Аристократка перед выбором

Энн Херрис, 2016

После гибели мужа, блистательного офицера, молодая красавица-аристократка Джейн Марч ставит на себе крест, решив, что никогда больше не сможет полюбить и обрести семью. Отныне, полагает она, ее удел – выводить в свет молоденьких дебютанток в качестве компаньонки. Таковой и становится юная особа Мелия Беллингем, на которой собирается жениться брат Джейн. Однако у девушки обнаруживается опекун Пол Франт, лорд и состоятельный бизнесмен, несколько лет проживший в Индии. Он статный, мужественный, обходительный, к тому же не может устоять перед красотой Джейн, в чьей душе забрезжила надежда на новое счастье… Неизвестный враг Франка несколько раз пытается лишить его жизни, а затем наносит удар в самое уязвимое место – похищает Джейн. Полу предстоит понять, кто же так сильно его ненавидит; и действовать нужно быстро, ведь на кону жизнь любимой женщины.

Глава 2

— От души благодарю, Адам, — с улыбкой произнес Пол Франт. — Я и не ожидал, что ты захочешь сопровождать меня до Лондона, дружище. Во время плавания ты оказал мне неоценимую помощь, поскольку, должен признать, никогда в жизни я не чувствовал себя паршивее, чем во время этой лихорадки.

— Да, я никогда прежде не видел тебя больным, — с усмешкой ответил Адам, прежде капитан личной стражи его величества, служивший в индийском подразделении, а ныне сделавшийся виконтом Харгривзом. — Это было так на тебя не похоже, ведь, сражаясь в Пиренеях в Испании, ты дважды был ранен и выкарабкался. Я волновался за тебя, дружище. Ты и сейчас еще выглядишь чертовски усталым.

— Да, здоровым я себя пока не ощущаю, — откровенно признался Пол. — Честно говоря, в какой-то момент я решил, что мне пришел конец. Должно быть, я подхватил лихорадку еще до отъезда, в канцелярии компании. Бедняга Мейнвэринг от нее скончался, оставив в Англии вдову с двумя маленькими сыновьями, и это косвенно повлияло на мое решение вернуться домой. Перед смертью Мейнвэринг попросил меня проследить, чтобы семья получила его пенсион и прочее, что ему полагается. Думаю, он надеялся сколотить в Индии состояние, но, к несчастью, был лишен предпринимательской жилки.

— В отличие от тебя, — криво усмехнувшись, заметил Адам. — Ты, должно быть, баснословно богат, Франт.

— Ну, я неплохо вел дела вне компании, — скромно подтвердил Пол. — Так что хватит на достойное приданое дочери бедняги Беллингема. Я унаследовал опеку над ней вместе с титулом, который мне вовсе ни к чему, но я принял его на случай, если останусь жить на родине. Я пока еще ничего не решил окончательно и не исключаю вероятности возвращения в Индию, когда завершу здесь дела. Не уверен, что смогу свыкнуться с жизнью английского джентльмена.

— После войн с дикими племенами жизнь в Англии покажется чертовски скучной, не так ли? — Адам бросил на него странный взгляд. — Или, друг мой, на родину тебя влекут чары прекрасной дамы?

— На женщин у меня почти совсем не было времени. Оставляю эту прерогативу тебе и прочим, — дружелюбно поддразнил его Пол. — Анна-Мари очень красива, отдаю должное твоему вкусу, но с такой женщиной шутки плохи. Только решив жениться на ней, я попытался бы завоевать ее сердце, если оно у нее вообще имеется. Мне она показалась очаровательной, но лишенной душевного тепла. — Пол в самом деле считал холодной и жесткой женщину, которую боготворило столько мужчин.

— Она гордая красавица, — ответил Адам. — Я ею восхищаюсь. Непросто, наверное, быть полукровкой, Пол. Отец ее был индийским принцем, а мать — английской леди. Сама Анна-Мари утверждает, что христианский священник обвенчал ее родителей, и после смерти отца прочие его жены остались в затворничестве, а принцессе Хелене разрешили переехать в собственный дворец, где она могла воспитывать дочь по своему усмотрению. Можно сказать, что влиятельные родственники изгнали ее, поскольку брак был заключен не в духе индийских традиций и многие считали ее не женой, а всего лишь наложницей.

— Да, к сожалению, это было так. Принцесса Хелена отправила дочь в школу для английских девочек, — продолжал Пол. — Анна-Мари воспитывалась с верой, что она законный ребенок своих родителей, а так как ее дед по материнской линии до сих пор живет в Шропшире и имеет титул графа, жены некоторых офицеров распахнули перед ней двери своих домов. Но так поступили не все. Анну-Мари подвергли бы социальной изоляции, если бы не вмешательство супруги полковника Боллингсуорта, которая приняла ее у себя, тем самым подав пример другим дамам.

— Живя в колонии, некоторые леди позволяют себе большую широту взглядов, — согласно кивнул Адам. — Тебе не хуже моего известно, почему мать не отправила Анну-Мари учиться в Англию. Полагаю, там ее в высшее общество не приняли бы.

— И сильно бы сглупили! — гневно воскликнул Пол. — У нее есть на это все права — но и в Индии то же самое. Родственники отца обращаются с ней как с парией. Думаю, им с матерью было бы лучше вернуться в Англию. Уверен, что красавица вроде Анны-Мари обзавелась бы многочисленными поклонниками и, будучи представленной ко двору, неплохо устроилась бы в жизни.

— Да, вероятно. — Адам вытянул свои длинные ноги, когда экипаж остановился. — Ну вот мы, кажется, и на месте. Это твой дом, Пол?

— Раньше он принадлежал моему отцу, теперь мне, — ответил тот.

Пол был ладным сильным мужчиной с крепкими ногами и широкими плечами. В компании Адама его не сочли бы красавцем, но и о грубой внешности никто не рискнул бы говорить; запоминались квадратный прямой подбородок, пронизывающий взгляд и… мягкие губы, свидетельствующие о добром сердце. У него были теплые карие глаза и светло-русые волосы, не похожие, однако, на белокурые кудри его друга. Адам же мог похвастаться привлекательным профилем: коротко стриженные волосы мягкими завитками обрамляли идеальные черты лица, ярко выделялись глаза цвета лазури и чувственный рот. Его пропорциональному телу позавидовали бы сами греческие боги, а кожа приобрела естественный загар от долгого пребывания на свежем воздухе в теплом климате.

— Ну конечно, отцу, — нахмурился Адам и неуверенно добавил: — Если не ошибаюсь, ты не сходился во взглядах с лордом Франтом?

— Нет, особенно после того, как он обошелся с моей матушкой.

Пол прищурил глаза от гнева. Ссора с отцом после смерти матери разъединила их. Пол покинул родной дом, поклявшись, что ноги его там больше не будет, пока жив отец, и сдержал слово. Всего в жизни он добился сам: вступив в гвардию, получил звание майора, служа у Веллингтона в Саламанке, а потом, после ранения в ногу, от которого успешно оправился, уволился из армии, где его заставили бы заниматься административной работой, и употребил свою долю трофейных денег на то, чтобы, переселившись в Индию, инвестировать в компанию. Провернув несколько разумных деловых операций, он разбогател так, как и мечтать не мог, и, по счастливой случайности познакомившись с богатым магараджей, стал его почетным сыном и получил земли и дворец. Реши он вернуться в Индию, жил бы там как принц и мог выбрать себе в жены кого пожелает.

Пол знал, что Анна-Мари надеялась получить от него брачное предложение. Некогда он спас жизнь принца и с тех пор обладал уникальным положением в регионе, поэтому дочери английской леди и индийского принца было весьма выгодно выйти замуж за человека, имеющего и английское военное звание, и индийское расположение. Вместе они уступали бы в округе по значимости лишь ныне здравствующему магарадже. Анна-Мари ясно дала понять, что надеется до его отплытия в Англию услышать из его уст признание, но Пол не был уверен, что хочет взять ее в жены.

В Англии он унаследовал поместье и титул отца и понимал, что его младший брат — сын, появившийся на свет во втором браке отца, — с радостью займет его место, несмотря на свой пока еще юный возраст. Семейные владения в Англии были Полу совершенно ни к чему — и в особенности это касалось маленького поместья, доставшегося ему в наследство от некоего дальнего родственника, кузена. Частично он возвращался из-за молодых девушек, вверенных его заботам последней волей покойного Беллингема. Хотя, как ему сообщили, старшая из сестер удачно вышла замуж, оставалась еще младшая, которой как раз исполнилось восемнадцать, — девица на выданье, если найдется достойный жених. В этой связи Пол написал старинной приятельнице своей матери, которая недавно овдовела, с просьбой оказать ему любезность сделаться наставницей молодой девушки. Переписка затянулась на несколько месяцев, но леди Мойра все же проявила благосклонность и дала добро. Полу было важно обеспечить свою подопечную компаньонкой, поскольку, будучи неженатым мужчиной, он не мог исполнять свои обязанности без женского содействия.

Со времени его последней встречи с леди Мойрой минуло несколько лет. Ему тогда было всего семнадцать, матушка его только что скончалась от горя, не сумев пережить измены супруга. К счастью, бабушка по материнской линии оставила ему небольшое наследство, доходы с которого вкупе с офицерским жалованьем помогли ему выжить, когда отец оставил его без гроша. Позднее он получил трофейные деньги и почести, а также достаточно большую сумму от умершего дядюшки, и жизнь совершенно наладилась.

Пол знал, что отец завещал все, на что не распространялся майорат, своему младшему сыну, и ничуть против этого не возражал. Наоборот, с радостью отдал бы сводному брату и остальные английские владения, если бы выбрал для жизни Индию. Однако почему-то не спешил расставаться с тем, что вынужден был оставить ему отец. Как, должно быть, раздражало лорда Франта осознание, что его титул перейдет к сыну женщины, на которой он женился только ради ее приданого!

Пол готов был открыто признать, что вторая жена отца очень красива. Видит бог, его матушка не блистала внешней привлекательностью, зато обладала добрым сердцем, мягким и любящим, которое разбилось из-за холодного равнодушия мужа.

Юному Полу было больно наблюдать за тем, как угасает матушка, день ото дня становясь все печальнее, как слабеет ее здоровье, и после ее смерти обрушил на отца всю силу своего гнева.

— Я никогда ее не любил, — открыто признался лорд Франт. — Мне интересно было ее приданое.

— Многие сочли бы эти двадцать тысяч целым состоянием, — заявил Пол. — Вам следовало бы употребить его с умом, а не растрачивать на азартные игры и женщин.

— Твоя мать была родом из торгового сословия, и в тебе это чувствуется, — презрительно бросил отец. — Знай я, что не получу ни пенни после смерти ее отца, ни за что не женился бы на этой пустоголовой дряни.

Пол тогда попытался накинуться на отца с кулаками, но тот был силен, как бык, и одним ударом отправил паренька в нокаут. Пол, однако, нападал снова и снова, пока его лицо не превратилось в кровавое месиво, и он не смог больше подняться.

— Что ж, можешь убираться туда, откуда пришел, — сказал тогда отец. — На заводы и трущобы севера — там и оставайся.

То была дешевая насмешка, поскольку, хотя источником благосостояния дедушки Пола по материнской линии в самом деле являлись заводы на севере страны, они были проданы два поколения назад, а деньги вложены в землю. После смерти дедушки Пол получил десять тысяч фунтов и несколько сотен акров сельхозугодий. Лорду Франту тоже досталось десять тысяч — доля его покойной супруги, — но не прошло и недели, как он все промотал за карточным столом.

Несколько лет Пол ничего этого не знал, включая и то, что ему положено наследство, а когда узнал, был уже состоятельным человеком. Теперь, стоя на пороге отцовского дома, он вдруг ощутил озноб. Оказавшись в мрачном, неприветливом холле, он захотел сбежать, поджав хвост, и поселиться на постоялом дворе, и лишь гордость удерживала его на месте.

— Добро пожаловать домой, милорд. Рад снова вас видеть.

Нахмурив брови, Пол внимательно всмотрелся в одетого в черное лакея, открывшего ему дверь.

— Мэттьюз? — наконец спросил он, и лицо человека озарилось улыбкой.

— Верно, милорд, — подтвердил тот. — Когда вы были юношей, я служил мальчиком на побегушках, потом сделался единственным слугой, а лакеем меня назначили шесть лет назад.

— И теперь в той же должности? — кивнул Пол, окидывая взглядом сначала Мэттьюза, потом окружение. — Помнится, этот холл был другим, когда я его в последний раз видел.

Улыбка Мэттьюза погасла.

— Да, сэр. Прискорбно, но его светлость в прошлом году продал почти всю мебель и картины.

— Чтобы погасить долги, полагаю, — со вздохом подхватил Пол. — Здесь осталось что-нибудь ценное?

— Увы, нет, милорд, — ответил лакей. — Спальни почти не изменились, но столовое серебро, картины и фарфор распроданы. Покои вашей матушки подверглись разграблению несколько лет назад.

— Значит, тут одни остатки? — печально рассмеялся Пол и повернулся к своему спутнику. — Сожалею, что привез тебя в такое место, Адам, но, смею надеяться, здесь для тебя найдется постель и немного еды, не так ли?

— Разумеется, сэр. Ваши указания были исполнены. Наняты новая экономка и кухарка, комнаты вычищены и проветрены. Миссис Брукс говорит, что подготовила для вас спальню — прежде это была гостиная ее светлости… то есть вашей матушки, милорд. Полагаю, там уже разожгли для вас огонь.

— Хвала Господу, что хоть кто-то наделен здравым смыслом, — заметил Пол, ведя Адама в комнату, которую хорошо знал.

Двое других лакеев под предводительством Мэттьюза понесли наверх вещи прибывших, а к Полу поспешила взволнованная женщина, появившаяся из двери в дальнем конце коридора.

— Мы не знали, когда точно вас ожидать, сэр.

— Принесите нам вина и легкий ужин в зеленую комнату, миссис Брукс.

Отец продал все, что мог, не нарушая майората, но этого следовало ожидать. Если бы Пол вернулся домой всего с несколькими гинеями в кармане, то столкнулся бы с серьезными трудностями, но при нынешнем положении дел мог позволить себе лишь снисходительно посмеяться над мелочностью человека, которого называл отцом.

По крайней мере, комната матери оказалась удобной, хотя и не такой, какой он ее помнил. Ничего из прежней обстановки не сохранилось, и, похоже, сюда снесли все, что нашли в доме достойного: два кресла с подлокотниками, которые поместили у камина, письменный стол красного дерева со стулом, большой диван-канапе и пристенный столик со стоящими на нем графинами в окружении нескольких стаканов.

— Похоже, я могу угостить тебя вином, — сказал Пол, изучая содержимое графинов. — Бренди, мадера, бургундское?

— Стакан мадеры, пожалуй, — ответил Адам, усаживаясь в кресло. — Забот у тебя будет невпроворот, друг мой, но я тебе не завидую. Как по мне, покупать мебель совсем невесело.

— Согласен, — со смехом заметил Пол. — Думаю, найму кого-нибудь, кто сделает все за меня.

— Знаешь, кто тебе нужен?

— Нет. И кто же? — поинтересовался Пол с ленивой улыбкой.

— Тебе, друг мой, нужна жена, — с вызовом сверкая глазами, ответил Адам. — Она успешно справится с задачей наведения уюта в твоем доме. Я и сам подумываю о женитьбе, теперь, когда полная приключений жизнь осталась в прошлом. На твоем месте я поступил бы так же.

— Странно, что ты об этом заговорил, — задумчиво протянул Пол. — Видишь ли, я тут задумался, не посвататься ли к дочери Беллингема. Будь я проклят, если мне нужно поместье ее отца, но, вероятно, следует предоставить ей крышу над головой. А сделать это можно, только женившись на ней.

— Будь я на твоем месте, — снова повторил Адам, — поразмышлял бы над этим. Но ты ведь ее еще не видел — да и не слишком ли она для тебя юна?

— Ты совершенно прав, потому мои слова не следует воспринимать чересчур серьезно. Нет, я не женюсь, если только не встречу подходящую женщину.

— По крайней мере, ты избавлен от необходимости охотиться за приданым, — сказал Адам с едва различимой ноткой зависти в голосе. — Денег у тебя более чем достаточно.

— Да, мне повезло, — согласился Пол, — но я заработал свое состояние честным трудом. Да и не решил пока, где хочу жить…

— Ты не вернешься в Индию?

— Не знаю, — вздохнул Пол. — Хоть она и была мне домом несколько лет, не уверен, что там есть что-то, способное меня удержать. Ты прибыл в Англию разобраться с делами, Адам, но поедешь ли обратно в Индию, закончив тут со всем?

— Я весь в сомнениях, — признался Адам, вперившись глазами во что-то за плечом Пола. — Зависит от многих причин. Во-первых, будет ли у меня достаточно средств для достойной жизни здесь…

— Наверняка отец все оставил тебе? Ты же единственный сын.

— Это так, но вопрос в том — оставил ли он мне что-то, помимо долгов? — с иронией ответил Адам. — У меня, в отличие от тебя, нет здесь состояния, Пол. Боюсь, я могу оказаться нищим…