Преследуемая временем

Эра Лата

«За панорамным окном гостиной властвовала поздняя весна. Воцарившуюся в комнате густую тишину разрезало тиканье настенных часов… В мире за окном, среди распускающихся листьев на деревьях и легкого дуновения ветра не было той женщины, живущей вне времени и преследуемой им. Она сидела здесь».

Глава 3

Смотрюсь в тех, кто рядом.

Они — мои зеркала.

Гостей на день рожденья Валеры собралось не много. Были приглашены только близкие друзья. Вечеринку решили устроить в загородном доме. Стол накрыла в оранжерее. Сквозь мои разросшиеся любимые комнатные растения, через стеклянные стены, снаружи проглядывали сугробы снега. Мне нравилось это ощущение размытости границ контраста: на улице холодная пустынная зима, а в оранжерее раскидистые кусты цветов, зелени в больших горшках и камин с весело потрескивающими поленьями.

— Лиза, наши все здесь. Кто-то еще придёт?

Жанна, с набитым ртом смотрела на меня и ждала ответа. Постоянно сидящая на диетах, моя подруга, обещала сегодня пуститься во все тяжкие за столом. Видимо, она уже начала своё грехопадение с салата. С идеальной фигурой замолить кратковременные уступки своим принципам не представляло для неё никаких проблем. Всего лишь требовался постпраздничный один день голодания.

— Жанночка, какая же ты забавная в роли хомячка! — не сдержалась я от смеха. — Нет, никого со стороны не приглашали. Народ, садимся все за стол! — крикнула команде мужчин, пришвартовавшихся у камина и увлеченно беседующих о рыбалке.

За столом собрались те, с кем мы были вместе в течение всей предыдущей жизни. Жанна с мужем, Михаилом Викторовичем, приехали из Восточной Сибири. На прежнем месте проживания нашей семьи мы тесно общались, а я работала в одной организации с Жанной и Мишей. Вместе выезжали отдыхать на море, справляли семейные праздники в ресторанах и путешествовали.

— Что, можно уже говорить тосты? Пока ехал, за тысячи километров столько всего на ум пришло, что сил нет молчать, — Михаил Викторович встал и поднял бокал с шампанским. Но, Жанна, резко вскочив, его перебила:

— Миш, а где подарок наш? Ты его в машине оставил?

— Вот это да! А ведь точно, я без подарка вошел в дом. Минуточку, без меня не пейте, я сейчас, — оратор быстро вышел из-за стола и скрылся за дверью.

— Видать, что-то тяжелое, коль Викторович сразу в дом не занёс. Неужели, статуя? Ох, Валера, чую, сейчас твою копию в камне притащит! — раздался весёлый смех Лены.

Лена с мужем сидели слева от меня. Они оба работали в нефтяной отрасли, но в разных компаниях. С ними мы сдружились ещё в молодости. С тех пор уже двадцать четыре года прошло. Но, время было не властно над этой четой. Красавица Елена и импозантный Стас всё ещё привлекали восхищенные взгляды мужчин, и, завистливый шёпот дам в не столь близких кругах общения.

— А, что, статуя Валерки не плохо бы смотрелась в этой оранжерее. Высокий лоб, прямой нос и классические усы достойны запечатления для отпрысков, — подытожил с улыбкой предположения жены Стас.

— Еще варианты? Кто отгадает? Жанна, не подсказывай. Кто выиграет, тому — серебряный медальон — предложила Ирина, сидящая напротив нас с Валерой. — Именинник, предлагай!

Ирина Орлова состояла в браке с Геннадием Федоровичем. Глава семейства, был старше меня на семь лет и являлся для меня другом, советником в наиболее сложных жизненных вопросах. По профессии врач — психиатр, он работал в частной клинике. Был способен не только разбираться в тонкостях человеческой психики, но и в любой момент протянуть руку помощи. Познакомился с ним мой муж очень давно. И за пятнадцать лет общения с ним и его женой, Ириной, они для меня стали так близки, что создавалось ощущение знакомства с ними чуть ли не с детства. Редко можно было встретить человека с таким сочетанием ума, тактичности, порядочности, доброты и чуткости, каким обладал Гена.

— Да, вы что, ребята? Мишка скорее кованые ворота привезёт, чем статую. О его практичности легенды можно слагать, — изрёк мой муж. — Жанна, я прав?

— Не отгадал, Валер. Ещё предположения есть? — Жанна перевернула пустую тарелку для первых блюд, ударила по дну ложкой, имитируя аукционные торги за правильный ответ.

— Он тебе, Валера, сейчас комплект зимних шин притащит как главный механик завода. Во-о-от таких! — и широко раскинув руки, Ксения с хохотом, описала дугу перед собой.

С Ксенией когда-то мы жили недалеко друг от друга и водили вместе старших дочерей в один класс. Девочки подружились, а вслед за ними и мы, их мамы, стали вместе время проводить. Ксения обладала удивительными качествами. Сильный характер дополнялся яркой внешностью и весёлым нравом. Бывали моменты, когда я с уважением смотрела на неё в разных жизненных ситуациях и думала: «Судьба ей предоставила неиссякаемый источник энтузиазма и стойкости».

Супруг её, Павел, был человеком серьёзным. Управлял филиалом одного из крупнейших банков и имел свою точку зрения на любой вопрос. Правильные жизненные принципы обеспечивали ему уважение окружающих.

— Это ты колёса на КрАЗы показала, Ксюш, — без тени юмора вставил Павел. — Я думаю, что подарок — картина. Викторович ещё увлекается живописью, Жанна? У него замечательно это получалось когда-то. Он, кажется, несколько картин продал за приличную сумму?

Резкий удар ложкой по дну тарелки рассёк её пополам. Жанна завопила:

— Пашка, ты — гений! Медальон — твой! Конечно, картина! Он Валере на день рожденья полгода писал полотно. Я его из мастерской не могла вытащить даже на прогулки.

— Ну, что ты все секреты раскрываешь? — вернувшись на ходу кинул супруге упрёк, запыхавшийся Миша.

В руках у него, действительно, была картина в обёрточной бумаге. Все с нетерпением ждали созерцания плода трудов художника.

Ксения с Жанной помогли снять бумагу с подарка. Викторович приподнял полотно, все затихли.

На картине были изображены молодые мужчина и женщина. Они стояли на рассеченном пополам гребне высокой волны, с протянутыми друг к другу руками. Морской ветер развивал длинные волосы женщины и спереди обтягивал стройную фигуру белым лёгким платьем. В одной руке она держала маленькое зелёное деревце. В другой — огонь, языки пламени обвивали тонкое запястье. Мужчина одной рукой держал меч. Сквозь пальцы второй руки с ладони струился песок.

Мой голос рассёк задумчивую тишину:

— Это — жизнь, Миш?

Все обернулись в мою сторону, затем посмотрели на картину. А Жанна ответила:

— Помнишь, Лиза, в одну из поездок на море ты рассказывала о пяти стихиях: вода, огонь, дерево, земля и металл. Они на этой картине. Каждая стихия имеет свою полярность: Инь и Ян. Это — мужчина и женщина. Две полярности дополняют друг друга. А ещё они являются началом. Ещё: женщина-хранительница очага и взращивает всё живое. Мужчина — защитник. Металл и земля у него в руках. Сквозь пальцы бежит время. Мы хотим подарить Валере твоё видение жизни в исполнении Миши. Он часто вспоминал наши поездки, и мы решили вам оставить память о них.

— Необычно. Красиво. — Валера подошел и обнял друга. Затем обнял и поцеловал Жанну. — Спасибо.

Я подошла, забрала картину и долго смотрела на неё. Присмотрев место на полке возле камина, поставила на самое видное место. Гости стали предлагать тосты за здоровье именинника и за талант художника. Валера предложил за свою половину, то есть за меня. Решили выпить за нашу семью и за таких прекрасных друзей. Все с криком: «Ура!» осушили бокалы.

Оживление за столом поддерживалось новыми тостами. Дарили подарки. Танцевали. Играли в веселые игры. Периодически я поглядывала на картину. В какой-то момент мне показалось, что я ушла в неё. Перестала замечать всё вокруг и забылась. Встрепенулась от голоса Валеры. Он тряс меня за руку и предлагал лечь спать. Было уже далеко за полночь. Все уже разбрелись по комнатам, где им заблаговременно приготовила постели. Убирать со стола не было сил. Я тоже пошла спать. С утра, до пробуждения гостей, нужно было посидеть с материалами от Бульбуды и предоставить данные анализа будущего партнера фирмы.

На следующий день, рано утром, закинула всю посуду в машинку, накрыла стол для завтрака в гостиной и отправилась в оранжерею. Необходима была атмосфера покоя, тишины и внутренней сосредоточенности. Посидев на диванчике минут десять и всматриваясь в фото незнакомого мужчины, поняла, что состояние не обычное и сосредоточиться не получается. Решила заняться комплексом упражнений ци-гун. Упражнения давались с трудом. Позвоночник, с множеством поврежденных участков от сидячего образа жизни, постанывал и в виде коротких щелчков предъявлял претензии к нагрузкам. Пришлось с ним согласиться. Прекратив занятия, направилась принимать теплую ванну. Через двадцать минут уже сидела в оранжерее в позе лотоса и медитировала.

Мне нравились сеансы медитации. Опустошение разума, создание тишины в голове без единой мысли удавалось на минут тридцать пять. Хороший результат, которого я достигла в ходе многолетней практики. После таких сеансов улучшалась память, исчезали мелкие страхи, и появлялась способность глубже проникать в смысл увиденного или услышанного. Из шести лет занятий своим развитием последние два с лишним года ознаменовались открытием индивидуальных способностей. Из-за них практически и изменилась моя профессиональная деятельность. Я пересела снова на диванчик и взяла в руки фотографию для анализа.

С фотографии смотрел мужчина лет тридцати пяти. Светло-карие глубоко посаженные глаза широко открыты. Смотрели спокойно. Предположительно, обладатель таких глаз подчинялся рассудку, чем чувствам. Сильная личность. Ресницы длиннее среднего. В сочетании с формой глаз выдавали скрытую чувствительную натуру, способную на сердечность. Прослеживалась богатая внутренняя жизнь. Передо мной лежало фото аналитика с чертами недоверия к окружающим. Длинный нос с полным луковицеобразным кончиком свидетельствовал о яркой индивидуальности. Большой рот со спадающими уголками губ сигнализировал о сильной воле, невозможности оказания влияния на его владельца. По обеим сторонам рта спускались лицевые морщины. Это признак нелёгкой жизни в прошлом. Симметричные губы, без выпячивания верхней или нижней, выдавали человека, лишенного приступов эгоизма или нерешительности. Верхняя зона ушей располагалась на уровне бровей. Интеллект выше среднего. Продолговатая форма лица внушала чувство уравновешенности, рассудительности, устремленности к цели.

Отправив сообщение шефу, я перевернула фотографию и увидела надпись Наташи: «Осколкин Никита Петрович, 37 лет».

— Ну, что ж, Никита Петрович, добро пожаловать на мой внутренний сканер. Перейдём с поверхностного осмотра Вашего лица к более тщательному изучению, — предложила я вслух мнимому собеседнику.

Изучив до последней морщинки лицо Никиты и запомнив его, спустилась на коврик на полу и снова вернулась в позу лотоса. Закрыла глаза, поместила зрительный образ на уровне переносицы на расстоянии чуть дальше кончика носа. Постепенно тело начало раскачиваться вперёд-назад. Затем из стороны в сторону. Диапазон раскачки расширялся. Запечатленный образ стал размываться и сменился картиной зелёного холма.

«Рассекая траву, мальчик лет шести бежал за черно-белой вислоухой собакой и кричал:

— Альма! Альма!

У подножия холма виднелась узкая извилистая лента дороги.

— Альма! Ко мне! Фу! Нельзя! Там дорога!

Споткнувшись обо что-то в траве, ребёнок упал. Прокатился вниз по траве на боку, перевернулся и затих. Встал, схватившись за ушибленное плечо, снова побежал. Грохот проезжавшей грузовой машины и короткий громкий визг собаки его остановили. Ветер теребил лоскут порванной рубашки, ерошил волосы. Мальчик ничего не замечал. Замер, уставившись стеклянными глазами на машину внизу. Раздался вопль:

— Альма! Ко мне!

Добежав до дороги, увидел высокого мужчину в клетчатой рубашке и кепке с пушистым черно-белым комком в руках. Растерянно поглядывая на мальчика, водитель вынес безжизненное тело Альмы на обочину. Мальчик кинулся к собаке. Пытаясь приподнять, обхватил ручонками шею:

— Вставай, Альма! Побежали домой! Ты меня слышишь? Ты — слепая, но не глухая! Ты должна меня слышать!

Увидев под головой собаки кровавое пятно, громко зарыдал. Сквозь слёзы спросил:

— Дяденька, она же не умерла, да? Она же меня слышит?

Водитель неуклюже мял кепку в руках и не знал что сказать. Затем, посмотрел на свой грузовик и предложил:

— Садись, сынок, подвезу. Где ты живёшь? А собаку я положу в кузов.

Отстегнул борт кузова, бережно положил тело Альмы. Маленький хозяин собаки попытался забраться к своей подопечной. Мужчина обнял его и понёс в кабину».

Раскачивания моего тела прекратились. Я сидела неподвижно. Картина резко изменилась.

«Никите лет двенадцать. Зажав, между ног маленького черного пухлого щенка, он, согнувшись, вытянул руки перед пушистым питомцем. По рукам со свистом стегал ремень. Женщина с одутловатым лицом и покрасневшим носом, изрыгая проклятья, высоко взмахивала ремнём, и раз за разом пыталась полоснуть по щенку. Сквозь мольбы подростка: «Ммммама, нннне нннадо! Он ещё мммммаленький!» пронеслась мысль: «Он заикается. Вероятно после потери первого любимца».

На следующем фрагменте Никите лет четырнадцать. «Рослый, на вид неуклюжий мальчишка, вместе с отцом мастерил собачью конуру. Рядом, виляя хвостом, бегала взрослая черная дворняжка».

Я открыла глаза. Вслух сама у себя спросила:

— Странно, все фрагменты из жизни связаны с собаками и как теперь данную информацию преподнести Владимиру Михайловичу?

Предстоящее прослушивание аудиозаписи уже не казалось таким легким, как обычно, из-за обнаруженного в видениях заикания Никиты.

В ноутбуке, после текста с выводами по его физиогномике набрала: «Любит собак. Сильная эмоциональная привязка. Возможна психологическая травма в детстве, после потери первого питомца. Заикается. Мать в прошлом — алкоголичка. Отношения с ней сложные. Вероятнее всего, что её нет в живых. Воспитанием занимался отец».

Достав запись разговора Никиты с шефом, надела наушники. Изумление после первых фраз абонента росло по мере продолжения разговора. Ни намёка на заикание. Голос уверенный и спокойный. Изменение тональности соответствовало смысловой передаче слов и этикету общения по телефону. О том, что я могла ошибиться в своих видениях, и речи быть не могло. Из практики я знала, что всё анализируемое имело место быть с абсолютной точностью. Остаётся одно: Никита в какое-то время излечился от своей болезни. Какое же трудолюбие, настойчивость и силу характера надо иметь при данных обстоятельствах!

По тексту анализа добавила: «Прослушана аудиозапись разговора. На слуховое восприятие — полное излечение от заикания. Большой потенциал для решения сложных задач с длительным сроком исполнения. Целеустремлённость. Трудолюбие. Настойчивость».

Запись прослушивала вновь и вновь. К возникшему заочному уважению к мальчику из своих видений прибавилась симпатия к голосу в наушниках. Сформировав послание генеральному директору, решила не отправлять вторую часть характеристики. До вечера необходимо было выкроить время и снова погрузиться в видения. Нужна характеристика общения с окружающими людьми в более зрелом возрасте.

Взгляд упал на полку с подаренной картиной Михаила Викторовича. Какое-то время просидела, погрузившись в свои мысли. Очнулась от звука посуды в гостиной и вспомнила о выпечке на завтрак. Между уборкой в оранжерее и закидыванием посуды в машинку, я ещё успела приготовить тесто для кекса и заложить в мультиварку. В дверях оранжереи появилась Ксения в моём голубом халате.

— Лиз, ты еще не ложилась или уже встала? Как самочувствие? — спросила она, зевнув.

— Я рано встаю, когда на выходные задают домашнее задание, — улыбнулась я, и резко вскочив, направилась на кухню, роняя на ходу. — Ты спросила о самочувствии, что так плохо выгляжу? Через минуту вернусь, подожди.

— Ага, вот и хозяйка! Лиза, чем это так вкусно пахнет? — Стас, натягивая на ходу рубашку, встретил в дверях кухни. — Хочу то ароматное, что меня разбудило!

— В гостиной накрыла стол. Позови Ксюшу, и садитесь завтракать. Я сварю кофе. Пока остальные спят, посидим в узком кругу, «посплетничаем», — предложила в ответ.

Когда я зашла в гостиную с готовым кофе и кексом, наша компания разрослась. В гостиной были все, кроме мужа и Орлова.

— Ребята, а где мой именинник и Геннадий Федорович? Кто-нибудь видел их?

— Они в кабинете, — отозвалась Лена и, обратившись к Стасу, добавила: — Доброе утро, Зайчик!

Бежать на второй этаж, за пропавшими, не хотелось. Позвонив мужу по сотовому телефону, услышала обрывок разговора:

— Гена, мне нужна полная информация…

Затем голос ответил мне:

— Да, Лиза, мы уже спускаемся к вам.

Компания в полном составе, дружно осыпая комплиментами мою стряпню, вспоминала вчерашний вечер.

— К концу застолья «выпала из обоймы». Вы хоть скажите: довольны проведённым вечером? — спросила я, ни к кому персонально не обращаясь.

Валера перебил моё любопытство и резко предложил:

— Ребята, оставайтесь все на шашлыки. Во дворе мангал стоит. Затопим баньку. После пара поныряем в сугроб. Красота!

— Спасибо, друг, за предложение, но всем, кроме Жанны с Мишей, завтра на работу. Поедем мы. Дети хоть и взрослые, дома остались, а родительский контроль никто не отменял — изрёк Павел.

— Мы тоже тронемся в путь. Съездим проведать родственников. На обратном пути опять заедем к вам. Холода обещают через три дня. В дорогу, в минус тридцать, нет желания выезжать, — сообщил Михаил Викторович.

— Вы все нас одновременно покидаете? — удивилась я.

— Получается так. Через час уедем, — добавил Павел.

Искренне возмущаясь, я вернулась на кухню за гостинцами детям друзей.

Через час в доме стало тихо и пусто. Убрав со стола, вернулась в оранжерею. Посидела на диванчике. На улице шёл мелкий снег. Хмурое зимнее небо свисало с крыши летнего домика напротив. Клонило ко сну. Достав плед и подушку из шкафчика, я удобно пристроилась на диване. Водоворот мыслей о друзьях, о Никите из моих видений прервал телефон. Поступило письмо от шефа: «Лиза, объясни второе сообщение. Что за пёс? Как это понимать?». Со словами удивления вслух:

— Какое ещё второе сообщение? Отправляла же только одно с утра! — заглянула в электронный почтовый ящик.

Действительно, два сообщения. Открыла второе и с недоумением уставилась на текст: «У попа была собака, он её любил. Она съела кусок мяса — он её прибил».

Мысли роились в голове, перелетая одна через другую: «Когда я могла отправить еще одно письмо? Не собиралась его отправлять без результатов планируемого повторного сеанса погружения в видения. Тогда, выходит, что кто-то это сделал? Зачем? Что за детские шутки? Кому было нужно?»

Друзья все знали, что к работе я отношусь очень серьёзно. Вторжение кого-то из них в мою переписку с руководителем никак в голове не укладывалось.

Сообразив, что нужно быстро объяснить Бульбуде появление глупого послания, написала первое, что пришло в голову: «Владимир Михайлович, в гостях дети. Переписку в кабинете оставила открытой. Видимо, и до неё добрались. Простите. Анализ еще не готов, пришлю к вечеру в кратком объёме. Всё остальное передам на словах рано утром».

Перебрав в памяти всех, кто мог иметь доступ к ноутбуку, пришла к выводу: все, кроме Геннадия Петровича. Он с утра находился на втором этаже вместе с Валерой, а затем до отъезда — вместе со всеми. Мужа сразу исключила. За многие прожитые годы с ним, установились определенные привычки. В том числе, не вмешиваться в работу друг друга и не влезать в личные переписки. А привычки по жизни не меняются.

В любом случае, звонить и спрашивать друзей по этому поводу не собиралась. Намёк на такую глупую шалость мог обидеть любого из них. С получаса мысленно перебирала возможные варианты обстоятельств, при которых могло появиться это послание шефу. Затем, решила всё оставить в прошлом и заняться дальнейшим анализом человека с фотографии.

На этот раз, медитация была не долгой. В пустоте разума создала изображение Никиты и «включила» режим ожидания. Вскоре, появилась первая картина действий.

«В гостиной, за круглым белым столом с резными ножками находились двое. Один из них Никита. Напротив сидела женщина. Красивая брюнетка. Голос бархатный и взволнованный:

— Никит, я не стану мешать твоему общению с детьми. Ты будешь иметь возможность видеться с ними тогда, когда захочешь. Они тебя любят. В родительской квартире, подаренной мне, достаточно места для их игр. У каждого из них будет своя комната. Если буду задерживаться на работе, мама присмотрит за ними. С ними всё будет в порядке. И со мной тоже. Поверь, я не могу иначе. Наши отношения зашли в тупик. Рядом с тобой живу не я. Живёт моё одиночество. Нет ничего тяжелее, чем быть одинокой рядом с близким и любимым человеком.

— Не надо, Вика. Не утруждай себя и не обманывай меня высокими понятиями отношений. Если бы любила, то не собиралась бы уходить. Скорее всего, у тебя другой мужчина.

— Это не так. Ты давно перестал меня слышать и видеть. Больше не могу с тобой жить.

Голос Никиты звучал спокойно и устало:

— Мы много раз обсуждали наши проблемы с тобой. Я устал. Действительно, будет лучше пожить врозь. Детей буду часто навещать. Моё участие в их воспитании и содержании не прекратится и после развода. Если решишься на такой шаг, то не буду против».

Просмотрев еще два эпизода из жизни анализируемого, села за сообщение Бульбуде: «Из просмотра личных отношений: спокоен в критических ситуациях (предстоящий развод). Самоконтроль на высоком уровне. Ответственен за свои решения. Из просмотра служебных отношений: уверенность в своих решениях и поступках. Отсутствие критической оценки действий после допущенных ошибок. Вызывает уважение подчиненных профессионализмом. Периодически жёстко доминирует над ними».

За окном всё еще шел снег. Надо было оставить ключи соседке, чтобы присматривала за домом. В наше отсутствие за умеренную плату хозяйство вела она. Пора собираться ехать к детям в городскую квартиру. И завтра с утра на работу.

Собрав все подарки, и прихватив оставшиеся продукты, я навела порядок в комнатах. Снегопад прекратился, когда мы выехали. Подарок Михаила Викторовича, картину, решила оставить в загородном доме. Она хорошо смотрелась на полке возле камина.

Выходные прошли удачно. Как хорошо, что у нас такие замечательные семейные друзья! Прожитая часть жизни рядом с такими людьми и общение с ними в настоящем доставляли всё большее удовольствие с каждым годом. Я ценила жизнь такой, какая она есть. Её каждый миг и каждое событие.

***

Учебу в начальных классах я завершила с пятью четвёрками за год. Лето провела в деревне у бабушки. Днями напролёт пропадала у речки. Купались с подружками с небольшими перерывами на обед и ужин. Вернувшись домой после полуторамесячного отсутствия, я с удовольствием отметила, что выросла на целых шесть сантиметров. Вопрос роста для меня был очень болезненный. В мае, в конце третьего класса, хотела записаться в спортивную секцию по баскетболу. Мою подругу с четырёх лет, она же — соседка Марина, взяли в секцию с первого визита к будущему тренеру. Занятия должны были начаться с четвертого класса. Меня же, худенького низкорослого кузнечика, тренер отослал обратно, подрасти за лето. Сказал, что роста недостаточно. Проглотив обиду, возмущаясь всю дорогу домой, я своей, более везучей подружке, предложила:

— Спорим, что после лета я вырасту на восемь сантиметров? В начале четвертого класса тренер меня возьмет в свою секцию.

— Давай! А на что? — подхватила Маринка.

— А давай на пачку жвачек немецких. Там их десять штук.

— Согласна.

И мы ударили по рукам. О том, что вырасти за лето на восемь сантиметров не реально, даже не задумывалась.

С тех пор прошло два месяца. Я уже была на шесть сантиметров выше. И на речке целыми днями купалась неспроста. А всё потому, что слышала, как мама говорила, что плавание укрепляет мышцы и удлиняет тело. Только вот, плавать пришлось учиться не совсем обычным способом. Долго понаблюдав за моим страхом перед речкой, деревенские мальчишки неожиданно сбросили с обрыва в воду. Тонуть в планах не было. Пришлось бултыхаться, работать ногами и руками, как учили подружки. Не знаю, сколько я судорожно дёргала своими конечностями-тростинками в воде, неожиданно, сквозь панику, обнаружила, что плыву. До берега речки оставалось чуть-чуть. Преодолев эту дистанцию и выйдя на берег, отдышалась, а затем, состроила гримасу и показала кулак мальчишкам наверху. В душе я на них не злилась. Даже, наоборот, была благодарна за обучение. Но то, что заставили окунуться в свой страх так неожиданно, оставило неизгладимое впечатление.

До конца каникул оставался месяц, чуть больше. Я вернулась домой от бабушки, папиной матери. Необходимо было еще добрать в росте два сантиметра. После моих постоянных приставаний к Катюне с расспросами как это сделать, мне соорудили перекладину во дворе из куска трубы. Там я могла висеть столько, сколько выдерживали мои худые ручки, соломинки. Теперь утро начиналось с моего подвешивания своей тушки на перекладине. Перекладиной же заканчивался каждый вечер. Кроме этой одержимости была и вторая: я взахлёб начала читать книги. Среди них были сказки, легенды Древней Греции, приключенческая литература и детективы. В доме стояли полные книжные шкафы благодаря любви к чтению Котёнка. Именно она и привила мне интерес к книгам.

Одним ранним утром, как обычно, прибежала Маринка, позвала на улицу. Состроив загадочное лицо, сообщила:

— Мальчишки наши сейчас пойдут горох воровать на поле. Утром смотрителя не будет.

Быстро представила, как ребята наши полакомятся сочным зеленым горохом. Нам же с Маринкой, останется наблюдать за этим процессом и глотать слюни.

— А нас с собой не берут? — спросила я.

— Они сказали, что не девчачье это занятие. Мы будем обузой, если придется драпать от смотрителя.

— Ну, уж нет! Мы пойдем с ними. Одевай, Маринка, мои брючки и кеды. Пошли.

Одевшись в спортивную одежду, с сумками наперевес, мы вышли к ребятам и объявили о нашем решении идти с ними.

— Там смелость нужна. Быстро бегать уметь в случае чего. Вы — то куда лезете! Страшно станет, реветь начнёте. А убегать как будете. Вот так? — смешно кривляясь, один из наших веснушчатых друзей, Санька, пробежался перед толпой мальчишек и все весело засмеялись.

Конец ознакомительного фрагмента.