Тараканы

Ю Несбё, 1998

Посол Норвегии найден убитым в бангкокском борделе. В Осло спешат замять скандал и командируют в Таиланд инспектора полиции Харри Холе: ему предстоит провести расследование как можно более конфиденциально. Оказавшись в злачных местах Бангкока, среди опиумных домов и стрип-баров, Харри постепенно обнаруживает, что в деле с убийством далеко не все так очевидно, как казалось вначале. Тараканы шуршат за плинтусами. Кто-то притаился во тьме, и этот кто-то не выносит дневного света.

Глава 9

Нхо вошел в Управление полиции через главный вход и остановился, увидев, как высокий светловолосый полицейский пытается что-то втолковать улыбающемуся охраннику.

— Доброе утро, мистер Холе, могу ли я помочь?

Харри обернулся. Глаза у него были опухшие и красные.

— Да, проведи меня мимо этого упрямого осла.

Нхо кивнул охраннику, и тот посторонился, пропуская их.

— Он утверждает, что не помнит меня со вчерашнего дня, — возмущался Харри, пока они ожидали лифта. — Черт побери, разве он не должен помнить хотя бы то, что было вчера?

— Не знаю. Вы уверены, что вчера дежурил именно он?

— Во всяком случае, кто-то очень похожий на него.

Нхо пожал плечами.

— Может, для тебя все тайцы на одно лицо?

Харри уже собрался ответить, когда заметил на губах Нхо язвительную улыбочку.

— Вот именно. А ты пытаешься объяснить мне, что мы, белые, для вас тоже все одинаковые?

— Да нет. Мы видим разницу между Арнольдом Шварценеггером и Памелой Андерсон.

Харри широко улыбнулся. Ему нравился этот молодой полицейский.

— Ладно. Понимаю. Один-ноль в твою пользу, Нхо.

— Нхо.

— Нхо, да. Разве я сказал не так?

Нхо с улыбкой покачал головой.

Лифт оказался битком набит и так пахуч, что втиснуться в него было все равно что в сумку с несвежим тренировочным костюмом. Харри на две головы возвышался над остальными. Некоторые подняли на него глаза, одобрительно улыбаясь. Один из них спросил Нхо о чем-то и затем произнес:

— А, Norway… that’s… that’s… I can’t remember his name… please help me^[8].

Харри улыбнулся и попытался с сожалением развести руками, но в лифте было слишком тесно.

— Yes, yes, very famous!^[9] — настаивал собеседник.

— Ибсен? — попробовал помочь ему Харри. — Нансен?

— No, no, more famous!^[10]

— Гамсун? Григ?

— No, no. — Человек раздосадованно посмотрел на них, когда они вышли на пятом этаже.

— Твой кабинет. — Крамли показала пальцем.

— Здесь уже кто-то сидит, — возразил Харри.

— Не там. А вон там.

— Там?

И он уставился на стул, втиснутый между другими за длинным-предлинным столом, где бок о бок сидели сотрудники. Места на куске стола напротив его стула хватало как раз для блокнота и телефонного аппарата.

— Посмотрим, может, я сумею устроить тебя в другом месте, если тебе придется у нас задержаться.

— Надеюсь, что этого не произойдет, — пробормотал Харри.

Инспектор собрала свою команду на утреннюю летучку. Собственно, в команду входили Нхо и Сунтхорн, двое полицейских, которых Харри уже видел накануне вечером, и еще Рангсан, самый старший из сотрудников отдела.

Рангсан сидел, углубившись в газету, и делал вид, что внимательно читает, но время от времени вставлял свои комментарии по-тайски, которые довольная Крамли тут же записывала в маленькую черную книжечку.

— Отлично, — сказала она, захлопнув книжку. — Итак, мы впятером попробуем раскусить этот орешек. Среди нас есть норвежский коллега, поэтому все общение отныне будет идти по-английски. Начнем с технической экспертизы. Рангсан говорил с парнем из технического отдела. Пожалуйста.

Рангсан бережно свернул газету и откашлялся. У него были жидкие волосы, очки на шнурке сползли на кончик носа, — всем своим видом он напоминал Харри школьного учителя, снисходительно и несколько саркастически взирающего на окружающий мир.

— Я разговаривал с Супавади из технического. Они нашли целую кучу отпечатков в номере мотеля, что неудивительно, но ни одни из них не принадлежали убитому.

Другие отпечатки идентифицированы не были.

— Это не так-то легко сделать, — пояснил Рангсан. — Даже если «Олимпусси» посещает не так много клиентов, все равно там осталось не менее сотни отпечатков.

— А что, нет отпечатков на дверной ручке? — спросил Харри.

— К сожалению, их там слишком много. И ни одного целого.

Крамли положила ноги в найковских кроссовках на стол.

— Мольнес, по всей видимости, сразу лег в постель, едва войдя в номер, так что не успел особо наследить. И по меньшей мере два человека брались за ручку двери после убийства — Дим и Ван. — Она кивнула Рангсану, который снова было развернул газету. — Вскрытие показало, как мы и предполагали, что посол был заколот ножом. Нож проколол левое легкое и угодил прямо в сердце, так что перикард наполнился кровью.

— Тампонада, — вставил Харри.

— Что?

— Так это называется. Все равно что засунуть вату в колокольчик: сердце не в состоянии биться и захлебывается собственной кровью.

Крамли скривилась.

— О’кей, оставим пока технические детали и вернемся к общей картине преступления. Кстати, наш норвежский коллега уже отверг версию о том, что мотивом убийства послужило ограбление. Может, расскажешь нам, Харри, что ты думаешь об этом убийстве?

Все повернулись к нему. Харри покачал головой:

— Я пока ничего не думаю. Просто я считаю, что в этом деле есть две странные вещи.

— Мы все внимание, инспектор.

— Хорошо. ВИЧ ведь широко распространен в Таиланде, не так ли?

Воцарилось молчание. Рангсан выглянул из-за края газеты:

— У нас полмиллиона инфицированных, согласно официальной статистике. В ближайшие пять лет прогнозируется от двух до трех миллионов носителей вируса.

— Благодарю за информацию. У Мольнеса не было с собой презервативов. Много вы знаете людей, которые решились бы на секс с проституткой в Бангкоке без презерватива?

Никто не ответил. Рангсан что-то буркнул по-тайски, двое других тайцев громко захохотали.

— Гораздо больше, чем ты думаешь, — перевела ему Крамли.

— Всего пару лет назад мало кто из проституток в Бангкоке вообще знал, что такое ВИЧ, — сказал Нхо. — Но теперь многие из них сами берут с собой презервативы.

— Допустим. Но если я отец семейства, как Мольнес, то я, скорее всего, позабочусь о том, чтобы тоже иметь презервативы, ради своей же безопасности.

Сунтхорн фыркнул:

— Если бы я был отцом семейства, я не пошел бы к сопхени.

— К проститутке, — перевела Крамли.

— Разумеется. — Харри рассеянно постукивал карандашом по подлокотнику.

— Что еще странного ты нашел в этом деле, Харри?

— Деньги.

— Деньги?

— У него с собой было всего пятьсот батов, то есть примерно десять американских долларов. Но девочка, которую он снял, стоит тысячу пятьсот батов.

На мгновение все притихли.

— Хороший вопрос, — сказала Крамли. — Но может, она обеспечила себе гонорар до того, как подняла тревогу, обнаружив, что он мертв?

— Ты имеешь в виду, что она его ограбила?

— Именно. Выполнила свою часть договора.

Харри кивнул:

— Возможно. Когда мы сможем поговорить с ней?

— После обеда. — Крамли снова откинулась на спинку стула. — Если желающих выступить больше нет, то все свободны.

Желающих не было.

По совету Нхо Харри выкроил сорок пять минут, чтобы съездить в посольство. Спускаясь в переполненном лифте, он услышал знакомый голос:

— I know now, I know now!^[11] Сульшер! Сульшер!

Харри повернул голову и, соглашаясь, улыбнулся в ответ.

Так вот кто самый известный норвежец в мире. Футболист, нападающий, из английского промышленного города потеснил всех наших первооткрывателей, художников и писателей. Поразмыслив немного, Харри решил, что мужчина в лифте по-своему прав.

Примечания

8

А, Норвегия… это… это… не могу вспомнить его имя… пожалуйста, помогите мне (англ.).

9

Очень, очень знаменитый! (англ.)

10

Нет, нет, еще знаменитее! (англ.)

11

Я знаю теперь, я знаю! (англ.)