Ты знала

Эшли Одрейн, 2021

Блайт всегда мечтала стать идеальной матерью, которой не было у нее самой… Поэтому появление на свет дочери Вайолет стало для нее подарком. Но очень скоро долгожданное материнство превращается в настоящее испытание, и в Блайт с каждым днем растет уверенность: с ее дочерью что-то не так. Девочка не по возрасту хитра и умеет манипулировать окружающими. Все вокруг считают тревоги и страхи Блайт пустыми, а ее муж даже не пытается подвергать слова дочери сомнениям. Однако, кажется, в их семье все меняется к лучшему с рождением второго ребенка, крошки Сэма. Вайолет искренне любит брата… или, по крайней мере, делает вид, что любит. И только Блайт не отпускают жуткие подозрения: что произойдет, если однажды Вайолет покажет свое истинное лицо?..

Глава 12

Месяц с ночной сиделкой пошел нам на пользу. Мы с Вайолет выбрались из тумана и наладили режим. На нем я и сосредоточилась. Наш день начинался с твоим уходом на работу и заканчивался с твоим возвращением. Все, что от меня требовалось, — поддерживать ее жизнь. Один день — одно дело, такая у меня была цель. Поход за продуктами. Визит к врачу. Купить новые ползунки (предыдущие она не носила и в результате из них выросла). Кофе и маффин. Я сидела на холоде в парке, грызла печенье с отрубями и смотрела на Вайолет, закутанную в зимний комбинезончик, ожидая, когда она уснет.

У меня было несколько знакомых с дородовых курсов, которые родили примерно одновременно со мной. Я не очень хорошо их знала, но мой адрес электронной почты оказался в их списке рассылки. Они часто приглашали меня погулять или пообедать где-нибудь, где уместятся все наши коляски. Тебе нравилось, когда я с ними встречалась, — ты радовался, что я веду себя, как другие мамы. Я ходила на эти встречи в основном ради тебя, чтобы доказать свою нормальность.

День за днем мы обсуждали одно и то же. Как, когда и где дети спят, когда, что и сколько едят, планы по переходу на прикорм, ясли или няня, хитроумные приспособления, без которых жизнь не в радость… Потом для чьего-нибудь ребенка наступало время сна, а спал он только дома в колыбельке. Поэтому, чтобы не нарушать с трудом установленный режим, мы расходились по домам. Иногда, когда счет уже был оплачен, я набиралась смелости и говорила то, что думаю.

— Временами с ребенком ужасно тяжело, — закидывала я удочку.

— Пожалуй, зато какая радость видеть поутру это маленькое личико! Сразу забываешь о трудностях.

Я пристально смотрела женщинам в глаза, пытаясь вычислить ложь. Ни одна не раскололась, не дала слабину.

— Это точно, — соглашалась я. И все же, глядя на Вайолет по дороге домой, удивлялась, почему мне не кажется, будто она — лучшее, что есть в моей жизни.

Как-то раз, уже перестав встречаться с теми мамочками, я проходила мимо кафе. За стойкой у окна сидела женщина и смотрела на своего младенца. Ему было месяца три или четыре, чуть меньше, чем Вайолет. Тонкие бледные губы женщины не двигались, не произносили обычных заверений: Ты мамин мальчик, ты мой малыш, ты такой сладкий. Она слегка поворачивала ребенка из стороны в сторону, словно разглядывала глиняную куклу в поисках изъянов.

Я остановилась, надеясь заметить на лице матери любовь или сожаление. Мне представилось, какой была ее жизнь, прежде чем ребенок вынудил ее выбирать между захламленной неубранной квартирой, пропахшей кислым молоком, и стойкой у окна в пустом кафе.

Я вошла внутрь, взяла латте, лишь бы что-нибудь заказать, и устроилась на табурете рядом с ней. Вайолет спала; я легонько потряхивала коляску, чтобы не разбудить. Сумка для подгузников соскользнула с ручки, бутылочка упала и покатилась по полу. Я подняла ее и решила, что не стану вытирать соску. Меня охватило ощущение собственной силы — как и всегда, когда я принимала тайные решения, которые другие матери никогда бы не приняли, например не сразу снимать мокрый подгузник или пропустить ежедневное купание, потому что у меня есть другие дела. Женщина обернулась, мы обменялись взглядами. Мы не улыбнулись друг другу, просто молчаливо сошлись во мнении, что наша жизнь вовсе не такая радужная, как расхваливали. Ее малыш срыгнул, она вытерла ему рот грубой бумажной салфеткой.

— Трудные времена, да? — Я кивнула в сторону ребенка, смотревшего на нее без всякого выражения.

— Говорят, дни тянутся медленно, зато годы летят быстро. — Я перевела взгляд на свою дочь. Она начала пробуждаться и задергала подбородком. — Посмотрим, — спокойно произнесла женщина, словно не верила, что ее чувство времени изменится.

— Некоторые считают материнство своим главным достижением. Не знаю, мне вот не кажется, что я чего-то достигла.

Эта женщина разительно отличалась от моих прежних подруг.

— У вас девочка?

Я назвала имя дочери.

— А это Гарри. Ему пятнадцать недель.

Некоторое время мы молчали. Наконец она сказала:

— Такое ощущение, будто он появился из ниоткуда. Ворвался в мою жизнь, разнося все на своем пути.

— Да уж, — ответила я, глядя на ее младенца, словно тот взрывоопасен. — Мы хотим их, растим в животе, выталкиваем наружу, а они все равно появляются из ниоткуда.

Моя собеседница положила Гарри в коляску, небрежно подоткнула одеяльце. Она по-прежнему не сюсюкала с ребенком; возможно, ей даже в голову не приходило разговаривать с ним таким тоном.

— Увидимся, — сказала она. У меня упало сердце — мне стало ясно, что мы больше не встретимся. Я замялась, пытаясь придумать тему для разговора, чтобы задержать ее подольше.

— Вы живете по соседству?

— Нет, мы живем на севере города, просто мне назначили здесь встречу.

— Хотите, я дам вам мой номер телефона? — предложила я, краснея. Мне всегда было непросто заводить друзей, но внезапно я представила, как мы обмениваемся сообщениями перед сном, откровенничаем друг с другом, жалуемся на жизнь, — и решилась.

— Э-э, ну ладно. Я запишу, — неохотно ответила она. Я тут же пожалела о своем опрометчивом предложении, но номер все-таки дала.

Она так и не позвонила. Больше я ее не встречала.

Иногда я думаю о той женщине. Может быть, она в конце концов почувствовала, что чего-то достигла. Возможно, теперь она смотрит на Гарри и понимает: она состоялась как мать и вырастила хорошего человека. Мне не дано узнать, каково это.