Принцесса с плохой репутацией

Энни Уэст, 2014

Мариса – эксцентричная принцесса из небольшой европейской страны. О ее личной жизни ходят слухи и пишут таблоиды, но так ли все просто? Об этом и предстоит узнать Дамасо Пиресу – португальскому миллиардеру родом из трущоб…

Глава 2

— Боже мой, что ты со мной делаешь! — горячо прошептал Дамасо, крепко сжимая ладонями ее бедра.

Мариса вздрогнула, каждым нервом чувствуя его присутствие.

Она никогда не была такой беззащитной. Словно бы вместе с одеждой лишилась всех барьеров, которые воздвигла в попытках защититься от враждебного мира. Однако с Дамасо это ее почему-то не пугало.

Дамасо возбуждал ее не только своим телом, но и тем вниманием, которое проявил к ней. Когда в самом начале из-за нервов Мариса сжалась и напряглась в его объятиях, она боялась, что он воспримет это как знак отторжения. Однако Дамасо лишь заглянул ей в глаза на бесконечно долгий миг, а затем принялся внимательно и нежно исследовать все эрогенные зоны ее тела.

Мариса снова вздрогнула и обняла его крепче.

— Я слишком тяжелый. Извини.

Прежде чем она успела возразить, Дамасо скатился с нее, утягивая девушку за собой. Она сразу же поддалась, стремясь не прерывать контакта, к которому уже так привыкла за эту ночь.

Мариса слабо улыбнулась. Предчувствия не обманули ее: Дамасо действительно отличался от всех остальных. После этой ночи она чувствовала себя так, словно родилась заново.

— Ты в порядке?

Его низкий голос был похож на поток темного жидкого шоколада. Она не знала другого мужчины с таким чувственным голосом.

— Более чем. — Мариса улыбнулась, а затем провела языком по его груди.

Он с шумом втянул воздух, и ее улыбка стала шире. Она могла бы пролежать так, распластавшись на нем, хоть всю ночь.

— Колдунья!

Дамасо аккуратно приподнял ее, сдвигая с себя.

После его горячего тела постель показалась ей прохладной. Мариса открыла рот, чтобы возразить, но Дамасо уже спускал ноги с кровати. Она подняла руку, чтобы задержать его, но, поразмыслив, не стала этого делать. Сейчас он сам вернется, и они пролежат, обнявшись, до утра.

Пока же Мариса подтянула к себе подушку и зарылась в нее лицом. Она вдыхала оставшийся в белье запах Дамасо, и ее мысли текли расслабленно.

Тур будет длиться еще неделю. Целая неделя на то, чтобы узнать друг друга по-настоящему. Ведь они перепрыгнули сразу к стадии страсти, лишив себя радостей простого знакомства и дружбы.

Чувство радостного ожидания охватило ее. Кто бы мог подумать, что она будет так себя чувствовать, когда еще вчера… Она встряхнула головой, отказываясь вспоминать о той пелене серой тоски, которая поглощала ее сутки назад.

Мариса предвкушала, как она будет узнавать о Дамасо множество мелких подробностей — например, как он предпочитает пить кофе, чем его можно рассмешить, чем он занят в свободное время, когда не управляет своей бизнес-империей…

Непонятный звук заставил ее поднять голову. Дамасо стоял в дверном проеме и глядел на нее. Первые рассветные лучи обрисовывали его фигуру, оттеняя широкую грудь, мускулистый живот и сильные ноги. Мариса лежала на спине, глядя на него из-под полуприкрытых век. Он вовсе не выглядел усталым, несмотря на ночь любви. И если он готов продолжить…

— Засыпай, Мариса. Эта ночь была долгой.

В его голосе появился какой-то новый оттенок, который Мариса не могла однозначно определить. Отбросив подушку, она протянула к нему руку:

— Как только ты вернешься в постель.

Ей хотелось не секса, а просто быть с ним рядом. Он дарил ей чувство счастья и защищенности.

Дамасо продолжал стоять не двигаясь и смотрел на нее. Так долго, что Мариса чуть было не потянулась за покрывалом, чтобы укрыться. Раньше нагота не смущала ее, но тогда он смотрел на нее с восторгом, сейчас же его взгляд был непроницаем.

Наконец он пересек комнату с грацией тигра. Мариса следила за ним с восхищением. Остановился у кровати, глубоко вздохнул. Затем наклонился и поднял с пола свои джинсы. Натянул их. «Но на нем ведь точно было белье», — успела подумать Мариса, прежде чем осознала, что происходит. Она посмотрела ему в глаза и наткнулась все на то же непроницаемое выражение. Сейчас в них не было ни восхищения, ни жадного желания, которое заставляло ее чувствовать себя настоящей женщиной всю эту ночь. Искры одобрения, которые вспыхивали в его глазах каждый раз, когда она парировала его словесный укол, тоже исчезли. В его глазах была лишь пустота.

— Ты уходишь?

Пустота прозвучала и в ее голосе. Она чувствовала себя так, как будто из тела ее тоже все вынули, оставив его пустым.

— Уже утро. — Дамасо посмотрел в окно.

— Еще даже не рассвело. У нас уйма времени.

Ее голос звучал так спокойно, что она сама удивилась. Ей хотелось броситься в его объятия и умолять остаться.

Умолять? Мариса ни разу в жизни ни о чем не умоляла. Гордость была одним из ее немногих союзников. После того как ей годами пришлось мириться с отторжением семьи и нападками прессы, кроме гордости у нее ничего не осталось. Однако сейчас она была почти готова отшвырнуть ее прочь.

— Будет лучше, если я сейчас уйду.

Мариса собиралась возразить, но вовремя прикусила язык. Возможно, он хочет защитить ее от сплетен, покидая ее домик, пока прислуга еще спит. Однако, учитывая, что они вдвоем пропустили ужин, возможно, заботиться о репутации уже поздновато.

— Ну что ж, тогда увидимся за завтраком.

Мариса села в постели, наклеив на лицо улыбку.

В конце концов, у них впереди еще целая неделя.

— Нет.

Дамасо застегнул рубашку и принялся искать на тумбочке свои часы.

— Нет?

Что за черт, она повторяет за ним как попугай! Но Мариса совершенно не понимала, что происходит.

— Послушай, Мариса. Этой ночью все было великолепно. Ты была великолепна. Но я ничего тебе не обещал.

Негодование поднялось внутри девушки, почти пересилив страх.

— Не думаю, что встреча за завтраком относится к разряду обещаний!

Черт бы его побрал! Мариса наконец потянулась за покрывалом и обмотала его вокруг тела, чтобы стать чуть менее беззащитной.

— Ты понимаешь, о чем я.

В его тоне прорезалась нотка раздражения, и Мариса почувствовала удовлетворение. Ей таки удалось пробить эту ледяную маску.

— Нет, отнюдь не понимаю.

Она старалась говорить равнодушно, хотя в душе рвала и метала.

— Я не обещал тебе продолжения отношений.

— Я этого и не прошу.

— Да, ты не из таких. — Дамасо внезапно отвел глаза, сосредоточившись на своих часах. — Именно поэтому ночь прошла идеально.

— Не из таких? Что ты хочешь сказать? — Ей вдруг стало зябко, и кожа покрылась мурашками.

— Не из тех, кто считает, что одна ночь вместе означает будущую совместную жизнь.

Дамасо снова посмотрел ей в глаза, и девушку охватило пылкое желание. Даже когда он отвергал ее, воздух между ними искрился — ей ведь это не кажется? Однако выражение его лица говорило, что он намерен притворяться, будто этого не существует.

Она-то, наивная, размечталась, что их встреча — начало чего-то большого и прекрасного. Что наконец после сотни лягушек, которые ни в кого не превращались, она нашла настоящего принца — человека, который будет ценить ее саму по себе. Ей следовало бы уже понять, что такого человека не существует. Мариса ощутила, как пропасть внутри снова разверзается.

— Что это означает для тебя, Дамасо?

Его лицо стало озадаченным, словно ни одна женщина его раньше об этом не спрашивала. Однако он умный человек и прекрасно понимает, что она имеет в виду.

— Ты довольно ясно намекнул, чтобы я не ждала повторения этой ночи.

Даже сейчас она в глубине души надеялась, что это не так. Что на самом деле он хочет и дальше быть с ней, и не только ради секса. Мариса обнаружила, что от эмоций ее руки сжались в кулаки и ногти больно впиваются в ладони.

— Да. — Он сделал паузу. — Это никуда не приведет. Не стоит все еще больше усложнять.

Усложнять? Значит, вот как он это теперь называет. Мужчины обычно используют это слово, чтобы оправдать свое неблаговидное поведение.

— Просто ради интереса — зачем тебе была нужна эта ночь? Ты поспорил с остальными, что сможешь затащить меня в постель?

— Конечно нет! Что, ты думаешь, я за человек?

Мариса приподняла бровь, равнодушно созерцая его оскорбленную мину, хотя внутри ее пульсировала боль.

— Я не знаю, в том и дело.

Она поклялась, что больше никому не позволит себя унизить. Теперь она сожалела о бездумном порыве, бросившем ее в его объятия. Она думала, что наконец нашла мужчину без скрытых мотивов. Сколько еще раз ей придется наступить на эти грабли? Она с горечью произнесла:

— Тогда, должно быть, дело в том, что я принцесса? Никогда не приходилось спать с женщиной королевской крови?

Дамасо, казалось, был вне себя от ярости:

— Зачем ты так старательно меня оскорбляешь?

Как будто он не оскорблял ее, просто отшвыривая в сторону, как ненужную игрушку, не сказав ни «Доброе утро», ни «Спасибо», ни даже «Пока»!

Слезы встали комом в ее горле, но Мариса сглотнула, не давая им воли. Она не покажет Дамасо, как сильно он ее задел.

— Я просто хочу разобраться. — Она поднялась, плотнее обмотав вокруг себя покрывало. Теперь, по крайней мере, она не сидела у его ног словно одалиска.

— Это был великолепный секс, но не больше.

Ярость плескалась в его глазах, и Мариса снова ощутила исходившую от него мощную энергию.

— Это ты хотела услышать?

— Спасибо. — Она с издевкой наклонила голову.

И как она только могла наделять простое животное влечение таким значением!

Потому что ей было очень одиноко? Какая же она, в самом деле, жалкая. Возможно, в словах дядюшки есть толика правды.

— Мариса?

В голосе Дамасо теперь звучала тревога. Она подняла голову и увидела его озабоченное лицо. Он даже подошел ближе и протянул руку, явно намереваясь к ней прикоснуться.

Мариса напряглась. Она не позволит никому себя жалеть. Особенно этому человеку, который провел с ней идеальную ночь, а теперь бросает. Он, как и многие другие, решил, что она из тех, с кем можно так поступить.

Держась из последних сил, Мариса произнесла:

— Ну, раз уж мы с этим разобрались, ты можешь идти. — Она взглянула поверх его плеча на дверь ванной комнаты. — Я собираюсь принять душ. — О, если бы она только могла смыть с души эту боль и память о его прикосновениях так же легко, как его запах со своей кожи! — И не волнуйся, я не буду докучать тебе за завтраком.

— Меня на нем не будет. Я уезжаю.

То есть у них вообще не было шансов. Он с самого начала планировал уехать и не счел нужным даже сказать ей об этом. Если и не все остальное, то это, несомненно, показывало, как невысоко он ее ценит.

Мариса никогда еще не чувствовала себя такой растоптанной и униженной. Кроме того раза, когда Андреас признался, что заключил пари, что сможет переспать с ней.

Еще немного — и она расплачется. Мариса собрала волю в кулак и направилась в ванную. На пороге она остановилась и, схватившись за косяк, оглянулась через плечо:

— Интересно, кто из нас теперь должен добавить строчку в своем послужном списке?

С этими словами она подобрала длинный край покрывала — только годы практики в бальном зале позволили ей в нем не запутаться — и скрылась за дверью.

* * *

— Ваш визит — большая честь для нас, сэр, — произнес управляющий.

Дамасо прошел вслед за ним через холл, окинув одобрительным взглядом обширные пространства. Стены были декорированы местным камнем в сочетании со стеклом. Это выглядело суперсовременно и создавало атмосферу утонченной роскоши. Сквозь огромные окна открывался поразительный вид. Закатное солнце окрасило в нежно-золотистый цвет снежные вершины Анд. Оно позолотило даже покрытую льдом реку, которая змеилась внизу в ущелье.

— Ваш номер в той стороне. — Управляющий жестом показал Дамасо и его секретарю направление.

— Спасибо, я сориентируюсь, — ответил Дамасо, по-прежнему глядя в окно.

Он жестом отпустил обоих мужчин, а сам прошел в главную зону отдыха.

Им овладело чувство покоя и ощущение, что он находится на вершине мира, над всей его суетой. Весь прошедший месяц он работал как проклятый, его расписание было еще более перегружено, чем обычно. Однако он не получал привычного удовольствия от управления своей далеко раскинувшейся финансовой империей. Что-то исподволь точило его. Чувство неудовлетворенности, причину которого у него не было времени или желания искать.

Дамасо огляделся и направился в ту сторону, откуда слышались голоса. Там находился бар. Возможно, имеет смысл выпить чего-нибудь перед ужином. А посидеть за ноутбуком и подготовиться к завтрашним встречам он еще успеет.

Переступая порог, он чуть было не споткнулся, услышав знакомый смех. Такой заразительный, глубокий и звенящий. Этот смех словно бы проник внутрь его и кольцом сдавил легкие. Его сердцебиение сразу же участилось.

Мариса. Она здесь. Золотистые волосы разметались по плечам, ее улыбка — дразнящая приманка для толпы мужчин, как обычно собравшихся вокруг. Она близко наклонялась к каждому собеседнику, словно бы обращаясь только к нему одному, но о чем она говорила, Дамасо не расслышал — кровь стучала у него в ушах.

Глаза его не обманывали. Это действительно была принцесса Бенгарская. В блестящем черном платье, обтягивающем ее великолепную фигуру и достаточно коротком, чтобы открыть взору стройные ноги, при виде которых все мужчины в радиусе мили делали стойку.

Уж ему-то это известно лучше других. Он провел не один час, изучая каждый миллиметр ее восхитительного тела. В ней было прекрасно все, даже линия позвоночника.

Сквозь его тело прошла волна возбуждения. Дамасо сделал несколько шагов вперед, прежде чем вновь обрел над собой контроль. Он что, собирается подойти и оттащить ее от толпы фанатов? И что потом? Взвалить на плечо и унести в свой номер?

В общем-то именно так он и предпочел бы поступить.

Тут Дамасо резко остановился. Тому, что он так внезапно покинул ее месяц назад, была причина.

Выбравшись из постели, он намеревался вернуться туда как можно скорее — и перепугался, поняв, что желает этого больше всего на свете. Впервые в жизни ему вообще не хотелось ничего другого. В этот момент он и решил вызвать вертолет и вернуться в город. Не самый лучший эпизод в его биографии. Даже для него, человека, меняющего девушек как перчатки, подобное поведение — это чересчур.

Даже сейчас часть его сожалела, что все закончилось так быстро. Время, проведенное с Марисой, и впрямь было восхитительным.

Ее смех все еще стоял у него в ушах. Дамасо развернулся и отправился туда, откуда пришел.

Одного раза вполне достаточно. С любой женщиной. Эмоции, которые он испытывает при виде Марисы, принцессы Бенгарской, ненормальны. Он не создан для отношений, и это ничто не сможет изменить.

Он поднялся по лестнице и по широкому коридору прошел в свой личный номер — номер владельца отеля.

Мариса для него ничего не значит. Интересно, она вообще возвращалась в свою Бенгарию после того мексиканского тура? Возможно, что и нет. Проживает деньги бенгарских налогоплательщиков, шатаясь по курортам и подцепляя новых любовников там и тут. Дамасо стиснул зубы и ускорил шаг.

В дверь переговорной постучали, и на пороге появилась озабоченная сотрудница отеля:

— Простите, что прерываю… — Она переводила взгляд с Дамасо на его секретаря, затем на управляющего.

— В чем дело? — спросил управляющий.

— Одному из гостей стало плохо на склоне.

— Стало плохо? Не несчастный случай?

Дамасо расслышал нотку беспокойства в его голосе. Внезапная болезнь — это одно дело, а несчастный случай под наблюдением опытных кураторов — совсем другое.

— По описанию похоже на горную болезнь. Гостья прибыла только вчера.

— Гостья? — Дамасо с удивлением услышал свой голос.

— Да, сэр. — Женщина нервно сцепила пальцы, поворачиваясь к нему. — Поэтому я и решила вам сообщить. Это Мариса, принцесса Бенгарская.

— Вы вызвали врача? — Дамасо вскочил, сжав кулаки.

— В штате отеля есть врач, — сказал управляющий. — Он направится к принцессе, как только она появится.

Дамасо заставил себя сесть, но никак не мог собраться с мыслями. Следующие полчаса он провел пытаясь погрузиться в дела, однако наконец сдался:

— Продолжайте без меня. Есть дело, требующее моего внимания.

Он понимал, что ведет себя странно. Он специально пересек континент, чтобы лично провести эти встречи.

Через пять минут он уже шел по коридору следом за нервничающей горничной.

— Вот номер принцессы, — наконец произнесла она, указав на двойные двери с ручками из горного хрусталя. Она аккуратно постучала, но ответа не последовало.

Дамасо взялся за ручку и обнаружил, что дверь не заперта.

— Не беспокойтесь, — пробормотал он, — я ее друг.

И, несмотря на вопросительный взгляд горничной, он потянул дверь на себя и вошел.

Гостиная была пуста, однако в другом ее конце следующие двойные двери были распахнуты. Он услышал два тихих голоса — мужской и женский.

— Может ли оказаться, что вы беременны? — спросил врач.