Мой бывший тёмный властелин

Юки, 2023

Он был моим заклятым врагом. Жестоким императором, захватившим полмира. И стал моей единственной любовью. Но наша история закончилась печально.В этой жизни мы встретились снова. Теперь он мой декан, а я его студентка. А еще он – последний из рода драконов. Что в этот раз приготовила для нас судьба?Вас ждут:Отношения от ненависти до любвиРеинкарнация героевДва мира и две историиВластный император и неотразимый декан в одном лицеХрупкая, но сильная принцессаМагическая академияОпасности и интригиИ много романтики)

Глава 4

Эйдория

Мы очутились в какой-то темнице. Верней, это император перенес нас сюда, телепортировав прямо из кареты. Герцогиня не успела ничего предпринять, или как-то задержать нас. Да и не пыталась — страх перед завоевателем был слишком силен, и она просто оцепенела от ужаса.

Я огляделась и увидела сырые стены, покрытые мхом, ржавые решетки крохотных камер, и маленькие зарешеченные окна под потолком. Отметила это лишь краем сознания, потому что мои мысли сейчас занимало совсем другое.

Зачем император меня похитил и что ему от меня надо?

Паника постепенно захватывала разум, заставляя поддаться эмоциям. Я поспешно отстранилась от мужчины, и он не стал этому препятствовать.

— Зачем мы здесь? Что ты задумал? — напрямую спросила его, не став ходить вокруг да около.

— Располагайтесь, Ваше Высочество, — насмешливо произнес император, изобразив шуточный поклон. — Придется тебе побыть тут какое-то время. Не дворцовые покои, конечно, но и ты не гостья. Да и отсюда точно не сбежишь. Хотя… Если согласишься согреть мне постель, я подумаю над тем, чтобы улучшить условия твоего проживания.

— Да как ты смеешь?! — покраснела я от негодования и стыда. — Мой отец тебя в порошок сотрет, когда меня отыщет.

Император лишь усмехнулся. Он схватил меня за плечи и втолкнул в одну из камер. Не устояв на ногах, я упала на пол. За спиной мужчины появился стражник в черно-белой форме, и протянул ему связку ключей.

— Как только твой отец отдаст мне свой трон, я отправлю тебя обратно домой. Надеюсь, он сделает правильный выбор, и мне не придется отправлять тебя ему по частям.

Я промолчала, не зная, что на это ответить. Слова императора напугали меня, и я не пыталась подняться, исподлобья глядя на своего пленителя. Получается, я у него в заложниках? Бедный мой отец, он скорей выполнит все его требования, чем позволит мне пострадать.

— Что ж, оставляю вас наслаждаться тишиной, ваше Высочество. Надеюсь, вам понравятся ваши новые хоромы.

Фэр запер решетку, отдал связку стражнику, и они ушли. Я поднялась, потерла ушибленный локоть, и осмотрелась. Из всех удобств тут были только лавка с дырявым матрацем, набитым соломой, бадья с водой, небольшая тумба с кувшином воды на ней, и ведро в углу, предназначенное для естественных нужд. Сама камера была столь малых размеров, что я могла бы обойти ее по периметру всего за несколько шагов.

Во мне начала закипать злость, даже страх куда-то отступил. Да будь он хоть богом, я никому не позволю так обращаться с собой! Мерзавец, специально ведь засунул меня в эту дыру, чтобы показать свою власть!

Надо бежать отсюда. От этого зависит судьба моего королевства.

Ландариум

Фэрион был в курсе, что сын королю не родной, но об этой тайне знали лишь единицы. Принц был совсем крохой, когда монарх женился на вдове графа Милеса. Для всех Алан был наследным принцем, потому что больше сыновей у монарха не было. Ходили слухи, что король умудрился заделать ребенка где-то на стороне, но вроде как родилась дочь, и наследовать престол она никак не могла. Фэрион не знал, правда ли это, но ему было плевать. Особенно сейчас, когда ублюдок решил, что имеет на Лив какое-то право.

Он подошел к парням со спины и вкрадчиво поинтересовался, добавив в голос стали.

— Студенты, потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

Кулаки чесались заехать принцу по морде, но, к сожалению, позволить себе этого декан не мог.

Троица обернулась, отыскивая взглядом глупца, осмелившегося их прервать.

— Ты еще кто такой? — удивленно поинтересовался Алан, не ожидая увидеть кого-то, подобного Фэриону.

Несмотря на появление Кейджа, страх в глазах девушки не уменьшился, скорей наоборот, стал намного больше. И он мог понять, почему. Ведь, по ее мнению, он был ничуть не лучше принца.

— Я декан этой студентки. А вот кто вы такие, и что вам от нее надо, хотелось бы узнать.

Блондин вдруг вскочил на скамейку и, лихо перепрыгнув через преграду, встал рядом с девушкой, приобняв ее за талию. Дракон внутри Фэриона недовольно зарычал, а сам мужчина едва сдержался, чтобы не сорваться следом. Оливия дернулась, пытаясь сбросить с себя руки принца, но парень прижал ее к скамейке, не давая шанса вырваться.

— Я просто общаюсь со своей девушкой, — заявил он Кейджу, нагло ухмыляясь прямо ему в глаза. — Это запрещено, господин декан?

Он спустился рукой ниже спины, и демонстративно огладил ягодицы Лив. И тут Фэриона накрыло. На глаза упала пелена, и как-то стало наплевать на последствия.

— Руки убрал от нее!

С нечеловеческой скоростью он подлетел к наследнику, и, схватив того за шкирку, оторвал парня от замершей в испуге девушки. Швырнув принца на землю, Фэрион бросился было на него, но окрик Оливии остановил его.

— Не надо! Он того не стоит!

Вытерев кровь с разбитой при падении губы, Алан поднялся на ноги и гневно уставился на декана.

— Ты хоть представляешь, на кого напал?

— Разумеется! — задыхаясь от ярости, выплюнул мужчина. — И что с того? Побежишь жаловаться на меня папочке?

Сделав глубокий вдох, он постарался успокоиться. Фэрион вдруг вспомнил, что он теперь преподаватель, и должен вести себя соответственно.

— Все, представление окончено. Отправляйтесь на занятия, студенты, — он злобно посмотрел на парней, — живо!

Недобро сузив глаза, принц, помедлив, все же послушался. Но, проходя мимо, он замер возле декана и произнес, так, что его услышал только Фэрион.

— Студентка и декан… Вот, значит, как… Интересно, а ректор знает об этом?

Следом за драконом о себе заявил император, и потребовал оторвать наглецу голову. Сжав кулаки, Кейдж едва сдержался, чтобы не поддаться этому желанию.

— Вам надо больше спать, студент, а то мерещится всякое.

Алан ничего не ответил, лишь одарил мужчину многообещающим взглядом. Проводив глазами наследника и его свиту, Фэрион повернулся к Оливии, все также стоящей позади скамейки, словно отгородившись от него. Он не стал приближаться, боясь спугнуть окончательно.

— Ты в порядке? Какого черта этот молокосос к тебе прицепился? — Кейдж поморщился. — Ему что, мало тех девок, что бегают за ним? И вообще, что он забыл в академии?

Оливия помрачнела.

— Ему нужна именно я. Это уже дело принципа. Впрочем, у тебя ведь схожие с ним намерения… господин декан.

Она, снова подняла глаза и посмотрела на него так, отчего ему стало не по себе.

— Теперь по всей академии слухи пойдут. Вот зачем ты вмешался?

— А надо было пройти мимо? — разозлился вдруг он. — И позволить ему добиться желаемого? Или ты и сама этого хочешь?

— Не говори ерунды, Фэр! — сердито воскликнула Лив. — Я в эту академию то сбежала, чтобы быть от него подальше. Но он последовал за мной и сюда.

— Фэр… — Кейдж скользнул к ней, и девушка отшатнулась, чуть не упав прямо в колючие заросли шиповника. — Мне всегда нравилось, как ты произносишь мое имя.

А потом до него дошли ее слова, и он резко остановился.

— Постой, он что, и до академии тебя преследовал?

Лив отвела глаза, и он снова почувствовал, как внутри закипает ярость.

— Неважно. Я давно привыкла сама справляться, и твоя помощь мне не нужна.

— Что значит, неважно?! Думаешь, я буду спокойно смотреть, как эта сволочь пристает к тебе? Пусть еще хоть раз только приблизится, я ему все кости переломаю!

— И тебя сразу уволят из академии. Да кто ты вообще такой, чтобы вмешиваться в мою жизнь?

Слова девушки охладили его и заставили задуматься. Как бы он ни хотел быть с Оливией, она никак не вписывалась в его планы. Скорей даже, мешала им. А этого никак нельзя было допустить.

— Знаешь, ты права. По сути, мы никто друг другу, — он отступил назад. — Поторопитесь в столовую, студентка. Занятия начнутся через пятнадцать минут.

Сказав это, он быстро зашагал по дороге, боясь передумать. И ему показалось, будто в глазах Оливии мелькнуло сожаление.