Одетта. Восемь историй о любви

Эрик-Эмманюэль Шмитт, 2006

Эрик-Эмманюэль Шмитт – философ и исследователь человеческой души, писатель и кинорежиссер, один из самых успешных европейских драматургов, лауреат Гонкуровской премии, человек, который в своих книгах «Евангелие от Пилата», «Секта эгоистов», «Оскар и Розовая Дама», «Мсье Ибрагим и цветы Корана», «Другая судьба» и др. задавал вопросы Богу и Понтию Пилату, Будде и Магомету, Фрейду, Моцарту и Дени Дидро. На сей раз он просто сотворил восемь историй о любви – потрясающих, трогательных, задевающих за живое.

Оглавление

Из серии: Азбука-бестселлер

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Одетта. Восемь историй о любви предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Ванда Виннипег

Кожа внутри «роллс-ройса». Кожа — шофер и его перчатки. Кожаные чемоданы и сумки, распирающие багажник. Кожаная высунувшаяся из-за портьеры плетеная сандалия, возвещающая видение стройной ноги. Из кожи — ярко-красный костюм Ванды Виннипег.

Персонал почтительно склонил головы.

Ванда Виннипег пересекла порог, не бросив ни единого взгляда по сторонам, не удостоверившись, несут ли следом багаж. Могло ли быть иначе?

Служащие трепетали за стойкой отеля. Не в силах пронизать благоговением задымленные стекла очков Ванды, они принялись расточать формулы гостеприимства:

— Добро пожаловать, мадам Виннипег. Для нас большая честь приветствовать вас в отеле «Ройяль Эмерод». Мы сделаем все, чтобы ваше пребывание здесь было как можно более приятным.

Она приняла эти знаки высокого почтения как неизбежную мелочь положенной сдачи, не удостоив ответом. Служащие продолжили беседу, будто она принимала в ней участие:

— Салон красоты открыт с семи утра до двадцати одного часа, так же как зоны фитнеса и бассейна.

Она поморщилась. В панике менеджер поспешил предупредить могущую возникнуть проблему:

— Если вы настаиваете, мы, естественно, можем изменить расписание, подстроив его под ваши требования.

Прибывший в спешке директор, не отдышавшись, скользнул из-за ее спины и провизжал:

— Мадам Виннипег, какая огромная честь для нас, что вы остановились в отеле «Ройяль Эмерод»! Мы сделаем все, чтобы ваше пребывание здесь было как можно более приятным.

Поскольку он использовал то же клише, что и его подчиненные, у Ванды Виннипег появилась насмешливая улыбка, говорившая служащим: «А ваш патрон не слишком искусен, разве так мудрено было выразиться изящнее, чем вы?» — затем она снизошла до того, что протянула руку для поцелуя. Директор, не уловивший ее иронии, ничего не заподозрил, когда она соблаговолила ответить ему:

— Я в самом деле надеюсь, что не буду разочарована: принцесса Матильда так нахваливала мне ваше заведение.

Рефлекторно щелкнув каблуками — промежуточное движение между военным приветствием и движением танцора танго, благодарящего партнершу, директор парировал удар: он вдруг осознал, что в лице Ванды Виннипег он не только принимает одно из крупнейших в мире состояний, но и женщину, чье имя включено в Готский альманах[3].

— Вы, естественно, знаете Лоренцо Канали?

Представляя своего любовника, она сделала жест в его сторону: красивый мужчина с длинными, будто навощенными темными волосами наклонил голову, даря полуулыбку, он в совершенстве играл роль принца-консорта, который вместе с осознанием своего высокого ранга впитал необходимость проявлять большую любезность, чем королева.

Затем Ванда удалилась в свои апартаменты, прекрасно зная, что ей вслед несется шепоток:

— Мне казалось, что она выше… Какая прелестная женщина! Правда ведь, она выглядит еще моложе, чем на снимках?

Едва войдя в апартаменты, она тут же ощутила, что здесь ей будет хорошо; между тем она со скептической гримасой выслушала директора, нахваливавшего достоинства номера. Несмотря на простор, на две отделанные мрамором ванные комнаты, изобилие расставленных повсюду букетов, качественные телевизоры, ценную мебель, отделанную маркетри, Ванда осталась верна избранной линии, ограничившись замечанием, что неплохо бы иметь на террасе столик с телефоном, на случай, если она оттуда вдруг захочет связаться с одним из своих агентов.

— Разумеется, мадам, вы правы, мадам, сию же минуту мы вам его установим.

Она не стала уточнять, что никогда им не воспользуется, ей достаточно и мобильника, так как намеревалась упорно изводить персонал, чтобы служили как следует. Директор «Ройяль Эмерод», посулив знатной постоялице златые горы, закрыл дверь с почтительным поклоном.

Оставшись наконец одна, Ванда Виннипег вытянулась на диване, предоставив Лоренцо и горничной развешивать одежду по шкафам. Ей было известно, какое впечатление она производит, и она неизменно наслаждалась этим.

Ее уважали, поскольку она умела настоять на своем; поскольку она открывала рот лишь затем, чтобы высказать какое-либо неприятное замечание, ее боялись. Переполох, сопровождавший любое ее появление, был связан не только с ее богатством, или известностью, или безупречной внешностью, но и с некой витавшей вокруг нее легендой.

Как же ей удалось достичь всего этого? По ее собственным словам, все сводилось к двум принципам: нужно уметь выйти замуж и уметь развестись.

С каждым новым замужеством Ванда все выше поднималась по общественной лестнице. Последний брак — пятнадцать лет назад — сделал ее нынешней Вандой Виннипег. Связавшись с миллиардером Дональдом Виннипегом, она сделалась знаменитой, снимки их свадьбы опубликовали газеты всего мира. Впоследствии фотографиями Ванды заполнились обложки глянцевых журналов, это произошло после развода, одного из наиболее скандальных и медиатизированных, развода, превратившего ее в одну из самых золотых женщин планеты.

С тех пор как жизнь рантье дала ей средства для осуществления любых желаний, Ванда Виннипег довольствовалась тем, что нанимала весьма квалифицированных людей для ведения всех дел; если те не справлялись, она избавлялась от них без сожаления.

Вошедший Лоренцо любовно проворковал теплым голосом:

— Ванда, какова наша послеобеденная программа?

— Сначала можно окунуться в бассейн, потом отдохнуть в спальне. Что скажешь?

Лоренцо немедленно перевел на свой язык оба приказания Ванды: вначале он любуется тем, как она проплывает свои два километра, а затем занимается с ней любовью.

— Отлично, Ванда, мне очень нравится эта перспектива.

Ванда Виннипег адресовала ему благожелательную улыбку: разумеется, у Лоренцо не было иного выбора, кроме как согласиться, но было весьма галантно с его стороны с удовольствием разыграть покорность.

На пороге ванной неуловимое движение Лоренцо заставило ее восхититься его великолепным ростом, изгибом спины. Она с наслаждением представила себе, как вскоре стиснет ягодицы этого самца.

Вот от чего я млею, поди знай почему!

Во внутренних монологах Ванда предпочитала изъясняться простыми фразами с вкраплениями простонародных оборотов, выдававших ее происхождение. К счастью для Ванды, кроме нее, их никто не мог слышать.

Лоренцо вернулся в льняной рубашке и облегающих плавках, готовый сопровождать ее в бассейн. Никогда еще у Ванды не было подобного спутника: он сосредоточивал свое внимание исключительно на ней, не заигрывал с ее подругами, ел то же, что она, вставал в те же часы, причем сохранял при этом прекрасное расположение духа. Не важно, нравилось ему все это или нет, он исполнял свою роль.

Если подвести итог: он был безупречен. Что означало, что и Ванда ничуть не хуже.

Так что она думала не о его внешности, а о его поведении: Лоренцо вел себя как профессиональный жиголо, а уж с жиголо Ванда умела обращаться. Еще несколько лет назад, столкнувшись с безупречной галантностью и вниманием Лоренцо, она заподозрила, что здесь отсвечивает голубизной. Однако сегодня почти не придавала значения тому, интересуют ли Лоренцо мужчины; если он отлично трахается, причем именно тогда, когда у нее возникает желание заняться любовью, то этого вполне достаточно. Чего же еще желать! И если он, как многие другие, скрывается в туалете, чтобы вкатить себе дозу препарата, позволяющего ему всегда быть к ее услугам, то что ей за дело до этого?..

Мы, женщины, умеем недурно притворяться… Так отчего бы нам не позволить им, в свою очередь, прибегать к мелким ухищрениям?

Ванда Виннипег достигла того счастливого момента своих жизненных упований, когда наконец ее цинизм превратился в своеобразную мудрость: освободившись от сковывающих ее моральных ограничений, она наслаждалась жизнью, воспринимая ее такой, какова она есть, и мужчин такими, как есть, без раздражения.

Взглянув в ежедневник, она проверила безупречно организованный ход своих каникул. Поскольку Ванда ненавидела скуку, она стремилась предусмотреть все: благотворительные вечера, посещение роскошных вилл, где отдыхали друзья из jet set[4], массаж, открытие модных ресторанов, бутиков, костюмированные балы; здесь не было места импровизации; часы, отведенные шопингу или сиесте, были строго размечены. Весь ее персонал, включая Лоренцо, имел копию ее расписания и должен был оказывать сопротивление светским прожигателям жизни, пытавшимся с их помощью заручиться присутствием мадам Виннипег на каком-либо обеде или вечеринке.

Успокоенная, она закрыла глаза. Однако в этот момент ее настиг запах мимозы. Она встревожилась, выпрямилась и беспокойно огляделась. Ложная тревога. Она стала жертвой собственного парфюма. Этот аромат напомнил ей, что часть детства она провела в этих местах, в то время она прозябала в бедности и звали ее отнюдь не Ванда. Никто не знал об этом и не узнает. Она совершенно преобразила собственную биографию, заставив всех поверить, что она родилась в России, где-то под Одессой. Акцент, расцвечивавший ее речь на пяти языках — так явственно подчеркивавший роковой тембр ее голоса, — способствовал упрочению этого мифа.

Вставая, она тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Прощайте, всплывающие островки прошлого! Ванда контролировала все: свое тело, окружение, деловую и сексуальную жизнь, свое прошлое. Здесь ей предстоит провести восхитительные каникулы. К тому же она заплатила за это.

Неделя протекала просто волшебно.

Они порхали с «изысканных обедов» на «восхитительные ужины», не пренебрегая «божественными вечерами». Течение бесед в этой череде дней не предвещало ничего непредвиденного, поэтому Ванда с Лоренцо довольно быстро включились в обсуждение, как если бы проводили лето на Лазурном берегу: преимущества привилегированного диско-клуба, возвращение трусиков-стрингов («Забавная идея, но не правда ли, когда можешь себе это позволить…»), «удивительная игра», когда нужно с помощью мимики изобразить название фильма («Если бы вы видели, как Ник старался, чтобы мы угадали „Унесенных ветром“!»), автомобили, работающие на электричестве («Дорогая, для прогулок на пляж это просто идеально»), разорение Аристотеля Парапулоса и, прежде всего, катастрофа, случившаяся с личным самолетом «этих бедных Свитенсонов» («Самолет с одним мотором, нет, дорогая, как можно брать такой самолет, когда есть средства, чтобы заказать специальный рейс?!»).

В последний день прогулка на яхте Фаринелли («Ну да, он король итальянского сандала, хитрец с двойной моралью, он ни с кем не считается, кроме себя») увлекла Ванду и Лоренцо в мирные воды Средиземного моря.

Женщины быстро сообразили, в чем основное преимущество такой вылазки: забраться на капитанский мостик, чтобы затем продемонстрировать — каков бы ни был их возраст — совершенную пластику тела, твердую грудь, тонкую талию и ноги без малейших признаков целлюлита. Ванда проделала это упражнение с той отлично отработанной естественностью, которую мастерски умела подавать. Лоренцо — решительно, образцовый любовник! — окинул ее теплым влюбленным взглядом. Разве не забавно? Ванда стяжала несколько комплиментов, что привело ее в доброе расположение духа, и в этом состоянии, подкрепленном розовым провансальским вином, она вместе с развеселой компанией миллиардеров высадилась на пляже Сален, где располагался ресторан «Зодиак».

Столик для них был накрыт в тени под соломенным тентом.

— Мадам и месье, не желаете ли взглянуть на мои картины? Моя мастерская находится в конце пляжа, если хотите, я готов сопроводить вас туда.

Естественно, никто и ухом не повел при звуках этого униженно молящего голоса. Просьба исходила от старика, державшегося на почтительном расстоянии. Все продолжали смеяться, громко болтать, будто его вообще не существовало. Ему самому показалось, что фразы его унеслись в пустоту, но он все же вновь завел шарманку:

— Мадам и месье, не желаете ли взглянуть на мои картины? Моя мастерская находится в конце пляжа, если хотите, я готов сопроводить вас туда.

На сей раз воцарилось недовольное молчание, означавшее, что занудливый приставала замечен. Гвидо Фаринелли бросил недовольный взгляд на хозяина ресторана, который, быстро вняв беззвучному внушению, приблизился к старику, ухватил его за руку и, ворча на него, выпроводил из заведения.

Беседа потекла своим чередом. Никто не заметил внезапной бледности Ванды.

Она узнала его.

Несмотря на прошедшие годы, на физическое одряхление — сколько ему теперь, должно быть, лет восемьдесят? — она вздрогнула, услышав знакомые интонации.

Она с ходу хладнокровно отбросила это воспоминание. Она ненавидела прошлое. Особенно ту его часть, что была связана с этими местами, — ее нищенское прошлое. Ни на миг, с тех пор как она ступила на этот пляж, с его песком, изобиловавшим колкой черной каменной крошкой, — сколько раз она здесь проходила! — она не вспомнила о забытой всеми поре, поре, когда она не была еще Вандой Виннипег. Потом, несмотря на ее усилия, воспоминание вновь возникло, к немалому удивлению Ванды, обдав ее жарким ощущением счастья.

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

Из серии: Азбука-бестселлер

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Одетта. Восемь историй о любви предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

3

Готский альманах (Almanach de Gotha, Gothaischer Hofkalender) — дипломатический и статистический ежегодник, издаваемый в Готе с 1763 г., где приводится генеалогия дворянских родов Европы и семей, находящихся в сфере внимания массмедиа.

4

Jet set (англ.) — термин, зародившийся в 1950-е гг., обозначал социальную элиту (миллионеры, знаменитости, которые встречались в модных ресторанах, закрытых клубах, на термальных курортах). В 1980-е гг. стал восприниматься как синоним VIР.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я