

И дальнейшие дни и недели заполнились походами по врачам, всевозможными обследованиями, анализами и консультациями с местными медицинскими светилами. Врачи единодушно сходились в одном — операция нужна, но кто-то считал, что делать её надо в год, кто-то, что не раньше двух, а кто-то — что в три года самый подходящий возраст.

Хорошо, что с этими походами по врачам Альке помог сосед — он был старше на три года, они вместе росли, в своём дошкольном детстве проводя во дворе всё светлое время суток. А сейчас Лёшка вернулся из армии и восстановился в институте, но до сентября был совершенно свободен. Он возил Альку на отцовской «пятёрке», помогал таскать сумки, забитые детскими принадлежностями — кто бы знал, сколько вещей нужно малышу на каких-то несколько часов.

В конце концов, решено было делать операцию в два года в Москве, а пока Даньке прописали поддерживающую терапию и тепличные условия — болеть так, как в прошлый раз, было категорически нельзя.

Алька наконец-то немного успокоилась, удостоверившись, что сыну в ближайшем будущем ничего не грозит, наконец-то перевела дух и «вынырнула» из своих страхов и переживаний.

На дворе был август, Даньке исполнилось полгода, и он уже сидел в летней коляске, с любопытством глядя на всё вокруг. А Алька вдруг начала «слышать» сына. Его первое «мама» прозвучало у неё в голове, когда она чистила яблоки на шарлотку. Данька сидел рядом в высоком креслице и с интересом наблюдал за её действиями. «Мама», — ещё раз «услышала» она, и, взглянув на сына, увидела, что тот улыбается и тянется за кусочком яблока. «Дай», — то, что она «слышит» Даньку, сомнений не осталось. Она протянула ему кусок очищенного яблока, и малыш с усердием стал его мусолить своим единственным пока зубом.

А самое интересное, что Альку это совершенно не испугало, словно так и должно быть — ну, подумаешь, ребёнок-телепат, что тут такого. Конечно, рассказывать о таких необычных Данькиных способностях она никому не стала, они уже и так устали от больниц и обследований, а сколько их ещё предстоит. А сын, поняв, что Алька слышит его мысленные слова, очень быстро стал пополнять свой словарный запас. Зато почти перестал агукать и кричать, что очень взволновало ее родителей. Они уговаривали Альку показать сына специалистам — вдруг мальчик глухой или немой. Но Алька, понимая, что дело вовсе не в этом, только отмахивалась: потом, после операции со всем разберёмся.

Ей снова стали сниться те странные сны с Сергеем и, проснувшись, она часто плакала тихонько в подушку, стараясь, чтобы сын не увидел её слёз. Она понимала, что шанс на встречу с любимым почти нулевой, она, дурочка, даже не знает его фамилию, ничего, кроме имени и того, что живёт он в Москве.

Но жизнь шла своим чередом, сын требовал внимания и заботы, не давая скатиться в депрессию. Они встретили Новый год вчетвером, папа решил ради внука поставить настоящую ёлку, даже не ёлку — пихту с длинными мягкими иголками. Данька был в восторге, всё время тянулся погладить веточки и по-детски радовался мигающим огонькам.

И, уже не особо веря в удачу, Алька загадала в новогоднюю ночь то, о чём мечтала — встретить Сергея и познакомить его с Данькой.

Глава 4 — Сергей

Дома было хорошо.

Как же он отвык за год от простейших и когда-то казавшихся неизменными вещей — удобной большой кровати с нормальной жёсткости подушками и матрасом, ванной, в которой можно валяться хоть полдня, блинчикам со сметаной на завтрак и домашнему борщу, который мама всегда готовила сама. Дома было уютно и безопасно, отец был доволен и строил грандиозные планы по развитию бизнеса. Мама несколько раз осторожно намекнула, что была бы счастлива понянчить внуков, а Иринка без всяких намёков пришлёпала вечером в его комнату, расположилась в его любимом кресле и потребовала отчёта о его любовных похождениях в Америке.

— Ну давай расскажи, какие там девушки? Они правда всё время жуют жвачку и постоянно улыбаются? Завёл себе там подружку Барби? А сюда привезёшь?

— Не было у меня там никаких Барби, и вообще я ездил работать, а не развлекаться. И на девушек особо не смотрел.

— Да не может быть, за целый год не завёл себе девушку? Неужто они там в Америке совсем не умеют охмурять таких красавчиков, как ты?

— Охмурять пытались, но мне это было неинтересно.

— Неужто твоё сердце уже занято, старший братишка? — она вскочила со своего, вернее, его кресла, и залезла на кровать. — Давай колись, клянусь, я никому не скажу, буду хранить твою тайну так же крепко, как банковский сейф.

— Неудачное сравнение, любой сейф можно взломать. А девушка… я встретил её в Питере перед самым отлётом в Америку. И да, я влюбился. Но она пропала, вернувшись, я обнаружил, что она забрала документы из института.

— Но ты же найдёшь её, да? Это здорово! Мама будет очень рада. И отец наверняка поймёт.

— Надеюсь на это. Да, я узнал её адрес, она живёт в N-ске, завтра собираюсь полететь туда и всё выяснить.

— Вряд ли отец отпустит тебя так быстро. Он и так еле дождался твоего приезда.

— Ну ты же поможешь мне? Я пока не хочу говорить ему об Алине, пока не выясню, что произошло. Сможешь прикрыть меня на пару дней? Скажем, что устроили встречу с друзьями у кого-нибудь на даче.

— Хорошо, попрошу Сашку устроить выезд на дачу с ночёвкой. Он будет рад тебя видеть.

— Что там у тебя с ним? Всё так же вертишь бедным парнем, как вздумается, а он готов на всё ради твоих прекрасных глаз?

— Да каких прекрасных-то, это у тебя прекрасные глаза, а у меня обычные серые. Почему вся красота достаётся тем, кто не хочет ей пользоваться?

— Не прибедняйся, ты очень симпатичная, и глаза у тебя красивые, и поклонников, насколько я помню, достаточно, чтобы заставить Сашку волноваться.

— Да нужны они мне, придурки озабоченные. Там нет никого, кто мог бы хотя бы рядом с тобой встать. Я не соглашусь встречаться с парнем, который будет менее интересен, чем мой брат.

— Хватит лести, лисичка-сестричка, давай уже иди спать, пока мама не поднялась и не устроила мне нагоняй!

— Ладно, пойду Сашке позвоню. Завтра забегу к тебе перед завтраком, расскажу, согласится ли он помочь.

Ирка соскочила с кровати и, уже выйдя за дверь, просунула обратно голову и «томным голосом» проворковала: «Спокойной ночи, дорогой, сладких снов». И быстро закрыла дверь, спасаясь от брошенной в неё братом подушки.

Сергей улыбался, закрывая глаза — всё будет хорошо, завтра он найдёт Алину и… Дальше думать он боялся, поэтому просто отпустил свою тревогу и заснул.

В N-ск Сергей прилетел уже под вечер, поэтому сразу из аэропорта взял такси и поехал по добытому в Алькином институте адресу.

Когда машина въезжала во двор, он увидел её — Алина выходила из старенькой «пятёрки» с ребёнком на руках. Удивившись, он попросил таксиста остановиться за несколько подъездов до нужного, и, выйдя из машины, стал наблюдать, стоя за стволом огромного тополя, как водитель «пятёрки» достаёт сумки с заднего сидения и, помогая Алине, идёт вместе с ней в подъезд. «Наверное, просто знакомый подвёз её домой, а ребёнок — брат или сестра», — Сергей решил подождать, когда водитель вернётся, чтобы никто не помешал его разговору с Алиной. Но прошло уже минут двадцать, а никто из подъезда так и не вышел. «Не может быть, что они вместе, если у них ребёнок, то, значит, сразу, как я уехал…» — дальше мысли стопорились и буксовали, а Сергею вдруг захотелось напиться так, чтобы забыть то, что он только что увидел.

Он простоял во дворе ещё полчаса, потом пошёл куда глаза глядят, стараясь не думать и не чувствовать, зашёл в первую попавшуюся забегаловку, где просидел до закрытия в компании с бутылкой дешёвой водки, которая, однако, делала своё дело — в голове образовалась пустота, а в груди постепенно замерзала душа.

Потом он слонялся по улицам до утра, а утром зачем-то снова вернулся во двор к Алине, словно надеясь, что вчера ему всё привиделось, и сейчас во дворе не будет никакой старой «пятёрки».

Машина стояла на том же месте, а часов в девять утра из подъезда вышла Алина, снова с ребёнком на руках, и тот же парень с сумками, открыл перед ней дверь машины и помог устроиться на заднем сидении. Затем сел за руль, и машина уехала.

А Сергей вдруг рассмеялся — надо же было быть таким наивным! Какая девчонка станет ждать год парня, с которым была знакома всего сутки. Который ничего ей, в общем-то, не обещал и о котором она почти ничего не знала. Только такой, как он, глупый влюблённый дурак, мог поверить в это. А Алина молодец, быстро себе парня нашла, уже и ребёнка успели сделать, глядишь, через годик ещё одного — и вот вам готовая образцовая семья. А таким, как Сергей — наивным идиотам — любовь не положена, им положено жениться на расфуфыренных безмозглых куклах ради денег и нужных связей. Зато не больно.

Сергей вышел со двора, который наверняка будет теперь сниться в кошмарах, поймал такси и поехал обратно в аэропорт. Больше в этом городе ему было нечего делать.