Таинственная лама и криминальная драма

Эрин Маккарти, 2020

Ликер, ложь и ламы в городе под названием Дружба… что может пойти не так? Безработная актриса Софи Лафлёр готова к смене обстановки. Когда она обнаруживает, что унаследовала и дом, и паб в причудливой Бухте Дружбы, штат Мэн, она приходит в восторг. Это именно то, что ей нужно, – свежий старт, свежий воздух и свежие лица. Что ей точно не нужно – а точнее, кто – это бедовая лама по имени Джек Керуак и безразличный управляющий пабом, которые случайно оказались в ее доме. И в момент, когда хуже уже быть не может, все, разумеется, становится хуже. Два слова: Мертвый. Мужик. Теперь новенькая в городе – враг народа номер два. Первое место принадлежит ее унаследованной злобной ламе, которая оказалась подозреваемой в смерти прелестного дедули. Вот только Софи быстро понимает, что почившего любили не так уж и сильно и, скорее всего, ее ворчливая лама тут ни при чем. Неужели Софи променяла Лос-Анджелес на криминальную драму с таинственной ламой… и расследование убийства?

III

У ДУРНОГО ВОСПИТАНИЯ Джека оказалась и положительная сторона: оплеванная Карен поспешила удалиться. На прощание она, правда, отпустила в мой адрес еще пару оскорблений, но я не могла на нее обижаться. Моя лама убила ее отца. Вряд ли после такого у нас был шанс стать лучшими подругами.

— Как вы? — спросил шериф Пеллетье, после того как ураган «Карен» умчался куда-то вдаль — в противоположную сторону от той, откуда пришли мы с Оливером и офицером Янг.

Я вздохнула.

— Неплохо для человека, который вдруг узнал, что ему в наследство досталась лама-убийца, — я изобразила некое подобие улыбки. — Честно говоря, неважно.

Шериф с сочувствием улыбнулся, и я впервые подметила, что он довольно симпатичен. Конечно, от него не захватывало дух и не сносило крышу, как при виде Дина Джордана. Но шериф был красив. С благородной сединой в бороде и усах. Добрыми карими глазами и открытой улыбкой. И, пожалуй, я бы начислила ему еще пару баллов за приветливость.

— Ужасный несчастный случай. Ламу Санни никак не назвать закоренелым убийцей. Да и Клиффа Джек хорошо знал. Когда Санни уезжала, Клифф о нем заботился. Мне кажется, старик просто споткнулся и упал, а животное случайно его лягнуло.

Я кивнула, но это объяснение меня не сильно успокоило. Ничего бы не случилось, если бы Джек не выбрался из загона. Здесь Карен была права.

— Держите, — он передал веревку Оливеру, — с вами ему, кажется, спокойнее.

Оливер взял веревку и зашагал по дорожке:

— Пойдем за мной, чудовище.

Вот уж на чудовище Джек походил меньше всего. Он вприпрыжку поскакал за моим другом, его густая шерсть болталась, словно неудачная самодельная завивка. Мы с шерифом пошли следом; я подметила, что мы оба предпочли держаться подальше от задних лап.

— Так вы из Калифорнии? — вдруг поинтересовался шериф.

Я подняла на него глаза.

— Да, из Лос-Анджелеса.

— Полагаю, сейчас не самый удачный момент спрашивать нравится ли вам Мэн?

Его шутка застала меня врасплох. Я от неожиданности хихикнула.

— Да уж, момент не самый удачный.

Он улыбнулся и ничего не ответил. Мне нравилась его доброжелательность, но хотелось помолчать. Я слишком распереживалась, чтобы болтать о пустяках.

Мы дошли до Водной улицы и обнаружили две полицейские машины, припаркованные у входа в аллею. Раньше я их не замечала. Около одного из автомобилей стояла офицер Янг и тот второй полицейский, чье имя я не знала.

Шериф Пеллетье остановился у второго автомобиля.

— Жаль, что вы, не успев приехать, угодили в такой переплет. Надеюсь, вы справитесь. У нас на самом деле очень тихий и милый городок.

Я выдавила из себя улыбку.

— Дальше будет только лучше, правда?

Он кивнул.

— Обязательно будет.

Моя улыбка стала чуть искреннее. Во всяком случае, непохоже, чтобы шериф меня ненавидел. Неплохо для начала.

— Я свяжусь с вами, если еще что-то понадобится, — добавил он. — Впрочем, тут, кажется, все понятно.

И на том спасибо.

Мы с Оливером поблагодарили его и направились в сторону Центральной улицы. Джек, как собака, шел за нами на поводке. Прохожие смотрели на нас с удивлением, но безо всякого страха перед ламой. Это мне показалось хорошим знаком. Возможно, до них еще не дошли новости, что с моим приездом Джек принялся убивать людей.

У бабушкиного дома я наконец выдохнула. Вернее, у моего дома. Калитка загона была открыта — свидетельство побега Джека. Оливер уверенно завел его в стойло, будто всю жизнь заботился о ламах. Затем он вилами накидал животному немного сена и проверил, достаточно ли воды.

— Мне нужно выпить, — заявил Оливер, когда закончил. — Уверен, у твоей бабули найдутся запасы выпивки.

— Даже если нет — весь паб к твоим услугам, — заметила я.

— И то верно.

Оливер вышел из сарая, а я осталась с Джеком. Запустив пальцы в шерсть, я почесала его длинную шею. Джек спокойно жевал сено, словно все, что произошло, его совершенно не касалось.

— Я уверена, что закрыла калитку, — прошептала я Джеку, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. — Вот увидишь, я буду хорошо о тебе заботиться. Как-то в третьем классе я взяла домой школьного хомяка. Правда, только на Рождество, однако справилась с малышом на «отлично». Он ни разу от меня не сбежал и никого не убил.

Я вдруг поморщилась, осознав, что пытаюсь оправдаться перед ламой.

Ведь вполне возможно, что я забыла запереть калитку. Слишком впечатлилась экскурсией по дому. И тем фактом, что у меня есть лама. Или закрыла ее не до конца. Я уткнулась носом в шею Джека, меня накрыло чувство вины. Неужели это из-за моей беспечности погиб Клифф Робишо? Как теперь с этим жить?

— Если б ты только мог рассказать, как все случилось, — шептала я Джеку. Вместо ответа он схватил губами новый пучок соломы и мощно задвигал челюстями.

Напоследок я еще раз погладила его шею и вышла, удостоверившись, что калитка надежно заперта. Даже подергала ее на всякий случай. То же самое проделала я и с воротами загона, одновременно пытаясь восстановить в голове свои действия в предыдущий раз. Но подробно вспомнить не смогла.

Вернувшись в дом, я обнаружила, что Оливер уже раздобыл где-то бутылку «Джеймисона» и два бокала. Он нажал на кнопку ледогенератора на дверце холодильника; оттуда с жужжанием и стуком в бокалы посыпался лед. Затем Оливер подошел к барной стойке, щедро налил виски в каждый из бокалов и протянул один мне. Я обычно не пью крепкий алкоголь в чистом виде, но в тот день решила сделать исключение.

Оливер поднял тост.

— За Клиффа. Мы были едва знакомы, но, кажется, ты был хорошим человеком, и нам жаль, что ты нас покинул.

— За Клиффа, — я подняла бокал.

После первого же глотка я поперхнулась и меня пробрала дрожь. Я поставила виски на стол. Оливер свой бокал выпил залпом. Как могло случиться так, что человек, с которым я разговаривала лишь три часа назад, теперь мертв. Это ужасно!

— Готова поклясться, что заперла ворота, — я решила поделиться с кем-то помимо ламы. Но тут же подумала, что веду себя, как ребенок, который выдумывает отговорки. К тому же я сомневалась.

Оливер пристально посмотрел на меня.

— Сегодня был насыщенный день. Легко было не заметить.

Я снова пригубила виски, хоть мне оно совсем не понравилось. Поморщившись, я прислонилась к барной стойке. Пожалуй, хватит на сегодня новых впечатлений.

— Я ведь тоже не вспомнил, что надо закрыть калитку, — добавил Оливер, заметив мой несчастный вид. — Все возился с телефоном. Миллениалы только о селфи и думают. Клифф был прав насчет нас. Мы такие нелепые и предсказуемые. Словом, никудышное поколение.

Он принялся было наливать себе второй бокал, но я схватила его за руку. Виски расплескалось по гранитной столешнице.

— Соф, осторожней!

— Дай-ка сюда телефон, — потребовала я. Его слова подсказали, как проверить версию с воротами.

— Что?

— Твой телефон. Дай взглянуть.

Он полез за ним, но остановился.

— Так, ты же не собираешься прямо сейчас совершить акт возмездия под лозунгом «все зло от технологий» и разбить мой телефон во славу человечности?

Я молча ждала, протянув руку. Он достал телефон из заднего кармана и, набрав пароль, отдал мне.

— Я за него еще кредит не выплатил.

Проигнорировав его комментарий, я принялась листать последние фотографии в галерее.

— Смотри, — я ткнула телефон ему прямо в лицо.

Он отпрянул и прищурился.

— Что я должен увидеть?

Я нажала на наше селфи с Джеком и пальцами приблизила картинку. Взяв у меня телефон, он вытаращил от удивления глаза.

— Ворота закрыты!

— Они были закрыты, — подтвердила я с победоносной улыбкой, чувствуя, как с моих плеч сползает тяжкий груз. Я закрыла ворота. Но эйфория тут же прошла. Если ворота были закрыты, тогда кто…

— Тогда кто открыл их? — спросил Оливер, заканчивая за меня мою мысль. Мы оба уставились на увеличенное фото.

Я еще раз глотнула виски, на этот раз почти не заметив его жгучий кислый вкус.

— И зачем? Какой смысл выпускать ламу?

— Это мог быть Клифф?

— Он ушел раньше нас, — подметил Оливер, — он же болтал с твоим секси-шмекси управляющим.

Оливер был прав. Но его слова навели меня на неприятное подозрение.

— Управляющий ведь живет в гостевом доме на участке. Совсем рядом с загоном. Мог ли он зайти проведать Джека и оставить ворота открытыми?

— Пожалуй, это возможно. Но он, похоже, умеет обращаться с животными и совсем не выглядит рассеянным.

— Ну ведь Джек не мог открыть ворота сам, своими копытами? Даже представить боюсь, что будет, если все вокруг начнут винить меня в смерти Клиффа. Я планировала начать здесь новую жизнь, а не прослыть убийцей.

— Разве можно называть убийством то, что вышло случайно? Тем более если это сделала лама?

Я взглянула на своего друга.

— Ладно, согласна, допустим не убийство, а лишение жизни, но я все равно не хочу, чтобы кто-то винил в нем меня.

Был у меня пунктик насчет того, чтобы всем нравиться. В этом отношении я была полная противоположность своей маме. Она всегда делала то, что хотела, и плевала на мнение остальных. Мама искренне полагала, что ее все любят — ведь по-другому и быть не могло. Я же получилась совсем другой. Например, я до сих пор переживала, что в седьмом классе меня невзлюбила Николь Сноуден. Почему — ума не приложу. Я ведь всегда была с ней очень мила.

— Вот и спроси у своего управляющего, заходил ли он к Джеку. Вы же встречаетесь после шести, не забыла?

Забыла. Совершенно вылетело из головы в тот момент, когда спокойное течение дня нарушила сеющая смерть лама.

— Не думаю, что он обрадуется, когда незнакомая девчонка, только что нагрянувшая из Калифорнии, начнет обвинять его в халатности.

Оливер махнул рукой.

— Ну и что? Здесь все — твоя собственность, а он проживает временно. Логично ведь предположить, что именно он оставил ворота открытыми.

Я сделала последний глоток виски.

— Значит, спускаемся на разговор с Дином.

— Вперед! Покажи ему, кто босс!

КОГДА МЫ ВОШЛИ, в пабе было темно и тихо. Глубоко въевшиеся пятна на деревянных столах создавали типичную для такого заведения атмосферу, но от их вида настроение только становилось мрачнее. За стойкой Дин обнимал какую-то женщину, которая негромко всхлипывала.

Упс. Хорошо, что я была в сандалиях и они не стучали по деревянному полу. Я бесшумно подошла к барной стойке и села на стул. Затем кашлянула, чтобы обратить на себя внимание. Все столики в пабе пустовали, кроме одного, с семьей из четырех человек. Еще один пожилой джентльмен сидел на другом краю барной стойки.

Женщина отодвинулась от Дина. Симпатичная блондинка с фигурой, как песочные часы — таким я всегда завидовала, поскольку сама напоминала нескладного, долговязого мальчика-подростка. Женщина поспешно утерла слезы и шмыгнула носом.

— Что желаете выпить?

— Я Софи Лафлёр, — ответила я, — этот паб мне достался по наследству от моей бабушки Санни.

То есть я вроде как была ее боссом.

— А это — мой друг Оливер, он пробудет здесь до конца недели, а затем вернется в Калифорнию.

— О боже, простите меня, — проговорила она, смахнув слезы. — Я только что узнала, что случилось с Клиффом. Не могу поверить. Какая ужасная смерть! Но я рада с вами познакомиться. Меня зовут Брэнди Хардесон. Я работаю здесь официанткой и барменом.

— Не волнуйтесь, я все понимаю, — я поспешила успокоить ее. — Сама никак не могу прийти в себя. Мы с Клиффом только сегодня познакомились.

Брэнди кивнула.

— Пойду обслужу свой столик. Дайте знать, если захотите что-нибудь.

— А можно меню? — вставил Оливер.

Я пригвоздила его взглядом — он состроил в ответ гримасу «А что такого?»

— Все, что мы ели сегодня, — мороженое и виски, — напомнил он. — На одном сахаре и выпивке я долго не протяну.

Он был прав.

За все это время Дин не обмолвился ни словом. Облокотившись на стойку бара, он размышлял о чем-то с угрюмым видом. Кажется, это был его конек.

— Понимаю, что сейчас не лучшее время, — обратилась я к нему, — но нам надо поговорить об управлении пабом. Не хочу вмешиваться, но думаю, мне стоит быть в курсе.

Я попыталась подобрать правильный тон: где-то между приветливым и твердым. С тоном я, вероятно, промахнулась, но ведь надо было с чего-то начинать.

— Что вы хотите знать? — спросил Дин. Он достал из-под стойки два стакана, насыпал в них лед и налил воды.

— Кто входит в штат, часы работы, меню, финансы. В Калифорнии я пыталась найти информацию про паб, но у вас, похоже, нет сайта.

Дин со шлепком положил на стол две салфетки и поставил на них стаканы.

— Нам не нужен сайт. В городе этот паб и так хорошо знают.

Мне начало казаться, что он намеренно уходит от разговора.

— Вы заходили к Джеку сегодня после разговора с Клиффом? Джек был в это время в загоне?

Дин удивленно посмотрел на меня.

— Нет, я сразу пошел в дом. Не обратил внимания.

— Просто хочу понять, как Джек сумел выбраться, — продолжила я. — Когда мы с Оливером уходили, ворота были закрыты.

У меня не было ни единой причины доверять Дину. Он бы легко выпустил Джека, только чтобы побесить новую хозяйку, не задумываясь о том, что это приведет к гибели Клиффа.

— У нас есть фотка, — сказал Оливер, доставая телефон. Полистав галерею, он показал экран Дину.

— Стопроцентно закрыто.

Брэнди принесла Оливеру меню.

— О, спасибо, зайка, ты прелесть.

Брэнди улыбнулась, ей явно было приятно.

Дин внимательно посмотрел на фото. Интересно, что он думал о нашем селфи? У меня была ужасная привычка корчить на фотографиях самые нелепые гримасы. На этой, в частности, я выглядела так, будто уже успела попробовать бабушкины кексы. Мне стало неловко. Каким бы угрюмым он ни был, это не отменяло того, что он красавчик.

— Что, если ворота открылись из-за ветра?

Нет, такую защелку ветру не открыть. Я сделала глоток воды; Оливер все продолжал штудировать меню.

— Когда именно вы ушли? — спросила я.

Мне нужно было уточнить порядок событий. Если кто-то проник на территорию участка, был ли у меня шанс заметить этого человека? Вряд ли. Мы с Оливером почти все время просидели на кухне.

— Через двадцать минут после нашей встречи. Принял душ и сразу вышел. Надо было заехать к Брэнди и подвезти ее на работу. У нее я провел около часа, а все остальное время мы были здесь.

Не похоже, чтобы они с Брэнди обсуждали способы повышения рентабельности паба. Лицо Дина оставалось непроницаемым. Однако то, как он утешал ее в своих объятиях, да и час, который они вместе провели у Брэнди дома, наводили на мысль: они парочка и перед работой решили себя кое-чем побаловать. И я не имею в виду мороженое.

Итак, если он говорит, что тусовался с Брэнди, должна ли я ему верить? Маловероятно, что он успел бы зайти к Джеку перед свиданием. Я мысленно сделала пометку — нужно будет проверить, где живет Брэнди и как долго от нее ехать до паба. И тут же мысленно хлопнула себя по лбу. Что я пытаюсь доказать? Только ли свою невиновность в смерти Клиффа?

Или, не дай бог, кто-то убил этого милого старичка?

Я хлебнула воды.

— Можно мне жареных моллюсков? — попросил Оливер.

Дин кивнул.

— Я так переживаю из-за случившегося с Клиффом, — продолжила я, надеясь выпытать хоть какую-то информацию. Желал ли кто-то ему смерти?

— Его, наверное, все любили. Ведь он был таким очаровательным.

— Мужчины с ним хорошо ладили, — ответил Дин. — Трудяга, приятный собеседник. Женщины тоже ладили, но до определенного момента.

— Что вы имеете в виду?

— Он обращался с ними, как с туалетной бумагой. Влюблял в себя, а потом бросал, и они начинали его ненавидеть.

Любопытно. Прямое доказательство того, что бабником можно быть в любом возрасте. Но прежде чем переключиться на других потенциальных участников этой истории, я должна была удостовериться в алиби Дина.

— Не хочу влезать не в свое дело, но вы и Брэнди встречаетесь?

Дин помолчал несколько секунд, вытирая барную стойку.

— Для человека, который не хочет влезать не в свое дело, вы сейчас слишком на него похожи.

Он дал четко понять, что я вышла за рамки, но я продолжила давить.

— Мне просто интересно. Вы провели целый час у нее дома? Это довольно долго. Ну, если предположить, что вы всего лишь хотели подвезти ее на работу.

Дин уставился на меня, а затем швырнул мокрую тряпку в раковину.

— Передам повару заказ на моллюсков.

Как только он исчез за дверью на кухню, Оливер повернулся ко мне и прошипел:

— Ты что творишь?

— Я должна была проверить алиби Дина. Нельзя заниматься другими подозреваемыми, пока мы его не исключим.

— Другими подозреваемыми? Какими? Полиция подозревает твою ламу. Дело закрыто.

— Но ведь кто-то выпустил Джека. Мы это знаем, — я ткнула пальцем в его телефон.

— Хорошо. Вот Дин говорит, что его там не было. Но это не значит, что кто-то другой не мог выпустить Джека.

— Но зачем?

Оливер покрутил пальцем у виска:

— Это же полный бред — думать, что твою ламу использовали как орудие убийства!

— Возможно, не орудием. А прикрытием для того, что случилось на самом деле. Помнишь четвертую серию второго сезона «Она запостила убийство»? Где убийца воспользовался тем, что у жертвы была сильнейшая аллергия на кошек, и скрыл таким образом действие яда?

Где-то с минуту Оливер удивленно таращился на меня, а потом спокойно произнес:

— Не припомню. И еще: этот твой угрюмый жеребец из паба «Отпялю-отжарю» или как там он называется. Я поддержал идею поговорить с ним только ради того, чтобы оградить тебя от общения с другими местными. Но мне и в голову не могло прийти, что ты заподозришь какое-то «внешнее вмешательство», — Оливер изобразил пальцами кавычки.

— Угрюмый жеребец — ловко придумал! — одобрила я, хотя интонация Оливера заставила меня сомневаться в своих выводах. — И, кстати, отличный каламбур с названием паба.

— Спасибо.

— Мне просто кажется, здесь что-то не так. Дин ведь упомянул, что множество женщин ненавидели Клиффа.

— Соф…

— Вы решили, что будете есть? — Брэнди подошла к нам сзади, и мы от неожиданности подпрыгнули.

— А… это… Дин уже принял мой заказ, — собрался с мыслями Оливер.

— Вы давно встречаетесь с Дином? — спросила я у Брэнди, когда та зашла за барную стойку.

Брэнди посмотрела на меня с непониманием.

— Но мы не встречаемся.

Я выразительно переглянулась с Оливером, как бы говоря: «вот видишь, показания Дина не сходятся». Мой друг закатил глаза.

— Мы дружим уже много лет, — продолжала Брэнди. — Он часто помогает мне с сыном. Сегодня, например, присмотрел за Итаном, пока я бегала в магазин перед работой. Отец Итана нас бросил, его теперь не видно и не слышно. А Дин всегда рядом, готов помочь. Но мы никогда не встречались.

На меня вдруг нахлынула волна облегчения — исключительно потому, что теперь я могла поверить в историю Дина. А вовсе не потому, что Дин, вероятно, пока свободен.

— Подождите, — поспешила добавить Брэнди, в ее карих глазах читалось беспокойство. — Вы же не собираетесь запретить сотрудникам встречаться?

— Нет, — было видно, что мой ответ ее успокоил.

— Как хорошо, а то я как раз собиралась на концерт с Чедом.

Я кивнула, обрадовавшись за нее, хоть и понятия не имела, кто такой Чед.

— Наш новый посудомойщик, — добавила Брэнди, заметив, вероятно, мое замешательство. — Хотя не знаю, получится ли у нас с ним что-то — ведь я совсем не разбираюсь в мужчинах.

Она пожала плечами, затем налила пива в кружку и направилась к пожилому мужчине на другом конце барной стойки.

— На преступницу не тянет, — ехидно подметил Оливер. — Язык за зубами совсем не держится.

Я кивнула. Приятно вычеркнуть кого-то из списка. Хотя никакого списка у меня, в общем-то, и не было. Пока, во всяком случае.

Появился Дин и поставил перед Оливером тарелку с моллюсками.

— Что-нибудь еще?

— Нет, — быстро ответил тот. Видимо, чтобы я не успела снова наброситься на Дина с расспросами.

Дин извлек из-под барной стойки завернутые в салфетки приборы и вручил нам. Он собрался уйти, но, сделав пару шагов, обернулся к нам.

— Послушайте, — его лицо оставалось по-прежнему непроницаемым, — кажется, вы считаете, что это я напортачил с воротами. Потому говорю прямо — это не так. А если бы было так, мне бы хватило мужества признаться. Для справки: Санни любила это животное, и я бы никогда не выпустил его, лишь бы насолить вам.

Я посмотрела ему в глаза — сквозь уже привычный лед проглядывала искренность. А еще заметила, что глаза у него не просто золотисто-янтарного цвета. А с зеленоватым отливом. Божественным зеленоватым отливом. Я кивнула.

Он кивнул в ответ и ушел на кухню. Я услышала, как за спиной открылась дверь и в паб вошли еще несколько людей.

Оливер тихонько присвистнул.

— Чего-чего, а мужества ему не занимать.

Я ткнула его локтем, но улыбнулась.

— Так и быть, поверю, что Дин не выпускал ламу. Но ведь кто-то же это сделал. И я обязательно выясню — кто и зачем.

— Удачи, — Оливер положил в рот жареного моллюска. Его лицо приняло блаженный вид, и он подтолкнул тарелку ко мне. Я попробовала и застонала от удовольствия.

— Это потрясающе.

Вместо ответа Оливер подтянул тарелку к себе и съел еще одного.

— Между прочим, удача мне не понадобится, — заявила я. — Я собираюсь вычислить того, кто это сделал, с помощью безупречной логики и детективного метода.

Оливер, нахмурившись, продолжал жевать.

— Но для начала тоже закажу моллюсков, — я помахала рукой Брэнди.